Натура волка

            

   -- Начало следующего дня --


Где-то далеко прокричали вторые петухи, закончился час перед рассветом. Наперебой пели птицы в ожидании восхода солнца. Через вентиляционные окна в палатку проникал запах реки, прелой листвы, разнотравья, утренней сырости. Лёжа на спине ещё не открывая глаза,  Алексей сквозь птичий трезвон слышал всплески на воде. Река тоже просыпалась. За палаткой, с подветренной стороны слышен комариный гул. На крыше палатки изнутри можно рассмотреть около десятка напившихся кровью комаров. Это плата за роскошную перину и богатырский кратковременный сон.
В голове проносились обрывки впечатлений вчерашнего дня.
- К кому это, интересно, я пожаловал в гости на приготовленную стоянку?
Ближе к вечеру, сплавляясь по реке на самодельной лодке, Алексей определил удобное место для ночлега на берегу. Река в этом месте делала крутой разворот. Левый берег с крутого заросшего и глиняного становился низким, песчаным и открытым, главное открытым, ничего не мешало ветру монотонно задувать через реку, обдувая стоянку, сдувая комариные стаи, а правый – наоборот,  с пологого и песчаного становился крутым глиняным и высоким. На левом берегу упавшее в воду дерево, образовывало естественную бухту удобную для причала, а напротив по правому берегу открывался продолговатый залив, продолжение крутого и высокого берега, о который разбивалось течение и сворачивало влево, вправо же небольшое течение закручивалось в воронку на входе в залив. Причалив и выйдя на левый берег, Алексей обнаружил удобную стоянку.  Кто-то заботливо привез сухие напиленные дрова из леса и сложил их кучей рядом с кострищем. Полянка  заботливо выкошена, и копна сухого сена сложена рядом с зарослями у дороги, колея которой начиналась почти от кострища и пряталась в кустарнике. Такого везенья за последнюю неделю у него не было.
Не скромничая, Алексей расположился по–хозяйски: сено пригодилось на подстилку под палатку, а дровишки – для костра. На мягкой перине спалось, как на сеновале, вставать не хотелось. Воспользоваться гостеприимством подобает вежливо, оставив после себя аккуратную кучу дров и сена, убрав вокруг кострища, собрав и закопав мусор или забрав с собой. Такие негласные правила в этом диком краю. Алексей чувствовал, как заполняет его душу красота, простота и сила природы. Он только начал познавать прелести общения с природой, будучи городским жителем. Сильные впечатления остались  от встречи вплотную с этой природой много лет  назад. С тех пор тянуло в эти места постоянно.
- Кто это интересно выкосил поляну? Кругом стоят некошеные заливные луга, – не давал покоя вопрос.
А время стояло сенокоса. Раньше не оставалось нескошенного клочка травы на этих местах, велась заготовка сена колхозом и частниками. По кустам подкашивали ребятишки, а на ровных открытых местах косили на конной или тракторной косилке, так же и собирали сено. Не стало колхозов, не нужно и сено. Ушла целая эпоха, и не всё было плохо, чтоб вот так отметать напрочь. Но так бывает, не успела народиться новая формация села, нужно время. Как было тогда, Алексей не знал, не деревенский житель, однако, рассказов о «прежней жизни» деревни наслушался и, в колхозах бывать приходилось, и на покосах – тоже. Нетронутая природа усиливала чувство одиночества, воспоминания вызывали сожаление о безвозвратно ушедшем, накатывала жалость к себе.
- Ну вот, мать твою, с радости пробуждения, куда меня занесло, - подумалось Алексею, - а, это мать природа пытается лечить меня, не нужно  дёргаться, может, и получится сбалансировать себя, да и время подходящее. Нет, не сейчас!
Стряхивая негатив, он резко поднялся и выбрался из палатки. Свежо, даже прохладно. Не одеваясь, а наоборот,  раздеваясь до гола, стесняться было некого, Алексей, не оставляя времени на раздумье и сомнение, скорее спасаясь от кровососущих, быстро зашел в воду и поплыл на другой берег. Прохладная вода подхватила и закружила на повороте реки, окончательно прогоняя грустные мысли и утреннюю негу. Через двадцать минут было уже не так холодно и нужно разворачиваться обратно или искать место на противоположном берегу, куда можно причалить и отдышаться. Место не знакомое, а вода закручивается могучей струёй, подмывая берег, - лучше повернуть обратно. Уже не особенно сопротивляясь течению, Алексей позволил реке отнести его  от места стоянки метров на сто, восстанавливая дыхание, не молод уже.  Над водой проплывали остатки тумана, лохматыми обрывками, скрывая береговую красоту. Выйдя на песчаный берег, поросший лопухами мать – мачехи, и пытаясь согреться и размять ноги, он быстро пошёл по холодному сырому песку от утренней росы. Растираясь полотенцем на ходу, он подошёл к костру. К счастью, среди углей и пепла в потухшем костре отыскались красные угольки под толстыми головёшками, сухие тонкие веточки нашлись рядом. Несколько взмахов полотенцем над костром сделали своё дело: костёр сначала задымил, потом разгорелся быстро, хватило времени почистить зубы, одеться в сухую одежду из палатки и обуться. Обычно и просто разогрет завтрак на костре: вчерашняя каша с тушёнкой, оставленная в котелке, и чай с ежевикой, которой вокруг было много, она буквально закрывала крутые берега реки. Когда пришло тепло изнутри, и теплом приятно тянуло от костра, снова невольно накрыли воспоминания. Хорошо, когда один и спешить никуда не надо, просто, наслаждайся моментом. Тихо и большим потоком перед глазами течёт река, завораживая своим течением, как время, как  жизнь. Течение времени завораживало бы, наверное, тоже, если бы вот так, как вода, проплывало перед глазами. Только течение времени можно увидеть в  изменениях настоящего, и осознать в воспоминаниях прошлого.  Уже прошлого. Как, когда? Пролетело! Тихо и не заметно, - этого не  увидишь. Дальше можно делать всё что угодно: сидеть у костра, сплавляться на лодке, кидать спиннинг, ловить рыбу, - никто не спугнёт воспоминания, если никого нет рядом кроме комаров, про которых временами просто забываешь, отмахиваясь в силу необходимости.
Алексей сплавлялся по реке, словно по реке времени уже не первый день, его несло течением воспоминаний о жизни человека – волка, оборотня, можно сказать, ему подобного. Природа открывалась навстречу ему легко и как-то с желанием, и он на генетическом уровне чувствовал себя в своей тарелке, может быть, уже не первый раз в жизни, находясь наедине с ней. Только временами приходила в голову мысль, что ему уже незачем натягивать чужое обличие, как форму, маскируя своё внутреннее «я». Сегодня  нужно просто понять, как бывшему следователю, логику поведения группы студентов - туристов, потерявшихся в этих краях много лет назад, когда  в суете и спешке гонялась следственная группа по этим местам в поисках ответов на загадки расследования. В моменты остановок он  чувствовал свою связь с природой и наслаждался этим. Да, он тоже хищник, охотник, и природа  ему дом родной, источник его силы. Раньше такого с ним не было, от того, наверное, что был молод и не замечал - силы и так хватало.
 Сегодня случайно, может быть, он сумеет понять, что заставило туристов разбежаться,   и он сможет догадаться  о причинах трагедии. Не получилось у него тогда  докопаться до истины, торопили по службе,  и многое выглядело не так как сегодня. Было ещё что-то, что не давалось в руки, и не открылось тогда. Сегодня он в отставке и отчитываться  нужно только перед самим собой, поэтому и важно разобраться, что же тогда произошло на самом деле.  Ушли в поход десять молодых людей, а нашлись четыре, и, могла  быть, ещё одна девушка - пятой, но её укусила змея. За всем этим стояла какая-то тайна, которая заставляла всех, оставшихся в живых, молчать.
Повторно прошёл он путь экспедиции, провёл трое суток на острове среди болот, что выше по течению. Успел даже поохотиться и порыбачить, но причина, по которой разбежались ребята именно с этого острова, так и не открылась. Что могло так напугать их или кто?
Через три поворота реки откроется вид на широкий перекат, можно сказать порог, с которого видно  на берегу ладный дом одинокого отшельника и крыши домов когда–то заброшенной деревни.
Однако, сегодня  здесь уже многое  выглядит  по–другому: деревня снова населена крепкими хозяйственниками, нашедшими здесь уединение и свободу.

     -- Начало взрослой жизни --

Сашка был внимательный и думающий мальчик. Он рано, ещё до школы начал замечать некоторые особенности в поведении взрослых, которые казались не рациональными. Проявлялись особенности не в праздники, что было бы вполне объяснимо, а как-то сами по себе, случайно на первый взгляд. Потом он понял, что причиной бывает выпивка, но  может быть полнолуние, сильный испуг или встреча двух и более похожих людей. Они как-то выделяли друг друга из толпы и чутьём угадывали  схожесть, часто проявляя внутреннюю неприязнь, при этом умело скрывая враждебность. Так ведут себя звери, не желая делить пищу и один ореол обитания. Только люди умеют скрывать свою неприязнь, ловко маскируясь лицемерием, делая мелкие подлости, выставляя напоказ особенности других – скрывая свои. Самым непримиримым борцом и опасным врагом является бывший единомышленник, - это известно всем. Самыми рьяными борцами за чистоту партийных рядов были  бывшие участники белого движения. Мы это знаем из новейшей истории. Такие обобщения пришли потом, а пока Сашка только отмечал про себя, что одним пацанам он нравился сразу, а другие воспринимали его негативно, даже непримиримо без явных причин. Так было в пионерских лагерях, куда он ездил летом с большим желанием, где свою независимость приходилось доказывать в постоянных стычках там, где и делить-то было нечего. Другое дело девочки. Девочки ему нравились всегда, и он им – тоже, причём всем и вожатым в том числе. Как известно, девочкам нравятся плохие мальчики. Особенно те, которые знают о физиологии всё и не только в  теории. Они смотрят на девочек особенно и  это их возбуждает. Зато злит мальчиков. Совсем невмоготу  придерживаться режима жизни лагеря, когда ночи становятся светлыми от полнолуния. Неудержимо тянет в соседние сады, хочется устраивать детские шалости в своём и, особенно, в чужом отряде ночью. Хочется бесконтрольно купаться, или просто гоняться по лугам и лесу. Весь мир в лунном свете кажется особенным, холодным, диким и будоражит кровь до внутреннего крика, который застревает в горле. Прилив сил был необыкновенный. С восходом солнца приходит успокоение, просыпался дикий голод, и желание поспать после обильного приёма пищи. Если получалось, то Сашка съедал за завтраком две, а то и три, порции за себя и за того парня. Не получилось дожить до конца смены ни разу, из трёх поездок в летний лагерь – его выгоняли за поведение. Проделки были без злобы, просто шалость, граничащая с крупными неприятностями, поэтому Сашку прощали и раз, и два, но потом уже проказы становились системой, и вероятность трагического исхода шалостей возрастала, прежде всего, для него самого. Принималась крайняя мера директором лагеря – отправить домой.
Однажды, будучи  учеником пятого класса, он вывихнул ногу, и его бабушка повела к ведунье, других знахарей поблизости не было, уж не говоря о врачах. Колдунья быстро справилась с задачей - вправила вывих, он даже хотел вскрикнуть от боли, но просто перетерпел. На прощание она тихонько сказала, глядя прямо в глаза, когда бабушки рядом не было, что ты Сашка волк в душе, разберись с этим или тебя свои же и уничтожат. Это была загадка, сверхзадача, которая засела в голове, что значит: «волк в душе», как он должен разобраться и с чем, и что значит: «Свои же и уничтожат»? Постепенно невольно стала собираться информация  и откладываться в подкорку о волках, о разновидностях людей и взаимоотношениях между ними при длительном проживании и временных  знакомствах. Не случайно люди, приобретая домашнего друга, выбирали собак похожими на себя любимого, только никому в голову не приходило, завести волка. Напрасно. Дикий зверь мог стать надёжным другом, если с ним договориться.
Однажды,  группа подростков отправилась на велосипедах на рыбалку на дикое лесное озеро. Дорога пролегала через жилые деревни, в одной из них остановились напиться воды у колодца, на журавле которого висело целое ведро. Пока пили воду и осматривались вокруг, заметили у жилого дома рядом развесистую яблоню с красными яблоками. Ребят от яблок отделяла невысокая и старая ограда. Пока Сашка пил воду последним, ребята подкрались вдоль забора и оторвали две доски у изгороди, оттуда появились две здоровые свирепые собаки и, не раздумывая, бросились на ребят, а они с невероятной прытью бросились с криком наутёк в разные стороны. Сашка повернулся на собачий рык и остолбенел, на него во весь опор неслись две собаки, опережая друг друга. От испуга, повинуясь не понятным инстинктам, Сашка встал на четвереньки и страшно зарычал. Собаки присели на задние лапы, развернулись и с визгом бросились наутёк.  Никто не сдвинулся с места и не произнёс ни слова, Сашка сидел на траве около старого сруба колодца и вытирал лицо полой рубахи. Сцена эта не обсуждалась ни разу за этот день и последующие дни при Сашке. Парни с некоторым испугом смотрели иногда на него и старались не перечить. Больше всех волновал этот случай самого Сашку.
Получилось  поговорить ему на эту тему с партийным функционером высокого ранга, с которым были дружеские отношения на почве рыбалки. Так же можно было обсудить эту тему  с егерем дальнего кордона государственного заказника, с которым он познакомился случайно в лесу, когда заблудился зимой, охотясь на зайцев, которых  ловил в петли. Эти люди они были очень уважаемые, не болтуны, и Сашка втайне гордился знакомством с ними и никому не говорил об этом, особенно о темах бесед, понимая, что им не поздоровится, если разболтать всем об их откровениях. Быстро найдутся доброжелатели и донесут куда следует.
Получалось, что люди внутри очень схожи с собаками разных пород, а некоторые – с волками. Тогда взаимоотношения складываются не просто с самого начала знакомства, особенно, если встречаются волки. Они друг друга чуют сразу издалека даже на расстоянии, по манере поведения, начинают выяснять: кто круче, кто командовать будет. В себе Сашка так же отметил умение найти дорогу домой, откуда угодно, если  не очень устал. Усталость притупляла эту способность. Кроме этого, мог точно почувствовать на себе чей-то взгляд, угадать опасность и терял чувство боли в период крайнего возбуждения. Сначала он думал, что это свойственно всем, но потом понял, что – нет. Егерь оказался свидетелем, как Сашка освободил из капкана матёрого волка и тот ничего мальчику не сделал. Сам егерь подойти к нему не решился, даже когда заметил, что волк попался надёжно и изрядно вымотался, пытаясь освободиться. Вокруг капкана снег был вытоптан и в крови. Егерь не ставил капканов и петель, он боролся с браконьерами. Волки, особенно крупные, в лесу были наперечёт, они регулировали популяцию лосей и кабанов, помогали наводить порядок. Егерь стоял за деревом и наблюдал со стороны, не находя верного решения. Неожиданно появился мальчик, он пришёл по следам волка, в надежде, что тот выведет его к жилью. Видя, что волк попался, он остановился, чтобы оценить обстановку. Потом подошёл близко к волку, и минуту они смотрели друг на друга. Раненый зверь тихо рычал, показывая большие клыки. Мальчик вытащил шарф, поднял большой меховой воротник, пришитый к ватнику,  и платно замотал им шею поверх воротника. Снял с пояса верёвку и замотал ею левую руку до локтя. Проверил за голенищем нож. Волк лёг в стороне от капкана, вытянул зажатую ногу, как бы предлагая подойти и открыть капкан. Но он мог также готовиться к броску. Наступила решающая минута, мальчику нужно справиться с капканом и не попасть под бросок волка. Очень страшно, но мальчик поймал во взгляде волка мольбу. Медленно переступая, мальчик подошёл к волку вплотную и замер, глядя ему в глаза. Оба немного успокоились, как-то запросто раскрылся капкан, и волк освободился, но не убежал, лёг на расстоянии прыжка. Юный охотник повесил капкан на дерево и повернулся к волку. Постояли друг напротив друга, не шевелясь, какое – то время, словно прощаясь. Волк повернул голову в сторону егеря и прыгнул в сугроб. Мальчик, чувствуя чей-то взгляд в затылок, осторожно присел, поправил крепление на лыжах и обернулся, собираясь уходить. Тут показался егерь. Познакомились и отправились в гости к егерю. Так завязалась настоящая мужская дружба. Егеря звали Максим. Судьба Максима была очень непростая, когда–то он окончил университет в Ленинграде.
С партийным работником Сашку свёл тоже случай, только на рыбалке.
Василий Иванович, так звали чиновника, рыбачил на лодке. Человек он был в возрасте и грузной комплекции. Причаливая к крутому берегу, привязал к кусту лодку, намереваясь выйти на берег, поскользнулся и свалился в воду. Вылезти на глиняный и скользкий берег, подмытый течением, не получалось, подняться на лодку – тоже. Патовая ситуация. Понимая, что самому лодку не отвязать от куста, вылезти на берег или забраться в лодку не получится, нужно звать на помощь. На помощь откликнулся Сашка с другого берега, хотя людей могло и не случиться поблизости. Понимая, что человек просто так кричать не будет, он разделся, забежал вверх по течению и поплыл, хотя вода была холодная. Через двадцать минут он был уже около лодки. Вылез на неё прямо из воды в два счёта и отвязал её от куста. Василий Иванович, держался за лодку, а Сашка старательно грёб, налегая на вёсла. Так они причалили к противоположному, песчаному берегу, где легко можно выйти на него и вытащить лодку. После лёгкой пробежки к месту, где он разделся, и обратно уже в одежде Сашка почти согрелся. Потом разожгли костёр и согревались чаем из шиповника и смородины в приятной беседе «по душам». В начале лета и до осени, у шиповника и смородины молодые сочные побеги. Если их набрать изрядный пучок и хорошенько заварить, то получается особенный напиток. В холодном виде напиток превращается в желе, и его можно есть ложкой, как десерт. Горячим он имеет неповторимый  приятный вкус и великолепно согревает, допоту. Работает, как профилактика простуде или даже – лекарство.
Вот такие новые друзья появились у Сашки, и они оказали большое влияние на его жизнь. Отец, конечно, был у него, но будучи учителем, времени на сына не оставалось. Поговорить по-взрослому с ним не получалось. Даже тогда, когда его брали на рыбалку третьим в лодку, и ему приходилось до изнеможения грести или на охоту загонщиком, - какой тут разговор. А как он был нужен – этот разговор. Чтобы откровенничать на такие темы, нужна соответствующая обстановка и настрой.
С новыми знакомыми – можно, они сразу относились к нему как взрослому, а с отцом – не получалось. Сашка видел, что отец, скрывая волчью сущность, прятался за браваду и даже враньё, откровения не было не в семье, не с друзьями. В ответ платили ему тем же. Друзья готовы были подставить при необходимости, льстя по поводу и без повода. Видел ли это отец, - не понятно, Сашка разобраться не мог. Жалко было отца. Подкатывало время, когда начнут проявляться волчьи повадки, а как поступать при этом он не знал. Пока он видел у взрослых, что даже собираясь в компанию, стаю же создать не получалось, доверия между ними не было. У Сашки сознаться даже другу, что ты волк, духу не хватало, не принято это было среди собак, хотя и разной породы.
Чтобы волчья порода полезла наружу, нужно было как-то это спровоцировать.
Проще всего - это выпить. Алкоголь сразу перемыкал у волка всё или почти всё человеческое,  принятое моралью общежития и религией. Потом волк мало что помнил, пока находился во власти волчьей натуры. Может быть, в облике на первый взгляд ничего не менялось, но если присмотреться, то становилось страшно, особенно менялись глаза – они становились дикими и даже с жёлтым оттенком. Трудно объяснить чукче, какой вкусный апельсин, если не давать ему попробовать.  Так просто и не объяснить, какую оторопь вызывает взгляд дикого волка, если ни разу с ним не встречался в природе. От взгляда или воя волка стынет кровь в жилах, как говаривали бывалые люди. Однако, если говорить о лесных обитателей, то самым умным, подлым и жестоким является медведь, хотя с виду вроде и не скажешь. Это так, к слову о символах разных объединений.
Однажды на сенокосе, заготовке кормов для своей коровы, на отведённом участке для частных хозяйств вокруг лесной деревни он встретился с девушкой.
На ночлег после первого дня покоса его родные бабушка и папа устроились спать на сеновале в деревне, а он - на берегу небольшой речки в шалаше, который сделал сам из подручных материалов, дело обычное для деревенских пацанов. Ночью светила полная луна и невозможно было уснуть. Он немного посидел на берегу, надоедали комары, пришлось встать, и пойти по тропинке в направлении деревни, где играл баян. Под фонарём танцевали три пары, и наблюдателей было человек шесть. Сашка танцевать любил и умел на деревенском уровне. Присмотрелся и увидел одинокую девочку, стоявшую в отдалении, и немедленно направился к ней. Танцевать она согласилась, но комары не дали приноровиться друг друга и танцу. Он успел, однако, услышать волшебный девичий запах и лёгкую дрожь тела под рукой. Баянист скоро отказался играть из-за насекомых, кто-то выключил свет, и все разошлись. Девочка растворилась в темноте, особенно сильной после яркого света. По памяти, выбирая дорогу, Сашка побрёл в свой шалаш. Придётся спать одному, а так хотелось - вдвоём. Картинки возникали в голове одна другой реальнее, даже с запахами горячих тел.
На встречу шла молодая женщина, по его телу пробежала мелкая дрожь. Поравнялись. Вместо доброжелательного настроя с его стороны, она начала дерзить, видимо, от испуга. Это была она. Он не помнил дальше ничего, только утром не было прежней радости и возбуждения перед восходом солнца, когда обычно он просыпался. Весь день прошёл в тяжёлой работе и плохом настроении. Вечером выяснилось, что девочку нашли днём мертвую от потери крови. Следов борьбы не было, кроме рваной раны на шее. Лицо исказила гримаса ужаса. Кто это сделал, так и не выяснили. Решили, что она повстречалась со зверем, который убил её, на это указывали следы волка или собаки на сыром участке тропинки. На человеческие следы никто не обратил внимания. На душе у Сашки осталось страшное предчувствие, но вспомнить он ничего не мог: как они расстались с ней, как он вернулся к себе, как устроился спать в шалаше, - было загадкой. Так для него закончилось детство.
Всё только начиналось.

      -- Начало научной карьеры. Максим --

Изучая экосистемы обособленных территорий, внимание Максима привлёк заказник в Вятской губернии. Почему именно Вятской? Потому, что Максим был родом с этих мест. Это предположительно, так как он был детдомовский и документы ему выписывали уже в детдоме, а как он попал туда, никто не знал. Детдом был сформирован сразу после войны. Туда попали дети с других переполненных детских домов. Единственно, что осталось от прошлой жизни – это имя, которое он помнил и фамилию.  Год рождения и дату поставили приблизительно, наглазок, - одиннадцать лет и дату рождения, - дату оформления документов. Ему никогда не отмечали день рождения в раннем детстве, не принято это было, поэтому ребёнок не запомнил дату своего рождения, и кто были его родители.  Будущую судьбу Максима определил  в детском доме конюх, который был главным по домашним животным: двумя лошадьми, коровами, свиньями, птицами и тремя козами с козлом. Помогали ему в основном воспитанники старших классов.
Максим сумел затесаться в помощники и подружиться с конюхом, он старался держаться с ним всегда рядом, как только позволяло время. Конюх был совсем не против постоянного смышленого помощника. Семьи у него не было, и он тоже был одинок. Конюх  искал семью после ранения, потом после войны, но тщетно. Родная деревня во время войны была под немцем. Дома не было, вместо него - большая воронка, спросить не у кого, так как целых домов не осталось, люди, если выжили, разбежались.
Как–то позвали помочь с переездом детдома, потом с устройством на новом месте, да так и остался при детях, понимая, что им он нужен, а ему идти не куда с инвалидностью.
Конюх был философом по жизни, много знал и читал  ночами, коротая время и разгоняя тяжёлые думы. Благо книг было достаточно. Его уважали не только дети за знания, здравый смысл, жизненный опыт, но и взрослые - за офицерское звание и количество военных наград, хотя он никогда не кичился этим и не появлялся на людях в парадной форме. Но шила в мешке не утаишь, - дети знали всё, и директор детдома – тоже.
Максим учился хорошо и много читал о животном мире, подкрепляя теорию наблюдениями  за домашними животными. Многие вопросы обсуждали с конюхом. Он был скорее воспитателем и защитником для него. Село, где находился детский дом, было далеко от проезжих дорог и крупных населённых пунктов. Десятилетняя школа существовала только за счёт детского дома. Местных детишек едва набралось бы на десятый класс с учётом  прилегающих деревень. Так и сосуществовали два культурных центра, - детдом и интернат, где в учебное время жили дети из окружных деревень. Настало время, и Максим  поступил на биофак Ленинградского университета, который окончил не то, чтобы с отличием, но его ценили и предложили учёбу в аспирантуре. Он постоянно жил воспоминаниями детства и конюха,- роднее человека не было.
Тема диссертации была не обычная, новая: «Социальные отношения млекопитающих, живущих на ограниченной территории». Социальные темы в эпоху строительства социализма были совсем не в моде, даже можно было угодить в диссиденты, ладно, если речь шла о животных. Теоретические предпосылки обсуждались с большим интересом в студенческой среде, определённые выводы можно было сделать из собранных материалов других учёных, наблюдавших животных в естественных условиях. Обобщения собранного материала было практически достаточно для кандидатской работы, однако не хватало своего материала. Были интересные задумки, позволяющие поставить эксперименты на реально существующих особях, обитающих на замкнутой территории в естественной среде обитания. Тогда  получится материал, позволяющий сделать вывод, что есть социальные отношения и не только среди общностей людей.  Жизнь на кафедре напоминала борьбу пауков в банке. Авторитеты, которые сумели выбраться наверх, чудовищно эксплуатировали молодых, присваивая их материалы, с начала в соавторстве, чтобы можно было напечататься, а потом и просто присваивая авторство. Забиралась идея, и подтягивались другие молодые кадры для разработки направления. Напоминало воровскую среду, дорога наверх требовала силы воли и характера и не обязательно творческого дарования. Максима это крайне раздражало, но исправить систему при любом раскладе он не смог бы. Оставалось добиваться свободы в обмен на среду общения. Организовать экспедицию было не реально, так как потребуются деньги, а для этого нужно решение научного совета. Такое мог организовать только научный  руководитель Максима и потом забрать все материалы или предоставить место соавтора. Максим решил выпросить академический отпуск и самому решить проблему сбора материала, устроившись помощником егеря в каком-то заказнике.  Чтобы попасть в заказник рядом с детдомом, Максим обратился в райком партии. Так произошла встреча  Максима с первым секретарём райкома Василием Ивановичем, который потом не раз помогал молодому учёному.
  Со временем Максим стал сначала помощником егеря, а потом и егерем в заказнике на государственном обеспечении. Сбор материала успешно продолжался, и собранного материала теперь хватало бы даже на докторскую диссертацию. Однако, сменилось мировоззрение, цели в жизни, и своё предназначение в ней, теперь Максим видел совсем иначе. Он выписывал любую литературу и журналы из любой страны через ЦК партии и мог отправлять свои материалы в любое печатное издание. За печатные статьи платили хорошо. Но денег и так вполне хватало. С помощью новых знакомых он построил на кордоне добротный дом себе, дом своему помощнику егерю, два гостевых дома, куда приезжали на охоту и рыбалку новые знакомые из областного начальства. Постепенно приобрёл лошадей для выезда верхом, ещё две рабочие лошади и трактор Беларусь, мотоцикл иж-49.
Как–то в ненастье зимой он возвращался из областного центра, где управление лесохраны проводило конференцию. Чем ближе к дому, тем сильнее закручивала метель. Снег потоком, колючими снежинками  летел под углом к земле, отражался  от неё и закручивался вихрем. На два шага вперёд ничего разглядеть было нельзя. Скоро взошла луна, мелькая между тучами, проносившимися частыми клочьями по небу,  освещая вакханалию на земле. И только благодаря проблескам луны можно было представить, где верх, а где низ. Лошадь, на которую пересел Максим в деревне после автобуса, начала глубоко проваливаться в снег, теряя дорогу. Сам он уже давно потерял ориентиры и время, и только чутьём угадывал направление движения. Кажется, бесконечной была метель, ночь и дорога. Время остановилось, ничего не менялось кругом уже давно.
Сбоку промелькнул огонёк и пропал. Пришлось вернуться и снова отыскать такой нужный ориентир. Теперь не разбирая дороги по брюхо в снегу, выбиваясь из сил, лошадь тащила Максима, а он, не уворачиваясь от снега, старался не потерять огонёк. Лицо горело, снег таял и струйками стекал за воротник, на короткой бородке образовывалась большая сосулька. Скоро лошадь встала, отказываясь идти вперёд. Как только он слез с неё, сразу провалился  в снег. Огонёк мигал через вихри снега уже рядом, но добраться до него было не просто. Грудью пробивая дорогу, из последних сил он тянул за собой лошадь. Показался чёрной стеной дом с освещённым окошком. Кубарем, скатываясь с сугроба, образовавшегося с подветренной стороны дома, Максим встал на ноги у крыльца. Надрываясь, за дверью лаяла хозяйская собака, заскрипели половицы в сенях, и выстрелила на морозе входная дверь от пинка изнутри. На пороге с фонарём в руках стояла женщина, значит, в доме нет мужчины. Лошадь пристроили в ограде. В избе тепло натоплено, пахло хлебом и кислыми щами, на столе уютно горела лампа. Вытирая чистым полотенцем лицо, Максим рассматривал хозяйку. Это была молодая девушка, лет двадцати пяти. В одежде и порывистых движениях чувствовалась независимость, и даже дерзость.
- Она меня боится или я ей нравлюсь, - подумал Максим.
За поздним ужином выяснилось, что Максим круто забрал вправо, невольно уклоняясь от ветра, и вышел к деревне, расположенной на краю заказника, рядом со старым трактом. В этой деревне он никогда не был, считая, что там уже никого нет.
- А вот нашлась «красивая девочка Лида, что в доме, напротив живёт» со звонкой собачкой Белкой, -  Максим пришёл в хорошее расположение духа после горячих щей и душистого чая на травах.
- Немного не так: Ярослав Смеляков написал «Хорошая девочка Лида на улице Южной живёт»,-  поправила хозяйка, - я на самом деле Лида, и собака Белка, - она улыбнулась, - тут ты угадал.
- Приехала к бабушке с дедушкой на каникулы, да, видать разминулась с ними, они уехали на лошади меня встречать с автобуса, а тут такая метель разыгралась. Пятый курс истфака Ленинградский университет, - отрекомендовалась она.
- О! Да ты своя! Я тоже учился в Ленинградском университете на биофаке, сейчас егерь в заказнике, - представился Максим.
Холодок в отношениях пропал, и началась длинная череда воспоминаний. Уже сквозь сон Максим слышал тихий голос Лиды. Усталость и тепло после холода делали своё дело.
Утро пришло с запахом полыни и неожиданным стуком поленьев, брошенных возле печки. Максим выглянул из-за занавески с полатей.
- Проснулся ночной путник? - приветствовала Лида, - с добрым утром, учёный егерь. Метель ослабла, скоро утихнет, к вечеру, думаю, вернутся мои родные, привезут мой чемодан от тётки, где я его оставила по договорённости, чтоб не тащить в руках двенадцать километров. Скоро завтракать будем.
Это был самый счастливый день в жизни Максима и Лиды, который связал воедино их судьбы на долгие годы. Для Максима встреча за много километров от его кордона с Лидой стала второй стороной его жизни. Они любили друг друга искренне и бескорыстно, а вместе любили Россию и свою малую Родину. Время встречи для обоих было неповторимым праздником каждый раз, когда выпадало время встретиться в Ленинграде, а потом Санкт – Петербурге или на кордоне Максима, и только с годами они всё больше времени проводили друг с другом и природой.
Вопрос о защите диссертации отошёл на второй план. Тема работы Максима о социальных отношениях  животных, проживающих в естественных условиях,  не признавалась в нашей стране и была спорной за рубежом, но интерес к ней был велик. Если коротко, то суть сводилась к тому, что при определённых условиях, например, для выживания, стая волков может объединиться с одинокими волками, не полными семьями,  даже с мелкими стаями одичавших собак при наличии выраженного лидера-вожака, причём не обязательно самого мощного самца или самки. Численность такой стаи регулируется территорией и эффективностью слаженных действий. Инакомыслие наказывается вожаком и совсем не обязательно им самим, но точно с его команды. Всё, то же самое, происходит и с другими животными внутри заказника. Им не обязательно объединяться в стаю, они отлично знают о существовании друг друга и не только внутри одного вида, признают авторитет главного и живут по определённым правилам. Определяет поведение животных не идея или свобода, как осознанная необходимость, как у людей, а мотивация распределения благ. Получалось, что линия партии не распространяется на весь живой мир, живущий в естественных условиях, - а это было уже не хорошо для свободного доступа всех заинтересованных, попахивало диссидентством, крамолой. Вдруг начнут проводить параллели. Спасала отличная отговорка, что всё относится к животному миру, у людей же всё иначе. А если призадуматься?
Максим не занимался пропагандой своих идей, а популяризировал их через статьи в журналах о природе и животных. Иногда вступал в серьёзную полемику с зарубежными авторами, даже социологами. Приезжали к нему в гости и наши писатели, кто не стеснялся критиковать систему, используя иносказания и фантастику. Были и свои поклонники. Однако они не радовали егеря. Хлопотно с ними было, в пору строить приют для поклонников, да и время приходилось уделять им много. У него, как у разведчика, сформировалась своя миссия - разворачивать мозги представителям власти, которые приезжали на охоту и рыбалку. Это происходило само собой не специально, при застольных беседах в доме у егеря, где выпивать и курить было не принято. В гостевых домиках, да ещё после бани угощались самодельными  настойками егеря, и зельем, привезённым с собой малыми дозами в больших количествах. В такое время всем, живущим на хуторе доставалось, занимались только гостями. Этих уж точно не прогонишь, хорошо ещё такие гости не переходили в разряд постоянных, жизнь отфильтровывала таких. Среди гостей были и настоящие друзья. Они уже давно прошли проверку, и с ними егерь выезжал к отшельнику на лошадях через лес. В заброшенной деревне, где жил отшельник, постепенно начали обживаться сначала старые, заброшенные дома, но ещё пригодные для жилья, а потом строиться новые.
Провиденью было угодно или, как говорят: «Так получилось»,  встреча троих людей: Василия Ивановича, ставшего членом ревизионной комиссии партии и представляющим систему, Максима, ставшего учёным егерем и представляющим инакомыслие для системы, Сашкой, жизнь которого только начиналась и олицетворяла будущее, -  была чисто случайной, хотя как знать.
Был ещё один человек, стоявший на защите системы, - Алексей.



        -- Начало карьеры следователя. Алексей --

Алексей родом был из бараков, рабочих окраин. Родители выполняли наказы партии, поднимали народное хозяйство, строили социализм. Домой приходили только спать. На матери чудесным образом держалось всё и крепко пьющий отец – в том числе. Предоставленный сам себе ребёнок видел все реалии жизни, и в меньшей степени ура патриотизм, так как не читал газет и не слушал пропаганду по радио, не проводили с ним политбеседу. Воспитывала его улица. Он очень боялся разборок между детьми, жестоких не по-детски драк, эксплуатация внутри ватаг его бесила. Только уединение спасало от контактов с улицей, особенно, когда загнанный обстоятельствами и настойчивостью уличной братвы подчинить его себе, он дал отпор, проявив свою сущность волка и недюжинную силу, напугав всех участников сцены. Ребята толком не поняли, что произошло, но увиденного им хватило, чтобы оставить мальчика в покое. Отвлечься от реалий и занять себя он читал. Читал книжки без всякой системы, но много. Тогда, как-то не упоминали в школе, что есть профессия библиограф, что в публичной библиотеке можно получить квалифицированную помощь по подборке тем и книг. Литература сама по себе, как её изучают в школе, его просто не интересовала, потому как была обязательна, и навязывалось мнение в оценке прочитанного. Учили говорить не то, что думаешь, а то, что нужно. Подрастая, ребёнок обладал всеми приёмами вранья в угоду системе. На всех уровнях жизни навязывалась идеология, и восхвалялись герои времени. Со второго и третьего поколения после революции все уже понимали, что отсутствие идеалов и целей приведёт к краху социальной формации. Многих лицемерие чиновников уже бесило, так как во власть усиленно просачивались неумные люди с корыстными целями.  Встреча и знакомство с библиографом, позволила ребёнку выбрать книги в соответствии с интересом и представлением своего будущего.
Будущее своё он делал сам.
В жизни он видел, что есть люди определённой профессии, с которыми никто не спорит, все боятся. Они олицетворяли свободу в его понимании. Это и стало его целью. Ужасно, когда с такими настроениями люди добираются до власти. Когда он стал следователем, то понял, что работа требует полной отдачи и самопожертвования, отсутствия страха, способности идти на риск. Но также понял, что далеко не все умеют приспосабливаться и идти на минимальный риск, умело манипулируя людьми, прикрываясь высокими лозунгами, произносимыми не часто и в нужный момент. Каждый раз на новом месте работы он играл роль выдуманного им персонажа, нацеленного на результат, и быстро продвигался по службе, так как  хватало ума не сорваться, не заиграться и не наследить. Умение быть щедрым, используя, как правило, не своё и вовремя уходить с попоек, давало ему преимущество в постоянной гонке наверх. Умение правильно просчитывать риски наперёд, проявляя браваду, отсутствие постоянных привязанностей к женщинам, делали его, чуть ли не гусаром, отчаянным парнем. По роду работы приходилось постоянно проводить параллели между воровскими авторитетами, прошедшими народные университеты и партийных чинов, поднявшихся из комсомола. Сравнения были в пользу воров, те и другие боролись за власть, и по сути, мало отличались. Постоянные тренировки подавлять свои страхи показать своё настоящее лицо, сформировали вторую натуру безжалостного, расчётливого, завистливого карьериста, способного при случае упиваться властью, уничтожая способных борцов за справедливость исподтишка, желательно чужими руками. Главное кредо, менять место службы, пока никто не успел разобраться в нём. А разобраться могли. Как следователь, он отлично реализовывал свои охотничьи инстинкты, заложенные природой. Однако, при определённых обстоятельствах и по причинам, не зависящим от него, становился зверем, убирая сначала всех со своего пути по службе, опасаясь быть раскрытым, а потом  реализуя себя, как альфа – самца. После очередного зверства, он сознавался сам себе, что он зверь, но понять причину, толкнувшую его на это, было трудно.
Он преодолевал очередную ступеньку, когда ему досталось очень необычное дело об убийствах, с признаками маньяка или маньяков, при отсутствии признаков наживы, или карьеры, как было у него.
Не простое дело. Он почти сразу понял, что перед ним, по сути, он сам. Всё, что он усиленно прятал, предстояло во весь голос сказать всем:
- Да, товарищи, бывают такие люди, люди  - волки. Санитары леса. Можно сказать, сама жизнь, не справедливая и жестокая.
Тогда что? Начальники могли просто провести параллели, сопоставить факты его биографии, да и спросить его самого:
- Откуда тебе это известно, как это тебе навеяло?
Паника. Страх, что теперь его раскроют. Начнут копать о нём, а он точно не сможет даже сказать, припомнить, где именно он был в моменты затмения. Главное – почему он это делал? Как получалось маскироваться среди людей - собак? Оборотень получается: днём, как все, а потом…
Сравнение ему даже понравилось, он уважал волков, хотя о них знал не многое.
- Я не виноват, было это в состоянии беспамятства, проявлялась вторая натура.
Никто не поймёт или не услышит, не сможет понять. Закон есть закон: убил – ответь.
Зная об этом, как он мог молчать все эти годы, занимая ответственные посты в спецслужбах. Как бы потом не вышло, он уже виноват перед собой, а от себя не спрячешься. Стремясь к свободе, жертвой стал он сам, вынужденный прятаться от самого себя. В какие моменты тогда он настоящий? Сломала его власть, данная профессией, сделала совсем другого человека, раба власти.
- Что делать? Как быть? Неужели это всё, конец? Или прыжок наверх?
Отсутствие бытовой или идеологической логики преступника нового дела, предсказывало Алексею, что это конец карьеры, не сможет он справиться с этим делом, или решение опять, где–то рядом.  В  преступлениях замешан явно человек – волк или волки. Лучший вариант для Алексея  – это подойти к раскрытию  преступлений по шаблону, иначе его не поймут коллеги. Поручили такое дело, как перспективному сотруднику и вдруг - «висяк». Было понятно, что прошло то время, когда борьба с бандитизмом и уголовщиной могла списать многое. Убийства на бытовой почве после войны, позволяли представить почти любое преступление в любом варианте. Время сегодня было уже другое. Приходилось на себя замыкать все нераскрытые преступления со странностями, в которых не прослеживался мотив преступления. Это была очень трудная задача, не вырисовывался образ преступника, чтобы выстроить логическую систему.
Случайно на глаза попалась статья о поведении волков в стае, потом  материал по отстрелу одичавших собак в местной газете. Потом знакомство с особенным человеком – учёным егерем, от бесед с которым начала меняться концепция его жизни, приоритеты и идеалы. Он понял главное, что первоначально корень зла – страх. Попытка оградить себя от него привела к бегу по кругу, из которого уже не вырваться. Начала собираться информация, позволяющая сравнивать преступников с волками публично.
Это могло сильно помочь в понимании его доводов начальникам, и продвинуть расследование вперёд, но сузить круг подозреваемых не получалось.
По жизненным наблюдениям людей с волчьими натурами не могло быть много, иначе количество преступлений зашкаливало бы. Чаще они одиночки, без стаи, бунтари, не принимающие правила системы, рассчитанной на собак.
При отсутствии других доводов, начальство уже не хмурилось, выслушивая гипотезы Алексея, требуя, однако, правдоподобных жизненных фактов, понятных всем.
Впервые он начал присматриваться к окружению, выявляя почти сразу себе подобных и удивляясь, как это не приходило ему в голову раньше. Не стоило мучиться самому, оправдывая себя. Только теперь осталось понять, что это ему давало, и много ли у него появится противников.
Теперь слушали результаты его расследований на закрытых совещаниях, наделяя его расширенными полномочиями. Стало понятно, что его могут «слить» в любой момент, если появиться иное «мнение». А это могло случиться с вероятностью 50/50. Сколько он сможет протянуть в таких условиях, одному Богу известно. Только бы не сорваться.

         -- Регулятор системы. Василий Иванович --

Нет смысла пересказывать историю этого человека. Можно только сказать, что он был глубоко интеллигентным, начитанным и порядочным представителем своего сословия. Редкое явление, но было именно так в этом случае. Человека отличала внутренняя свобода, высокое чувство самоуважения, собственного достоинства, когда человека останавливает от сомнительных поступков в первую очередь не вопрос:
- Что люди подумают?
А вопрос:
- Буду ли я уважать себя после этого.
Такой тормоз бывает у порядочных людей, и не важно, каким делом они занимаются. Вышибить их из седла  мог только карьерист, рвущийся к власти, завистник или законспирированный враг системы, которую  представлял Василий Иванович.
Время позволяло ему крепко задуматься о сбоях системы, критически оценить себя и своё место в системе.
- Стяжательство и карьеризм у него отсутствовали. Жена его и он сам подорвали своё здоровье во время войны, которая пришлась на их детство. Будучи первым секретарём партии в районе и членом ревизионной комиссии в области, он был для многих мерилом справедливости. Коллеги и областное начальство его побаивались и уважали, не говоря о районном начальстве. В работе он считал главным - правильно расставить кадры по своим местам и не мешать им, ограничивая инициативу. Вместо застолий любил один на один побыть с природой. Редко встречаются такие руководители в районах и отсутствуют в области и выше. Можно представить, как бы  мы жили хорошо, если б руководили страной такие люди. Власть - испытание для любого человека. Она необратимо портит даже цельную натуру, пока он продвигается на вершину. Поэтому развитые страны пришли к форме демократии в построении власти, и только у нас как-то не получается. Дикий мы народец, а всё пыжимся, выискивая врагов в окружении, а враг–то внутри, в голове у нас. Долго ещё кувыркаться нам, но остаётся только надеяться, что когда-то будут демократические и правильные выборы и будет выполняться ограничение сроков работы на выборных должностях, а правосудие будет для всех одинаково.
Наличие понимающих людей во власти и среди людской общности позволяет надеяться, что такое время настанет. Уж не стоит тогда выдумывать возможные формы социальных отношений, а нам сейчас хотя бы избавиться от вранья друг другу и, особенно - со стороны власти народу. Он замечал, что, придя к любому руководителю из администрации, первое, что понимаешь, что между посетителем и начальником от власти непреодолимая преграда в виде стола и стеклянной невидимой перегородки. Друг – друга услышать не получается, нужна не кабинетная обстановка, но где взять время на каждого посетителя. Просто, должно быть желание обоих услышать и понять друг друга. А  где его взять желание-то? Вначале нужно научиться уважать себя, потом придёт уважение к окружающим. Как это можно научиться уважать себя, если не заложено внутри, на генетическом уровне и не подкреплено примерами из жизни. Машина государства много веков ведёт войну со своим народом по этой причине. Или, наоборот – причина в этом. Что стоит вначале? Откуда исходит принижение достоинства человека, будто от него ничего не зависит? Идеология, религия? Кому это выгодно?
Но и люди от власти живут или когда-то жили обычной жизнью, пока власть не изуродовала психику у них, и не отметила микробом исключительности. Если они будут понимать, что завтра они могут поменяться местами, тогда отношения будут другими. Как–то так, наверное. Отвлёкся. Наболело, пора вернуться к работе, - прервал размышления Василий Иванович.
И так, семья Василия Ивановича, жила в казённом доме. Дом предоставлялся системой, хороший, отдельный, всегда в удобном месте, недалеко от службы. Таким людям не до собственных особняков. Семья переезжала каждый раз к месту нового назначения, меняя жильё. По окончанию службы дом оставался за последним владельцем навсегда, по соглашению сторон. Казалось, что Василий Иванович  всегда на работе, даже когда находился дома, и только выезжая сам на природу, он был обычным человеком, сам собою. За пределами работы у него было много друзей и просто знакомых, он сторонился тех, кто пытался лебезить и заискивать перед ним, быть излишне гостеприимным и любезным, а потом использовать знакомство в корыстных целях.
Он не переходил грань с подчинёнными и не любил ходить к ним в гости. И только со своими друзьями, не занимающих высоких постов, был искренним и любезным. Особенно отмечал тех людей,  кто был настоящим профессионалом своего дела, и имел уважение к самому себе.
Жена, надёжный друг его и любимая женщина, хороший врач, и место работы для неё находилось всегда, куда бы ни направляла их служба. Во всем остальном она  обычная хозяйка, воспитывающая девочку и мужа, как все. Не заметная семья. Это он величина для всех, а семья – нет.
В обычном режиме, придя рано на работу, он обнаружил на столе докладную записку от прокурора района, в которой рассматривался запрос о предоставлении особых полномочий областному следователю  на территории района в связи с убийствами, расследование по которым проведено сомнительно или не проведено вовсе. Информации в докладной было явно недостаточно, чтобы понять, о чём идёт речь. Василий Иванович сделал пометку на полях, что такой вопрос следует обсудить при встрече со следователем, прежде чем доверять ему.
На следующий день ему подробно доложили суть вопроса, он посоветовал одобрить особые полномочия после встречи со следователем. Его заинтересовали материалы этих расследований потому, что речь шла о поведении людей – волков. Где–то он уже слышал, что–то подобное. Ближе к вечеру припомнилась история о проблеме одичавших собак из брошенных деревень. Это была настоящая эпопея. Всё началось с  материала  местной газеты о жертвах среди населения. Пришлось организовывать настоящую облаву и отстреливать собак. Не обошлось без несчастных случаев при облаве с человеческими жертвами. Уголовное дело, кажется, уже закрыли. Так же всплыл в памяти разговор с учёным егерем о поведении волков в стаях и вопросы, обсуждаемые с юным другом Сашкой о странностях в поведении отдельных людей, по повадкам напоминающих волков.
- Если все люди собаки или волки, то к кому можно отнести меня?- невольно пришла в голову мысль. Весь оставшийся день он пытался определить всех, с кем встречался. Куда их можно отнести? Себя - сложнее понять, а со стороны как–то виднее. Интересная картина получалась.
Для начала Василий Иванович запросил материалы расследования и наметил встречу со следователем из области. Достал и положил на стол чистый лист бумаги и сверху карандаш, что б был наготове, записывать всех, кто входил к нему в кабинет, сразу после беседы. Через несколько дней получилось, что волки встречаются редко и чаще среди необычных людей. Стоило обратить на это внимание. О себе проще узнать у старика из заброшенной деревни, мнение которого он уважал. Что он скажет?
Через неделю в согласованное время, в конце дня, заглянул к нему упомянутый следователь. Это был Алексей. Сразу стало понятно, что у человека двойное дно, но, если забыть о своём списке, Василий Иванович, мог и не разглядеть сразу. Следователь  почувствовал неладное, и не смог быстро выбрать личину, за которой можно спрятаться. Эта попытка и выдала его под опытным взглядом чиновника. Лукавить было уже бесполезно.
Вместо приветствия  Василий Иванович заявил, переходя на «ты»:
- Лучше будет сразу начать говорить откровенно, иначе запутаешься и навлечёшь на себя беду, ты же предчувствовал, что настало время раскрыться. Присаживайся. Не пытайся врать, я фальшь услышу.
- Это волкодав! - Алексей весь вспотел, перед глазами всё поплыло, чтобы не упасть, он плюхнулся на предложенный стул и попросил воды. Стакан громко стучал о зубы, но стало лучше.
Минуту молча соображая, под взглядом первого секретаря, он понял, что первое слово будет решать всю его судьбу. Не пряча глаза, Алексей начал с первого своего поступка, когда он потерял контроль над собой. Окончив исповедь, весь мокрый от пота, он долго сидел на стуле перед чиновником. Почувствовал облегчение, как будто снял с плеч тяжёлый мешок, который нес последние годы, готовый ко всему. Молчали. В абсолютной тишине пустого здания вдруг громко хрустнул карандаш в сильных пальцах первого секретаря райкома.

       -- Мудрость прожитой жизни. Отшельник --

На отшельников никогда никто не обращал внимания: живёт один старый человек в заброшенной деревне, где жилых домов осталось один или два. Если человек ещё крепкий и получается у него сводить концы с концами, то затворничество относят  к святости, так уж повелось. Интерес к нему маленький, так как взять у него нечего, разве что дельный совет. Обеспечивает он сам себя, своим трудом, как правило,  рукодельем. Власти особого интереса к таким людям не проявляли. По возрасту, они уже, вроде как, пенсионеры, если сумели оформить пенсию, на которую тоже не разжиреешь.
- Откуда пришли, или тут всё время жили? - власти дела нет. Тихо живут, да и ладно. Пристроился в пустом ничейном доме, на который уже никто не будет претендовать, пусть и живёт, пока сам может.
Такой отшельник жил в заброшенной лесной деревне в крепком ещё доме, выстроенном из  лиственницы более ста лет назад. Стукнешь обухом топора по второму венцу избы, гул раздаётся. Стоять ей ещё и стоять, если пожар не случится. Место исключительное: на крутом берегу  лесной речки с чистейшей водой. Вокруг стоит густой сосновый лес с подлеском и огромными дубами с лиственницами по берегам реки, в заливных лугах с рукавами стариц много дикой птицы, лес богат ягодами, грибами, дичью и пушным зверем. В небольших заливных озёрах и реке много рыбы. Люди здесь всегда хорошо жили своим трудом и в основном - лесом. Полей вокруг нет, кроме приусадебных участков, соток по пятнадцать - двадцать. Жила община, религии не было, социализм не стремились построить. В послевоенное время деревню признали не перспективной для народного хозяйства. Полей – нет. Промышленную вырубку леса не целесообразно начинать, так как лесной массив отдельными участками. Дороги нет, в двух оврагах топи, проехать летом можно только на телеге до ближайшего колхоза пятьдесят четыре километра. В село, центр колхоза,  ездили зимой прямо льду этой же реки ниже по течению, но получалось дальше – семьдесят пять километров, засветло не доехать.
В деревне когда-то  насчитывалось менее двадцати дворов. Начальная школа была давно, ещё в царское время, потом, в советское время, детей увозили  в интернат средней школы, в село.  Последний дом построили наскоро в начале века, прямо перед гражданской войной. За Отечественную войну и десять лет после деревня умирала. Уехали почти все. Потом откуда–то появился старик, точно сказать никто не мог. Зато все охотники и рыбаки его знали, говорят, что вроде как всю жизнь там живёт.
Дед был со странностями. Во взгляде чувствовалась необычайная сила, желания шутить с ним ни у кого не возникало, собаки в момент знакомства ложились, виляя хвостом, вставали только после того, как он разрешит или погладит их рукой, а потом выполняли все его команды, как будто знали его давно. Говорил он с людьми редко и по самой крайней необходимости тихо и скрипучим голосом, который проникал в самую душу.
  Всем он знаком, прежде всего, как рукодельник. У него были самые лёгкие и крепкие корзины, пестери – заплечные короба, из лыка. Рыбаки покупали у него верши для рыбалки из ивовых прутков, называемые мордами, лапти для рыбалки с бреднем. Колхозная контора и сельский интернат заказывал ему бочонки на одно и два ведра, вилы и грабли для покоса. Охотники оставляли ему натаскивать молодых собак.
Жизнь строителей социализма была похожа на конку с препятствиями. Все спешили из точки А в точку Б наперегонки, без азарта, просто есть такое слово «надо», и чем ненавистней была работа, тем хотелось быстрей прожить её, уж как получится, без особого прилежания. Люди в возрасте, когда начинали оглядываться на прожитые годы, находили оправдание на всё, что выглядело не очень привлекательно в их жизни и делах:
- Сегодня уж как-то перемучаемся, зато наступит завтра, вот тогда и заживём.
В этой гонке терялась правда жизни, терялась связь с детьми, природой, источниками простых радостей. Любили они систему? Скорее всего – нет, но нужно было кому-то верить, особенно тем, кто говорил, что система – это вы, будущее в ваших руках, и скоро наступит светлое «завтра». Молодёжь, комсомольцы с весёлым пипиканьем норовили бежать впереди всех, им не важно в какую сторону, главное, чтоб – впереди. Пойди, разберись в этом сразу, нужно время.
Когда возникала невольная остановка, так бывает, вспоминался дед с покинутой деревни, с его неторопливым укладом жизни и силой духа. Чем он живёт? Откуда он черпает силы, как ему удаётся справляться с одиночеством?
На самом деле был ли он так одинок? Конечно – нет. Умные руководители района, кто по роду своей профессии следил за идеологической работой в колхозах и других учреждениях сразу настороженно отнеслись к отшельнику. Но побывав у него однажды, периодически наведывались к нему за советом или просто отдохнуть душой и набраться сил. Были и такие, кто сразу не разобрался в отшельнике, пытался стать с ним в единоборство. Оказалось, что воевать–то не с кем, выселять насильно некого.  Приедут с милицией, а там никого нет. Посидят в засаде, выпьют всю водку и домой, не солоно хлебавши. Поджигать обжитый дом боялись рыбаков и охотников, которые в свою очередь, предупреждали, да и присматривали за представителями власти. Каждый раз такая экспедиция выбиралась из леса с большими проблемами, так что желающих снова ехать уже не находилось. Страшно. Истории обрастали  страшилками при повторном пересказе о приключениях неудавшихся экспедиций, а старик превращался в мистическое существо, поборника справедливости. Его именем пугали маленьких детей, запрещая им ходить в лес. Старик живой пример равновесия и согласия с природой. Сила его заключалась в понимании  гармонии в природе,  любви уважении к ней и самому к себе.
Когда–то пришла на Русь вера в единого бога, насильно, жестоко и неукоснительно, пришла с огромными людскими жертвами. Человек в новой вере жалок и ничтожен, зависел только от Бога. Не логична эта вера для русского человека. Пришлось даже переписать историю, выставив целый народ недочеловеками, людишками ленивыми, дикими, примитивными и слабыми. Даже самим славянам яко бы не получилось создать государство, пришлось приглашать Рюрика, а письменность принесли греки. Как чёрная туча пришло татарское иго на триста лет! Всё обман. Правда неизбежно вскрывается. Неоткуда было приглашать викинга, - славяне воевали всё прибалтийское пространство и ставили на колени племена и государства, а следов татаро  монголов  так и не нашлось, да и куда они потом делись – не понятно. Есть такая наука генетика, не опровержима также как археология.
Монархический строй сменился другой идеологией, коммунистической, и опять с обманом, призывая в светлое завтра, очень желанное и недостижимое. Вводилось научное обоснование новой идеологии, снова переписывалась история. Появились новые герои. Вновь возникло много вопросов у людей думающих. Снова пришлось вводить  беспрецедентный контроль дум и чаяния населения, во благо которого вводились запреты на инакомыслие.
Однако.
Однако сохранились легенды, сказки, предания, и главное, славянская сила духа.  Через катаклизмы и войны прошёл народ, и время не сумело уничтожить всех хранителей силы нации. Сохранились одинокие ростки, островки старой Руси, славянского народа, благо территория позволяет укрыться от непогоды. Есть всегда места, где время течёт иначе, где ветер времени задувает не одинаково. От непогоды укрылись под толщей земли города на юге Урала. Сохранились загадки на поверхности земли в Сибири. Выжили сказки, сказания.
Выжили веды, волхвы, колдуны, шаманы, впрочем - это все хранители.
Загадка: «Как много лет передавалась информация из поколения в поколение»?
Ясно, что она давно бы умерла, если бы не нужна была непокорному народу.
Понимание своей роли хранителям приходило изнутри, неожиданно, но абсолютно точно, не без влияния свыше. Убедительней всего была сила, которую приобретал умный человек от понимания причино - следственной связи человека с природой. Сила духа их рождалась от силы природы в творении блага, благодати. Только в сказках богатырь предстаёт физически сильным, добрым и желанным, как надежда, а зло всегда уродливое и жалкое. Происхождение слова бога-тырь происходит от связи Бога и носителя его силы – человека. Связь человека и бога! Сила богатыря в его возможностях и проявлениях силы, в свершениях, и менее всего - в его физических данных и размерах. Однако действие силы, несущей благо, не бывает без любви, если сила не тёмная. Красота же бывает разная, светлая и тёмная в силу равновесия в природе. Правда в истории, и её понимании, смотря как её преподнести. Добро может стать злом, а зло замаскироваться по добро.  Именно поэтому ведётся непримиримая борьба в изложении истории. Руководствоваться нужно логикой и не забывать, кому выгодна ложь, ну и не всегда верить написанному, сколь бы авторитетным и признанным не был источник информации. Хранители умеют разбираться в этом, поэтому они не всегда угодны системе, власти. Они сумели сохранить себя и ту информацию, которая служит высшему разуму, хранится в информационном облаке, доступному всем во вселенной с высоким уровнем развития.
Отвлёкся, наболело. Время сейчас такое, все идём не понятно куда, но точно – не туда, куда нужно. Явный признак болезни – враньё. Перед кризисом всегда обмана становится слишком много. Для спасения нужны места, где всё просто и прозрачно и нет места обману.


       -- Поход на байдарках --

Институты областного центра отправляли студентов в сентябре на уборку картошки и льна, на помощь колхозам, так было заведено. Для студентов это продолжение каникул и развлечение с массой приключений. Работа сообща – только в радость, себя показать, на людей посмотреть. В таких условиях, как в шабашках или стройотрядах люди раскрывались совсем, с другой стороны, нежели во время учёбы. Появлялись другие лидеры, завязывалась настоящая дружба, ну и любовь, конечно.
Ребята во время уборочной страды наслушались про чудеса у местных рассказчиков, насмотрелись на красоту местной реки и леса и собрались на следующий год отправиться вверх по реке на байдарках, чтоб в конце похода сплавиться по течению обратно и успеть к началу работы в колхозе.
Вернуться домой можно будет всем вместе, после уборочной.
Так и поступили. Группа подобралась быстро. Бывалые ребята, а их оказалось большинство, составили  четыре экипажа на байдарках: две «двойки» и две «тройки». Впереди одна «двойка» и замыкает – другая. В этих экипажах опытные рулевые и загребные, хотя река не такая уж быстрая и не предполагала такого серьёзного подхода. Проверенным туристам виднее. На следующий год никто не отказался, хотя чаще бывает наоборот. Четыре экипажа ушли вверх по реке из села. Ровно было на бумаге, да забыли про овраги. Трудно, оказалось, плыть против течения, местами река сопротивлялась даже очень ощутимо, выявились настоящие пороги. Сил туристам хватило только на пять дней с купанием, привалами на красивых берегах, рыбалкой, вылазками за грибами и ягодами. Благо дождя не было. В первую же ночь возникли проблемы, которые опытные люди разгадали сразу. Баловались местные пацаны, нагоняли страху на участников похода, рассчитывая на внимание девочек, которых присмотрели ещё около сельсовета, где формировалась экспедиция. Туристы решили сразу не подавать вида, что шутки разгаданы, изображая испуг. На ночлег располагались так, чтобы местным ребятам было сложно добраться до них, не выдавая себя, и чтоб не просто перебраться через впадающие реки. На себе шутникам приходилось тащить много. Получилась некая игра, и не понятно: кто кого разыгрывает. Преимущество на стороне туристов, только они могли выбирать путь и место ночлега, знали конечную цель и задачи экспедиции. Импровизировать приходилось местным. Шутка затягивалась, далеко ушли от села, возвращаться придётся тем же путём. Туристы выжидали, когда им надоест, и они отстанут. Та и другая сторона измотались уже порядком, но обе были начеку. Ослабили внимание туристы. Сельские парни не собирались тащиться обратно, а надеялись угнать байдарки и с комфортом сплавиться.
От заброшенной деревни с отшельником, у которого задержались на сутки, получилось подняться ещё километров на пятьдесят. Дальше стало всем страшно, да и с точкой разворота не определились. По карте знали, что после болот с двух берегов, река становится значительно уже, болота пополняли водой впадающие мелкие речки.
Среди болот находился большой остров с хорошим лесом на самой вершине. Тут и решили отдохнуть два - три дня и развернуться обратно. Место особенное, высокое, поросшее стройными соснами, пихтами вдоль кромки острова и столетними дубами, кругом топи, болота, насколько хватал глаз с возвышенности. Местные парни не забирались так далеко. Подобраться к выбранной стоянке можно только по воде, так как берега низкие и топкие, река просматривалась километра на три. Не заметно можно подобраться ночью, если плыть вдоль берега, скрываясь за стеной камыша.
Озорникам оставалось найти плавсредство или сделать его самим. Сухостоя вокруг достаточно, выбирай нужного диаметра, обрезай в размер кругляки, связывай их в плот на одного. Лёжа на животе, на нём, можно неслышно и эффективно грести руками. Спускать плоты стоило за большим порогом, что предшествовал заболоченным берегам. Место узкое, глубокое с сильным течением и большими валунами посередине, тут река словно зажата между скалами.
Увлеклись студенты исследованием острова и подготовкой лагеря. Остров был когда–то обитаем, в этом туристы убедились быстро. Можно устроиться в хижине, которая видна почти со всех точек острова, если поднимешься из-под берега, но  забираться в дом с запахами старого жилья, когда на природе под звёздным небом красота, не захотелось никому.
Нет ничего лучшего для тех, кто понимает, когда хорошая компания с гитарой у костра после сытного ужина из котелка, под высоким тёмным небом, куда улетают и пропадают искры костра, когда звенящая тишина, нарушаемая гитарой и пением, одинокими криками дикой птицы и всплесками рыбы под берегом. Задушевная песня от костра далеко плывёт по реке, укрытой туманом. Мешают этой идиллии только комары и мошки, но их уже не так много осенью. Решено было сообща разом закончить со спиртным, что послужило дополнительным толчком к душевным порывам, граничащим с безрассудством. Хорошо, что пары уже сложились, а то бы драк не избежать.
От костра в темноту ничего не видно. Из байдарок достали почти всё, а их крепко связали под берегом. На следующий день даже никто не вспомнил о них до обеда. Кругом была неимоверная красота природы с яркими предосенними красками, как–будто кто-то специально засадил все берега красным шиповником и боярышником вперемешку с черёмухой с красными листьями. Выше на берег густо росла смородина, с черными крупными перезрелыми ягодами. С воды сквозь эту заросль ничего нельзя было рассмотреть. А можно было бы увидеть рыжий ковёр сосновой хвои, ровные красные стволы высоких сосен и черные с зеленью гладкие стволы огромных пихт, под которыми притаилась старая, чёрная, но крепкая ещё хижина.
  Все занялись детальным исследованием острова, так как в первый день обнаружились следы длительного пребывания на нём людей, и как выяснилось, не все сумели выбраться отсюда, а здесь же и, сложили свои буйны головы. Наскоро прикопанные могилки с торчащими из них костями, с кривыми старыми крестами рядом с жилищем свидетельствовали об этом. Несчастных явно убили, бросив тела на съедение хищникам очень давно. Обследовали хижину, и всё вокруг её.  Много возникло вопросов у следопытов, но не у всех. Оказалось, что поход и цель похода для некоторых участников была известна заранее. Где-то в этих местах был организован тайник во время гражданской войны. Следы этой информации дошли до ребят, которые и организовали экспедицию, используя остальных втёмную. Понятно, что делиться никто не собирался. К вечеру второго дня сразу исчезли двое, опустошив тайник. Остальным осталось только гадать, что случилось, да ещё ближе к вечеру выяснилось, что байдарок на месте нет. К ночи исчезли ещё двое: парень и девушка. Остались шесть человек: две девушки и четыре парня. Так получилось, что остались не самые опытные туристы, поэтому страх подобрался незаметно. Еды, правда, достаточно - дня на четыре, кроме этого, кругом полно рыбы, ягод, грибов, дичи наконец, если есть охотники. А они были, почти все парни из сельской местности, только девочки – городские. Задача  одна: сплавиться километров десять вниз по течению, пока кончатся топкие берега, потом по берегу добраться до заброшенной деревни, а там есть какая - никакая дорога до села.
На второй день появились сельские парни, которые шли следом и пугали туристов. Они приплыли на двух байдарках, которые нашли брошенными на реке. Ребята поняли, что  у туристов  что–то не так, и вдвоём пригнали  байдарки, двое остались дожидаться на берегу перед порогом.
Пока суетились около берега, делясь информацией, и собирая вещи на стоянке, обнаружили, что пропали ещё два студента, которые исчезли в неизвестном направлении, словно растворились. Ушли к заброшенному дому и не вернулись. Больше их никто не видел. Обследовали весь остров, но никого не нашли. Тогда все притихли. Непонятки всегда наводят ужас, а, если ещё связано с исчезновением людей,  наличием могилок, то – состояние близкое к панике. По ходу дела выяснилось, что одну барышню укусила гадюка. Она вначале никому не сказала, так как место укуса в промежности, близкое к паху - не посмотрела куда присела, сняв штаны. Распухла нога, и девушке стало плохо, она временами теряла сознание, скрывать уже не получалось. Надежда только на то, что она сама справится, а помочь ей уже нечем. Погрузили больную на байдарку  и сразу  сплавились втроём вниз по течению. Оставшиеся ребята собрали туристическое снаряжение в другую байдарку, ещё раз осмотрели дом и весь остров,  и отправились  догонять первый экипаж. Плыли ночью, вскоре заметили костёр на берегу, это были двое сельских ребят. Байдарка с больной проплыла мимо, уходя в расщелину, а другая - причалила  к месту стояки. Определились, что они будут сплавляться на двух связанных плотах следом за байдарками. Утром в тумане показалась заброшенная деревня. Больная ещё жива, в бреду, останавливаться смысла не было, поэтому проплыли мимо, к ночи можно надеяться, что экспедиция прибудет в село, а там есть хотя бы медпункт.  Старались грести только на спокойных открытых плёсах, отдыхали и выруливали на стремнинах. Продвигались быстро, но не успели.

               -- Даша --

Старик присел отдохнуть на удобную скамеечку у стены дома. Он вставал рано и успевал сделать ту работу, на которую не хватило сил вчера. Любил встретить рассвет.               
  С высокого берега он всматривался в туманную низменность заливного берега, и лес на горизонте. Показалось ему пасущееся стадо коней в белой дымке, а по берегу не торопливо шла к воде белая лошадь, помахивая хвостом. За лесом розовел рассвет, предвещая хорошую погоду.
- Белая лошадь, - это не к добру, - невольно пришло ему в голову.
С вечера куда–то убежала его собака, верный сторож. Вчера в доме ночевали чужие люди, утром ушли, когда его не было дома, он плавал на лодке за пучками лыка, которые вымачивал там, где заготовил. Увидел, что забрали одну лодку. Что-то случилось, подсказывало чутьё. Ночью он настороженно спал, прислушиваясь к себе, реке и лесу за околицей. Всё как обычно, в кромешной тьме ухал филин, трещал коростель и сверчки с кузнечиками, на реке плескалась рыба или выдры, монотонно урчал перекат.
Вот и сейчас не заметно дед задремал, привалившись в угол избы. Сквозь сон и явь он видел, как одинокая девушка, выбиваясь из сил, пробиралась сквозь береговые заросли кустарника. Временами она останавливалась и падала наземь, не имея сил подняться. Собака, его собака не давала ей лежать, заставляла идти дальше. Послышался призывный лай с другого берега. Он открыл глаза и увидел свою собаку. Она прыгала по берегу и заливисто лаяла. Белой лошади на берегу уже не было, зато на сыром песке лежала девушка. Стряхивая остатки дремоты, он спустился с берега к воде и отвязал свою лодку. Скоро дед вместе с собакой хлопотал вокруг измученной девушки дома. Собака так старалась и крутилась вокруг, что он дважды еле удержался на ногах, едва не наступая на неё. Пришлось прогнать её. Девушка что–то бормотала еле слышно и неразборчиво. Он напоил её тёплым травяным отваром, приготовленным наскоро, и она уснула. Сразу появились неотложные дела, приготовить крепкий мясной бульон и травяные отвары, затопить баню, привести в порядок одежду гостьи. Для себя он уже понял из её бормотания, что звать её Даша. Девушка бредила во сне и металась, одеяло натягивала себе на грудь, как будто закрывалась от кого-то, звала на помощь.
- Хватила лиха, - подумал старик, - пытаясь разгадать бред.
Даша спала. Собака с места не сходила, лежала у двери в избу.
- Надо же заботу себе нашла, тоже мне мать заступница, - то и дело ворчал дед, спотыкаясь о собаку. Щенят у неё уже не будет, медведь рвал её ещё молодую, с трудом получилось выходить. Любил старик эту умную и преданную подругу.
Девушка проснулась и смотрела исподлобья, бросая взгляды по сторонам, не понимая, куда она попала, как себя вести и что ожидать дальше. Толстую простынь вместо одеяла, которой была накрыта, натягивала под горло. Старик напоил её крепким бульоном. В благодарность глаза гостьи заискрились добром.
- Пойдёшь в баню, надень мою чистую рубашку, она тебе велика, но ничто, не выпадешь,- твёрдо скрипучим голосом скомандовал хозяин.
В баню ей точно хотелось, но она испугалась своей наготы:
- Куда делись трусы, майка, рубашка, штаны и куртка?
Решила подчиниться, выбора пока не было, да и деда, похоже, бояться не стоит, не лезет он с расспросами, молчит.
Контакт постепенно наладился. После бани и еды девушка снова уснула.
- Это оздоровительный сон. Поправится, - дед ждал, когда она заговорит сама.
На следующий день она заговорила. Рассказывала с большими перерывами, опасаясь, всё ли можно говорить, видимо, была уже научена жизнью. Стало понятно, что она с парнем заплутала в лесу. Бродили они по лесу не один день, точнее она сказать не может, запуталась. Парень куда–то делся, она осталась одна. Бродила по лесу долго, мало спала, холодно и боялась крепко уснуть, пока её не нашла собака. За ней она и пошла, понимая, что собака хочет помочь. Всё, весь рассказ. Ясно, что у неё был сильный испуг, не всё рассказывает Даша. Торопиться некуда, можно подождать. Девица оказалась шустрой и умелой для деревенской жизни. Сидя на скамеечке после второго утреннего чая, дед наблюдал, как  Даша убиралась в доме и вокруг дома. Споро у неё получалось. Собака крутилась вокруг неё.
- Присядь, передохни, - проскрипел дед, - все дела не переделаешь.
Девушка остановилась, привычно поправляя копну густых рыжих волос, подставляя красивое веснушчатое лицо солнышку.
- Ладная девица, крепенькая, хорошая будет хозяйка, - подумал дед, - эх, время ушло.
Понравилась она ему так же, как и собаке. Девушка,  понимая, что она нравится, улыбнулась одними зелёными глазами солнышку. Женщины всегда это понимают, учить не нужно.  Даша взбежала на крыльцо по скрипучим ступенькам, хлопнула дверь в подклети.
- Сейчас она квасу принесёт, - подумал старик, - угадала, пить хочу. Такую бы мне помощницу, да разве её тут удержишь.
Даша всё время молчала, и словно, никуда не собиралась, всё о чем-то думала, словно загадку разгадывала, решалась на что-то. Спросила, наконец, деда, не сможет ли он сходить с ней поискать то место, где они расстались с парнем. Старик не суетился, понимая, что парня уже нет в живых, но пойти согласился.
Долго ли коротко, искали весь день, нашли они это место. Дед покружился, что-то высматривая и углубляясь в кусты, откуда  шёл трупный запах. Вместе они, как смогли,  похоронили то, что осталось от парня, видимо, звери постарались. Присели около свежей могилы, и старик  рассказал, что тут произошло, как ему видится:
- На парня ночью, когда ты спала, напал оборотень, волк, не хотел он делить с парнем тебя, вот и зарезал его, порвав артерию на шее. Понравилась ты ему очень. Должен он появиться скоро, увидишь его, и решишь, как быть. Только ты никому не говори о моих догадках. Мне не хотелось, чтобы ты думала плохо о парне, не бросил он тебя, а кинулся защищать. Или не так было?
Девушка ничего не сказала. Она сама себя защищала, и это она была оборотнем.
Первый раз у неё так явно проявилась волчья порода, вызванная испугом, когда она прочитала в глазах парня свою смерть после того, как настаивала сдать в сельсовет часть клада, которую прихватил её парень. Он уговаривал её не говорить никому о находке, а оставить клад себе.  Не рассказал он ей всей правды, так как не надеялся на девушку. А дело было так:
Парень видел, прячась за кустами, как их однокурсники нашли клад, за которым они организовали экспедицию на байдарках, видел, как они переложили всё в рюкзаки, постоянно оглядываясь, и направились явно не к месту стоянки туристов. У него  сработал охотничий инстинкт.  Он сам осмотрел место раскопки после кладоискателей и увидел кончик толстого кожаного ремня, который торчал из земли под  корнем дерева, потянул за него, помогая руками раскапывать песок, и вытащил целую кожаную сумку, в которой была коробка с монетами. Не входило в его планы отдавать государству то, что случайно пришло ему в руки, да ещё в таком количестве, полная коробка царских золотых червонцев.
- Сколько же взяли кладоискатели, которые разрыли тайник первыми? – пронеслось в голове у студента, - всех использовали втёмную.
Поздно вечером он отозвал свою девушку от костра и поделился новостью, что их предали, что двое ребят нашли клад и сбежали с ценностями, и увели байдарки, что он отнял у них одну байдарку, и теперь они вдвоём будут выходить из леса.  Остальные ребята его не интересуют, сами выберутся. Она с настроем на лирический лад, воспринимала его шёпот, как игру и приглашение уединиться, и совсем не возражала. На самом деле, ещё вчера, он загнал свою байдарку в прибрежный тростник отдельно от других, на всякий случай, когда все выгружали байдарки и привязывали их, маскируя под берегом, устраиваясь на стоянку.
Их байдарка осталась на месте. Потом он сказал ей, что в спешке парни оставили одну сумку, которая досталась ему. В ней полно золота в царских монетах, такое выпадает  раз в жизни, только нужно правильно воспользоваться. В свете луны глаза его лихорадочно сверкали. Понимая, что его спутница выдаст находку, что её следует убрать и не потом, а сейчас, пока они далеко от всех и скоро выйдут на большак, лесную дорогу.
Был ещё и случайный свидетель, наблюдавший последнюю сцену из-за кустов, который незаметно убрал сумку и  был готов прийти на выручку девушке, объявив, что делить уже нечего, что сумка находится у него. Не судьба была помочь рыжей красавице. Она всё сделала сама, а он остался просто свидетелем.
Короткое замешательство.
Девушка спиной оттолкнулась от дерева, поднимаясь на ноги, и с силой толкнула напарника, не давая ему подняться во весь рост. Порывисто с корточек, толкнувшись ногами, студент хотел подняться, но упал на спину. Сверху навалилась девица, не давая развернуться. Над его лицом раскрылась зубастая пасть волка, желтым огнём горели глаза. Испуг полностью парализовал всё тело, на шее сомкнулись страшные зубы. Девушка откатилась по хвойному покрывалу в сторону и замерла на четвереньках, готовая отпрыгнуть далеко в сторону, если раненный будет угрожать ей. Но он остался без движения, хрипел, захлёбываясь кровью, судороги дрожью пробегали по ногам. Поднявшись на ноги, девушка пошла прочь. Сумка с червонцами её не интересовала. Свидетель трагедии не решился объявить себя, следом двинулся за девицей, надёжно припрятав сумку. Скоро он убедился, что она не пропадёт, так как шла в направлении реки.
В шоке от произошедшего она скиталась по лесу, пока её не нашла собака старика.
Дед с Дашей вернулись домой, нужно было думать, как сообщить родным, что жива девушка, ищут её, наверное, уже, волнуются. Старик снова увидел, что были гости и с рассветом ушли. Вернули лодку. Дашу пугали  взгляды старика из-под белых и густых бровей, он как будто ждал от неё чего-то. Женским чутьём она догадывалась, что он знает всё и не хочет навредить ей, но сказать правду язык не поворачивался, казалось, что там её не было, и это не она убила своего попутчика. Может быть, так оно и было. Нужно на что-то решаться, а она не могла.
Можно дожидаться случайного путника или самим собираться в путь-дорогу. В планы старика это не входило. Даша, понимая всю серьёзность произошедшего события с ней, явно никуда не собиралась. Она, как будто ждала кого-то, повинуясь к внутреннему чутью. Дед не хотел торопить девушку, он сам никогда не торопился и никого не торопил. «Кто понял жизнь, тот не спешит» - так гласит народная мудрость.
Скоро появился первый путник. Это был парень из этих мест, приехал на каникулы студент. Обычно он летом мотался по северным землям, зарабатывая на учёбу, и только в конце августа, ненадолго, появлялся у родителей, помочь убрать урожай, подготовиться к зиме с дровами, иногда задерживался до середины сентября. Сейчас середина августа, Сашка, а это был он, приехал раньше обычного на неделю. Что его привело сюда? Девушка  напряглась,  занервничала, хотя, вероятно, встречалась с ним. Парень хорош собой и нравился Даше, особенно глаза: умные, зелёные, как у неё, и широкие плечи, крепкие руки. Собака встречалась с ним точно и должна была помнить его, но вела себя не дружелюбно, как это бывало раньше. Сашка покрутился около дома, попил квасу, поговорил с дедом, искоса понаблюдал за девушкой и стал собираться дальше на кордон к егерю, километров восемнадцать за реку и в сторону старой лесной дороги. Там он тоже не собирался задерживаться. Старик сообщил парню ровно то, что ему следовало передать в сельсовет, и спросил девушку, не хочет ли она пойти вместе с Сашкой, так она достоверно и в сохранности попадет в село быстрее всего, иначе может задержаться здесь надолго. Даша отказалась от предложения, оправдываясь плохим самочувствием, а Сашка не сказал ей, что это он был случайным свидетелем убийства, понимая и оправдывая её, как свою. Она ему тоже нравилась. Дед смотрел на него с пониманием и сочувствием, но молчал. Сашка сообщил, что их, туристов уже ищут, и, странно, что её не видели, так как здесь должны были останавливаться, направляясь по маршруту экспедиции. Дед подтвердил его версию:
- Да, останавливались, когда их дома не было.
Казалось, вопрос исчерпан: парень ушёл, девица успокоилась, дед обрадовался, собака продолжала нервничать, бегала на реку, пока старик не вернулся с берега, переправляя Сашку на другую сторону, крутилась под ногами у Даши.
После обеда, когда пили чай на веранде, старик спросил в лоб:
- Это он?
Девушка долго не отвечала, как будто разговаривала с собой, решаясь на что-то. Потом так же коротко ответила:
-Да, чую я, он всё видел.
- А теперь рассказывай, что  произошло там, на месте вашего привала, - обратился к ней старик.
Она опять замолчала, про себя прикидывая, что можно говорить, а что – нет.
Не рассказала Даша больше ничего старику, а он и не стал спрашивать. Когда она увидела на реке проплывающую байдарку, решила, что вот на ней она и сплавится в село. Байдарку нашёл Сашка и специально отправил по течению, в надежде, что её заметят на хуторе. Ну и что, что одна, для неё это не проблема, она бывалый турист – байдарочник.


         -- Случайный свидетель --

Сашка, побывав у своего друга на охотничьем кордоне у егеря, направлялся к отшельнику, погостить и порыбачить у него. Последний раз он даже свои снасти оставил у деда. Это и была цель его раннего появления. Да и время для прогулок по лесу было самое подходящее. Еды в лесу полно, и о ночёвках задумываться не нужно, комара уже мало, а ночи ещё теплые. Он любил это время года и свой лес тоже.
Сашка ещё издалека почувствовал запах костра, а скоро услышал разговор. Не выдавая себя, он стал внимательно наблюдать за парочкой, слушая их разговор. Парень что–то доказывал девушке, настаивая на чём–то, оглядываясь на сумку, которая оказалась рядом с Сашкой. Постепенно он понял суть спора и решил забрать сумку, чтобы избежать конфликта. Парень кричал, что это не он инициировал весь поход, что это не он всех использовал втёмную, не говоря о цели похода, это они подставили всех, угнали байдарки, чтобы задержать погоню, а самим уйти с золотом подальше. Пусть все решат, что байдарки угнали сельские ребята. Сумка же случайно попала к нему, это он на всякий случай укрыл свою байдарку, иначе прыгали бы  вместе со всеми по берегу на острове. Он не собирается расставаться с находкой и ни за что не отдаст её государству.
Потом всё произошло очень быстро, и сумка осталась у Сашки. Девушка ушла, оставив сумку, даже не вспомнила о ней. Он проводил её до реки, пока не нашла её собака отшельника. Решил, что расскажет девушке потом, что ему нужна девушка, а не сумка с кладом. Что делать с находкой? Сдать государству? Так он и позже успеет это сделать.
Решил сумку отнести пока егерю и посоветоваться с ним. Он не собирался рассказывать ему об убийстве, а только о случайной находке, о которой тоже не стоит всем рассказывать. Дальше видно будет. Егерь согласился с доводами Сашки, что стоит язык держать за зубами. Сумку они припрятали и расстались. Сашка сел на свой мотоцикл, который оставлял на хуторе, и  вернулся домой. Сходил, что называется, на рыбалку.
Дома ждала его информация о результатах похода студентов. Из десяти человек вернулись трое и привезли с собой мертвую девушку, скончавшуюся от укуса змеи по дороге. Теперь ждали следователя из района. По селу поползли слухи, один другого страшнее. Говорили, что на острове среди болот на них напал оборотень и всех уничтожил, утащив тайной тропой к себе в берлогу.
Прибыла следственная бригада из троих следователей, водителя и криминалиста. Решено было отправиться по следам экспедиции, забрав с собой несчастных туристов и трёх охотников. Погрузились на телеги, запряжённые колхозными лошадьми, прихватив с собой уцелевшие байдарки. На следующий день прибыли в заброшенную деревню.  Отшельника дома не нашли, а лодка под берегом одна, значит он отправился куда–то по делам. С комфортом расположились, поужинали, что Бог послал, и устроились на ночлег. С утра решили отправиться обследовать остров среди болот и внимательно просмотреть берега, выискивая места причаливания байдарок. Надеялись, что туристы могли выбраться на берег и самостоятельно добраться до большака и на попутках в областной центр. По дорогам и в город послали следователи уведомление о розыске. Работали все на совесть, но результатов ноль.
Сашка отправился вдогонку поисковой группы на мотоцикле, который припрятал в кустах недалеко от избы отшельника. Он предполагал, где могли выйти на берег  пропавшие туристы, чтоб выбраться  на тракт, срезая дорогу через болота, но нужно знать тропинку. Предстояло проверить, нашли ли они её. Переправившись на другой берег и поднимаясь вверх по течению, он почти сразу нашёл байдарку, вытащенную из воды за прибрежные кусты. Спустил её на воду и оттолкнул в надежде, что ею воспользуется Даша и вернётся в село до возвращения поисковой группы. Так и случилось, как он рассчитывал. Сам же продолжил поиски тех двоих, что ушли первыми. Он излазил за два дня все подходы к потайной тропе через болота, можно сказать на животе, но нашёл следы туристов. Стало понятно, что они, и в самом деле, пошли через болота. Не рискуя пройти по тропе один, он вышел на кордон к егерю, и они вдвоём нашли только один рюкзак с сокровищами. Ребят найти не смогли. О находке они пока решили никому не говорить, а подождать в надежде, что ещё кто-то объявится, кто был в курсе дела. Сашка с егерем решили, что кладоискатели не смогли пройти по тропе и погибли.
Результаты работы поисковой группы прояснили пропажу двоих туристов, которые пропали в последний день группы на острове. Не зная другого выхода с острова кроме реки, ребята предположили, что нужно идти вверх по реке, не вместе с другими, чтобы остаться в живых. Переплывая протоку, они запутались в старых сетях и утонули. Кто поставил эти сети, если людей тут не бывало по году? Уже концов не найти. Вот и всё.
В селе их ждала новость, что результаты поиска в городе и на дороге ничего не дали, зато нашлась одна девушка, она приплыла на байдарке. С ней дольше всего работали следователи, но она ничего не сказала толком и не обмолвилась о золоте, считая, что снова появятся трупы. Другие члены экспедиции, оставшиеся в живых, ничего о кладе не знали и сами понять не могли, почему все разбежались. Никто следователям не сказал и о Дашином напарнике, а она промолчала:
- Проснулась в лесу одна, а напарника нет.
Сашка нашёл Дашу в городе через год. Встретились так, как будто оба искали друг друга долгие годы, и уже не расставались. Не сговариваясь, отправились в гости к отшельнику. Это было их свадебное приключение и неделя любви взахлёб. Праздник души и тела.
Они поженились,  окончив учёбу. Она зоотехник, а он биолог,  поселились на кордоне егеря, в новом, срубленном с любовью, доме, получив работу помощниками егеря. Прожили долгую и счастливую жизнь среди природы. После смены формации, с переходом на рыночные отношения, они оформили в собственность заброшенную деревню и леса в округе, превратив их в частные охотничьи угодья. Никто не возражал, претендентов не нашлось. Постепенно рядом с ними поселились хорошие люди, кто искал способ выжить в переходное время или обрести свободу.
Василий Иванович, не стал прессовать следователя, посоветовав ему подать в отставку. Он знал все скрытые причины трагедии, но тоже предпочёл молчать. Уйдя с поста по собственному желанию, они с женой поселились в заброшенной деревне, где стали вести своё подсобное хозяйство. Ничего против перехода в собственность деревни и угодий не имели.  Отшельник всё ещё здравствовал. Деревня благополучно пережила трудное время, кризисы их миновали, так как община имела минимальный контакт с экономикой государства, практикуя свои товарно-денежные отношения.
Больше никто не интересовался кладом, и он долгое время хранился  у егеря. Что стало потом?
Это уже другая история, которая ещё не написана…

       Фото из свободного доступа интернета