Не стоит, и упоминать, чем грозит встреча с охотниками или инквизиторами, и так понятно и очевидно, сразу не убьют, так поймают, скрутят и на суд. А он всегда суров и приговор единственный - костер. И уж конечно, никто в жизни не поверит, что шестирукое создание в маске обезьяны, с носом и ушами того же животного, это не опасная и злобная тварь, а просто слегка заколдованная девочка. И упоминание меня, в качестве родни, лишь усугубит ситуацию кратно. И не факт, что я, даже наплевав на все, и прибыв вовремя, сумею помочь и спасти. Магия не сработает, а как бойцы враги не хуже, а то и опытнее, это не разбойники. Есть лишь два варианта действенных, предупредить и лишить способностей, или как-то вмешаться, с тем же негативным эффектом, или надеяться на чудо. Последнее как-то совсем уж пессимистично и нереалистично. С другой стороны… Не стоит списывать со счетов и Радужку. Окончательно убедившись, что в округе нет ни одной деревни, а значит, с малышкой что-то очень не так, вернулась, уже открыто, заставив ребенка замереть от ужаса, потом бросок, укус. И вот уже предательница бьется на траве и хохочет. Коф свою подругу знала, сразу все поняла и ни словом не осудила.
- Итак, - моя дочка скрестила на груди все руки, - а теперь, если не хочешь смеяться до самой смерти, коя наступит быстро, рассказывай, кто ты, на самом деле, и куда собиралась нас завести?
- Как вы сумели, я ведь не боюсь чар? – смогла выдавить предательница, сквозь слезы и хохот. Разумеется, фраза звучала не так стройно, а скорее из отрывков лающих.
- А никто и не заколдовывал, - странница зевнула, - я вообще магией сейчас не владею. Это яд такой, действует на мозг и вызывает соответствующую реакцию, а вот ты… магии не боятся или волшебники, а ты точно не из их числа, или видящие. Люди, способные почувствовать чародеев или зачарованных созданий, и работающие на охотников за нечистью, или слуг инквизиции. Значит вот ваш план, почуяла кого, повела за собой, притворяясь крестьянкой, и подставила под удар за денежки, или за идею. Обидно, я, ради тебя, забыла о ночном отдыхе. Тащилась через половину леса, беспокоилась, голову ломала, как домой вернуть, живой и здоровой, а оказывается, уточка подсадная.
- Лучше убей, потому, как не отстану и не успокоюсь, пока не уничтожу, - заявил ребенок, все так же, сквозь хохот.
- Да надо бы, - моя деточка вздохнула, - только воспитали не так, не могу обижать маленьких, подрастешь, тогда и приходи. К тому же, я ещё и невеста нового Конаха, не поймет, коли совершу настолько мерзкое преступление. Придется оставить. А гнаться за мной не советую, постоянно в переделки попадаю, лишние пострадать могут, и даже погибнуть. Раз уж взялись, с волшебниками бороться, лучше бы на Джаму по прозвищу Адская Борода, внимание обратили, вот кто зло истинное.
- Твой Конах, такой же любитель магических игрушек, а значит, сам зло, - выдала кроха, - странно, как, до сих пор, мать-церковь не обратила на него внимания, да не уничтожила? А уж нового обязательно отловят и на одном костре вас обоих зажарят!
- Злая ты, - Коф вздохнула, - ладно, некогда тут болтать, подельнички твои забеспокоятся, чего долго не идем, да куда делись, кинуться искать, и обнаружат, раньше срока. Прощай. И выбери себе занятие по возрасту, убить-то могут не только с помощью чар, камнем по голове стукнут, и прости – прощай. А в рай таких злыдней не берут, сколько бы нечисти и нежити ты не сдала церковникам. Желаешь истинно со злом бороться, учись различать, кто вредитель, а кто так, не в той семье родился.
- Эй, а как же я, и яд ужасный? – спросила «хохотушка», вырывая пучки травы и корчась, как уж на сковородке.
- Скоро пройдет, наверное, - отмахнулась беглянка, - в любом случае, так тебе и надо.
Повернулась путешественница, и на дерево полезла поспешно, снова придется с ветки на ветку прыгать, и в темноте, рискуя промахнуться, но все лучше, чем в оковах антимагических биться, получать удары, во все части тела, а после, в заточении, ждать весьма болезненной смерти на костре. И никакой Конах спасать не придет, к сожалению.
Разумеется, охотники сделали так, как Коф и предсказывала, забеспокоились, кинулись навстречу своей помощнице, а та как раз только-только успокаиваться начала, оказалась слишком слаба. Пришлось ориентироваться по обычным поисковым артефактам, а они мало чем помогали, ведь на моей дочери минимум чар наложено, ну чуть-чуть внешность изменена, это пустяки. Все одно, как если бы волки, привыкшие охотиться на оленей, начали преследовать бабочку. Конечно, опасность не стала меньше, но есть способ, как избавиться, или хоть задержать, на какое-то время. И опять я мог выручить, не нарушая правил ни на йоту. Просто послать, куда надо. Опасных мест везде хватает и с избытком, поискав, обнаружил я весьма странную скалу, неведомо как явившуюся посреди леса. Никто не знает, чем является, но магическая энергия изнутри так и прет. Любой камень от неё отдели и можно заряжать зачарованные артефакты десятками. И ещё одна особенность, коли добрый человек приблизиться, монолит вреда не причинит и даже частичку себя забрать позволит, а злодею ох, не поздоровиться. Я бы, в любом случае попросил мою странницу обследовать объект, глядишь и разгадает его природу, и даже помечтал, чтобы Адская Борода пострадал от действий скалы, но раз явился иной враг, даже более жестокий, то...
В конце концов, подчинить кого-то своей воле и заставить выполнять грязную работу, это одно, а зажарить до хрустящей корочки под благовидным предлогом, совсем другое, мягко говоря. Добрые, злые и нейтральные (серые) волшебники часто друг с другом ссорятся, конфликтуют, но охотники и инквизиторы абсолютно всем враги, особенно, последние. Ибо, даже людям, (коих, якобы, защищают), поскольку, желая получить имущество жертв, а так же насадить свою власть страха и религиозного фанатизма, казнят и невинных постоянно. А уж, сколько красивых женщин погубили, обвинив в ведовстве, да старух - травниц, да еретиков, приверженцев иных вер, не перечислить. В общем, послал я образ свой моей страдалице, и указал новый путь, дал задание. Не стал намекать, что сие ещё и путь к спасению, сама догадалась. Трудно не допетрить, о волшебной каменюге в лесу читала и неоднократно. И, главное, не пропустишь, слегка светится, особенно в темноте. Поспать так и не удалось, ели и пили на ходу, проклиная свою горькую судьбину. Вот когда начинаешь задумываться, а нужна ли ипостась, да жених? Вон, троюродная кузина лихо провалила дело, на третий день, быстренько вернулась, за какого-то не очень богатого рыцаря замуж вышла, детишек нарожала и жила не очень долго, да счастливо. Зато, без всех этих тревог, забот и опасностей. Никто даже не понял, что некогда числилась в чародейках.
Если бы не случилась в округе чума, унесшая многих, могла и до ста лет дотянуть свободно, природную живучесть волшебников отнять невозможно, в принципе, в отличие от магической силы. Теперь главное, чтобы и охотники о монолите не слышали, а то обойдут его стороной, воспользуются задержкой и поймают, они ведь, как бы, невидимы для чар, да и обычным зрением не каждый разглядит, все зависит от используемых защитных артефактов. Некоторые признаки присутствия чудесного уже издалека видать, невооруженным взглядом. В небе, средь розовых облаков, парили прозрачные птицы невероятной красоты. Вернее, таковыми они казались Коф и крылатой змейке, а люди видели простых ворон со стальными клювами. И деревья, что окружали монолит, сменили кору на розовый цвет, листья же отливали голубизной. Чего уж говорить о траве? Странница, конечно, приближаться к скале по деревьям вплотную не решила, мало ли, вдруг сочтут грешницей? Лучше обычным путем, вежливенько, издалека кланяясь до земли и с улыбочкой.
- О, великое нечто, - начала моя умница, - доброго вам времени суток, простите, что смею беспокоить. Просто ничего больше так не хочется, как раскрывать ваш секрет и забрать небольшую частицу для моего батюшки. Дозволите ли сие, или мне лучше поспешно удалиться и не гневить своим нечестивым присутствием? Любое решение приму с покорностью, а благоприятное, ещё и с благодарностью.
Скала заскрипела, начала медленно поворачиваться, вот по телу её побежала трещина, расширилась, и показался глаз со змеиным зрачком, уставился на гостью внимательно, даже пристально. Словно в самую душу вглядывался. К счастью, моей девочке скрывать нечего абсолютно, специально ещё раскрылась, дабы и в единственной потайной мыслишке не заподозрили. Покачалась скала из стороны в сторону, после от вершины кусок откололся, вниз полетел, по дороге меняя форму, и приземлился в руки моей дочери, в виде статуэтки. Коф поспешила поклониться низко, рассыпалась в благодарностях. Но вот монолит заволновался вдруг, завращался на месте с изрядной скоростью, подняв ветер, раскололся надвое, раздвинулся, приглашая девочку забраться внутрь, оказался полым, сразу за ней захлопнулся, сделался прозрачным, чтобы видело, чего там происходит снаружи. А вскоре из-за деревьев показались четыре человека в антимагических доспехах, вооруженные арбалетами с болтами с серебряными наконечниками, секирами и саблями и видящая. Один походил на монаха в рясе и с капюшоном, вместо оружия носил крест из серебра. Троица явно банальная, лидер очевидный, с хитрыми глазами и волевым подбородком, здоровяк мускулистый с гигантским молотом из осины и низкорослый толстяк, на спине которого и сидела маленькая девочка с длинным тонким ножом, зажатым в зубах.
Коф не уставала благодарить скалу за убежище, меж тем, та начала первый этап боевых действий. Когда очевидно, что твой противник магии не боится в принципе, стоит использовать чары иначе. Например, если взять обычный булыжник и метнуть его, но с помощью ворожбы, вне всякого сомнения, он проломит голову так же, как если бы отправил в полёт рукой. Мысль моя понятна, надеюсь? Единственно, чудесное нечто не собиралось убивать и калечить, как бы этого враги не заслуживали, потому лишь оказала воздействие на твердь, вырвав из её недр, с землетрясением и прочим, огромные каменюги, подняла их в воздух, обработала, превратив в гладкие, как лёд, столбы и соорудила вокруг преследователей частокол, оставив лишь узкие щели, а под ноги им сдвинула толстенную плиту, чтобы не сбежали, подрыв подкоп.
Предлагалось посидеть, сколько-то. Сама же скала неспешно поплыла прочь, намереваясь просто удалиться прочь. Однако, враги вовсе не собирались сдаваться, хотя, для них же это было лучше. Сначала, попытались столбы сломать, или хоть дыру между ними расширить. Потом силач поднял толстяка и посадил к себе на плечи, на него вскарабкался монах, а к тому видящая, накинула на верх столба крюк с веревкой, ещё и обмотала её несколькими витками, затянула, чтобы не соскользнул, второй канат на другую сторону, перебрались один за другим. Конечно, монолит вовсе не собирался сдаваться и просто переместил столбы ещё раз, да края обработал в виде гладких полушарий, теперь крюку не за что цепляться в принципе. Тогда недруги повторили свой фокус, но теперь накинули сверху плащ, а канат затянули поверх его, несколько ниже верхушки. Устав от подобной изобретательности, скала изогнула столбы, так что получилась крыша, не выберешься сразу. Но, тут монах встал на колени и принялся молиться, вплетая в священные тексты слова заклятий, хотя, ничего более святотатственного и придумать нельзя. Смешивать молитву и чары, все одно, что вытаскивать упавшего в колодец человека, одновременно, вгоняя в его тело копье. Или, если хотите, смешивать самое полезное из лекарств со смертоносным ядом, да ещё самому и отхлебывать, периодически. Если за занятия магией грозит ад, то, вне всякого сомнения, такого вот странного рясоносца посадят на самую большую сковородку и масла зальют по колено, чтобы в полной мере осознал, как он не прав, в своей гнилой идеологии.
И я, и моя дочь, всегда молимся три раза в день, но никогда не одновременно с магическими занятиями, ещё и омовение рук и лица проводишь, до и после. Но, выразив своё отношение, вынужден перейти к результатам, а они были таковы, с неба принялись бить молнии, раскалывая столбики, пытались поразить и саму скалу, но немедленно поглощались. Она же, поняв, что просто так от недругов не отделаться, начала погружаться в землю, словно тонуть. Охотники накинулись, наносили удары своим оружием, даже крестом, так что искры сыпались. Пришлось монолиту применить другой способ, послышалось громкое урчание, напополам с рыком, и, в течение весьма непродолжительного времени, из-за деревьев показались твари и чудовища всевозможные. Скала призвала абсолютно всех жестоких, безумных и кровожадных чудовищ, включая зомби и нескольких вампиров, что обитали в округе. Тех, кого, в любом случае, стоило бы уничтожить в силу прожорливости и смертоносности. Как говорится, дала убийцам нечисти и нежити тех, с кем они призваны бороться. Но, тут расклад сил был явно не в пользу людей.
— А этих пятерых не убьют, случайно? — Коф нахмурилась. — Пусть они и злодеи, но, все же, живые создания и при душах, жалко.
Монолит ответил тихим потрескиванием, похожим на смех. Оценил доброту девы. Её-то охотники однозначно не пожалели и расправились без зазрения отсутствующей совести. И вот в воздухе начали возникать символы, каждый из них означал слово, язык не знакомый, но, мы его прекрасно понимали, словно общедемонический или один из человеческих. Смысл фразы оказался прост: — «Твари лишь задержат негодяев, не причинив им серьезного вреда, исключая разве монаха, его мерзость слишком велика, а вреда способен причинить непотребно много. Такого миловать нельзя ни в коем случае».
И спорить с монолитом смысла не имело. Он вынес свой приговор и не станет слушать, в худшем случае ещё и разозлиться на надоеду. Меж тем, упомянутый человек перенаправил свои молнии на нападающих, начал с того, что вампиров спалил, как самых опасных, но тут ему на спину запрыгнуло некое создание и вогнало шип на хвосте в затылок, так, что кончик вышел изо рта. Убитый повалился мешком на землю, а скала восстановила клетку. Меж тем, видящая подбежала к покойнику, спрыгнув со спины колдуна, и подняла его крест.
— Я найду вас обоих, обязательно, — крикнула малышка, — и уничтожу, чего бы это ни стоило и сколькими воинами Господа не пришлось пожертвовать!
— Чего-то я сильно сомневаюсь, чтобы Творец принял в свою армию подобных безумцев, — моя дочка скривилась, — скорей уж повелитель ада воспользуется их услугами, чтобы губить всех подряд, и смущать души невинных, видя не по тому пути.
Скала скрылась под землей, потому моя девочка уже не увидела, как у хищника, убившего монаха, глаза вспыхнули алым пламенем, шипом себе на лбу прочертил крест. То есть, слуга инквизиции, в своих нечестивых занятиях, дошёл до того, что мог менять тела, не умирая окончательно. Из тех, кого, просто так не уничтожить. Возможно, в прежнюю команду его и не примут, но, наверняка, продолжит преследовать Коф и Радужку, став кратно опаснее теперь. Более того, дальше он свершил нечто вовсе жуткое и даже не понятное, из серии «а зачем»? Подождал, пока клетка начнёт разрушаться, а она была изначально создана как недолговечная, и лишь подарила фору примерно, в сутки, для беглецов, накинулся на своих соратников, и прикончил их, всех кроме девочки, а перед ней склонился низко. И видящая приняла это, поклонилась низко, осенила своим крестом убийцу, забралась на него, как на лошадь, видимо, вес позволял, так-то на хищниках ездить невозможно, и понеслась вдогонку за монолитом и странницей. Наверняка, эта парочка психов решила, что соратники лишь помешают и не примут некоторых действий парочки. И почему всякого рода опасные безумцы буквально притягивались к моему ребёнку? К сожалению, скала не могла долго нести в себе Коф, ведь той необходимо задания выполнять, а не просто путешествовать, выпустила из себя и тепло попрощались. После монолит целенаправленно переместился на другой материк, туда охотники добраться не сумели, даже затратив на это всю жизнь. Разве научатся летать и то ещё не факт, что поможет. Моей дочери подобное даже не снилось, если и убегать, то на своих двоих.