Где-то в январе бабушке позвонила 8-летняя внучка из Москвы…
Они всегда были дружны, и внучке нравилось бывать в обществе бабушки еще с тех пор, когда она с четырехлетнего возраста оставалась в доме бабушки ночевать, а потом при разговоре с мамой по телефону, говорила:
- Я так скучала, скучала по тебе, что даже заснула сразу с бабушкой.
…Бабушке вспомнились вот все эти дошкольные годы внучки, когда при звонке из Москвы 8-летняя третьеклассница спросила бабушку:
- Если будет война между Англией и Россией, то ты за кого будешь?
- За Украину. За мою родину.
Вопрос был про Англию. Но бабушка ответила за свою родину. Потом ей стало нехорошо от того, что такой вопрос смог прозвучать от ее любимой внучки. И она не могла объяснить внучке, что стало с ее родиной за последние полвека.
Так уж сложилось, что бабушка родилась и выросла на Украине, большую часть жизни прожила в России, но вот теперь работала в Британии.
С внучкой бабушка встречалась 2-3 раза в год. И даже пандемия и вирусная обстановка в мире не прекратили эти встречи. Только они стали теперь реже происходить.
Зато, подрастая, внучка стала чаще разговаривать с бабушкой по телефону, уже порой не требуя помощи мамы или папы.
Но вот этот вопрос внучки (за кого?) – почему он возник? Через несколько недель после того вопроса внучке исполнилось девять. Но все равно – почему же в 8-9-ти летней головке в косичками возник этот вопрос про выбор между Англией и Россией?
…Прошел день защитников Отечества, который (по старинке) мы все еще называли просто праздник 23 февраля, и началось…
И все-таки – к вопросу внучки. Британия не участвует в войне с Россией формально потому, что Украина еще не успела пока вступить в блок НАТО, и значит Британия не может послать войска в зону военных действий. Или это не так, и война с Британией идет тоже? Но как же так получилось, что восьмилетняя внучка предположила будущую войну между Россией и Англией?
Как сказал военный стратег Клаузевиц: «Война есть ничто иное, как продолжение политики иными средствами».
В такой политике происходят «операции».
После начала «спецоперации» в Донбасе в английских газетах появились и такие заголовки
THE INVASION OF UKRAINE WILL LEAVE RUSSIA ‘A PARIAH STATE’.
И также:
PM Boris Johnson has promised to turn Russia into a pariah state….
Хотя английский язык стал международным языком общения (так уж сложилось почему-то), но возможно не все сразу «схватят» основное слово из приведенного текста, и лучше дать перевод –
Pariah – отверженный, отщепенец, изгой, изгнанник.
Вот как-то так.
Значит, Россию хотят сделать изгоем? Или отщепенец будет только один человек, затеявший разбомбить создаваемые в Украине военные базы НАТО?
Но жизнь, да вот и смерть (раз уж счет пошел на тысячи – если считавшие не ошиблись в нулях где-то) уже показывают, что изгоями становятся просто русские люди, и уже неважно, где они находятся – в России или за ее пределами.
И самое страшное – это посеять вражду между украинцами и русскими. Или даже другие нации будут вовлечены во все это?
Ведь от братства (любви, дружбы) до ненависти всего один шаг, а вот обратно…
Ой же сколько много шагов потом пройти надо будет. Может и столетия не хватит.
У кого погибли родственники с той или иной стороны – да они же, да их же дети, нет, даже внуки это знать и помнить будут.
Вспомнилась песня «Идут по Украине солдаты группы Центр». Уж не знаю, почему.
Некоторое время мне пришлось когда-то работать в одном научном проекте в Австрии с человеком, у которого дяди (2) во Вторую мировую войну, где-то под Донецком шагали, может в той самой группе Центр. Там они и полегли навсегда. Отношения с тем ученым были хорошие, но вот настороженность некоторая была. Я ведь знал, что в той войне мой дед выбирался из окружения под Киевом. Это было чудо, что раненный в ноги, он сумел выбраться к своим. Он ушел на войну в 50 лет.
А может еще потому вспомнилась та песня про солдат Центра, что в возрасте 13-14 лет, я побывал в пионерском лагере Артек, и наш отряд выступал с этой песней на празднике инсценированной песни. Смена была международная, и в нашем отряде были вместе с русскими норвежские ребята. Они почти не знали русского языка в общении, но пели четко:
- На первый, второй, рассчитайсь.
Первый шаг вперед – и в рай!
А каждый второй – тоже герой,
В рай попадет вслед за тобой….
Первый, второй. Первый, второй. Первый, второй
В той песне еще были слова
«А перед нами все цветет, за нами - все горит.
Не надо думать, с нами тот, кто все за нас решит.
Веселые иль хмурые вернемся по домам,
Невесты белокурые наградой будут нам».
Через годы, вспоминая Артек и наше выступление на сцене там, мне подумалось, что песня для Артека странная, но мы ее пели. А ведь были мы - пионеры (и сразу добавляется), дети - рабочих (ну, как в песне - другой, правда).
Тогда в Артеке мы отрядом пели про солдат группы Центр, и.. падали. Предполагалось, что сразу попадали в рай…
И не думали.
«Не надо думать, с нами тот, кто все за нас решит».
"Все впереди. А ныне -
За метром метр
Идут по Украине
Солдаты группы Центр"
Стоп. Пионеры, пионеры. Выросли пионеры. Комсомольцами стали. По возрасту выбыли. А петь не перестали.
"Не расстанусь с комсомолом - буду вечно молодым".
А сейчас в Украине, что поют русские солдаты, когда идут? По возрасту как раз комсомольцами могли бы быть. А кто-то навечно остался молодым. Шагнул в вечность. Или?
"Первый шаг вперед – и в рай!"
Не до песен наверное теперешнему солдату. "Точечное" оружие у них. Надо в программу на компьютере параметры только ввести. Точно в цель попадет.
А солдаты, что от группы Центр пришли? Да и не идут они, а едут. Танки, бронетранспортеры, беспилотники, крылатые ракеты …
Солдаты группы Центр.
Кто же думает за них? За нас? За всех?
Где тот, и где он сидит, «кто все за нас решит»?
Но по английским газетам, он уже «изгой, отщепенец»
Или все же страна и все русские (ведь слово Россия такое емкое) – изгои тоже?
Когда-то дядя Сэм взял на вооружение тезис "хороший индеец - мертвый индеец".
И вот живет себе припеваючи - ни индейцев не видать (вблизи), ни...
Вот именно, что ни-ни. Отсидимся за океаном, пусть там они поцапаются, да и Лева их там дожмет еще, раз уж тезис про "pariah" обозначил - чтобы их "экономика стала экономной".
А мы потом все равно жандармерию возглавим.
Эх, дядя, дядя.
Как исправить все это? И можно ли?
А слова 9-ти летней (уже) третьеклассницы (ты за кого будешь?) колют сердце, и
Оно болит.
И все-таки помнится (и даже снится иногда) Мариуполь…
Вот есть в городе длинная лестница. Много ступенек. Мы спускаемся с младшим сыном по тем ступенькам к побережью. И вот оно Азовское море –
Ласковое, теплое, мелкое. Надо долго идти, чтобы добраться до глубины.
Но сыну нравилось. Мальчик в детсадовском возрасте, и тогда не умел плавать. Накупавшись, мы с ним идем к автобусной остановке – надо возвращаться в район города, где живет семья бабушки.
В центре города мы идем к остановке возле трамвайных путей и ожидаем трамвай в нужную нам сторону. Мы не сразу запоминаем номер нужного нам трамвая и потому спрашиваем людей, ожидающих на остановке подходящий трамвай:
- А этот трамвай идет на «Украину»?
Это было удивительно (для нас), что жители Мариуполя называли тот удаленный район города Украиной. А лучшее место на море для купания – Левый Берег. Нам, приезжим на лето, казалось непонятным выделять у моря Левый (или какой другой) берег. Тем более, что все побережье у города нам казалось хорошим и подходящим для купания.
Но мы принимали все те местные понятия и названия и ездили купаться с Украины на Левый Берег. Но Украина для нас начиналась не с района на окраине Мариуполя, а с таможни и долгих проверок на ней поезда «Москва – Мариуполь». И всегда в середине ночи.
В трамвае малыш уже думал о бабушке и вспоминал, что она обещала приготовить на обед чебуреки. Обед с чебуреками в квартире бабушки напоминал сыну игру – надо было от каждого съеденного чебурека оставить на тарелке маленький уголок-хвостик. А потом посчитать уголки на тарелках. Ему нравилось поддерживать эту традицию - считать чебуречные уголки на тарелках.
И это неважно, что у него самого на тарелке оставалось немного уголков. Зато у его тети, папы или мамы всегда вон сколько много уголков на тарелках было. И можно было часть папиных уголков переложить на свою тарелку. Раз уголков от съеденных чебуреков было много, значит, вкусные чебуреки готовила бабушка. И мальчик с радостью считал уголки. И его совсем не смущало, что за столом среди взрослых попеременно лилась то русская, то украинская речь.
Как же давно это было.
Мариуполь – это город моря,
Где с детьми любили отдыхать.
Там пришло сейчас так много горя,
Ни за что там стали погибать.
Не уехать, не остаться тоже.
Выбора там людям не дано.
Думы за родных моих тревожат.
Связи с ними нет уже давно.
Хочется, как прежде, мирно стоять в центре города на остановке и спрашивать про подходящий трамвай:
А этот трамвай идет на Украину?