Фонарь был стар.
Так стар, что и не помнил, сколько лет он тут простоял. Впрочем, он и не знал. Зачем? Пока был молод – года не считал, когда же неумолимое время и ему показало свою зловещую сторону – и вовсе не увидел в этом смысла. Когда-то Фонарь был красив. Его светящуюся голову можно было сравнить с луной – такая же круглая, яркая, величественная, а со временем на ней даже появились такие же пятна. Только свет, исходивший от Фонаря, был не мертвенно-голубовато-белый, а тёплый, уютный, золотисто-жёлтый, несомненно, более приятный для глаз.
Светящийся шар головы подпирала изящная бронзовая ножка. Когда-то красивая, золотисто-блестящая, теперь она покрылась неприятным зеленоватым налётом. Впрочем, некоторые считали такой налёт благородным. Фонарь был с ними не согласен. Впрочем, о вкусах не спорят. Ещё со временем на ножке-подставке образовались неряшливые выщерблены, сколы, вмятины. Это, конечно, тоже не красило. Что поделаешь, время.
Стоял Фонарь не в городе, не на центральной улице, а в Саду. Вокруг теснились деревья – всё больше яблони. Землю летом заплетали травы, осенью укрывал золотой ковёр из листьев, зимой – пушистое одеяло снега. Весной же земля раскисала, перемешивала в себе все оттенки чёрного, бурого, жёлтого, становилась вязко-неприглядной. Это время было особенно дорого Фонарю, ведь тогда ничто, кроме него и его собратьев не украшало Сад.
Выложенная плитами дорожка от фонаря вела прямо к усадьбе – большому двухэтажному Дому с колонами, статуями в неглубоких нишах, высокими полукруглыми окнами. Когда-то сюда, к центральным воротам подъезжали кареты, из которых выходили нарядные, весёлые люди. Они танцевали в высоких, ярко освещённых залах, бродили по дорожкам Сада – когда поодиночке, когда парами, а когда и небольшими компаниями. Потом всё это ушло. Вместо прежних – нарядных, элегантных – появились другие. Те, которые не ценили изящества Сада, Дома и самих Фонарей. Тогда их ясные головы не светили по ночам, неся окружающим свет и радость, А многие и вовсе лишились их. Фонарю повезло.
Это было самое тёмное время.
Но всё меняется. После запустения пришла череда света. Дом засверкал свежими красками, Сад обновился и расцвёл, фонари снова светили. А в Доме поселились дети. Много детей. Они бегали по саду, звенели переливами голосов, заражали всё вокруг своими энергией и энтузиазмом.
Пожалуй, это было самое светлое время в их жизни.
Теперь всё не так. Снова всё пришло в запустение. Больше нет элегантных дам и кавалеров, нет весёлых детей. Есть лишь тишина, покой и запустение. И он, Фонарь. Пока он тоже есть. И есть в его жизни одно сладостное чувство. Оно лёгкой, невесомой бабочкой возникает тогда, когда на Дом, Сад, тропинки опускается покрывало ночи. Когда тьма скрывает от пытливых глаз заброшенность Дома, делая его величественным и благородным. Скрывает убогость старого Сада, придавая ему шарм и таинственность. И Фонарь – старый, потрёпанный жизнью Фонарь, единственный, оставшийся в округе – своим золотистым светом освещает путь редким припозднившимся путникам.
В это время он вновь чувствовал себя живым и, самое главное, нужным!