Многоуважаемый читатель, прямо сейчас (на Ваших глазах!) литературный калькулятор, встроенный в чудо новейшей российской техники – машину времени, «отмотает» назад тридцать с небольшим лет, и мы с вами окажемся свидетелями весьма драматических событий. Этот период истории перевернул вверх дном многолетний уклад нашего государства. Он укрепил над притолокой каждого российского дома, вместо той или иной подковки на счастье, остроконечный Дамоклов меч, подвесив его на тонкий конский волос судьбы. Но нет худа без добра. История учит нас быть осмотрительными, когда дело касается очередных «наилучших» преобразований отечественной парадигмы.
Сюжетная линия книги поможет нам вспомнить то странное время, когда советская государственность рушилась, как карточный домик, а долговязый маэстро доллар, как сказочный Гулливер с напомаженными остроконечными усиками, бродил по развалинам несостоявшейся коммунистической империи и, помахивая сотенной ассигнацией, напевал под нос что-то про хеппи бёздей и йеллоу сабмарин.
Хеппи бёздей? Да кто ж не захочет хеппи бёздей для себя и своих детишек?
– Сэр, почём ваш «бёздей»?
– Три с половиной тонны цветного металла с Красноярской ГЭС, сэр.
– Отлично, сэр! Получите.
Маэстро часто присаживался на корточки и выдёргивал из толпы испуганных «коммуняк» особых наукоёмких человечков. Повертев очередного очкарика в воздухе и внимательно оглядев его со всех сторон (так поступают при покупке рыбы или раба), он складывал добычу в кожаную сумку времён золотой лихорадки. Плотно прикрыв содержимое сумки рыжим потёртым отворотом, маэстро смачно защёлкивал увесистые бронзовые застёжки.
– Aha, we've got the lovebirds! – бубнил он, жмурясь от превосходящего всякую меру удовольствия. - I will teach them to sing: "Glory to America!"
Наукоёмкие очкарики исчезали в оранжевой суме, и никто их больше не видел. Поговаривали разное. Впрочем, для большинства бывших советских граждан перемены в судьбе отдельных соотечественников не были сколько-нибудь значимы. Задавленные ворохом собственных проблем, они в спешке паковали личный скарб и прятали его под родовую притолоку (осторожно, чтобы не потревожить конский волос!) или в подпол. Надо сказать, их участь и в самом деле была незавидной. Ухабистые сапожки маэстро с коваными набойками и пяточными шпорами давили всех, кто не успел шмыгнуть с вещмешком в «благословенную» Турцию или присосаться к недроизымающим компаниям на стадии дележа.
Кто-то скажет, что автор наговаривает на постсоветскую действительность, и ничего особенно дурного в годы перестройки не случилось. Ну покончила жизнь самоубийством дивная поэтесса военного времени Юлия Друнина. Ну обрушилось на 99,99% советское тягловое машиностроение. Ну и что? Ну пощипала перестройка государственные границы, а российская смертность превысила (да как!) советскую рождаемость... Делов-то! Конечно, можно сказать и так:
Россию люблю несмотря ни на что.
Россию люблю просто так, не за что.
Начальники правят. Народы смердят,
Детей пеленают, в окошки глядят
Туда, где Пандора днесь, выплакав вежды,
Склонилась и чахнет над Русской надеждой...
И всё-таки, оскоплённая, оторванная от корней, деморализованная злобной доктриной Даллеса, Россия сохранила от поругания главное – драгоценный славянский геном. Тот легендарный геном, который вел вперёд русичей через многие необоримые тверди. Тот самый геном, в котором Господь разместил будущее всего человечества, предупредительно сокрыв этот факт от мародёрства и потребительского знания тайной завтрашнего дня.
И ещё.
Началом перестройки считается 1987 год, когда на январском пленуме ЦК КПСС было объявлено о новом направлении в развитии государства. Выходит, с начала перестройки прошло тридцать четыре года. Открываем Библию, читаем: Моисей водил еврейский народ по пустыне сорок лет. Закрадывается мысль о том, что Господь, подобно Моисею, водит Россию по мёртвой пустыне человеческого духа уже тридцать четыре года, и если вдуматься в символику цифр и совпадений, через шесть лет народы России наконец увидят Землю обетованную и возрадуются великой радостью об окончании мытарств!