Еще в период трехмесячных курсов по подготовке нас к мировой войне, мне не давал покоя один вопрос: на кой леший все мы подписались на эту «игру», откуда выйти живым почти невероятно? Ну, я – отдельная история: мне, если честно, жить надоело.
А остальные? И я, от невозможности задать прямые вопросы, прислушивался к любым «задушевным» беседам этих явно ненормальных людей. Скоро я многое понял.
Молодежь категорий B и BC жаждала романтики и славы. Её не интересовали перспективы скучной семейной жизни и сомнительные «льготы» людей из категории D
на платное использование легальных наркотиков – алкоголя и табака.
Основная часть моей команды – категории C и CD – хотели обеспечить свои семьи: детей, внуков и правнуков. Государство готово было содержать три поколения героев мировых войн независимо от результатов. Корме того, в этих категориях были матери-одиночки и отцы-неудачники, с утерянным смыслом жизни.
Мы, люди из группы D, хотели совершить «под занавес» что-то значительное в своей уже почти завершенной житухе. Любой из нас мог выйти из игры в любой момент. И его тут же заменили бы. Желающих поучаствовать в мировой войне – сотни тысяч в России, а в мире – миллионы. Это говорит о том, что не все в порядке и в мире, и в России тоже.
Но все добровольцы из народного ополчения проходили суровую проверку, как в отряд космонавтов. Потенциальных психов, истеричек и самоубийц не брали.
Может этих людей можно считать не вполне нормальными, но каждый из них был спокоен, как сытый удав. Меня взяли «вне конкурса», как уникальное явление. Но, на всякий случай, проверку все-таки провели по полной программе.
А ещё большая война – коммерческий проект. На одной чашке весов – сто великолепных суперпупер солдат. На другой – приз. К примеру, тысяча тонн золота. По десять тонн на одного солдата. Не хило? А золото – не самый ценный металл. В нашем случае – 200 тонн родия. Плюс такой войны – никакого ущерба для объектов цивилизации. И восстанавливать ничего не нужно. Да и население не страдает, а развлекается. А жизнь двухсот участников? Так это – тьфу. Статическая погрешность. Растереть и ещё раз плюнуть.
Но они участники войны – почетные экспонаты. Честный музейный и игровой бизнес:
- Купите в нашем музее билеты на интерактивную игру «Битва за космос». В ней вы можете почувствовать, как заживо горели наши сбитые парни в атмосфере Земли. В живых остались только пять космических истребителей из двухсот, но все – наши.
Слава героям-космолётчикам Тринадцатой Мировой Войны!
Никто не забыт!».
Когда лежишь на снегу в полудрёме, ожидая свою очередь его «месить», невольно возникают простые мысли о сути вещей. Каждый знает про уникальность отпечатков наших пальцев, многие – про то, что в лесах на всей планете не встретишь двух одинаковых листьев, например, березы или пальмы. И лишь некоторые знают, что в бескрайних снегах, которые укрывают нашу Землю не найти двух одинаковых снежинок.
Об этом говорил ещё старина Лейбниц 400 лет назад: «Существует много вещей одного и того же рода, однако никогда не бывает совершенно одинаковых вещей».
Но с какого-то момента мы этот «принцип всеобщих различий» Лейбница с легкостью нарушаем. Начинаем с малого, считая, что «как две капли воды» удачное выражение, чтобы объяснить и подчеркнуть похожесть. Но любые две капли – совершено разные вселенные, даже если не принимать во внимание мир микробов, населяющий эти капли. Нам удобно считать, что все молекулы воды одинаковы: H – O – H равно H – O – H, но на самом деле это не так: на всей Земле на найдешь двух молекул, в которых электроны в электронных «облаках» занимают одинаковое положение в одно и тоже время.
И в одну реку нельзя дважды войти не только потому, что вода в реке будет ежесекундно «разная», а потому что ты сам каждую долю секунды меняешься. Вот только что я лежал и рассматривал снежинки, а теперь тащу свою волокушу и думаю: чья больная фантазия придумала «боевую раскраску» наших «скафандров»: на белом фоне – крупный красный «горох». А у наших противников – все наоборот: фон – красный, «горох» – белый. Смотрится, конечно, нарядно и радостно. И кровопролитие, если случится, будет незаметно.
Было тепло, и шёл снег. Но «тепло» по сибирским меркам: минус пятнадцать по Цельсию. Я ждал своей очереди «месить» снег, когда по цепочке передали: река. Скажу честно: сердце мое чувствительно сжалось от страха. Приближался мой «выход». Суть моего плана не отличалась особой хитроумностью: мы должны смешаться с американцами так, чтобы в одном «окопе-стакане» находились оба «противника». Никто из нас не хочет умирать! Мы согласны на ничью. Главное для всех нас – пережить подрыв фугасов и мин на узких полосках по обе стороны реки. Не будут же они нас бомбить, жечь напалмом или убивать из минометов! О том, что кто-то обязательно погибнет в моих «стаканах», думать не хотелось.
Я оставил моих стариков Ивана и Николая руководить подбором мест для окопов, а сам вышел на лед Подкаменной Тунгуски в поисках «врага». Америкосы ещё не дошли до реки. Я закурил и решил «написать» своей придуманной красавице последнее письмо:
«Здравствуй, моя птаха! Здравствуй Юлечка! Наверное, сидя у телевизора, ты и многие другие не могут себе представить, как это страшно – умирать. Умирать, потому что мир придумал эту жестокую «игру», в которой мы, двести человек, согласились быть игрушками. Поверь – не от хорошей жизни…».
Сигарета кончилась.
Я выбрался на правый берег реки.
Мины справа, мины слева. И подо мной тоже мины.
Сейчас будет не до «писем». Курс – на север.
Только бы не убили сразу…
Продолжение http://proza.ru/2024/02/04/1312