Елена сидела в пустой комнате. На душе то же было пусто. Пустота была вязкая, безысходная. Она уже не спала несколько суток. Слез у нее уже больше не было. Вечерело. Свет она не включала. Головная боль и тяжесть в груди не давали сделать ей глубокий вдох.
Вдруг зазвонил телефон. В первый момент она не понимала, что ей следовало предпринять, чтобы навязчивый звук умолк. Подошла к аппарату, подняла трубку. Ей стоило больших усилий вникнуть в суть обращенной к ней речи, доносившейся из трубки от абонента. С трудом узнала знакомый голос. Поняла только последнюю фразу:
- Скоро буду!
Звонила подруга. Лена положила трубку, рассеянно глядя в окно. Вернулась к столу. В памяти, словно в тумане, ожил знакомый с детства образ Ларисы. Теперь Лена старалась припомнить то, что связывало их в прошлом. Немудрено, то, что ей довелось пережить за последнее время, способно было лишить рассудка. Но она, сквозь пелену своего горя, все же вспомнила: дружили они с первого класса и жили в соседних домах. Последние несколько лет - в разных городах… Ниточка воспоминаний снова выскользнула из поля сознания горем убитой Лены...
Раздался стук в дверь. Женщина опять не сразу вернулась мыслями в реальность. Продолжали настойчиво и требовательно стучать. Лена открыла замок, дверь распахнулась и вошла Лариса. Обнялись. Расплакались…
Не виделись они последние несколько лет, а в детские и юношеские годы были, не разлей вода... Елена первая из них вышла замуж. Это был брак – бегство. Бежала девушка от отчима, с появлением которого в ранее уютном и любимом доме поселились страх и стойкий запах мерзкого перегара. Сначала он употреблял один, потом мама Лены, движимая благой целью «спасения» любимого, стала делить содержимое бутылок на двоих. Жить девушке в такой обстановке стало просто не выносимо.
Лена на несколько дней пропадала из дома, оставаясь у подруги. Старалась даже мыслями не возвращаться к опостылевшей ситуации. Когда-то любящая мама жизнью дочери теперь не интересовалась вовсе (редко была трезвой)...
Родители Ларисы приняли Лену, как родную. Окружили заботой и вниманием. Девушки вместе проводили все свое время, их даже считали сестрами на курсах, куда обе записались. Они мечтали быть швейных дел мастерицами. Вечерами ходили на танцы.
Познакомившись на танцевальной площадке с парнем, который был на несколько лет старше, Лена решила, что это ее шанс начать свою взрослую жизнь далёко от пьяной мамы и ее сожителя. Девушка смело и безоглядно сделала решительный шаг: бросила школу и переехала к нему в комнату заводского общежития. Через несколько месяцев девушка забеременела. Брак зарегистрировали. Родилась дочурка. На том спокойная жизнь Лены закончилась. Мужа стало раздражать все и плач младенца, и куча пеленок, и заботы Лены, которые она теперь дарила не только ему. Он стал чаще возвращаться домой выпившим, был раздраженным, порою агрессивным. Предприятие, на котором он работал, вскоре закрылось. Пришлось переехать в деревню к родителям мужа.
Лена изо всех своих сил старалась быть хорошей хозяюшкой в новом доме, заботливой мамочкой, хорошей женой, доброй дочерью для родителей мужа. К сожалению, время показало, что все ее усилия не принесли в ее жизнь радости и счастья, остались незамеченными супругом. Он почти ежедневно был пьян.
Через несколько лет такого безрадостного существования Лена получила телеграмму о смерти мамы. Срочно выехала на похороны. И снова рядом были дорогая подруга Лариса и ее мудрые родители. Помогли организовать похороны, не оставили один на один с бедой. Как в юности она осталась ночевать в гостеприимной квартире дружной семьи подруги. После похорон родители Ларисы настоятельно советовали официально вступить в наследство на часть материнского дома. Елена послушно подчинилась и выполнила настойчивые требования – нотариально оформила законное наследство. Вернулась к мужу.
Отчим Лены беспробудно пил, а через год и его не стало. Это она узнала из письма, которое прислала Лариса. К этому времени Елена уже окончательно выбилась из сил, сражаясь за мир в своей семье против коварства «зеленого змия», полностью поглотившему личность мужа. Осознав полученную новость о смерти отчима, долго не раздумывая, она быстро собрала самые необходимые вещи для себя и ребенка и на попутной машине уехала в ночь на железнодорожный вокзал. Эту дорогу в город своего детства она почти не помнила, все случилось как в тумане. Видимо так сработали защитные механизмы
ее психики. Молодая женщина теперь бежала от агрессии вечно недовольного и пьяного мужа. В вагоне поезда она спокойно уснула впервые за несколько лет рядом с мирно посапывающей дочуркой.
Под вечер следующего дня они прибыли на место, но находиться в материнском доме с ребенком было не возможно. Там царила разруха и грязь.
По старой памяти Лена, собрав последние силы, побрела в дом подруги. Их там радушно приняли, как родных. Несколько дней потребовалось беглянкам на восстановление сил. А потом вся семья Ларисы помогала наводить порядок, делать ремонт, оформлять необходимые документы на дом, устраиваться Елене на работу, оформлять ребенка в детский сад, словом, начинать и налаживать жизнь спокойно и с радостью в своем уютном доме…
Шло время.
Лариса вышла замуж. Елена по-прежнему была дружна с подругой. Обе работали на швейной фабрике. Родители Ларисы скоро стали для дочери Лены дедушкой и бабушкой, а вскоре появившаяся на свет родная их внучка, воспринималась, как младшая сестричка. Но такое счастливое и беззаботное время закончилось с переездом всей семьи Ларисы в другой город. Теперь подруг разделяло большое расстояние. Письма писать особо было не когда. Так их тесная связь прервалась на целых семь лет. Эпизодически они встречались за это время три раза, но это было очень мимолётно.
Елена продолжала работать на фабрике, растила дочь, а вот дружеских отношений у нее ни с кем не сложилось после отъезда Ларисы. Все чаще на душе было тоскливо и одиноко. Однажды, выходя с работы, Лена разговорилась с коллегой, которая неделю назад пришла к ним в цех. Оказалось, что обе живут в одном районе города. Так по пути они все чаще стали общаться, обсуждая свои не хитрые житейские новости. Елена очень радовалась развитию их приятельских отношений. И сама не заметила, как под чутким руководством новой знакомой попала на собрание сектантов. Духовных познаний и опыта у Елены не было, а душа маялась в поисках утешения.
Новых своих знакомых женщина воспринимала добрыми и заботливыми людьми. Ей тогда показалось, что она именно здесь нашла настоящих друзей. После прохождения школы обучения для «новообращенных», ей новые «братья и сестры» стали целенаправленно «помогать верно» строить свою жизнь. Уставшая от одиночества женщина радовалась, не замечая явных признаков нездоровых отношений в их среде. Теперь каждую субботу она была обязана быть с дочерью на закрытом собрании секты. Наставник, которого назначил для Елены «духовный вождь», мог теперь беспрепятственно прийти в их семью в любое время и властно потребовать отчет о проделанной работе по обязательному привлечению в ряды их секты новых людей, мог строго отчитать за неповиновение этим требованиям и т.д... Первой взбунтовалась дочь Лены против этих нововведений, но Лена тогда списала протестное поведение дочери на трудности подросткового возраста. Сознание женщины так было одурманено «духовным вождем», что она утратила критичность мышления, не заметила, что дочь часто стала пропадать из дома, а потом и вовсе сбежала от «всевидящего» и тотально контролирующего «наставника». Девушка сбежала с молодым человеком. К тому времени дочь окончила медицинское училище. Через несколько дней после исчезновения из дома дочери Лена получила короткое письмо: Мама! Вышла замуж. Работаю на скорой помощи! Домой не вернусь никогда!
Елена прилагала много усилий, чтобы в ультимативной форме «образумить» дочь, пока та жила еще дома. Но эмоциональная связь уже была потеряна между ними. Они совсем перестали слышать друг друга, утратили возможность понять, договориться между собой. Лена, словно под гипнозом «наставника», переключила свое внимание от отношений с дочерью на «духовные практики».
А через год к Лене в дом постучала настоящая беда: милиционер сообщил о гибели дочери – ее нашли убитой.
Поскольку причина гибели была криминальная, то до похорон у Лены образовалась «черная дыра» безвременья и бездействия. Женщина сидела в своей комнате, у нее не было сил ни на что – именно в этот момент и раздался телефонный звонок, а потом их встреча с подругой. Лариса узнала о беде с дочерью Лены от бывших соседей.
И Лариса снова, как в далекие школьные годы была рядом, помогала, поддерживала, а после увезла Лену к себе домой. Похороны, убитая горе мать не помнила, только чувствовала тепло заботливо поддерживающей руки рядом стоящей подруги…
На восстановление сил женщине требовалось время. Вся семья Ларисы с любовью опекала Лену, щедро делилась своим душевным теплом. За это время пелена «духовного дурмана» постепенно рассеялась в сознании Лены. Она приняла решение переехать из города детства жить ближе к единственной подруге и ее близким. При реализации этой задумки вдруг оказалось, что материнский дом Елене уже не принадлежит, а в нем проживает сектантский «наставник». Женщине помогли знакомые найти адвоката, поскольку у нее самой сил на ведение судебной тяжбы не было. Она вернулась к подруге, нашла работу, всеми силами пыталась научиться жить в новых условиях. Но груз горя потери дочери отягощался острым чувством вины за свою духовную наивность и слепое подчинение навязанной воле «наставника». Это отнимало у нее силы, выматывало душу.
На новом месте работы Лены сотрудникам предоставляли общежитие. Она решила переехать туда. В комнате с ней проживали две девушки из соседней деревни. Тихие, скромные и дружные между собой, они приняли Лену как давнюю добрую знакомую. Отношения между ними сложились теплые. Через несколько месяцев к деревенским соседкам приехал с гостинцами от родителей друг их семьи. Вечером вся компания вместе пила чай с домашней выпечкой и вкусным вареньем. Гость оказался не многословным. Звали его Дмитрием. Приехал в город на заработки. Устроился на фабрику. Будет жить в общежитии.
Внешне казалось, что Лена эмоционально ожила, стала, как старшая сестра, готовить, печь пироги для юных своих соседок... Но это только со стороны выглядело так. На самом деле это было далеко от реалий ее мироощущения. Сначала горе перехватывало дыхание где-то на уровне горла и нестерпимо хотелось кричать, выть, рыдать… На этом этапе переживания слезы приносили кратковременное облегчение, но желание кричать не уходило. Кричать было негде, и она стоически молчала. Позже, вся травмирующая душу и сердце тяжесть пережитого, опустилась по ощущениям очень глубоко – в район солнечного сплетения. Выплакать теперь боль не получалось.
Прошло два года. Она осталась совсем одна и по всему выходит, что жить ей предстоит теперь в паре с этой холодной пустотой.
- У меня ничего в сердце не осталось живого, все онемело, заглохло. Такой опустошенной я была,-скажет мне Лена, делясь своей жизненной историей.
Безысходность и чувство собственной вины давили настолько мощно, что Лена решила в одну из бессонных ночей, что жить с этим она уже не может. Утром, как обычно она собралась на работу, на автомате отработала смену, вышла с фабрики и решила сегодня расстаться со своей, как ей казалось тогда, пустой и никчёмной жизнью. Не чувствовала она в тот момент ни страха, ни боли. Ей было все равно. Решительно подошла к обочине и подняла глаза на движущийся поток транспорта. Была готова сделать свой роковой шаг. Но тут случилось неожиданное: ей на встречу на бешеной скорости мчалась машина сокрой помощи. Через секунду женщина услышала рев сирены и это ее остановило. В сознании вдруг разом пронеслись, словно живые, мысли: кому-то плохо, медики спешат оказать помощь, моя дочь то же работала на такой машине…
Дальше сознание Лены будто выключили.
Память и сознание вернулись к ней только в православном храме. Как она там оказалась, женщина сказать и объяснить не могла тогда себе, не может объяснить и теперь, спустя двадцать лет... Очнулась она в тот вечер от своего временного забытья, уже сидящей на низкой скамеечке в здании православного храма. Было тихо. Людей не было. Только в свечном киоске стояла девушка-продавец. Горели свечи. Здесь женщина оказалась впервые. Интересно и то, что храм находился на значительном расстоянии от места, где Лена увидела несущуюся машину скорой. Добраться до него можно было на двух видах транспорта, с пересадкой. Весь этот путь Лена не помнит. Посидела еще немного и, окончательно вернувшись в реальность, поплелась домой.
Об этом случае она никому не рассказала, даже Ларисе. А в храм стала заезжать теперь очень часто. Она молча сидела на том же месте и даже не думала в такие моменты ни о чем. Эта тишина (таких слов, как Благодать Божия женщина тогда не знала) наполняла душу, давала ей сил жить дальше. Через год решилась заговорить со священником. Рассказала о своем горе, о секте, о своей жизни, о гибели дочери... Батюшка внимательно выслушал, тихонько что-то говорил… Лена в ответ, заплакала. Ей показалось, что в тот момент в душе тяжести стало чуть меньше. Запомнила же женщина из разговора самое важное: батюшка ждет ее в субботу к 14 часам.
В выходной день она приехала на
назначенную встречу. Священник пригласил ее в трапезную, где ароматно пахло летом, лугом, солнцем: травяной чай радовал насыщенным вкусом. Батюшка долго и внимательно расспрашивал, выслушал, заботливо подливая чай, угощая сдобной булочкой. Терпеливо отвечал на вопросы. Дал тоненькую книжицу почитать, приглашая встретиться через неделю. Лена чувствовала на душе тепло. С большим вниманием прочла материал о сектантских воздействиях. Пришла через неделю. Оказалось, что людей, попавших в сети сект, батюшка собрал в одну группу. Теперь они все вместе пили душистый чай, обсуждая свои проблемы. Лене было легко, рядом с людьми, которые рассказывали похожие на ее жизненные истории «духовного одурманивания». Схема была одна и та же: «заботливые» наставники пришли в жизнь человека, дали четкое «руководство» к жизнедеятельности, строго требовали исполнять и подчинятся, «работать» на привлечение новых людей к «вере»…
После чаепитий в трапезной на душе появлялся покой. Это Лену радовало и утешало. Через некоторое время женщина рассказала Ларисе обо всем, что с ней произошло за последнее время. Оказалось, что Лариса крестила в этом храме своих деток и уже больше десяти лет регулярно бывает на Литургии по воскресным дням, Причащается. Никаких «наставников» ей при этом не назначали. Никто не контролирует сумму пожертвования (оставляя за человеком его свободную волю), не диктует, не «спускает планов приобщения» к коллективу прихожан новых людей! Все эти обстоятельства радовали Лену и дарили чувство свободы в общении с Богом. Она стала прихожанкой. Постепенно слова молитв стали мягко ложиться в душу, делаясь понятнее и согревая. А церковная и домашняя молитва о упокоении ее дочери облегчала материнскую боль.
Закончилось следствие по уголовному делу об убийстве ее дочери. Лену пригласили на суд. Она не поехала: дочь уже не вернуть, а видеть людей, совершивших это, не было ни сил, ни желания. Так совпало, что женщина читала в это время житие преподобномученицы Елизаветы Федоровны Романовой. Лена была потрясена мужеством, духовной силой этой хрупкой на вид и красивой дамы высшего света. Особенно отозвалось в душе Лены то событие, когда после трагической гибели своего мужа, великого князя губернатора Москвы Сергея Александровича Романова, Елизавета Федоровна идет в тюрьму к его убийце. Княгиня несет террористу Каляеву в камеру Святое Евангелие и прощает его, обращаясь к Императору Николаю II с просьбой о помиловании.
Все в жизни Лены как-то упорядочилось, обрело смысл. В душу пришел долгожданный покой. Она поступила на курсы сестер милосердия. Теперь по выходным дням Лена была в больнице, ухаживая за одинокими людьми. И это служение приносило ей радость: беспомощные старушечки в благодарность за ее внимание, называли ее дочкой.
В один из воскресных вечеров в комнату общежития вернулись из своей деревни соседки Лены. Рассказали, что жена Дмитрия попала в больницу с неоперабельной стадией онкологии. Мужчина срочно выехал домой к своим деткам.
Через два месяца Дмитрий стал вдовцом.
Лена устало шла после рабочего дня, когда ее сзади обняли две детские ручонки. Девочка громко кричала:
- Мама! – и еще сильнее цеплялась за подол растерянной женщины.
Подошел Дмитрий. Присел, обнял дочурку и нежно зашептал на ушко:
- Крошка! Это тетя Лена. У нее платье похоже на платье нашей мамы. Тише. Успокойся, родная.
Лена долго не могла уснуть в ту ночь. Утром решила испечь пирог для Дмитрия с его детьми. Деткам было трудно пережить утрату любимой мамы. Их отец много работал, а Лена стала часто к ним приходить в комнату, помогала по хозяйству, готовила с девочками уроки, гладила школьную форму, заплетала непослушные волосики в косички. Доверие и теплые взаимоотношения рождались с большим трудом: маленькими духовными и психологическими шажками шли они навстречу друг к другу, стараясь согреть, излечить душевные раны. За год девочки привязались к женщине. Дмитрия Лена не видела несколько месяцев, предусмотрительно избегая встречи, боясь причинить ему душевную боль своим присутствием.
Началась весна. Капель звала на улицу. Солнышко дарило тепло. Показались первые подснежники. Лена спешила готовить обед. В дверь ее комнаты постучали. Она открыла. На пороге стояли девочки и Дмитрий с цветами. Они дружно пришли пригласить ее к себе в семью.
Так у Лены началась новая и счастливая жизнь.