https://www.youtube.com/watch?v=RWRAnKrzN2A
хорошая песня, слова по существу...
Воевать, красивый и на белом коне - это не я...
На войне, строить планы на дальнейшую жизнь свою - Господа Бога смешить.
Война, это очень обидная работа. Особо мечтать, про свою жизнь завтрашнюю, не приходится. Никогда не знаешь точно, когда тебя убьют.
Ведь всегда убивают не вовремя... Лучше не мечтать.
Будешь лежать кусками и расстраиваться - "А ведь такие планы были!" )))
Вчера, стояли в заслоне, на какой-то трассе, пообочь дороги. В кюветах сырых. Приехали заранее, даже окопаться успели. Типа брустверов, каждый перед собой нагреб. Больше залечь негде. За спиной, небольшая деревушка маячит. Там живут люди, умудрённые жизнью такой. Увидев, разом и ниоткуда появившихся солдат, да ещё залёгших вдоль дороги - быстренько по погребам и подвалам! Даже собаки не гавкают.
"Плохие парни", должны были прорываться именно здесь. Так нам обещали. По низине, промеж двух лесополос. Авангард их, провёл разведку боем, постреляли мы друг в друга понемногу, без особого рвения. Им хотелось выяснить нашу плотность, где и кто залёг, что у нас есть. Искали место для прорыва. Ничего нового, в этой войне нет. Новые, только средства, для выяснения отношений.
Нам в помощь, САУ "Акации" несколько раз, откуда-то издалёка, шарахнули. По сырой низине - разрывы. Спасибо, братьям самоходчикам! Откатились " Басурмане" и затихли.
Не дело, конечно, перед боем кушать. Но, когда этот бой будет? Да и будет ли вообще. Так усиленно по округе, наша "Красуха" работает, что даже свои беспилотники не летают. Некому сверху, поподробней, на этих "Злодеев" посмотреть. Вертушку, по пустякам, не посылают. Хрен его знает, есть ли у них "Стингеры"?.. Они не жадные, могут и бабахнуть...
Пока сюда спешно добирались, поесть возможности не было. Особо не рассусоливая, решили быстренько перекусить. Каждый, по своим подразделениям. Перекусил и я, со своими воинами, чем наш "зампотылу" послал. Сухпай раздербанили. Молодых парней много. Нужно, по первости, поближе к ним быть, к себе приучая.
Перекусили, самое время покурить. На дворе февраль кончается, солнышко пригревает, первое тепло... А тут, какой-то идиот из "Злодеев", что вечно спешит, решил объявить всем об окончании приёма пищи. Поныв противно по небу, нас нашла и прилетела мина. Как раз туда, где ранее парни лежали. Земля, красивым фонтаном вверх. А потом это всё, по суровым и справедливым законам физики, опять вниз. На моего лежащего солдатика. Кто только что, пустые пакеты и банки из сухпая, в мешок собирал. Он хозяйственный, деревенский, при мне пригрелся. Ему так не хватает семьи. В армию устроился, потому, как городской специальности нет. А тут - платят каждый месяц! Жениться собирался. Фотографию девочки, из его села, показывал. Такая конопатенькая, с двумя косичками, как на старых фотографиях моей мамы с подружками!
Земля падает, а у него живот приоткрыт, фиолетовые с синим кишки, немного вылезли наружу. Земля, прямо во внутрь тела.... Первая осознанная мысль: «Бл**ь, это же грязь! Ведь заражение может быть! Чем и где кишки ему промывать будем?» Не успела осесть земляная пыль, от просохшего верхнего слоя, как солдатик осознал, что у него взрезан живот. Испугался, жалобно закричал! Так, я слышал, заяц раненый кричит. Потому и не охочусь. На самом деле, боли там, на тот момент, особой нет. Нечему боль создавать. Она придёт чуть позже.
Солдатик орёт, пытается содержимое живота, опять на своё место, во внутрь засунуть. А кишки оказывается, тоже в нескольких местах лопнувшие. Всё говно из них полезло наружу, во внутрь живота, на рваный бушлат, на берцы. Руки мальчишки суетятся в этой зловонной массе, пытаются ухватить свои скользкие внутренности, подтянуть их к себе, не дать им расползаться рядом с телом. От этого, они ещё больше вываливаются наружу, под каким-то внутренним давлением.
Дерьмо, оно и есть дерьмо, чему тут удивляться, морду брезгливо воротить? Оно во всех есть. Как и кровь... Ничего нового, в человеке нет.
Прошу прощения, не сочтите за цинизм или аморальное бездушие - это ведь война, а воевать для меня, профессионального военного - работа. Я знал куда шел, что меня возможно ожидает...
Обычное это дело на войне - тяжелораненый солдат. Слюни и жалостливые вздохи над раненым, это потом. После войны. Вне войны. А здесь - так бывает. Осознанно привыкаешь к противоестественному. И это - так здесь нужно. Мы здесь для чего? Не просто выжить, а воевать. Возможно погибнув. Но, жить хочется всем. Потому и нет места паническому страху. Обычное, страшное дело.
Обычное дело. Если бы, конечно, не прижимать мальчишку к земле... Чтобы не давать ему, непроизвольно вытаскивать свои внутренности наружу. И не имея возможности отталкивать испачканные руки солдатика, от моего лица. Мои мальчишки - воины, что лежали и сидели рядом, оглохли, очумели от его крика и от вида ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ внутренностей. От плотного и сладковато - липкого запаха крови. Это не та красная кровь, что пальчик порезал!.. Эта - тёмная, густая. Пока им непривычно, очень страшно...
Никто, из них, не шевелится, мне не помогает. Боятся. Кое-кто, даже своё лицо руками закрыл. Хорошо, что рядом были два взрослых контрактника, подбежали парни. Один - руки Димы от моего лица удерживает, второй - свой ИПП зубами разорвал, Налбуфином колоть мальчишку начал. Прямо через дырявый и задравшийся бушлат. Найдя чистое место на животе... Снадобье сие, обычно для себя, любимых, берегут. Притих мальчишка. А тут и молодёжь моя стала приходить в себя, заорали, засвистели, санинструктора подзывая.
Где этот санинструктор долбаный?! Сука! Пять раз - сука!
Руки раненому связали за спиной... Уж прости нас Дима. Тебе, больше всех это нужно! Как смогли - сами забинтовали живот, особо кишки не заправляя. Хрен его знает, как им там должно лежать? Хотя, примерно то помню, из картинки в учебнике анатомии школьной. Наорал на солдат, привёл их в чувство, дал от души леща, особо впечатлительному. На чужом бушлате, потащили они товарища, в сторону мелькавших медиков.
А тут, и артобстрел начался. Всё по-взрослому. Где-то их корректировщик – паскуда, в зоне видимости был. Уж больно кучно снаряды по нам прилетали. Наши, откуда-то издалека, не видимые, отвечали. Как то, очень лениво. Хотелось бы по активней! Но, видать боялись нас зацепить.
Артобстрел, внезапно, как и начался, прекратился. Пробежали парни из соседнего с нами подразделения. Радостно сообщили, что приданные нам в разведку Псковские десантники, поймали этого корректировщика. Хотели его привести к нам в плен, в штаб доставить. Но не смогли. Говорят, умер по дороге от сердечного приступа. Не тащить же его труп через просёлок. Под обстрелом. Где-то там и оставили. После войны найдём. Наверное, больной был. Такое часто бывает с корректировщиками, война...
Тяжёлое ранение, доброго колхозного паренька Димы, как-то отошло на второй план. Небритая морда лица, вся в говне. Воняет. Очень. Руки, комбез... Где я теперь воды найду умыться? Вода у нас есть, но к ней идти далековато, да и мы не партизаны. Захотел - пошел, захотел - прилёг.
Опять "плохие парни" полезли. Тоже жить хотят, им бы через дорогу пробиться, в село заскочить. Там бы они нашли-отняли, что покушать. За дома залегли бы, укрылись. Надеются. Очень хотят выжить. Нам, их нужно не пропустить. Ждём подкрепления мобильной группы. Только успеваем головами вертеть по сторонам. Стреляем. Много. Кто из чего учился. Взрослые контрактники, практически мои сверстники - народ в основном хозяйственный, добросовестный. Стреляют целясь. Молодёжь, новенькие - те больше на кучность стрельбы надеются. Лупят, почём зря!
Вот они-то и заорут первыми, запричитают истерично, что БК заканчивается: "Где патроны?!!" Ничего нового...
Патроны в рожке, рожки в разгрузке, разгрузка на груди...
Плечо занемело. Отсохло. Хотя, "набитость" там давняя.
"Злодеи" те, лезут настырно. Они не столько поставленную задачу выполняют, сколько к далёким "своим " пробиваются. Там находясь, шансов остаться в живых конечно больше. Только бы сквозь нас пройти. А мы против. Для этого и здесь.
Подлетела пара вертушек огневой поддержки. Кажущаяся их неуклюжесть в полёте, очень обманчива. Вёрткая и в тоже время огненасыщенная машина. Для нас, желанней танка в помощь! Одно слово: "Вертолёт Гена" ...
Сразу полегче стало. Вертушки, начали давить артиллерию "Басурман", ещё издалека, невидимые. Только сине-черные трассы, в сторону целей. Поутюжили и саму низину. Кое-где дымные костры от резины и соляры. Самоходчики, перенеся огонь подальше от наших позиций, как-то оживились, практически отсекли желание "Злодеев" повернуть назад и передумать прорываться через наши позиции. Ну, а дальше мы - пехота!
А теперь - сама, сама, сама...
К вечеру лишь, умыться довелось. Стрельба кончилась, никто особо не радуется. Все разом, как-то, устали. Никто не спешит строиться - грузиться. Тяжелые руки отвисли вдоль туловища. Корявые пальцы. Не сразу получается даже зажечь спичку, прикуривая. Все курят, даже некурящие. Переговаривается, только молодёжь. Лишь медики бегают, суетятся. Конец боя. Значит, я ещё буду жить. Нам, тут - уже воевать больше не с кем.
Изредка, там вдалеке, в низине у "Злодеев", кто-то кричит, жалобно плачет. В основном на нашем, родном, русском языке. Туда, наши медики идут. Их не посылают и желание не спрашивают. Сами идут. Медики!..
Да и я принюхался, перестал замечать, что от меня люди шарахаются, глаза округлив. Это я чужое содержимое кишок, с лица, землёй пытался оттереть! Что-то стёр, а что-то просто видать размазал... Пошел в село, зашел к женщине пожилой во двор, попросил воды горячей. Сразу предупредил – не моё!
Грязное это дело люди - война. Плохое. Кто лучше меня знает это? Но другого способа остановить её, не воюя - нет. Сожалею. Честно.
А Дима наш, не женится на своей конопатенькой. Умер он вечером, в санитарке, по дороге в госпиталь.