Зуб

Почему говорят в народе «он на тебя зуб имеет!» поняла Варвара, когда в день рождения покойного мужа лишилась последнего крепкого зуба и, как дитя, стала жевать только кашу и протёртые овощи-фрукты. «В детство вернулась», – подумала она с горькой улыбкой, причмокивая дёснами протёртое яблоко. А яблок-то в этом году! Выйдешь из дома – так рука и тянется к розовому яблоку, хочется сорвать и съесть его прямо в саду. Но изрядно поредевшие зубы напоминали ей о том, что седьмой десяток на исходе, не молодуха уже, чтобы яблоками хрустеть! « Не молодуха!», – вздохнула она, вспоминая, как рвала в этом саду яблоки с Алексеем лет тридцать назад. А где он теперь, Алёшка-то?! На небесах сидит и посмеивается, небось, глядя на неё беззубую, беззащитную, лишившуюся пять дней назад очередного зуба и закутанную в пуховый платок, чтобы не застудить щёку. А ранка зубная, словно рана сердечная, заживать не торопится. Всё ноет и ноет, и спать спокойно не даёт. И в сад идти не хочется, и свет белый не мил! Варвара убрала кастрюли с плиты и поставила чайник. Достала из старенького кухонного шкафчика пряники. Больно любил Алёшка-то эти пряники. Всё носил ей на свидание в молодости. А она их не любила! Сколько раз говорила ему: не люблю пряники, а он, словно не слышит!.. Так и жили вместе, словно не слышали друг друга: ему нравится одно, а ей – другое. Такая вот несовместимость. Но любовь-то была. Как уедет он на заработки, так сердце и ноет каждый день. А вдруг там лучше себе кого найдёт? Не нашёл. Говорил: лучше тебя никого быть не может! Это в первые годы. А потом всякое бывало: и ревность, и горе, и ссоры, и обиды… Только как забрал его Бог на небеса, так и расхотелось Варваре плохое вспоминать. Ой, болит ранка зубная… Плохое не помнится, а от грехов-то куда денешься! Ноет ранка так, что внутри всё дрожит, каждая жилка трясётся! Неужто Алёшка не простил её? Неужто и там помнит как она его половником пьяного отходила, да и не раз? А кричала-то что со злости! Какими только страшными словами не обзывала его! Неужто и это он Там вспоминает, да пред Богом всё рассказывает? Сраму не оберёшься! «Свят, Свят, Свят еси, Боже, Богородицею помилуй нас», – прошептала она перед иконой. Достала из буфета бокал Алексея, налила чаю так, как любил он: крепкого с листьями чёрной смороды и надкусила размоченный пряник. Да, вроде, и не слишком приторный пряник-то этот! А когда зубов нет, так и хорошо размочить его в тёплом чае и съесть. Чего уж раньше в молодости всё супротив мужа хотела сделать?.. То ли от тёплого чая, то ли от молитвы боль в зубной ранке стала утихать. Варвара сняла со стены фотографию мужа, протёрла её углом передника и снова повесила на стену. Впервые за несколько дней она сразу уснула, и снился ей приятный сон, как будто рвёт она яблоки в саду с Алёшкой, надкусывает их, даёт ему откусить от спелого яблока, а он подхватывает её на руки и кружит, и кружит в саду под яблоней…