Я стоял на ровной поверхности. Гладкой поверхности. Может быть полированной. Не знаю, что это было. Металл? Камень? Не знаю. Собственно, я ничего не знал и ничего не понимал; не было ничего вокруг, кроме этой поверхности. Чего? Планеты? Какой-такой планеты? Может это гипноз? Мне внушили, что я здесь, я сплю, всё это снится...
Стоп! Давай по порядку. Точнее, снова по-порядку. Я очутился здесь. Нет, нет. Всё-таки, начиная думать об этом, в который раз что-нибудь да проясняется. Или мне так кажется. Это процесс, и я это хорошо понимаю. Даже, если я, в конце концов, пойму, что зашёл в тупик, начну опять. Снова начну. Вы меня так легко не возьмёте, не сломаете вы меня, не дождётесь. А кто это “Вы”, а? Кого ты имеешь ввиду? Опять стоп. К вам я ещё вернусь, чуть попозже.
Итак, я не очутился здесь, я ОСОЗНАЛ себя здесь. Это важно. Может быть, это самый важный результат моих размышлений. Это хорошо. Один маленький шажок сделан. Осознал. Не помню ничего. Просто я был там, а потом... Открыл глаза и увидел это... Этот... Не важно, в общем. Испугался сначала. Нет, не так. Не просто испугался. Страх пришёл потом. А что же, что же? Вот, опять, ускользнуло. Какое-то чувство, ощущение или даже тень ощущения. Что же я забыл? Это важно, очень важно, самое главное, быть может.
Открыл глаза. Что же было до этого? В той жизни. Кем я был? Сколько мне лет? Ну, с этим проще. Лет двадцать пять — тридцать. Во всяком случае, настолько я себя ощущаю. Жаль, не могу посмотреться в зеркало. Нет его. Ничего у меня нет. Какое-то воздушное, невесомое одеяние непонятного покроя и совсем уж непонятного цвета. Обуви нет. Босой. Ладно, к одежде вернёмся. Что было раньше, тогда? Была ли у меня семья, дети, чем я занимался?.. Что любил, что читал, где жил?.. Не помню ничего. Забыл. Или помогли забыть? Скорее второе. Но кто?
Я остановился. Уж не знаю, сколько времени шёл, как мне кажется прямо — нет никаких ориентиров. Может по кругу, а может и вовсе на месте. Я поднимаю ногу для шага, а поверхность движется навстречу. Всё может быть. А сколько? Сколько времени я иду, иногда останавливаясь? Не знаю. Да и останавливаюсь или сажусь, или ложусь на эту тёплую, совершенно гладкую, матово-тусклую поверхность лишь для разнообразия. Ведь я не устаю. И не сплю, и не хочу ни есть, ни пить, и нет необходимости справлять нужду — ничего не надо. А зачем же тогда тело? Они могли оставить лишь сознание. Но тело есть. Значит так надо. Инструмент. Орудие. Без потребностей. Не надо отвлекаться на добывание еды, одежды, крова (не холодно, не жарко — тепло), на передвижение — некуда двигаться. Даже курить не хочется. Но я помню обо всём, помню, как и для чего надо есть, пить...
Надо идти. Это оттуда, из той жизни... Когда тяжело, когда руки опускаются, когда, казалось бы всё, но... ...надо идти, и встаёшь, и идёшь, и делаешь. Должен делать. Должен идти. Я человек, я иду. Пусть не в ту сторону, не туда — я вернусь и пойду вновь. Вопреки, несмотря ни на что. Потому что надо идти. Всегда шёл, не думая высокопарно, задумался здесь. Могу ведь сесть и сидеть или лежать — какая разница? Думать, стремиться понять можно в любом положении, но я иду. Во-первых так легче думается, а... Нет, ты не имеешь права лгать себе, иначе не поймёшь, что всё это значит, зачем ты здесь. Во-первых, то, что ты всё же надеешься дойти, но загоняешь эту надежду вглубь. Потому что боишься. Боишься по-настоящему, что не до чего идти, что эта поверхность бесконечна, что не хватит тысячи жизней...
Вдруг... Эта мысль была настолько оглушающей, что я чуть не упал, закружилась голова, мне стало не хватать воздуха, грудь сдавило, а руки крупно задрожали... А если я... ...вечен?! Что, если я никогда не состарюсь, никогда не умру, что, если я... ...НАВСЕГДА?! Пришёл страх, выполз, охватил всего, сковал до тряски. Вечен... Нет, ты пока не понимаешь, ты просто не в состоянии понять это, как стрекоза автомобиль, ты просто вне этого понятия...
Не знаю, сколько я стоял, смотря в никуда, в ничто, в пустоту. В абсолютную пустоту. Потом страх прошёл, а может, я перестал его замечать; руки, во всяком случае перестали трястись. Я увидел их и увидел поверхность, вспомнил всё и внутренне напрягся, ожидая новую волну страха. Но его не было. Ничего не было, одна пустота внутри. Не знаю, сколько я стоял так, опустошённый, но, наконец, откуда-то из глубины сознания, еле слышимая, как писк, неуловимая, начала выявляться мысль. Какая-то несущественная, не нужная сейчас мысль. Не до неё. За какую-то секунду, миг я так устал, как никогда в жизни. Мне даже не с чем сравнить эту усталость — не было слов, не было мыслей, образов — одна пустота и эта поверхность перед глазами.
Я стоял, не шевелясь и смотря вперёд, и, наконец... моргнул. Глаза сразу заслезились. Машинально поднял руку, вытер прозрачные капли и уловил, поймал ту мысль — НАДО ИДТИ! Надо. Сделал шаг. Покачнулся. И потихоньку побрёл, чувствуя, что не за чем, глупо, впустую. Но пусть, пусть самообман, пусть глупо, но я всё равно пойду.
Не знаю, сколько времени шёл, иногда спотыкаясь, но постепенно начал приходить в себя. Появилось спокойствие. Наконец, так и не поняв, примирился с этим. Как с этой поверхностью и одиночеством. Уже не спотыкаясь, вернулся мысленно к началу, к появлению здесь. Посмотрел на небо. Нет, небо там, а здесь прозрачность какая-то, ни солнца нет, ни звёзд, ни туч — ничего нет. Цвета даже нет. И границ нет — прозрачность. И ещё поверхность. И я. А может ни того, ни другого нет — может это иллюзия. А может, и меня нет? Стоп. Я есть. И поверхность есть и прозрачность. Я воспринимаю их, и этого довольно. Не хочу думать об этом — это реальность, пусть дикая, чудовищная, какая угодно. Очутился бы в воде, принял бы и её. Не это главное. Точнее совсем не главное. Главное — я. Так просто — я. Надо же — я. Почему? Почему так? Привычно вроде бы, но здесь и сейчас начал понимать, что не всё так просто.
И всё же, давай к началу. Открыл глаза. Что это? Что-то, что-то... Опять ушло. Хоть плачь, хоть кричи. Как сон, как запах случайный. Ушло. Ну ладно. Не пришло видно время. Я подожду, я вспомню — у меня вечность впереди! Ха-ха! Да я что угодно вспомню. Кто я и кем был вспомню. Всего себя, всё о себе вспомню. Надо же, о том мире, той жизни помню всё, а о себе нет. Ничего не помню, хоть убей. Может я испанец? А может негр. Или чёрный, не знаю, как правильно. Ведь это может и не моё тело, я ведь не знаю. Где жил, в какой стране? Да кто же я?! Видно, не важно. Хотя... Я ведь много говорю вслух, на каком же языке? Не знаю. Этого я не знаю. Язык. Может китайский, а может финский. Какой угодно. Не знаю я, на каком языке говорю. Говорю и всё. Что же со мной такое сделали?!
Тут я остановился. Медленно, очень медленно я начал формулировать догадку, страшась понять её. Я. Я — человек. Помню Землю, помню, что был конец ХХ века, помню историю в общих пределах, помню угрозу третьей мировой, эпидемии, плохую экологию, в общем, всё помню, многое могу рассказать, а себя не помню. Значит я... Значит... Не может быть! Меня сделали представителем всего человечества! Нет, личности, нет... Стоп. Личность есть — это я. Нет личной истории, принадлежности нет. Я могу быть кем угодно и бродягой, и президентом, и эскимосом, и... И вообще, кем угодно! Одним словом, есть я. И Я — ЧЕЛОВЕК. Просто и без затей. Но зачем? Зачем?! Стоп, стоп, не паникуй. Ты спокойно принял весь этот новый мир, оторвавшись от привычного, а теперь из-за мелочи начинаешь... Это не мелочь! Я ОДИН! Один здесь! ЗЕМЛЯНИН! ЧЕЛОВЕК! Это не мелочь. Это ответственность. За себя. И может быть за всё человечество. Может за мной наблюдают, может ждут от меня чего-то, может от меня зависит судьба мира. Моего мира! Я должен показать лицо, я должен... Чепуха, ничего я не должен. Есть Я, и должен я перед собой. Мне не наплевать на человечество, нет. Наоборот даже. Но вот мы, люди, что мы делаем там, на Земле, куда идём? Или должен появиться добрый некто и указать путь? А мы, что мы? Что каждый из нас? Каждый Я?
Какое-то время я шёл в состоянии похожем на полубред. Возникали какие-то образы и таяли, виделись какие-то лица и города, что-то появлялось и исчезало...
Потом я проснулся. Тело само потянулось по привычке. Вскочил как ужаленный, огляделся. Поверхность... Значит не кончилось ничего! Но как же?... Я ведь не сплю. Ещё не разу не спал и не хотел даже. И вдруг понял — да, недоглядели вы, господа хорошие, не учли! Не выдержал всё-таки мой мозг, не смотря на все ваши ухищрения. Не получилось у вас, не вышло! Неважно, кто это “вы”, всё равно, теперь всё равно. Не сделали вы из меня вечный двигатель, так вот! И такая радость меня охватила, внутри всё заликовало, запрыгало, заиграло. Заснул! А потому что я — ЧЕЛОВЕК. По образу и подобию Божиему. Есть во мне его искра, есть! В каждом есть. Уж хотя бы должна быть...
Я стоял и смотрел вдаль счастливо, и показалось даже, что стал выше ростом. Долго стоял. Просто стоял и, улыбался, и не думал ни о чём. Хорошо как! Заснул! Не знаю, кто всё это затеял, но не победить вам меня. Убить можете, сломать даже — слаб человек телом, но не победить. Силён мой дух, ибо я ЧЕЛОВЕК! Но и мне не нужны побеждённые, не нужны рабы. Зачем мне, вольному, рабы? Друзья нужны, сподвижники, соседи добрые. Да, без них плохо, одиноко очень во всей Вселенной-то. А ведь всё человечество одиноко, как я сейчас на этой поверхности, но живёт, копошится в своём, размножается и в космос стремится, разрушая атмосферу и не понимая, что примитив это и глупость, желание ребёнка поскорее во взрослый мир попасть. А с чем идёте? Что несёте другим, Вселенной? БОЖЕ, глупо-то как! Потом, будто замолчал, водопад мыслей как-то поутих, и во всём во мне какая-то тишина воцарилась, покой разлился, и стало вдруг так печально, так, что сами собой потекли слёзы...
Не знаю, сколько прошло времени, но потихоньку пришла ясность мыслей, будто постиг что-то, понял, и это стало моим, выстраданным, а потому настоящим. Но надо идти. И я пошёл потихоньку, прислушиваясь к себе, новому. Затащили вы меня сюда, оставили одного, дали вечную... Внутри всё похолодело, до жути, до боли дикой! А почему я решил, что бессмертен?! Почему? А что если наоборот, что если у меня очень мало времени, что, если я опоздаю?! Что если мне отпущен срок, а я уйду не туда, не выдержу экзамен?.. О, Боги!! Экзамен! Я понял, я всё понял!
Я стоял, как вкопанный. Стоял, боясь шевельнуться. Боясь спугнуть то, что всё время пытался вспомнить, что ускользало невидимкой. И вдруг всплыло, заполнило, зашевелилось внутри всеобъемлюще. И я будто увидел вновь, будто прокрутили плёнку, и я первый раз открыл глаза и увидел... поверхность. Прозрачность увидел. Но не успел отреагировать, как вдруг окружающее неуловимо изменилось. Улыбнулось! Всё осталось таким же, и, в тоже время, улыбалось. Ободряюще улыбалось, поддерживающе. И так спокойно стало, так легко и защищённо! И душа потянулась к этому большому и доброму. И родился образ — я маленький, а рядом мама, и мне ничего не страшно, я в безопасности, в такой родной среде. Потом опять что-то ускользающе изменилось, и весь этот мир посмотрел на меня строго и выжидательно. Но перемена не испугала меня, наоборот, дала силы, во мне поднялось что-то, воспрянуло, беззаботность сменилась внутренней собранностью - я был ГОТОВ. Не знаю, к чему — к любому. Я знал одно — всё вокруг не враждебно. Потом взгляд стал таять. Стало проходить ощущение общности, я остался один. Но в какой-то, самый последний миг я уловил ещё что-то. Неявное, скрываемое, тихое такое. И с какой-то ноткой грусти. Я уловил... надежду...
Потом всё прошло, и я остался один. И всё сразу забыл. А потом пришёл страх. Липкий, холодный страх. Я рухнул вниз и закрыл голову руками, ожидая чего угодно, любых ужасов и страданий, ожидая смерть. Шло время. Вокруг стояла тишина. Полнейшая. Такая, что заложило уши. Всё ещё боясь чего-то и всего, я встал. Посмотрел вокруг — поверхность. Ровная, гладкая, тёплая. Взглянул вверх и не увидел ничего, там была просто прозрачность. Шло время, и, наконец, я понял, что надо идти. Я не выбирал направление, везде одно и то же, я просто пошёл.
***
Впереди что-то изменилось. Или показалось что-то. НАКОНЕЦ-ТО! Должно же быть что-то! Я побежал! Понёсся! Что же там, что?!
Я стоял перед полосой шириной с ладонь, уходящей в обе стороны и в бесконечность. Просто полоса, какого-то другого цвета, а за ней всё то же — та же поверхность, а над головой та же прозрачность. Такое же всё, совершенно такое же.
Но как же? Почему? А что там? Почему??
Первое, нахлынувшее сильно — обида, потихоньку уходило. Как у ребёнка, которому обещали что-то вкусненькое, но потом сказали, что сладкое вредно. Я стоял и смотрел на эту полосу, на черту и понял вдруг, что это рубеж, граница, что там — другое, не смотря на похожесть. И понял ещё, что никуда уже идти не надо. Я достиг своей цели. Да, идти надо. Но не вслепую, не тупо идти. И надо понять, когда пришёл. Конечно, я могу просто перешагнуть и очутиться ТАМ. Но готов ли я? Может всему своё время? И, если готов, если достоин, то и путь будет открыт?
Я медленно сел, скрестив ноги, и стал смотреть на ту сторону. Потом наклонился и потрогал пальцем полосу. Ощутил едва заметное покалывание, но не опасное, не угрожающее. Стало тихо во мне, как после летней грозы. И стали неуместны всякие вопросы — а что там дальше? Просто пришло понимание. Я понял, что на сегодня, на сейчас я достиг своей черты, что потом наступит «ЗАВТРА» и, быть может, откроется новый путь. Что всё зависит только от меня, что нет для меня конца пути, есть только новые полосы, новые рубежи. ИБО Я — ЧЕЛОВЕК.
Засыпая во второй раз, уловил присутствие того, большого и доброго, и строгого. Уловил тёплую улыбку и какую-то потаённую гордость.
***
Я открыл глаза.
В окно врывалось утро, а рядом сладко посапывала жена. И никакой я не испанец и не финн. Русский я. И живу в России, работаю строителем. Посмотрел на жену, такую тёплую и вкусно пахнущую, и улыбнулся. Может мне и приснилось всё — да какая разница! Главное — я! А от меня зависит ох как много!
Потом мы завтракали.
— Ты мне так и не прочёл начало, — сказала жена.
— Начало чего?
— Как чего? Ты же начал новый рассказ.
— Да, точно. Давай так — ты принесёшь, а я почитаю.
Я раскрыл на первой странице и увидел несколько строк.
— Ну, читай же!
Я собрался с духом и произнёс:
— Я стоял на ровной поверхности. Гладкой поверхности...
1999 г.