Меж тем, приключения моей дочки продолжались. Теперь с обонянием и слухом звериными, путешествовать стало чуть безопаснее, уже просто так подобраться не получится. С другой стороны, и маски не снимешь, чтобы случайных прохожих не пугать. Радужка-то всегда может спрятаться в сумку или капюшон плаща, а уши с носом никуда не денешь, пока боевую ипостась не обретешь, или не лишишься права навсегда. Меж тем, и Адская Борода не собирался сидеть без дела и ждать, пока девочка в полную силу войдет, учел, что у неё никаких особых способностей нет, а магические силы заперты, до конца странствий, и нанял банду разбойников, человек десять.
Чтобы значит, схватили, снасильничали, а после в рабство продали, в какой-нибудь бордель для матросов. Ну, вернее о целях после узнали из разговоров преступников. Пока же, они по той же дороге поспешили, изучая следы, а темный маг издали руководил, дабы не потеряли. Но, тоже не вмешивался, без крайней необходимости, пусть будущая рабыня себя покажет. Как я и упоминал, Коф чужаков заранее почуяла, не глупая же, сразу догадалась, что доброго ждать не приходится, мягко говоря, и решила, что лучшее защита, это нападение. Вот благо, я её хорошо обучал и готовил к разному, в том числе, и охоте на людей. Не надо больших мускулов, чтобы кого-то уложить, достаточно лишь чуть-чуть обхитрить. Так-то человеки существа хрупкие, нажал на нужную точку, не очень сильно, и в обмороке лежат. А волшебники, так любящие одних существ превращать в других, или зомби оживлять, обязаны знать о теле людском все досконально, куда больше лекарей, включая, болевые точки, слабые места, сочленения и все прочее. Потому, моя умница обошла банду стороной, подобралась к тому врагу, что шел последним, напрыгнула на него, тронула, куда надо и завалился мешком. Подельники на шум повернулись, а уже нету никого, и приятель лежит мешком. Начали его трясти, приводя в сознание.
А тут Радужка нашла себе жертву, куснула. И бедолага завалился, да как начал смеяться, не мог перестать никак. Уцелевшие преступники окончательно всполошились, в круг встали, оставив в центре пострадавших. А Коф из сумки рог достала, подула в него, и послышался жуткий потусторонний вой. Ничего волшебного, просто пугалка, но злодеи-то этого не знали, и успокоить некому. Они рассчитывали на легкую схватку и богатую добычу, а тут чудеса творятся непотребные. То мужик здоровенный в обморок падает, на манер девицы – аристократки, то кровожадный убийца, едва не в первые в жизни, смеётся, да ещё звуки кошмарные. Мало ли кто в округе шастает? Не успеешь оглянуться, как в чьем-нибудь желудке сгинешь или того хуже, души лишишься навсегда, а подобное никому не хочется.
Принялись отступать поспешно, а странница и не отстает, достала из сумки пращу, камней под ногами полно, и принялась метать, да довольно метко и точно, постоянно перемещаясь между деревьями. Не героиня из легенд, пока что, убить не сможет, даже не покалечит серьезно, но больно ведь! И не определишь, сколько нападающих, возможно, их целая армия, а наниматель обмануть и подставить хотел, от такого всего ожидать можно, или скормить каким-нибудь своим рабам. В общем, развернулись «гулящие люди», да задали стрекача, бросив соратников, а змейка ещё догнала, и второго беглеца куснула, для острастки. От его смеха недруги ещё быстрее припустили, только пятки и сверкали. Нет, потом-то отставшие в себя пришли и нагнали подельников, я специально сего момента дождался. Открыл проход магический, взял свою самую крепкую дубину, в одной руке шар хрустальный удерживал, чтобы за дочерью приглядывать. Теперь разбойники вроде как не испытание, проиграли и убежали, а отдельные от моей девочки личности, можно поболтать по душам и объяснить, как я недоволен подобным поведением.
- Ты ещё кто? – только и успел буркнуть главарь.
- А я, мил человек, отец той девочки, за которой вы гнались, - пояснил я с очень недоброй улыбкой, - и так вышло, очень не люблю насильников и убийц. Пытаться унести ноги, даже не пытайтесь, от меня ещё никто не уходил. Оружие бросаем, на колени становимся и униженно просим о прощении, глядишь, и не убью, сразу.
- Да нас же десять, а ты один, - начал атаман, (или кем он там себя считал?).
- Правда? А я этого и не понял, - я крутанул дубину в руках, - о чем только думал, спрашивается? Ну, давайте договоримся, находите ещё десять раз по десять таких же негодяев, приводите, на это место, через годик, и тогда честно будет. Ну, или не так скучно. Один к десяти, как-то не то совсем, не успеешь разогреться, а уж и нет никого.
Не успел я закончить, как у какого-то из поганцев, самого нервного, эти самые нервы сдали, накинулся на меня с воем злобным, а дальше, как и предупреждал, сразу все и закончилось, за пару мгновений. Боевому магу, ему и чары применять не обязательно, и даже в боевую ипостась входить, особенно, когда против него враги без доспехов и серьезного вооружения. А я, когда зол, втрое сильнее становлюсь. В общем, оставил я жертв корчиться, хрипеть и плеваться кровью на земле. Но, их испытания ещё даже не начались толком. Дочка напугала слегка, я чуть-чуть дубиной погладил, но тут Адская Борода лично прибыл, а он страсть как не любил плохих исполнителей его приказов вообще, и неудачников в принципе. Мало того, что задаток забрал, со всеми имевшимися в наличие деньгами, да ещё колдовать принялся. Соединил всех глупцов в одно целое, в огромное тело слепил, оставшиеся целые кости, какие я почему-то пропустил, доломал и, в таком состоянии, отправил охотиться за Коф вновь, полностью контролируя плоть, да ещё и боль усилил кратно. То есть мало того, что ты вынужден бежать на шести сломанных во всех местах ногах, с каждым шагом усугубляя повреждения, так ещё и ощущения, мягко говоря, такие, что ничего иного не остается, как мечтать и молить о смерти. Конечно, темный маг не надеялся, что чудовище хоть чего-то сможет, но мечтал мою дочку запугать, дабы понимала, кого смела, обокрасть, и ждала кары с ужасом. Ведь если простых неумех ТАК покарал, что с настоящей противницей сотворит? А снова я ничем не мог помочь. Стоны и плач зачарованных путешественница издалека услышала, тут и обычный слух подсказал, седьмым чувством поняла, что, в этот раз, лишь быстрые ноги спасут. А поскольку, одна из них подводит, полезла на дерево, благо, спутница помогла, затащила конец веревки наверх, там обмотала вокруг ветки.
Девочка так быстро, как могла, вскарабкалась, смотала канат, в сумку спрятала, а там начала со ствола на ствол перепрыгивать, причем, опасения за собственную жизнь делали её и ловчее и быстрее, забыла о пострадавших конечностях. Ещё бы, когда за тобой нечто гонится с десятью головами, да двумя десятками ног и рук, в которых зажаты дубины, ножи, короткие мечи, топоры и прочие орудия для смертоубийства. И тварь кошмарная ещё в десять глоток воет и рыдает, лопочет что-то. Не знаю, чем бы погоня закончилась, да тут дорогу река преградила, беглянка в неё, не задумываясь, и нырнула, монстр следом, только ему плавать несподручно, скорее уж ногами перебирает по дну, половина голов захлебываются, лишь одна наружу, а легких-то несколько. В общем, когда моя умница на другой берег выбралась кое-как, да поползла по дорожке, пытаясь выиграть время, следом, враг нескоро сумел сделать то же, причем, треть из разбойников утонули, их конечности и головы весели просто так. И это вовсе не конец, к сожалению, трупы-то начали распространять яд, соответствующий, так что и уцелевшие забились в агонии, и не могли остановиться.
Представляете, какой ужас? А Коф за всем этим ещё и наблюдать приходилось, как в ночном кошмаре, ползешь ты, ползешь из последних сил, а сзади такое полузомби огромное, и кричит криком, и дергается. Наконец, девочка просто не выдержала. Все одно, разбойники были, фактически мертвы, лишь страдания их увеличивались, с каждой минутой, трупная отрава в крови распространялась. Вернулась к преследователям и взялась добивать, тем паче, только четверо ещё выказывали какие-то признаки жизни, ножом на протезе истыкала, последний из гибнущих прохрипел: - «Спасибо»! И отошел. А странница расплакалась и долго не могла успокоиться. И могилы такого размера не выкопать, мне оставила эту работу, уползла подальше, чтобы не видеть, спряталась в кустах, как маленький зверек и не то уснула, не то сознание потеряла. А мне пришлось сызнова портал открывать. Но, копать долго и трудно, метнул огненный шар, вспыхнул труп уродливый и обратился прах, а ветер унес его. Призраки же умерших ещё долгие годы прохожих пугали своими стенаниями и жалобами, пока не простили им грехи
Меж тем, девочка моя, когда пришла в себя, помолилась Творцу и чуточку успокоилась, побрела, дальше, слезы вытирая. Есть такие испытания, к которым невозможно подготовиться. И от врага ждешь, что он тебя станет мучить, пытать и наказывать, а когда сторонний кто страдает, путь злодей и душегуб, вот тут становится по-настоящему больно и страшно. И, главное, а выбор, какой? Оставить змейку в клетке, на волю темного волшебника, грех не меньший, а то и больший, одолеть мучителя не выходит, силенок не хватает, сдаться на его милость, сам после станешь, помимо воли, зло творить. И будущее туманно и непредсказуемо, раз безумец на все, что угодно способен. Разве твердить, как мантру: - «Вот придет Конах и прикончит недруга обязательно, за все грехи заставит ответить»! Только фраза эта как-то уже слабо помогает, скорее, привычная. И вера рушится. Ну, где спаситель, когда он так нужен, в каких краях ходит, чем занять и знает ли о маленькой страдающей девочке? Нет, не родился ещё, или помер до срока, или просто занят, увы.
К счастью, хоть до упомянутого волшебника оставалось всего ничего, а на его землях Джама шалить не посмеет. В отличие от меня, упомянутый союзник по рукам и ногам не связан, защищаться может, сколько пожелает и всеми возможными способами, отпор даст, мало не покажется, только рожки да ножки останутся. К счастью, странница соответствующие знаки предупреждающие разглядела, поклонилась на три стороны и попросила о милости, принять её, да выслушать. Кудесник, разумеется, ждал, предупрежденный заранее, но вежливость никогда лишней не будет, да и приличия соблюсти необходимо. Лишь королям с императорами, да и то не всяким, дозволено, без разрешения, ехать, куда вздумают, остальных и заколдовать могут. Начнешь кружить, пока не помрешь от голода и жажды, в шаге от ручья, в двух от жилища. А моей бедняжке и так досталось изрядно. В общем, послышался звон колокольчика, подбадривающий и нежный, знать, проходи. Если услышишь стук, да грохот, назад поворачивай, а ворон каркнет, садись на самого быстрого коню, да улепетывай, куда глаза глядят, на край земли, где и живых-то нет, один мост калиновый через реку мертвых переброшен, да чудо-юдо поганое стражем ходит туда-сюда. Поблагодарила Коф, поспешила по тропке узкой, с молитвой на устах. И вот видит избушка крошечная, чуть больше собачьей будки, с одной лишь косой дверкой. Опустилась на колени, да постучала в створку вежливо.
- Доброго вам времени суток, великий господин, - начала моя дочка, - простите за беспокойство, пришла я к вам по делу важному, готова заплатить, как и чем захотите, все отдать, кроме души своей и чести девичьей.
- Слышу – слышу, - послышался голос скрипучий, и вот вышел из дома крохотный старичок с копной зеленых волос на голове, такого же цвета рубахе до земли, с пуговицами на иную сторону, - здравствуй и ты, красна девица, дочь Дельгенторов. Пришла ты до меня, чтобы на маску свою чары наложить?
- Именно так, добрый господин, - подтвердила странница, - крайнюю в том нужду имею.
- Что же, отказать не смею, - волшебник покивал, - договор с вашим родом ещё пятьсот лет назад составил. А плата как есть прежняя. Неподалеку отсюда имеется озеро глубокое, в нем русалка живет недобрая. Заставишь её со дна водоема черный камень поднять, да мне принести, исполню просьбу, не справишься, не видать тебе ипостаси боевой, как своих обезьяньих ушей.
- Постараюсь я сделать все, что смогу, - пообещала девочка, - а хвостатая дева, можно ли ей вред причинять, или только хитростью, либо лаской действовать?
- Смотри, как бы она сама тебя не обидела, - отмахнулся зеленоволосый, - нет, если опасаешься за результат, можешь со своего отца пример взять, да пять лет проходить у меня в прислужницах. Все по дому делать, убирать, готовить, мыть, да перину выбивать, постель греть, своим телом, да недругов отгонять.
- Служить вам честь и радость для меня, - Коф вздохнула, - только юные девицы от юношей ох как отличаются. Мужчина и в сто лет герой, а я через пяток лет, уж и прежней красоты не сохраню, перестарка седовласая, мой жених Конах, другую найдет, симпатичнее и глазу милее, юную чаровницу, а мне без него и жизнь не мила, хоть в петлю полезай.
- Да, а то я не знаю волшебниц, - хмыкнул собеседник, - иной уж тысячу лет, а, то и две стукнуло, а все молодятся, выглядят, как шестнадцатилетние красавицы, перед юношами крутятся, соблазняют. Но, настаивать не смею, а вот коли снизойдешь, да чмокнешь меня в обе щеки, подскажу, как конечности вернуть, до сроку.
- Вас я и без всяких условий поцелую, - Коф улыбнулась, - с меня-то не убудет, чай не добра молодца в уста, греха не вижу.
- Не надо, - старик отстранился, - проверял просто, но, чую, искренна. В сердце, то же, что и на языке. А сделаешь так, как прошу, и обо всем на свете забудешь, в том числе и о Конахе. Полюбишь меня сильнее родителей, жениха любезного, и всего белого света, а я с твоим отцом ссориться не готов. Ни ради пустяка, ни вещи важной. Отправляйся за камнем, маску оставь. А я пока подумаю, какое средство для исцеления проще других обнаружить и раздобыть. Только предупреждаю, легко точно не будет, придется и боль терпеть, и чесотку ужасную, и много чего ещё.
- Ради того, чтобы здоровой стать, а ещё важнее, красоту вернуть, на что не пойдешь? – моя умница вздохнула. – Жениху такая, увечная, не нужна, а посмотрит, лишь плюнет презрительно. Любовь на что только не толкает дев, и зубы подпиливать – чернить, и губы протыкать палками, и знаки на тело наносить, рискую умереть, и череп просверливать, и даже ступни в тиски засовывать, перетягивать, чтобы оставались маленькими, как у ребенка, удушливые корсеты носить. Уж я как-нибудь потерплю, сдюжу. Как говорится, кому природой назначено рожать, да умирать, тому и боль, сестра родна. Есть вещи и пострашнее, страданий плоти.
И вот оставила путешественница маску, да отправилась к озеру, пока и не знала, как с русалкой поступить? Может, она и не злая вовсе, просто с волшебником не ладит, разное в жизни бывает. Соседи ох как часто сорятся. Тогда и по-хорошему договориться есть шанс.
В общем, поспешила в указанном направлении, быстро добралась, увидела серебряные блики среди стволов деревьев. Водоем оказался невероятно красивым, по форме напоминал сердечко, по периметру окаймляли кусты, плакучие ивы склоняли свои ветви. Вот где хорошо с возлюбленным посидеть, да на луну полюбоваться. Но, пока жених и не знает, какое счастье его дожидается, нескоро прибудет, а одной и романтика душу не радует. Приблизилась осторожно девочка, по воде круги расходятся от рыб, у противоположного берега цапля длинноногая ходит, кого-то ловит. И не следа от русалки.
- Доброго вам времени суток, - начала Коф, - простите за беспокойство, достопочтенная хозяйка вод, не удостоите ли меня любезно беседой?
Пришлось трижды эту фразу повторить, прежде чем по озеру пошло волнение, явился омут в центре, закружил, и вдруг вынырнула из него русалка, только не обычная, а размером с человеческую ладонь. А так, все, как полагается, и волосы, похожие на водоросли, и зубы рыбьи во рту, тонкие, как иглы, и когти с перепонками на пальцах, и хвост чешуйчатый. Жутковатое создание, мягко говоря.
- Чего-то ты слишком любезная, - заявила обитательница озера, - небось, из этих, которым черный камень надобен?
- Не стану скрывать этого и лгать, - кивнула моя дочка, - именно он и требуется. Если принесете, благодарна буду безмерно. Или скажите, как расплатиться можно?
- Есть лишь два способа, - начала хвостатая, - вернее, три, ещё и дать себя съесть, но тогда уже ничего не пригодиться. Мертвым лишь один камень потребен – могильный. Или как твоя бабушка, станешь мне любезной подружкой на ночь, постель согревать на дне, или возьмешь на себя проклятье, наложенное моим соседом – волшебником, полагаю, догадываешься, в чем оно состоит.
- Не по душе мне всевозможные извращения, - девочка поежилась, - даже с такой красавицей писаной, как вы, уж простите, проще дать свою плоть скушать. А вот второе, и сомневаться не стану, приму на себя ваше проклятье. Тем паче, женщин так наказывать грех, даже и за самые тяжкие преступления. Дело мужчин прощать все, кроме измены и прямого предательства, а иначе какие из них джентльмены и рыцари?