- Бореми-и-ир! - Кричала Сияна, отчаиваясь с каждой минутой. Но ветер перехватывал её крик и топил в густой темноте. Она пристально всматривалась в даль, пытаясь разглядеть знакомый, дорогой сердцу силуэт и, если нужно сей же час прийти на помощь, но так и не находила его. Лишь вихорь стонал и кружил снег, поднимая его с земли словно морские волны. От этого в дали терялся горизонт и не ясно было где заканчивалась земля и начиналось небо.
Сияна вернулась в дом. В камине потрескивали дрова и тепло разливалось по всему жилищу. Они жили в маленькой, рубленой избушке на краю леса, за несколько вёрст от ближайшего села. И хотя вокруг не было ни души Сияна и Боремир были счастливы, питаемые обоюдной, безграничной любовью.
Несмотря на небольшие размеры, дом был тёплым и уютным, во всяком случае, насколько это было возможным. Маленькое крылечко, в три ступеньки, со слегка покосившимися перилами, вело в сени. Здесь находилась небольшая печь для приготовления пищи, а под невысоким потолком висели гирлянды сушеных грибов, пучков ароматных трав и кореньев. У стен, на полках, была аккуратно расставлена кухонная и хозяйственная утварь, а также висели искусно выделанные шкурки различных животных.
В светлице был небольшой стол покрытый льняной скатертью с замысловатыми узорами, орнаментами и какими-то диковинными птицами, изящно вышитыми умелыми руками Сияны. По обе стороны стола стояли приземистые широкие лавки. Сейчас они пустовали, но молодые люди мечтали, что в скором времени семья будет расти и свободных мест с каждым годом будет всё меньше и меньше. Большая толстоногая кровать с пышной пуховой периной теплым мягким одеялом и подушками расположилась в дальнем углу, под висящим на стене гобеленом, подарком родителей Сияны к свадьбе дочери. На нём круглый год цвели яркие подсолнухи, уходящие за горизонт, к которому клонилось розовое солнце. Два окошка с занавесками, украшенными той же вышивкой, что и скатерть, большой камин для обогрева в период зимней стужи и пара резных сундуков для одежды и личных вещей красавицы Сияны и её молодого супруга непревзойдённого охотника Боремира.
Справа от дома текла широкая река, славившаяся обилием рыбы, а лес по левую сторону был богат всевозможной дичью, грибами и ягодами. Прошло уже несколько лет, как молодые супруги поселились в этом уединенном уголке необъятной земли и каждый день они были счастливы, утопая в любви друг к другу и наслаждаясь красотами и чистотой окружавшей их природы.
Но сегодня Сияна не могла смотреть на красоту, не могла радоваться теплу в доме, чистоте и аромату приготовленного ужина. Её сердце сжалось и билось так быстро, будто превратилось в птицу, попавшую в силки и пытавшуюся вырваться любой ценой. Чувствовало любящее сердце беду. Ныло и словно шептало: «Что-то случилось… Что-то случилось…»
Ещё утром отправился Боремир в лес, проверить расставленные силки и пообещав любимой вернуться к ужину. Но давно уже зашло солнце, разыгралась снежная буря, а его всё не было. И не напрасно беспокоилась Сияна…
Боремир заметил следы на заячьей тропе, на которой и были расставлены петли для ловли зверя. Следы были почти полностью заметены, но острый глаз молодого охотника сразу заметил их и шел дальше и дальше в лес по рыхлому снегу. Наконец, дойдя до места, где, задохнувшись в петле лежал мёртвый беляк, Боремир улыбнулся славной добыче и достал охотничий нож, чтобы срезать удавку. Как вдруг услышал справа от себя тяжелое дыхание и хриплое рычание. Оказалось, что не он один претендовал на добычу. Огромный матёрый бирюк так же желал полакомиться зайчатиной и вовсе не собирался делиться ни с человеком, ни с кем бы то ни было ещё.
Несколько долгих мгновений смотрели охотники друг на друга, но поединок взглядов не выявил победителя. Схватка человека и дикого зверя была неизбежна.
Обнажив желтые клыки, словно острые кинжалы, волк прыгнул на Боремира, свалил его с ног и вцепившись мёртвой хваткой, злобно рыча начал рвать на нём одежду. Боремир защищался как мог. Он извивался, пытаясь повалить зверя на землю, для нанесения смертельного удара ножом, но проворный хищник никак не поддавался, выскальзывая из рук охотника. Уже был разорван толстый полушубок Боремира, ныла от боли и кровоточила правая нога и дыхание было сбито как у загнанной лошади, когда мужчине всё же удалось полоснуть зверя по уху. От внезапной боли волк заскулил и ослабил схватку, чем позволил своему противнику перехватить инициативу и нанести решающий удар. Боремир отвёл руку и коротким и резким ударом вогнал острый нож в брюхо хищнику, после чего тот взвыл, отполз оставляя на снегу бурую полосу кровавого следа и закрыл уже навсегда затуманенные глаза. Бой был окончен. Охотник победил. Сегодня судьба выбрала его. Но не так легко досталось ему это право остаться в живых…
Он едва смог подняться, обессилив от усталости и боли, плохо понимая, где он и что происходило несколькими мгновениями ранее. Держась за ноющие раны, он побрёл в сторону дома падая время от времени и проваливаясь в темноту теряя сознание. Но и это был ещё не конец испытаний для Боремира в этот день. Поднялся морозный колющий ветер, стеной пошел крупный снег не давая открыть глаз. Ослабевший Боремир и без того едва переставлявший ноги, утопая в сугробах, совсем лишился сил и упав провалился в забытье. Больше он не чувствовал ни боли, ни морозного холода, ни того, как кто-то, подойдя к нему взялся за капюшон его изорванного полушубка и потащил в неизвестность…
Сияна не могла больше просто сидеть и ждать чуда. С каждой минутой крепла уверенность в том, что случилась беда. Наконец растерянность и страх уступили место железной воле. Она подбросила побольше дров в камин, что бы в доме как можно дольше сохранялось тепло, поставила зажженную лампу к окну обращенному к лесу, что бы не смотря на снежную бурю их дом был, словно маяк, виден как можно дальше, оделась потеплее и взяв с собой вторую лампу отправилась на поиски любимого.
Ветер мигом заметал её собственные следы и то и дело прижимал её саму к земле. Но хрупкая девушка каким-то образом всё же находила в себе силы и продолжала свои поиски. Прошло немало времени. Пропал за пригорком огонёк в окошке родного дома. По спине катились капельки пота, а лицо напротив горело от холода. Казалось, все усилия были напрасны. И вдруг – она увидела глубокий след на снегу, беспрерывно тянущийся всё дальше и дальше. Пройдя по нему Сияна нашла рукавицу Боремира, едва выглядывающую из глубокого снега. Сомнения больше не было! Она была на правильном пути! Но почему же след шел не к дому, а напротив всё больше удалялся? Это означало одно из двух: либо Боремир потерял ориентацию в темноте и тащил тяжелую добычу от дома, что казалось немыслимой глупостью, либо, самое страшное, кто-то тащил от дома самого Боремира.
От этой мысли у Сияны помутнело в глазах и снова забилось сердце угрожая вырваться из груди. Она побежала по следу, казалось, едва касаясь ногами земли, боясь только одного – не успеть…
Наконец впереди, среди снежной завесы, проявились нечеткие очертания удаляющейся фигуры некоего существа. Чем более сокращалось расстояние до него, тем более ясно различали его глаза Сияны. Это было нечто огромного, в два, а то и три человеческих роста с коротким телом и длинными конечностями. Длинные серебряные волосы, как и такого же цвета борода развивались из стороны в сторону увлекаемые ветряными потоками. Узкие костистые плечи, сутулая немного выгнутая спина и длинные, почти до земли руки с длиннющими тонкими пальцами. Одной рукой существо беспрестанно размахивало у себя над головой, закручивая снег в ветряную воронку, а другой тащило бесчувственное тело молодого охотника.
Сияна узнала этого таинственного похитителя, который, не боясь жуткого мороза ступал босыми ногами по снегу, широкой поступью двигаясь вдоль кромки леса в сторону одинокой горы. Узнала, вспомнив старинные сказания своих предков о злом духе, повелителе морозов, холода и мрака.
- Карачун! - громко закричала девушка вслед удаляющемуся властителю стужи.
Но Карачун продолжал идти вперёд, не убавляя шага и не обращая никакого внимания на окрик. Сияна бежала, задыхаясь от морозного воздуха и падая то и дело в обжигающий снег. Видя, что силы совсем оставляют её, она остановилась, перевела сбитое дыхание и собрав воедино всю злобу, отчаянье и волю закричала, пронзая вьюгу и тьму.
- Карачун! Что же бежишь ты от меня? Неужто ты, грозный повелитель морозов и мрака, испугался девушку?
Карачун остановился, опустил руку, от чего страшная вьюга вокруг него тотчас прекратилась и медленно повернулся к Сияне.
- Кто ты? – произнёс он таким густым басом, словно это был вовсе не голос, а звук огромного геликона. – И что нужно тебе от меня? Разве не знаешь кого окрикнула? Или морозные ветры выдули из твоей головы рассудок, а вместе с ним и страх?
- Вовсе нет! – ответила Сияна, глядя в самые глаза злого духа, - Знаю я кто ты и рассудок мой при мне и страшно мне очень, но страшно не от того, что говорю с тобой, Карачун-повелитель морозов, а от того, что вижу родного мне человека и не знаю жив или мёртв он…
- Жив пока… - протрубил Карачун.
- Так куда же ты тащишь его?
- Тащу к себе, в горную пещеру. Будет там стоять новым ледяным изваянием, вместе с остальными глупцами, что решили будто нипочём им мороз и вьюга! Будто могут они уходить в лютые морозы далеко от домов своих, словно смеясь надо мной, над владыкой холода!
Услышав о том, что Боремир жив, а только без чувств, Сияна упала на колени перед морозным духом и слёзы полились из её глаз, замерзая прямо на щеках.
- Сжалься над нами, властитель морозов, холода и мрака! – взмолилась девушка, - Отпусти нас! Или возьми мою жизнь вместо его! Моя это глупость! Я не остановила его! Я позволила идти из дома! Так и наказывай меня! Позволь лишь до дома дотащить моего милого, а там забирай мою жизнь и тащи в пещеру свою себе на утеху!
Посмотрел тогда Карачун на Сияну, прищурив глаза.
- Не родился еще тот человек, что сможет обхитрить меня. - Сказал он, злорадно улыбаясь одними глазами, будто раскрыл коварный план врага и решил поиграть с ним. – Давно я живу на свете и знаю, что жизнью своей дорожат люди больше всего и стоит только подвесить её на волосок, как начнёте вы извиваться и отдадите всё что ни скажи! Вот и теперь вижу я, что хитростью решила ты обойти неизбежное, но не так глуп я, как ты решила! А потому будет так! Забирай мужа своего и тащи его до дома! Еcли дотащишь – будете жить, сколько отведено вам! Но еcли бросишь его, свою жизнь спасая, или меня начнёшь молить о прощении и пощаде – обоим стоять вам вмёрзшим навечно в ледяную глыбу!
Услышав это Сияна бросилась к Боремиру, ухватилась за его одежду и потащила его в сторону дома, по колено утопая в снегу. А Карачун, поднял свои длинные руки вверх, замахал ими, отчего тотчас вновь поднялась страшная вьюга и зашагал возле них.
Никогда и никому не понять, что пришлось пережить Сияне за время того пути. Ветер обжигал ей лицо и засыпал глаза колючим снегом. Ноги коченели и становились совсем непослушными, отчего девушка то и дело падала. Она совсем не чувствовала собственного тела, и надежда дойти с каждой минутой становилась всё призрачнее. Но, как бы не таяла надежда, Сияна ни секунды не позволила себе смалодушничать и допустить мысль о том, что бы бросить Боремира! Она готова была замёрзнуть и умереть, но умереть рядом с любимым.
Наконец, когда силы совсем почти оставили её, когда каждый новый шаг грозился стать последним, когда завывающий ветер превратился в сплошной гул, доставляющий уже физическую боль, вдалеке показался едва различимый огонёк. Хвала небесам! Это была лампа, заботливо поставленная у окна ей же самой и которая должна была служить маяком Боремиру указывая дорогу к дому. «Дошла…» - подумала Сияна.
Словно второе дыхание открылось у хрупкой выбившейся из сил девушки. Она встала на ноги, взялась за капюшон изорванного полушубка, в который был одет Боремир и пошла к дому, стараясь несмотря на колкий снег не закрывать глаза, боясь потерять из виду спасительный огонёк.
- Спасибо тебе Карачун, - сказала она, дойдя до крыльца дома – за то, что позволил вернуться домой. Навсегда запомним мы твои слова и впредь не будем выходить из дому при надвигающейся непогоде.
Она поклонилась в пояс древнему морозному духу и скрылась за дверью. Карачун же промолчал и повернувшись побрел к лесу. Уже не кружил он вокруг себя снег, не гонял морозные ветры, а шел, опустив длинные руки и лишь хмурил седые кустистые брови. Не давала покоя ему мысль о случившемся. Неужто ошибался он – древний мудрый дух? Неужто так и не смог постичь он людские сердца живя рядом с ними многие сотни лет? Или же родился-таки человек, которому удалось перехитрить грозного повелителя морозов и холода?
Так не найдя ответа на свои вопросы, дошел он до кромки леса, присел на холме и стал смотреть в окошко, где продолжал гореть свет. И хотя был он довольно далеко от дома, но имея острые зрение и слух, видел и слышал всё что происходило в доме, словно стоял прямо за окном.
А в маленькой тёплой комнатке, на полу сидела Сияна. И положив на свои колени голову измученного и так и не пришедшего в сознание Боремира, гладила её посиневшими от холода руками. И покачиваясь пела она любимому старинную песню. О красавице птице, что улетела за кормом для своих птенцов. Но попала в страшную бурю и так и не смогла вернуться. И ждут её голодные птенцы. И зовут её всё тише и тише…
Потекли горячие слёзы по щекам Сияны. И падая на лицо Боремира обогрели его. И тогда открыл наконец он свои глаза и произнёс её имя…
А на пригорке сидел Карачун – повелитель морозов и холода, властитель снежных бурь и ледяных ветров. И понял он наконец, что лишь любовь есть главная ценность, что дороже всех богатств и даже самой жизни. Медленно текли его мысли. Дни сменялись ночами, а он всё сидел и сидел неподвижно. Отвердела со временем кожа его, а ноги превратились в корни и вросли в землю. А когда пришла весна, покрылся он весь зелеными листочками. И птицы полюбили вить на нем свои гнёзда, укрывая своих птенцов в густой кроне. Так и стал древний дух, некогда несущий смерть, защитником новых жизней…
Много лет прошло с тех пор. Давно уже нет на свете ни красавицы Сияны, ни храброго Боремира. Нет уже на свете ни детей их, ни даже внуков. Лишь покосившись, год от года врастает в землю давно покинутый дом, а у самой кромки леса растёт обособлено старое дерево. И поговаривают, что если подойти к нему и прислушаться к запутавшемуся в его ветвях ветру, то можно уловить едва различимую мелодию старинной, давно забытой песни…
------------------------------------------- КОНЕЦ ---------------------------------------------