На третий же день в гостях у бабушки я заскучал. В провинции такая тоска! Я люблю город, драйв, музыку, а тут тишина и щебет птичек.
– Сходи на реку, развлекись, – посоветовала бабуля.
Я взял ее старый скрипучий велосипед и, подпрыгивая на колдобинах, направился в сторону реки. Из боковой тропинки выехала девушка на велосипеде, да так быстро, что мы едва не столкнулись. Резко затормозив, я стукнулся локтем о руль.
– Ой, извини, – сказала девушка. – Я не ожидала тут никого встретить.
– Ничего, – ответил я, потирая ушиб, – ерунда.
– А ты бабы Антонины внук? – улыбнулась она. – Я Настя, ее почти соседка.
– Информация у вас поставлена хорошо, – похвалил я.
Болтая так обо всем на свете, мы вместе покатили на пляж. И через полчаса были уже как будто давно знакомы. Настя мне сразу очень понравилась: красивая, веселая и какая-то своя, будто не из этой глуши.
Несколько дней мы встречались в заранее условленное время и проводили время на реке. Но в основном у нас на веранде сидели. Потому что, во-первых, жарко, и потом, места тут глухие, бабушкин дом на отшибе, гулять особо негде. И бабуля просила далеко не отходить.
– Ты говорил, тебе тут скучно, – посмеивалась надо мной Настя. – Что же обратно в город не сбежал?
– Родителям обещал за бабушкой присмотреть, – ответил я.
А сам подумал: «Но главное, тебя встретил». И смотрел на нее выразительным, как мне казалось, взглядом, чтобы она сама все поняла. Когда мы помогали бабушке собирать урожай фруктов, то случайно касались друг друга руками, и от этого у меня внутри словно праздничные фейерверки взрывались. Мне хотелось быть в Настиных глазах безупречным, а лучше всего героем, например, спасти ее от какой-нибудь опасности. Только где ее тут взять.
Однажды мы с Настей сидели у бабушки на веранде, хихикали о чем-то, прячась от солнца. Вдруг послышался странно звучащий здесь шум двигателя, и рядом с нашим шатким заборчиком остановился большой внедорожник. Из него вышли парни, при виде которых мы сразу замолчали. Уж очень неприветливо они выглядели.
– Водичка найдется? – спросил один прокуренным голосом.
– Найдется, – ответила бабушка.
Я оглянулся: оказывается, она вышла из двери и стояла сзади.
– Нам бы побольше, – хмуро сказал второй. – В систему залить.
– Берите вот эти ведра и идите за мной, – спокойно сказала моя бабуля.
Все это время мы с Настей сидели, не шевелясь, и только глазели на нежданных гостей. Впечатление было нерадостное: большие, плечистые, страшноватые. Типичные отморозки в спортивных костюмах. На пальцах перстни, каждая цепочка на шее стоит, наверное, столько, сколько вся бабушкина хата. У одного нос сломан, у другого уши приплюснуты, у третьего лицо почти черное, то ли от загара, то ли родился таким – зато белки глаз бешено сверкают. Я сразу отвел глаза и продолжал наблюдать боковым зрением. К тому же они явно злые, может, убегали от кого-то или, наоборот, догоняли? Мне сразу все сериалы про бандитские бригады вспомнились. Но это не в кино, а наяву! Ох, мороз по коже. В другой ситуации я ушел бы и заперся в доме, но тут же Настя!
И вот они залили воду в систему, сами напились, однако уезжать не спешат. Стоят рядом с машиной, разговаривают о своем – и при этом громко матерятся! Братва чертова. Настя посмотрела на меня, потом на них и негромко сказала:
– Перестаньте ругаться.
Они услышали и сразу замолчали. Наступила такая тишина, про которую говорят «мертвая». Этот, с переломанным носом, свирепо глянул на меня в упор.
– Кто это вякает?
Мы молчали.
– Что за предъявы?! – зарычал он. – Ау, не слышу!
Второй криво усмехнулся.
– За базар надо отвечать. Вы готовы ответить?
Тут мне сделалось так стыдно перед своей девушкой, что ноги сами подняли туловище с места. «Погибну, – думаю, – так хоть геройски. Но и опозориться нельзя». И поскорее, пока не передумал, словно сиганул с обрыва в воду, – сказал:
– Вы слышите, сейчас же перестаньте ругаться!
Дрожащим таким голосом выдавил из себя, аж самому противно сделалось. Тьфу, даже умереть геройски не выйдет. И зажмурился.
Они молчали, я открыл глаза. Тут кто-то из них произнес:
– Ну ладно, парень, ты сказал – мы тебя услышали. Не у каждого такие стальные...
Тут его пихнули в бок, он запнулся и закончил:
– Нервы.
Они сели в свой джип, мотор взревел, из-под колес брызнула пыль – и машина скрылась за поворотом проселочной дороги.
Я опустился на стул, потому что ноги так дрожали, что стоять сейчас я ни за что бы не смог.
– Олежка, – шепнула Настя.
Она смотрела на меня с таким восторгом, что весь ужас улетучился. Потом подошла, поцеловала в щеку, попрощалась и убежала. Я сидел не шевелясь, как какая-то глыба, и одной половиной мозга жалел, что она ушла, а второй – радовался, что она не видит меня сейчас. Потому что теперь задрожали и руки.
– Ты молодец, конечно, – сказала бабушка. – Но...
– А? – очнулся я.
– Запомни, внучек: храбрость надо подкреплять чем-то существенным.
И показала охотничью двустволку, которую, оказывается, держала в руке.
– Она у меня всегда под рукой, мало ли что. А когда ты с ними заговорил, я взяла ее в руки и у тебя за спиной встала