- Как тихо, - заметила Лена, положив голову Сергею на грудь.
Они лежали в одежде, плотно прижавшись друг к другу, и пытались согреться. Дом, когда-то построенный отцом Сашки Звягинцева, требовал капитального ремонта и с трудом сохранял тепло, исходившее от печки. Оранжевые языки огня, пробивавшиеся сквозь узкие щели двери топки, тускло освещали комнату и рисовали причудливые тени от стоящих неподалеку предметов. Было в этом, что-то завораживающее и пугающее одновременно.
- Это потому, что в поселке мы одни. Летом здесь намного шумнее, - отстраненно пояснил он, думая о чём-то своём.
- И что будет дальше? – задала Быстровская мучающий её вопрос. – Ты в розыске, Щукин не успокоится, пока тебя не найдёт.
- Знаю, - спокойно произнес Снегирев. - Он был здесь сегодня. Мы с ним обо всём договорились.
- То есть? – не поняла Лена, приподнимаясь в кровати, чтобы лучше рассмотреть его лицо. – Что это значит? Давай, рассказывай, что вы там напридумывали.
Её взгляд был полон решимости, докопаться до истины.
- Хорошо, - после непродолжительной паузы сдался Сергей, поняв, что спорить с ней бесполезно. – О том, что Аверьянов и Уваров имели какое-то отношение к Заозёрскому комбинату, я узнал от сына соседки по коммунальной квартире Алексея. Его тогда из колонии на проведение следственных действий в «Кресты» этапировали. Но чем именно они там занимались, он не знал.
- Надеюсь, не ты их убил? – перебила его Быстровская.
Задавать подобные вопросы человеку, подозревающемуся в серии тяжких преступлений, да ещё лежа с ним в одной постели, было делом весьма опрометчивым и небезопасным. Но она интуитивно чувствовала, что Снегирев был невиновен. Не мог он этого сделать! Не мог и всё!!! Да и она, не смогла бы влюбиться в убийцу. Нет, не тот он человек, чтобы вот так вот, подло и хладнокровно, вести двойную игру. Слишком уж он прямолинеен и честен для этого.
- Я не убивал их, - в очередной раз, как и сутки назад в её квартире, повторил он. – Они не причастны к смерти моей матери и сестры.
- С чего это ты взял?
- Мне Уваров об этом сказал.
- И ты поверил наркоману со стажем?
- Да, - кивнул Сергей. – Я уверен, что он не врал. К тому же, на момент интересующих меня событий, он не кололся, а был вполне себе респектабельным бандитом и вел спортивный образ жизни.
- И что же с ним случилось, что он бросил спорт и на иглу сел?
- История в Заозёрске. Он и Аверьянов сами тогда еле выжили. Один, по возвращению, сразу уехал за границу, в Испанию, благо заранее прикупил там недвижимость, а второй прятался, где только мог, пока от страха не стал употреблять наркотики. Поверь, им обоим было чего бояться...
Выйдя из офиса Протасова, Сергей не знал, что делать дальше. Собственное расследование в очередной раз зашло в тупик. Не за что было уцепиться ни там, в Заозёрске, ни здесь, в Москве. Единственная, тонкая ниточка вела в Санкт-Петербург. По-крайней мере, именно на это намекал олигарх, упомянув какую-то группировку из Питера. Но что эта была за группировка, и как её там искать было непонятно. Впрочем, иного пути всё равно не было. Следователь Левченко, который с самого начала вел уголовное дело, тоже перевелся туда. Нужно было ехать в Северную столицу и разбираться на месте.
Уварова он нашел полгода спустя в Сланцах. Тот был практически живой труп. Исхудавшее бледное лицо, синяки под глазами, красноречиво свидетельствовшие о серьезных проблемах с почками и печенью, а отсутствие каких-либо мыслей, кроме мысли о наркотиках, не оставляли сомнений, что жить ему осталось недолго. Никакого страха перед Снегиревым, он не испытывал.
- Хочешь знать правду? – переспросил тот. – Что мы тогда в Заозёрске делали? Так ничего противозаконного. Акции у работяг скупали. Вот и всё!
- Но что-то все-таки случилось? Непросто же так, Аверьянов за бугор укатил, а ты в наркомана превратился, - начал заводиться Сергей. - Может, директора комбината с его семьёй расстреляли?!
- Чего? - не понял Уваров. – Не трогали мы никакого директора. Нас самих тогда чуть не завалили. Купленные акции отобрали, деньги тоже, из всей бригады только мы вдвоем и остались.
- Давай, рассказывай! – немного успокоившись, произнес Снегирев. Похоже, бывший бандит не врал и к убийству Одинцова, действительно, не имел никакого отношения.
- Да, пошел ты со своими вопросами! – зло огрызнулся Уваров, намереваясь уйти.
Разговор происходил в подъезде заброшенного жилого дома, который облюбовали местные наркоманы, превратив его в настоящий притон. Повсюду валялись использованные шприцы, старые грязные матрацы, закопченные чайные ложечки и пластиковые бутылки из под воды. Этажом выше, кто-то стонал не то от боли, не то от кайфа, наступившего после употребления запрещенных в обороте веществ.
Резко развернув уходящего собеседника к себе, Сергей с силой прижал его к стене и занес руку для удара.
- Бить будешь? – спросил тот, не оказывая никакого сопротивления. – Давай, бей! Всё равно, я больше тебе ничего не скажу.
По телу Уварова шла заметная дрожь, а на лбу, несмотря на холодную погоду, выступил пот. У него, явно, начиналась ломка. Еще час, другой, и он будет валяться, в собственных испоражнениях, корчась в конвульсиях и ужасных мучениях. Это понимали оба. Для того, чтобы этого избежать нужна была очередная доза наркотиков, но денег на её покупку у того не было.
- Хорошо, - отпустив захват, сменил тактику допроса Снегирев. – Давай, попробуем иначе.
Достав из кармана бумажник, он демонстративно начал перебирать имеющуюся там наличность. Затем, достав купюру в тысячу рублей, поднес её к лицу оппонента. Тот смотрел на неё как завороженный. Наконец, не выдержав, потянулся за деньгами.
- Рассказывай, - отдернул руку с банкнотой Сергей.
Какое-то время Уваров стоял в замешательстве. В нём боролись два чувства: страх перед прошлым и сильнейшая потребность организма.
- Хорошо, - окончательно сдался он. – Я всё расскажу...
Петербург встретил Сергея проливным дождем и пронизывающим ветром. Впрочем, превратности погоды не пугали его. После военной компании в Чечне, он не обращал на это никакого внимания. Единственное, что по-настоящему его волновало сейчас, так это то, что он не знал, что делать дальше. Побродив по Невскому проспекту, он прошел мимо Суворовского училища, где когда-то учился вместе со своим другом Сашкой Звягинцевым, а затем, не понимая, почему и как, оказался у двери его квартиры. Наверное, ноги сами его вели по знакомому с детства маршруту. Там, за дверью, их всегда ждала бабушка Александра, готовя сытный обед и незабываемые по вкусу пирожки. Ему, молодому мальчишке, оказавшемуся в чужом и незнакомом городе, за время учебы, этот дом стал родным. Как давно это было? Да и было ли вообще? Трудно сказать... Иногда казалось, что приятные и нежные воспоминания из прошлого, это всего лишь сон, который в одночасье закончился с распадом Советского государства. Не было больше СССР, не было бабушки Звягинцева, командира роты Остапенко и его дочери Оксаны, да и самого Сашки Звягинцева. Где он? Последнее письмо от него он получил два месяца назад. Тот писал, что находится в Боснии и пока жив, а Катя ждет его возвращения из командировки, как это и положено офицерской жене, в общежитии военного городка. Больше никаких известий не было. Оставалось лишь надеяться, что ничего плохого с ним не случилось.
Нажав кнопку звонка, без всякой надежды, что ему откроют, Сергей, вопреки ожиданиям, отчетливо услышал в квартире приближающиеся шаги, а затем характерный звук отпираемого замка.
- Здорово, братишка! – произнес знакомый голос.
На пороге стоял его лучший друг, с которым они не виделись, более пяти лет.