Жизнь и так сложная штука, но последнее время совсем не приносит радости. Я задумался, кто меня так программирует? Почему отрицательные эмоции стали первыми, когда я просыпаюсь?
Я ничего не имею против негативных чувств, они часть живой природы и охраняют меня в этом сложном мире. Но их избыток вреден, сам становишься не вполне адекватным. С плохим настроением выходишь на улицу и все встречные это замечают по моему лицу и у них тоже начинает портиться настроение. Я начал следить за своими поступками с утра и обнаружил, что первым я включаю не ТВ, не лэптоп, а телефон. После просмотра электронний почты я попадаю в мир плохих новостей. Ничего хорошего новости на уровне первых лиц государств не приносят. Потом идут местные ужасы, кто кого ограбил, убил, кто потерялся или заболел страшной болезнью. Потом, что мне надо предпринять, чтобы не заболеть. Причем все это не враньё, а факты. Я несколько раз менял настройки телефона, но даже из области спорта ничего хорошего не приходит.
И я решил сменить хорошие бренд Самсунг на электронный мусор Скай. Телефон этой компании может работать без подключения програмного обеспечения Гугла, как обычный телефон, а не смартфон. Два дня был дефицит информации, я чуть помучался, а потом стал жить своей жизнью, а не “звёздной пылью”. Вопросы войны и мира перешли из виртуального мира в реальный. Оказалось, что с реальным человеком проще прийти к общему мнению по любому острому вопросу, чем с виртуальным собеседником. У меня с соседями оказалось больше общих дел, чем разногласий. Поэтому споры сами перестали возникать. Чувство беспомощности перед неясным будущим стало исчезать.
Раскол во внешней политике, разногласия в социальных внутренних сферах постоянно толкают занять ту или иную позицию в интернет борьбе, выяснять кто прав, а кто виноват. Все это сильно ухудшает настроение за столом со своими близкими. Цифровое пространство стало ареной информационной борьбы, то есть оно почти потеряло здоровое начало. На основе просмотров информации алгоритмы делаются выводы для политиков. А они, как известно, что флюгер, меняют точку зрения и даже не говорят почему.
В 1569 году царь Иван Грозный повел опричников на Новгород и устроил разгром. Со времен Рюрика идет вражда между славянскими княжествами. Это 12 веков! Она и сейчас идет и всегда будет добиваться самостоятельности Донской край, то от Москвы, то от Киева. Рязань, Суздаль, Тверь, Владимир…все были вовлечены в междуусобицы. В наше только добавилось лжи в интернете. Все виртуальные технологии из блага перешли во зло, они сеют рознь, разжигают радикализм через алгоритмы анализирующие наши клики на экране. Чем больше кликов, тем больше лжи к вам идет со всех сторон. Идет столько, что правдивая информация кажется ложью.
Сколько было лжи с вирусом в период пандемии? И на болезнях и на войнах одни страдают, а другие наживаются. Ничего в мире не происходит спонтанно, само собой, все готовят третьи лица или страны, которые хотят получить барыши. Кто хочет жить при неонацизме? Меньшинство. А кто хочет жить при нео-развитом социализме? Меньшинство. А ругаются друг с другом большинство. У каждой страны есть своя армия. Военный это профессия, причем опасная, связанная с коварством врага. Сейчас нет рыцарских поединков, которые решали исход сражения, сейчас Давид и Голиаф не могу решить, начинать битву или нет. У обеих сторон есть дружественные страны и есть враждебные страны. Не стоит превращать ни один конфликт в мировой. Война идет, пока есть деньги в казне. А беженцам надо давать защиту и кров, устраивать на работу. Милосердие никто не отменял. Это задача тех, кто не военный. А военные пусть занимаются своим делом, как занимались тысячу лет. Когда война закончится, пройдет время и обнародуют истинные фамилии тех, кто получил выгоду. Простых людей никто не спрашивал, убивать семью царя или нет, никто не спрашивал, разрушать СССР или нет, никто не спрашивал начинать майдан и другие бархатные революции или нет. Только ставят перед фактом. Мы сделали, а ты живи и плати налоги. В 1832 году прусский генерал Карл фон Клаузевиц в своем труде “О войне” написал: “Война есть ни что иное, как продолжение политики с привлечением иных средств”. А политика есть выражение борьбы за выживание того или иного этноса. Это производная инстинкта самосохранения. Поэтому она бывает либо мирной, либо агрессивной. В этом плане стая приматов или бродячих собак от группы хомо сапиенс ничем не отличается. Если не нарушать ареалы обитания, то в лесу среди хищников мир и покой. А люди хищники, об этом не стоит забывать. С волками жить, по волчьи выть.
Ричард Сеймур в своей книге «Твиттер-машина» пишет: “Если мы оказались зависимыми от социальных сетей, несмотря на все гадости или из-за них… значит, в нас есть что-то, что жаждет попасть в зависимость.” С 1959 года по 2014 продолжительность жизни росла, а сейчас начала медленно снижаться. С 2005 года по 2019 в среднем 70 тысяч американцев в год кончают жизнь суицидом или передозировкой наркотиков. Это время расцвета интернета и сотовой связи. Комментарии, позволяют недовольству перерасти в черту личности. Недовольство перерастает в ненависть ко всем другим. Интернет группы дают возможность распространять свои психологические комплексы на других. Амит Голденберг из Гарварда и Джеймс Дж. Гросс из Стэнфорда отмечают, что люди «делятся своими личными эмоциями в сети таким образом, что это влияет на других людей, которые с ними связаны». Исследования показывают, что позитивные публикации могут оказывать не меньшее, если не большее, влияние на людей, чем негативные посты. “Но среди всех эмоций именно гнев распространяется быстрее и дальше всех”.
Может прозвучать банально, что наше информационное пространство нездорово, поскольку сами люди не устроены. Интернет платформы показывают удручающую правду о психологическом состоянии населения страны. В недавнем эссе, журналист Джозеф Бернштейн задался вопросом, создают ли социальные сети «новых людей или просто открывают давно скрытые типы для той части общества, которая не привыкла их видеть». Оба варианта могут быть правдой.
Я сейчас беру в руки телефон без ожидания страха о том, что будет, а на лэптопе у меня только то, что нужно для литературной работы. Интернет существует для живых людей, а не мертвых, поэтому мы должны перестать быть злыми в сетях.