Комплекс военного убежища №3 стратегического назначения Гуэннохоррской Державы (квадрат 59-36, примерно 40 км к северо-востоку от бывшей столицы). 26 мая 2339 г. (по летоисчислению Земли).
Прим.- Дальнейшие диалоги между болхианцами ведутся на их родном языке и приведены в переводе на русский язык с примерно подходящими по смыслу словами и выражениями.
Меджед Од Накпэно со своим подразделением прибыли вчера вечером. Подразделение, чьей обязанностью была глубокая разведка и диверсии в тылу противника, имела очень простое и неброское название – «Взвод № 16». Вот только слава за этим отрядом шла громкая.
Полдня ушло на сон, акклиматизацию и первую тренировку на западных землях. Сейчас его парни вновь завалились на боковую (буквально сегодня-завтра предстоит «работа», так что спецуре дано эксклюзивное право отсыпаться, на зависть остальным воякам). Хотя, может уже и бродят по зданию бывшего отеля, не зная, к чему бы приложить руку.
А его, командира подразделения, в 14 часов ожидает новый командующий сектора. Полковник 1 класса Дуор Лан*, если Накпэно правильно запомнил его фамилию. Старый командующий за высокие потери в боях с какими-то «пришельцами» был обвинен в государственной измене и казнен вместе со всей семьей. Накпэно в пришельцев не верил изначально, но местные, похоже, не шутили, когда рассказывали о боях с инопланетянами. Интересно на них посмотреть, хоть одним глазком!
Накпэно шел твердой, почти чеканящей походкой по чистому, освещенному коридору, облицованному белой керамической плиткой. Наверху большие, как в старых поездах метро, плафоны цвета свежего снега излучали яркий свет. Ото всей этой стерильной белизны аж глазам больно было. Он с раздражением старого окопного вояки смотрел на эту сытую чистоту, доступную лишь высшим офицерам округа и их приближенным.
Вот и искомая дверь, - кабинет командующего. «Дуор Лан» - гласила табличка на деревянной двери.
Ротмистр 2 класса* сделал глубокий вдох, резкими движениями привел форму песчаного цвета в порядок, чтоб ничего нигде не отвисало, не топорщилось. Сдул крошинки сигаретного пепла с нагрудной нашивки, на которой был изображен вставший на дыбы лютый хищник – символ подразделения. Отошел к зеркалу, - роскоши, висящей на стене прямо в коридоре, придирчиво оглядел свои,награды, снял фиолетовый берет с кокардой в виде черепа. Поправил черную повязку на правой руке, с иероглифом «Слава» - символом спецподразделений, носить который был достоин не каждый.
Из зеркала на него смотрел поджарый, гладко выбритый военный сорока пяти лет от роду. Внимательные, усталые глаза, подведенные черной тушью по старинному аристократическому обычаю, придирчиво высматривали в собственном облике хоть какой-то изъян. Остальное все в комплекте, - усы метелкой, начинающие седеть светлого оттенка густые брови, напряженные скулы со шрамом от чиркнувшей когда-то мимо глаза пули. И глаза, похожие на два дула огнестрельного оружия, которые видели в этой жизни все, что нужно и не нужно. Темные, будто зеркало души хозяина были похожи на два обсидиановых круглых камешка с искрой посередине.
Все в порядке! Меджед Накпэно подошел к двери командующего, взял за ручку и аккуратно приоткрыл-закрыл дверь три раза.
- Разрешите, sitt?
- Ротмистр Накпэно? Входите быстрее, не ждите, - раздался голос командующего..
Оказавшись в кабинете, ротмистр аж сощурился от яркого света какого-то круглого светильника, висевшего на стене, как гигантская фара от автомобиля.
За столом в небрежно наброшенном на плечи полковничьем кителе находился командующий – полковник Дуор Лан собственный персоной, - очень смуглый с черными курчавыми волосами. Лет ему, кажется, было около пятидесяти. Над столом на сене нависали над черной головой командующего обязательный антрацитовый с золотистыми скрещенными стрелами государственный флаг Державы, а также портреты Вождей, - отца и сына Гамзадаро в парадных мундирах, обильно осыпанные орденами и знаками почета.
- Ситт полковник, ротмистр 2 класса Меджед Од Накпэно по вашему приказанию прибыл! – представился ротмистр-командир «Отряда 16».
- Очень рад, присаживайтесь. – Лан жестом пригласил его за стол. – Курите, если хотите.
Он выложил перед собой на стол сигареты «Премиал», - до войны такие стоили недешево, а сейчас и вовсе, наверное, по цинку патронов за пачку. Накпэно, сохраняя достоинство, взял из пачки одну сигарету. И в знак того, что готов тоже поделиться с радушным хозяином кабинета, так же вытащил свою пачку. Едкие, как дыхание дьявола, «Итес», безо всякого фильтра, которых в свое время наделали для солдатни наверное, миллионы пачек. Ротмистр мог себе позволить курево и получше, но по старой памяти курил только эти. Любые насекомые, любые кровососы разом дохнут на лету, только попав в облако этой вонючей гадости. По части «Итеса» в армии ходил анекдот, что против врагов на Западе было сделано три вида химических отравляющих веществ в огромных количествах. Два были применены с успехом, а третий, чтобы не пропадать добру, сняли с производства, перекрасили пачки и назвали это сигаретами.
Осмелюсь и я предложить свои! – улыбнулся фронтовик, обнажая пустоту на месте трех верхних зубов. – Эти для меня самые любимые!
- Давайте! Вспомню курсантскую романтику! – засмеялся Лан. – Когда-то все с этого начинали!
Двое офицеров закурили, ненадолго предавшись воспоминаниям на тему «как это было до войны». Впрочем, приступ брутальной сентиментальности длился недолго:
- Господин ротмистр не буду ходить вокруг да около, а сразу введу вас в курс дела, - начал Лан. – Вы в курсе, какие трагические события произошли на столичном направлении за последний месяц? В курсе, что мы столкнулись с проблемой сепаратизма целой провинции и циничного предательства, удара ножом в спину в самый трудный момент?
- Так есть, в курсе, - согласился Накпэно. – Вот уж, честно говоря, не думал, что кучка изменников и бандитов может стать такой проблемой, тем более, в столичном военном округе.
- Увы, может, - бессильно развел руками Лан. – Данная трагическая и, в каком-то смысле, нелепая ситуация порождена несколькими причинами. Здесь и кретинизм прежнего командования, которое обращалось с войсками округа, как со своими личными игрушками, и недостаточная информированность Центра об истинном положении дел на западном направлении, и целый ряд неблагоприятных случайностей. И, наконец, деятельность пришельцев из космоса, который тоже не всегда сидит на месте, - никто еще не имел перед собой такого врага! Все это привело к тому, что группа армейских офицеров-предателей, забывших о присяге и воинском долге, подняла мятеж и со своими сообщниками захватила значительную территорию с почти трехтысячным населением. Главного мятежника вы знаете – бывший полковник, командир спецподразделения внутренних войск Уди Герезл. Сорок второго года рождения, бывший, кстати, член партии, даже одно время партийным комиссаром был…
- У вас есть его изображение? – спросил Накпэно. А то вдруг пропущу и не узнаю, если рядом окажусь! Мы ведь ваших краях люди новые.
Лан достал из-под крышки стола папку с фотографиями и небрежно бросил на стол перед ???:
- Любуйтесь! Там и он, и его ближайшие приспешники.
- А пришельцы, ситт? Неужели, это на самом деле? – недоверчиво спросил ротмистр, пролистывая папку. – Я как-то всю жизнь считал, что все это выдумки… Ну, до войны еще ажиотаж был с этими «летающими тарелочками»…
- Увы, это объективная реальность! – твердым голосом ответил генерал. – И такая же реальная, как этот стол.
- И вы их лично видели, ситт? Просто не доверяю тому, чего не видел лично.
- Хотите, я вам их покажу? – пожал плечами Лан, как будто речь шла о чем-то обыденном.
- Так есть! – Ротмистр даже встал по стойке «смирно».
- Садитесь вы… - Полковник поморщился. – Здесь не плац. Вот, извольте…
Он передал Накпэно несколько черно-белых фотографий. На них ротмистр увидел нескольких необычных воинов с оружием фантастического вида, одетых в футуристического вида скафандры. Потом – паукообразных роботов с орудийными установками, исторгающие молнии неизвестного происхождения. Потом – необычный большой корабль, похожий на большой транспортный самолет, но как бы раздутый изнутри и «оквадраченный» по краям. И потом в окружении военных-сепаратистов – железное существо со металлической мордой и женщину с пышными длинными волосами под прозрачным колпаком.
- Последний снимок самый свежий. – сказал Лан. – Надеюсь, вам не надо пояснять, что все снимки подлинные. Нам здесь не до розыгрышей…
- Невероятно… - сжал губы Накпэно, со вздохом возвращая фотографии командующему. – Вот бы никогда не подумал, что такое возможно… И, я так понял, воюете еще и с ними?
- Уже нет по факту, - Лан задавил окурок в пепельнице, потом задымил уже своим «Премиалом». – Объективная реальность: с ними невозможно воевать. Их техника превосходит нашу на столетия, а может и на тысячелетия. Они используют лучевое оружие, против которого наша броня, - не броня, а картон. Они доминируют в воздухе и на земле. Только за прошлый месяц ими было уничтожено три сотни наших бойцов и сожжены десятки единиц техники. Однажды они не побрезговали изменить силу гравитации рядом со своей базой, и просто раздавили целое подразделение, как клопов, даже не выходя из своего города! А их бойцы, их техника обычно закрыты непроницаемыми силовыми экранами, который нереально пробить. Мы с ними уже навоевались и, чего греха таить, устали терпеть поражение за поражением. Сейчас часть наших войск уходит на восток, оставляя территорию врагу. Да, вот такие последствия безграмотного командования….
- А ядерным оружием пытались? – с надеждой спросил Накпэно.
- Чем только не пытались! – с горечью сказал Лан. – Они сбивают все, прежде чем оно успевает долететь до их гребаной базы. Причем, засекают еще на взлете. Но, знаете, что самое смешное?
- ?
- Самое смешное, что эти пришельцы вообще не собирались воевать с нами. Это они так от нас отмахивались, как от мух. Я вам объясню. Мы тоже некоторым образом знаем «кухню» пришельцев. Это люди, такие же, как мы с вами. Да-да, не удивляйтесь. Вот эта дама, - их врач. А этот стальной монстр – их генерал. Они смертны, и теоретически их можно уничтожать. Но сделать это чрезвычайно трудно. У них сложные роботы на службе, хотя…если смотреть на этого урода, то хрен поймешь, кто у кого на службе. Так вот, там люди и роботы. Причем роботы как тупые, просто машины, так и высокоорганизованные, которые сами способны думать, принимать решения и командовать. Но есть слабые места и у пришельцев…
- Интересно? – Сгорбившийся Накпэно выпрямился, ловя каждое слово.
- Во-первых, их очень мало! Там, на их базе их всего несколько сотен. Причем, силовиков, военных только треть, около сотни, а остальные, - рабочие и ученые, которые вроде как изучают нашу планету. Во-вторых, они очень изнежены. Они прилетели из благоустроенного мира, который похож на наш довоенный, только в сто раз лучше. Соответственно, они не горят желанием сложить здесь башку, они просто отрабатывают контракт и валят домой, понимаете? В-третьих, как я сказал, они сами не собирались воевать с нами! Они здесь копают какой-то ресурс, и изначально они почти не обращали внимания на все, что происходит вокруг. И если бы не мои предшественники-кретины, с ними вообще можно было бы скорешиться, наладить торговлю и жить припеваючи. Нет же – дегенераты из "драконов" атаковали базу пришельцев, а те соответственно отвечали! В результате они истребили почти всю армию, вынесли всю нашу авиацию в секторе и взорвали наш атомный завод. К тому же интриганы из Министерства Внутренних Дел подсовывали командованию неверную информацию о положении дел и делали все, чтобы втянуть армию в еще большую мясорубку. Не спрашивайте! У пришельцев, кстати, погибли двадцать или тридцать единиц, и у них был огромный траур. Один из их взводов-таки удалось вынести атомной миной. Для нас это - первая победа, а них гибель даже одного – это уже трагедия. Они изнежены и сентиментальны, как дети, они в своем мире уже давно не воюют, и только их супертехника спасает их. Это еще одна слабость. И самое главное, - руководство страшно гордится тем, что у пришельцев работает наш агент.
- Да ладно?! – У Накпэно брови взметнулись вверх. Правда, он тут же овладел собой и вспомнил о субординации. – Прошу извинить!
- Садитесь, у меня была похожая реакция, когда я узнал! – усмехнулся Лан. – Слушайте и не удивляйтесь! Дело Гамзадаро и его учение нашло своих сторонников и среди инопланетян, невероятно, но факт! И там есть сочувствующие нам. Правда, у пришельцев правят леваки, поэтому наших единомышленников там единицы, и они законспирированы в глубоком подполье и не афишируют своих взглядов. Но, - факт, - командование получает информацию из самого центра, и, судя по их данным, - там не все довольны войной с нами. Даже среди местного командования есть расхождения. Так что пришельцы – это как раз не самая большая проблема, ротмистр, как бы странно это не звучало. Самая главная проблема – наши доморощенные сепаратисты. Сейчас готовится операция по усмирению этого бандитского гнезда. И, как мы ожидаем, вы примете в этом посильное участие.
- Во славу Империи! – вновь вскочил с места Накпэно. – Но, как вы понимаете, мне нужны подробные инструкции и, в первую очередь, карты для изучения района боевых действий. Карты особо необходимы, так как мы – люди пришлые и без них просто заплутаем в трех болотах.
- За это не беспокойтесь, - поднял ладонь командующий. – Постараемся обеспечить. Единственное, только что…Ситуация в последнее время так быстро меняется, что иная информация быстро устаревает. Тут уж вам придется реагировать по ситуации. Кстати, прошу…
Полковник встал и жестом пригласил гостя к настенной карте, над которой зажег электрическую лампочку. Накпэно последовал вслед за командующим. Он, одним ухом слушая начальника, не отрываясь, как будто сканировал карту, постоянно ознакомляясь с масштабом в нижней части листа. Он нашел нынешнюю точку их дислокации, нашел столицу, не стесняясь полковника, достал из походного несессера* офицерскую линейку и некоторое время производил в уме необходимые вычисления, прикидывая масштаб района «работы». Также он попытался запомнить основные направления железных и автомобильных дорог, зафиксировать важные отдельно расположенные объекты. У него была прекрасная фотографическая память.
- Отлично! Ничего, мы привыкшие, - махнул рукой Накпэно, оторвавшись от заветного листа. – Работали и в худших условиях. У меня в подразделении старые бойцы, многие начали служить по профилю еще до войны. Некоторые из нас имеют, - небольшой, конечно, - опыт войны в Эрисото, на западе. Подавляли сепаратистов и мятежи там, правда в составе армейского корпуса, сорок тысяч человек. Вот там было, где разгуляться!
- Ого, сорок тысяч! – усмехнулся Лан с грустным выражением лица. – Сейчас другие времена, забудьте про эту роскошь! В ходе операции могу пообещать от силы полторы – две тысячи, и тех собирали по всем углам!
- Две тысячи, ситт?! – недоверчиво посмотрел на него ротмистр. – Простите великодушно, но чтобы удержать такую территорию, это слишком мало. В крайнем случае, сам город, так называемую «столицу» противника, еще можно контролировать но не будет возможности удержать даже самый слабый коридор снабжения!
- Ну что же, будем реалистами, - вздохнул Лан. – Если бы мы вели этот разговор месяц назад, я бы мог предложить вдвое большие силы с армейской авиацией и бронетехникой. Увы, в тех условиях, в которых мы находимся сейчас, вы правы – удержать район долго не удастся! Да, кстати, вы только что ознакомились с секретной штабной картой, так что распишитесь вот здесь… Подпись о неразглашении…
Он протянул ротмистру какой-то лист, и тот, ознакомившись с его содержанием, пожав плечами, быстро подписал его. Для него это была привычная процедура:
- Не беспокойтесь, господин полковник, мне привычно работать с секретными документами. Я, собственно, обычно с ними и работаю. Мы, - доктора со стажем, и зовут нас обычно туда, где болезнь, образно говоря, совсем уж запущена. В моем личном деле, которое должны были вам передать, есть пометка: «Умеет хранить военную и государственную тайну».
- Я, признаться, только ознакомился с вашим личным делом, и то, не полностью, - ответил Лан, доставая из ящика стола довольно пухлую коричневую папку с несколькими наклеенными цветными квадратиками и фотографией Накпэно. – Солидный послужной список, слов нет… Разрешите вопрос, который, возможно, вам покажется нескромным?
- Командующий вправе задавать любые вопросы подчиненному, ситт, - ответил фронтовик-спецназовец с флегматичным выражением лица.
- Почему у вас такое интересное прозвище? Да еще и отдельно занесенное в личное дело? – спросил Лан, внимательно глядя на реакцию ротмистра. – В первый раз вижу, чтобы прозвища заносились в личное дело. Да и армейский народ не особо впечатлителен, его мало тем удивишь. А вы сумели заслужить такое «второе имя» в армейской среде… Как бы вы сами ответили?
Ротмистр с удивленным видом развел руками:
- Не знаю, даже, что вам ответить, ситт. Я себя рекламировать как-то не привык и не я его себе присваивал… Ну что же… Гаттлеб – это город моего рождения, здесь все просто. А насчет второй части… Ну, во-первых, это мой старый радиопозывной, еще довоенный. Во-вторых, ребята говорят, что у меня очень хорошая реакция и внутренний компас, умение ориентироваться на местности. Умею также искать воду по внешним признакам, умею определять стороны горизонта на местности, ориентироваться… Умею стрелять из всего, что стреляет и водить, все что ездит или плавает… Раньше это было нормой для фронтового разведчика, а сейчас, когда людей не хватает, профессионал, который владеет всеми необходимыми навыками кажется чуть ли не шаманом или оборотнем… Ну и еще кое-какими навыками обладаю… Ну и третье – я не оставляю шансов противнику. Если нет, конечно, обратного приказа. Наверное, как-так… Извините, ситт, непривычно себя расхваливать. Наше дело скромное, я лучше боем покажу. Но прошу пояснить, какой смысл тогда будет иметь операция против сепаратистов, если захваченная территория потом все равно будет оставлена?! Просто хотелось бы понимать специфику работы.
- Спасибо. Достойный ответ, - удовлетворенно кивнул Лан. – Иного я, признаться, не ожидал. Подумайте, примите во внимание политический момент. Благодаря деятельности пришельцев и нашего хитромудрого командования сектора, эту территорию мы, скорее всего, утратили. С этим согласно и высшее командование. Надолго или навсегда, - покажет время… Но, если уж мы организованно оставляем западный сектор по собственной воле, - повторяю, это вынужденная мера, - то с проявлениями бандитизма и сепаратизма мы смириться не можем. Оставшиеся территории должны быть удержаны любой ценой, и мятеж Герезла и его пособников должен быть наказан со всей суровостью. Я бы даже сказал, с предельной жестокостью. Чтобы вся эта затея закончилась ничем, и чтобы другим будущим сепаратистам было даже страшно подумать о возможном мятеже. Чтобы у них всякий раз вставал перед глазами пример этого так называемого «полярного сияния», утопленного в ужасе и крови. Вам понятно?
- Так есть! Ситт, я не политик, но не было бы проще ликвидировать главарей «Сияния»? – предположил Накпэно. – Потом во главе республики поставить наших людей, предоставить им некую автономию на словах и уходя, оставить на данной территории хотя бы союзника или партнера?
- Ротмистр, вы же не думаете, что в Центральном аппарате Партии сидят люди глупее нас?! – Интонации полковника стали приобретать угрожающий оттенок. – И если принято такое решение, значит, оно уже сто раз обдумано, и отработаны все возможные варианты. Завтра все захотят стать «партнерами», как вы выразились! И что останется от страны? Плюс к тому, мы по-прежнему не можем исключать вероятность нападения ридданцев. И кто их встретит? Монолит или труха из вольных княжеств, как во времена феодальной раздробленности? Вы с этой позиции посмотрите!
- Вы правы, ситт, прошу извинить. Задним умом мы все политики умнее некуда. – выпрямился ротмистр, решив от греха подальше прекратить политические разговоры. – Мы исполним любой приказ Империи, хоть бы пришлось заплатить за это жизнью! Готовы к выполнению любого задания!
- Это другой разговор…Ну что же… Раз такое дело, раз в наше распоряжение попали такие профессионалы, то разрешите попользоваться вашими навыками. Есть одно дельце… Не желаете сегодня посетить территорию противника?
- Не желаю? – удивленно посмотрел на него Накпэно. – Солдатское дело, ситт, не желать, а выполнять приказы. – Готов хоть в ад. Но, ситт, опять же – настаиваю на изучении карт зоны действий. К тому же, прошу копию в личное пользование нашего подразделения. И обязательно, без каких-либо секретных пометок, во избежание попадания карты в руки врага.
- Я понял, будут, будут вам карты! – Лан хотел даже рассердиться такой требовательностью (тем более, карт и в лучшие времена не хватало), но сдержал себя. Профессионал есть профессионал, и вправе требовать инструментарий для работы. – Получите в канцелярии, но с возвратом. У нас, как вы понимаете, это тоже материал не массовый.
- В таком случае, прошу разрешения в вашем присутствии «перестеклить» образец, - тут же предложил выход Накпэно. – Прошу извинить, это не дерзость с моей стороны. Карта местности, или хотя бы набросок карты – это глаза разведчика. К тому же, прошу довести саму суть задания.
- Хорошо. Задание, я думаю, вам покажется простым, тренировочным. Тем лучше, ваши парни к местности привыкнут. Мы уже полтора месяца бьемся, как рыба об лед о хорошо организованную оборону сепаратитов на центральном участке. Здесь когда-то был аэропорт, когда-то второй в области, и сепары крепко вцепились в него, взяв под контроль и окрестные дороги. Лобовые атаки не дали результата и завершились большими потерями нашей 12-й дивизии. Попробуйте поискать у них слабое место и, если в лоб наносить удары бесполезно, то, вероятно, будет целесообразно нанести удар со спины.
- Так есть, ситт. Работать будем ночью. – сказал Накпэно. – Ночь- время, когда звери выходят на охоту. Разрешите уточнить? Работаем тихо или с «понтом»?
- Не понял, - нахмурился Лан. – Что значит, «с понтом»?
- Извините за армейский жаргон, - чуть заметно улыбнулся Накпэно. – «Тихо» - это когда никто не понял, как все произошло, и кто это сделал. «С понтом» - это когда все сделано, но так, что обыватель посмотрел и ужаснулся.
- Ясно. Ну что же, валяйте «с понтом». Возьмите, кстати, фото пришельцев, покажите своим бойцам, чтобы знали противника в лицо и не слушали сплетен. Но с возвратом, по личную ответственность.
- Есть, ситт. – Накпэно, как вышколенный строевик, принял фотографию и отдал полковнику идеальное воинское приветствие….
… Когда ротмистр Накпэно, наконец, вышел из кабинета, Лан внезапно почувствовал невероятное чувство облегчения. Он не верил во всякую мистику, но…тяжелая энергетика у этого человека! Неприятно долго находиться с ним в одном помещении, хотя, вроде и не придерешься ни к чему. Ведет себя, как идеальный боец, наглости не позволяет, чисто человек дела… Но неприятно! Будто душу выедает… Такой может и до самых верхов поднимется, если раньше не укоротят.
Он закурил еще одну сигарету, потом вновь недоверчиво взял в руки личное дело «гатлеббского Зверя», полистал его… Затянулся, покивал головой, будто сам себе что-то пояснил.
- А не потому ли вас назвали «Зверем», господин ротмистр второго класса, что при взятии города в Эрисото вы вырезали поголовно все мирное население города во имя вождя и партии… Ну что же, тяжелые времена требуют серьезных решений. Натравим Зверя на Герезла с его выродками, пусть попляшет…
… Когда Меджед Накпэно вошел в холл бывшей гостиницы у бывшего горнолыжного центра, где размещался его отряд, тут уже вовсю тусовались его бойцы. Здоровенные усатые-бородатые мужики, некоторые уже с проседью в волосах, по тридцать-сорок лет каждому. Они как-то незаметно, ненавязчиво выдавили оттуда немногочисленную местную худосочную солдатню и гражданских, и оккупировали первый этаж полностью, проводя время со вкусом.
Играл старый магнитофон на бобинах с магнитными лентами. Дуэт секуальных женских голосочков из прошлого мира призраков, пел что-то про горячий песок, пляж, звезды и жаркую любовь. Бойцы были заняты каждый своим делом. Кто-то, наслаждаясь дорогой сигаретой, изучал невесть как сохранившиеся старые глянцевые потускневшие журналы с полуголыми девицами, кто-то резался в карты, кто-то изучал опустевший бар на предмет возможных спиртных заначек. Несколько человек перебрасывали мяч друг другу, еще несколько оккупировали игровые столы, где с увлечением двигали наперегонки фишки. Еще пара бойцов устроили спор, кто больше отожмется от пола за ограниченное время.
- Хороши, дьяволы, - ухмыльнулся командир, практически с умилением глядя на своих орлов. Это реально была почти что его семья. Больше никого на всем белом свете у него не было. Равно, как и у многих на этой планете. – Развлекаемся, братва?
- А чего еще делать, Мед? В номерах валяться остое@@@@ло. Хоть разомнемся… Когда на работу, а то скучно?
- Сегодня вечерком… - сообщил ротмистр. – Кто заскучал, сходим, развеемся… Мы же любим ночные романтические прогулки при лунах, а, парни?!
- Лучше бы без лун… Так комфортнее. Темнота – друг молодежи!
Накпэно подошел к спорщикам, которые по отжиманиям шли на рекорд, и борцовским приемом, настойчиво, но без злости, перевернул одного, а потом другого, на лопатки:
- Хорош, пацаны, мышцы забивать перед работой! Мышца должна быть расслабленной и пластичной, особенно плечи. Наработаются сегодня еще… Встали, и завершили дело легкой пробежкой и заминкой. Это всех касается! Немножко нагрузите мышцы, слегонца разомнитесь, но без напрягов. Тем более, без травм!
- Бл@, командир, ну еще бы пара тидов, и я бы его сделал! – с сожалением сказал один из спорщиков.
- Ну это еще вопрос, кто бы кого сделал, - не согласился его соперник.
- А ну, цыц, звери! Отставить нытье! – Накпэно бросил своему заместителю, бывшему капитану сухопутного крейсера, пакет с информацией. – Лови! Развлекуха кончилась. Изучаем рабочий материал!
Бойцы тут же завершили свои дела и подошли к барной стойке, где бородач-капитан аккуратно выложил карту района, карандашный набросок, сделанный от руки ротмистром, еще пара бумажек и ту самую фотографию.
- Полковник сказал, что по поводу инопланетян – правда. Вот они… Зацените.
- Кто? Вот этот металлический урод и бритый мужик со шрамом?
- Нет. Бл@, металлический урод и баба! Ты в ее прикиде ничего необычного не замечаешь? Как водолазный скафандр, только легче. Как ты робота опознал-то?
- Это робот?
- Да, только шибко умный робот, как они говорят. Умнее, чем человек. Сам думает, сам принимает решения, сам на @@@ всех посылает! Есть сведения, что это он «Атом-1» накрыл @@@@ой.
- А баба ничего… Похожа на одну киноактрису. Фамилия… Короче, та, что в «Одиноких днях» играла.
- Ты что, бабьи мелодрамы смотришь?
- Так там три сцены с обнаженкой… Вот такая же, с примерно такими буферами! Пока ее там прут, как раз затвор можно передернуть…
- Да, а буфера ничего… Ничего себе, инопланетяночка… Я бы с ней заделал бы космических детишек!
- А если она тоже робот?
- По@@й. Тогда можно и без детишек… Главное, чтобы вводный канал был.
- Она у них, говорят, врач. Идеальная профессия для такой цацы! У нее, поди, и мертвые встают.
- Ага и у мертвых тоже! На такие-то шары!
- То есть она еще и спирт наливать будет? Женюсь! Хоть завтра!
- Да там наверное есть, кому она спирт наливает… Может, этому же роботу… Хрен знает, как у них там с этим делом… Кто-то говорил, они вообще почкованием размножаются, а буфера, типа, отголосок прошлого.
- А робот, если это не говорилка пустая, походу, сделан для работы либо в воздухе, либо в воде… Харя у него почти треугольная, с гребнем на башке, для рассекания статичной среды. Руки-ноги длинные, как у птицы.
- Скорее, в воздухе… Смотри какой плоский, легкий. Реально на птицу похож, только без крыльев. Наверняка, легкий… У них там, наверное, другие сплавы применяют. Попрочнее и полегче, чем обычная сталь. А оружие, наверняка, в лапах. Или с собой берет.
- Парни, поднимаемся в штаб, изучаем карту района, и чтобы через два часа от зубов отскакивало! – приказал Накпэно. – И еще! Карту и фотку я взял у командующего на время, под роспись, и туда же я их должен вернуть к вечеру. Целыми, чистыми, в первозданном виде, и ничем не заляпанными, особенно, фотку! Все, понеслась…
Когда отряд боевых жлобов удалился с пакетом на второй этаж, Меджед Накпэно все же счел нужным тонизировать себя. Открыл холодильник (который еще с грехом пополам работал), достал бутылку крепкой настойки и нацедил себе в стаканчик. На самое дно, чисто для бодрячка! Напиваться перед работой – последнее дело, фактически, срыв задания, за такое и расстрелять не грех. Накпэно, опытный мужик и толковый профи, свое дело и свою меру знал.
Он взболтал стакан, на дне которого плескалась насыщенно-зеленая огненная жидкость в пятьдесят оборотов, и еще разок вспомнил слова Лана, его неловкий вопрос про его прозвище. Попытался понять его истинный замысел. Глуповатый полковник, видать, из штабных интеллигентиков! Любому понятно, что такие вопросы не задают сведущие люди, - ну если только барышни на первом свидании. За что, за что..?! За красивые глаза и длинный @@@!
Он отхлебнул маленький глоточек, позволяя спиртовому огню ворваться в свое нутро. Вспомнил те безоблачные дни, когда он был просто деревенским мальчишкой Меджи, сыном фермера.
Если бы сейчас тот нескладный деревенский мальчик увидел бы себя в будущем, он бы никогда не поверил своим глазам. Мало кто знал из живущих ныне, что маленький Меджи родился с небольшим дефектом, - у него одна нога была на пять сантиметров короче другой. Это сейчас он приспособился к своей особенности, даже научился ценить, использовать ее, - отсюда его переваливающаяся, почти блатная подпрыгивающая походка, тоже добавившая ему «звериного» имиджа, - как хищник перед прыжком! А маленькому мальчику, ой, сколько хлопот доставил его физический изъян. Его обижали сверстники, дразнили «колченогим», бывало, что и били, унижали толпой. А между тем не подозревали они, что у нелепого худенького Меджи копилась внутри звериная злоба на обидчиков. И однажды он не стал терпеть, а вынес в драке один всех, внезапно схватив цеп для молотьбы, и чуть было не ушатав всех насмерть.
Он навсегда запомнил тот яростный восторг, когда увидел животный страх в глазах самодовольных обидчиков. Он вынес для себя несколько уроков, - что уважают прежде всего яростных, способных на крайность, а только потом умных, сильных и богатых. Что группа довольных бездельников, нападающих толпой на одного и издевающегося над ним – это стадо скотов, а скот всегда боится даже одного хищника, так природой предусмотрено. Даже один хищник прорвавшийся сквозь стадо и вскочивший на хребет самому большому скоту, раздирающий его загривок в кровь способен обратить в бегство все стадо. К тому же деревенский житель Меджед с малых лет интересовался природой, наблюдал за жизнью и повадками животных, нередко сопровождал отца на охоту, установку капканов и рыбалку. И волей-неволей находил поразительное сходство между поведением животных и людей, на которых были похожи. Также он помогал отцу резать и разделывать крупный скот, а матери – забивать птицу. И никто из них не подозревал, что, проливая пока еще животную кровь, маленький Накпэно испытывает скрытое удовольствие, что смерть живого существа будоражит его душу. Удовольствие ощущать себя хищником, с когтями, держащего в руке жизнь и смерть живого существа, чувствовать, как адреналин хлещет в кровь, доводя до эйфории… И оттуда пошло его главное убеждение – весь мир делится на хищников и скотов. Скот существует для того, чтобы его стричь, доить, снимать с него шкуру и резать. Хищник, зверь – для того, чтобы править миром и брать свою дань со скотов. Единственное, - не стать добычей хищника покрупнее. Иерархию пищевой цепочки никто не отменял.
И еще – никогда не отводить взгляд. Жертв это гипнотизирует и приводит в ужас.
Меджед был неглупым парнем и понимал, что на одной жажде кровопускания далеко не уедешь. Нужно уметь владеть собой, нужно прятать свой хищнический инстинкт поглубже, чтобы не пугать своих. Нужны знания и навыки жизни в обществе, нужна профессия, чтобы занять положение в обществе. Нужно в конце концов расширять кругозор, знать, что в мире делается!
До нынешнего «Зверя» тому Меджеду было еще далеко! Он умел радоваться и любить, он научился достаточно неплохо владеть собой, он заботился о матери и сестре, уважал отца, ухаживал за смешливыми девчонками, испытывал даже какое-то подобие умиления при виде смешных младенчиков, - детей многочисленных родственников. Вот только вступать с ним в спор или, тем паче, в драку, желающих теперь было немного. Потому что Накпэно дрался как в последний раз, стараясь уничтожить противника, выпустить из него как можно больше крови, выбить дух. Это видели окружающие, но ничего страшного в этом не находили, - ну вспыльчив, парень, ну в драке голову теряет… Зато не обидит никто, везде прорвется, да и товарищ хороший, за своих стоит до конца! Вспоминали, что его дед тоже бывал несдержан на слово и кулак, знать, в деда пошел! Кстати, спиртного и наркотических веществ неглупый Меджед сознательно избегал. Во-первых, боялся, что в пьяном угаре просто не сможет контролировать себя, а во-вторых, кто такой пьяница? Тот же скот! А скотов Медж презирал, и брать с них пример точно не собирался.
К шестнадцати годам это был крепкий, толковый, неглупый парень, настоящий наследник своего отца. Но вот провести всю жизнь, копаясь в навозе и на грядках, Меджед уж точно не собирался! Нет более неблагодарного и тяжелого ремесла, чем крестьянство! К тому же детство его пришлось на восстановление хозяйства после бесконечной войны, на время дефицита всего и вся. Так что на пашне золотых гор точно не заработаешь.
Разумеется, молодой Накпэно заинтересовывается политикой, как средством продвижения наверх. Его взгляды, как и большинства молодых людей того времени, почти совпадали с официальной политикой, и в то же время спорили с ней, хотели большего… Ему очень хотелось стать одним из членов гигантской стаи-партии, контролирующей страну и проживающих в ней двуногих скотов. Понимал он и что партийному человеку в этой жизни будет проще. Поэтому он быстро становится членом (сначала кандидатом) партии, с удовольствием участвует в молодежных шествиях, демонстрациях, факельных походах. Отец его хоть и ворчал (он партии не признавал, мечтая о восстановлении монархии), но все же признавал, что в городе образованный, башковитый парень имеет куда большие перспективы.
Учился Накпэно не так, чтобы плохо, но и не сильно хорошо. Звезд с неба не хватал. К тому же он просто физически не мог себе представить, что он будет подчиняться какому-то из работодателей. Уж лучше в армию, там хотя бы подчиняться нужно будет более крутому хищнику, а не травоядному скоту! Да и умений у него небогато для городской жизни! Так что армия! Там-то крепкие неприхотливые неглупые парни всегда нужны.
Армию Накпэно прошел с самых низов. Кандидат, рядовой, старший рядовой, сержант… Он сходу влился в армейскую среду, как будто она была для него и создана. Неоднократное участие в подавлениях восстаний… Военная кампания по усмирению восставших на завоеванных землях… Ранение… Первые награды… Звание унтер-офицера…И в 23 года, как награду за все свои злоключения, Накпэно получает первый офицерский чин.
В армии он был на хорошем счету. Неглупый, нетребовательный к быту, сметливый молодой лейтенант, изучивший всю армейскую подноготную… Храбрый, довольно скромный, заботящийся о подчиненных, да и о себе подумать не дурак… Правда, до командования упорно доходили слухи об исключительной свирепости и беспощадности, которые молодой воин проявляет в боях с противником, с пленными и гражданским населением. Именно тогда за ним начало закрепляться его настоящее прозвище.
Ну и что? Отважный воин, пользующийся уважением товарищей, из народа, «от сохи», что называется. Что же наказывать его за свирепость к врагам нации?! За то, что офицер буквально понимает и выполняет приказы Партии и Вождя?!
Накпэно, давая выход своей кровожадности на поле боя, великолепно умел владеть собой среди своих. Своих обижать и топтать нельзя, эту истину Накпэно тоже усвоил с малолетства. Максимум, образно говоря, куснуть, за холку потрепать, для наставления, для их же пользы. Он заботился о молодых, помогал отстающим, слыл отличным товарищем, хорошим организатором. И самое интересное – никогда и не пытался красоваться, задирать нос, выглядеть лучше, чем он есть.
А потом Накпэно женился на молоденькой горожанке, вчерашней гимназисточке, которой пришелся по вкусу молодой бравый офицер с медалями и следами ранений. Потом получил отдельное жилье, перевез в город сестру (пусть учится), не забыл и о теще. В доме как-то так само собой получилось, что женщины вскоре стали относиться к нему очень почтительно (даже теща), а жена никогда не спорила с ним. Видимо, какая-то аура, исходившая от него, воздействовала на близких. Хотя Меджед был почти что идеальным мужем, - избегал по возможности спиртного, исправно приносил домой жалование, выполнял все мужские обязанности в доме, закупал-задаривал родственниц обновками. Но, видно, ощущали женщины шестым чувством какой-то страшный неосязаемый след, кровавый ореол хищника, исходящий от него. Он, кстати, ни разу не поднял руку на жену, никогда не «учил» сестру уму-разуму, чем грешили простые деревенские парни. Все конфликты он заканчивал своим взглядом и парой спокойных слов, абсолютно не угрожающих. Но этого хватало с лихвой.
Вскоре родилась дочка, Элия. В дочери Накпэно просто души не чаял. Ну и плевать, что все помешаны на сыновьях-продолжателях рода (было б чего продолжать), а он был безумно рад дочке! Она будто бы рассеивала темные тени его души, нейтрализовывала их светом своих маленьких глазок. Это был краткий период, когда Меджед Накпэно был счастлив.
Если бы жизнь последнего поколения Болхиа катилась бы своим чередом, то Накпэно так бы и жил, плодя детишек, заботясь о сестре и теще, посещая в отпуске отца и мать. Ходил бы на службу, ездил бы в командировки, потихоньку продвигался бы по служебной лестнице. Потом, под старость, заимел бы собственный дом в пригороде, стал бы крупным (или уж точно не мелким) военным чином, вышел бы на пенсию полковником какого-нибудь класса, возглавил бы местную ячейку партии, где занимался бы пустопорожней говорильней (Накпэно всегда отличался трезвым, рациональным умом и никогда не был фанатиком). Выпускал бы пар на охоте, а то бы и вовсе на старости лет вернулся бы к корням, к земле, - что может быть естественнее и умилительнее для взора обывателя, чем старый суровый воин, посвятивший остаток жизни простому крестьянскому труду на собственной ферме. И умер бы он в своей постели, окруженный любящими детьми и внуками, которые бы потом гордились отцом и дедом-воином Империи, богатырем старой закалки, которых теперь уже не делают. Но…
В один черный день над главными странами Болхиа тревожные сирены сыграли реквием по человечеству – разразились истошными стонами атомной тревоги. Район, где находились офицерские служебные квартиры с семьями, выгорел полностью. В огненном шторме каменные коробки горели, как бумага.
Накпэно с группой других офицеров удалось через неделю пробраться в черные выгоревшие здания. Была надежда, что семьи успели эвакуировать или укрыться в убежижах. Но убежище было почему-то затоплено, а эвакуировать жен и детей каких-то младших офицеров просто никто не стал. В своей квартире, которая теперь напоминала адскую пещеру, Накпэно застал всю свою семью, превратившуюся в угли. В темном пятне, которое когда-то было кроваткой малышки лежала черный угольный манекен в форме младенца. Она сгорела заживо, как и все члены его семьи. Как и все члены семей военных, кто в этот день находился дома. Самая обыкновенная судьба по нынешним временам…
Находясь в черной адской пещере, бывшей его домом еще пару недель назад, Накпэно не плакал. Он умер. Он физически ощутил, как какая-то его часть обуглилась, расплавилась и вытекла наружу. Как сердце внутри его будто бы разделилось на две части, а потом одна часть остановилась навсегда… Самый страшный миг его жизни (хотя, можно ли ЭТО уже назвать жизнью), - когда протягиваешь руку к тому, что еще недавно было живым ребенком, а он рассыпается. Как кучка пепла, в которую ткнули сигаретой. И полетели, сгорая, искры… Искры над пеплом вчерашней жизни.
Сейчас боль уже утихла, точнее, ротмистр к ней уже привык, как привыкает старый ветеран к осколку внутри своего тела, который хирурги решают не трогать, чтобы не порвать сеточку капилляров, образовавшихся вокруг него. Облегчение наступало во время заданий, там он был дома, как рыба в воде. Уничтожение врагов приносило ему реальное облегчение, как анальгин утоляет на время ноющую зубную боль. А врагами для него был сейчас почти весь мир, вся вселенная. Были только свои, соратники, с которыми он делил стол и кров, ходил «на работу», как они называли боевые операции. Женщины, дети, мирные или военные, - для него не имело значения. Кто пожалел, пощадил его Элию? Кого он теперь должен щадить?
Ротмистр залпом выглушил спиртное, потом глядя на картины на стенах каким-то одичалым взглядом, направился по лестнице, покрытой пыльным и блеклым подобием когда-то синего ковра, наверх, к своим бойцам.
--------------------------------------------------------
(Портрет - Меджед Од Накпено, ротмистр ВС Империи, разведчик-диверсант, командир "Отряда 16")
ПОЯСНЕНИЯ И РАСШИФРОВКИ - *
Полковник 1 класса - примерно соответствует званию генерал-майора в ВС СССР
Ротмистр 2 класса - примерно соответствует званию майора в ВС СССР
Несессер - небольшой контейнер (как правило, тканевый) для хранения мелких предметов.