Медиумический рассказ, записанный при помощи "яснослышания".
Приутихла боль в сердце: замирало когда-то, а теперь... нет, ещё болит, но не так сильно как вчера. Что произошло со вчерашнего вечера? Не так уж и много, однако всё по порядку.
Ильинична – наша медсестра, завхоз (по настоянию завотделением) и немного за сестру хозяйку (в этом ей помогали все медсёстры) произнесла бурную речь: будто ей осточертело всё и она уходит.
- Куда? – спросила рыжеволосая Настя, она хорошо стригла и медсестра была хорошая.
- К чертям собачьим! – но сказано было другим слогом (не будем уподобляться... не будем).
- А что случилось? – не понимала рассерженная старшая медсестра. – Сегодня будет кто-то работать или только я?..
Она не хотела успокаиваться, но Ильинична перебила:
- Я вас не одёргиваю, когда вы говорите, вот и вы послушайте меня! Кто спёр розетку? Вот здесь лежала... – её глаза были устремлены в открытую дверь палаты, где и прикручена была эта розетка. – Кто? Кто, я спрашиваю, это сделал? – она задыхалась от негодования и присела на стул рядом с постом медсестры. – Я не просила, – чуть не рыдала Ильинична, – и не для этого... – она показала рукой, а в столовую...
- Ну и подумаешь, – сказала рыжеволосая Таня, её все любили за покладистый нрав: ни с кем не спорила, а тут... – вкрутила я, я тоже умею, дед учил, да я всё правильно сделала, Ильинична.
- Я не за то, что умеешь – в столовую надо, там розетка обломалась, винтики торчат и провода... – она показала пальцами, как торчат провода, – не ровен час кто заденет: что тогда? Вон, пацанёнок ("пацанёнку" двадцать два года) так и норовит всё пощупать...
- Так он не то щупает, Настасья Ильинична, он норовит... – медсёстры засмеялись (парень был не промах), – не по этой он части, Ильинична.
- Я на свои деньги купила, вот чек: что теперь?
- В бухгалтерию. Там спишут и новую на учёт поставят – у нас всегда так, дайте я отнесу. Где у тебя, Татьяна, старая розетка? – старшая торопила, ей нужно было на совещание (всегда приглашали, но никогда не слушали, что говорила).
- Нет её, я посмотрю, а зачем старую-то показывать? Уже не нужна: зачем?
- Для отчётности, Таня, ну, ладно, я побежала, вы тут разберитесь... Ильинична, не надо давить... и, девочки, за работу, за работу: завтра профессорский обход.
Ильинична сидела в своей позе, прислонившись к столу и рассуждала:
- Ну, лежит, зачем берёшь? Тебе положили что ли?
- Ой, Ильинична, да найду я вам старую, не волнуйтесь.
Разговор на этом закончился, а в смену позже ударом тока был убит больной: ни этот говорун, весельчак двадцати двух лет, а пожилой мужчина (без очков вышел и за стену схватился, когда поднос с ужином нёс, и посторонился, пропуская другого больного). Шуму было много. Ильиничну костерили по всем падежам, а она только охала: "Как знала! Как знала!" Всю историю изложила старшая медсестра и от себя добавила.
- За свои деньги Ильинична купила, никаких денег не получала от больницы, в бухгалтерии отказали, сказали, что никаких денег не выделили на ремонт проводки: "Это ни какая-нибудь мелочёвка".
- Так-то оно так, – сказал завотделением Пётр Михайлович, – да ведь и прикручена была не туда.
- Туда, – сказала Танина сменщица, – здесь мы спасаем больных: тяжёлые у нас там и там, – показала, – а к этой розетке теперь аппарат подключен – так что...
Розетку в столовой отремонтировал сам заведующий отделением (на его деньги), он же получил выговор от начальства, а Ильиничну уволили. За что?