Обратиться к этой теме меня побудили угрозы министра обороны Великобритании Роберта Бен Лоббан Уоллеса (англ. Robert Ben Lobban Wallace; род. 15 мая 1970, Фарнборо). Член Консервативной партии Великобритании пригрозил России повторением Крымской войны, когда, по его словам, Шотландский гвардейский полк пнул царя Николая I в 1853 году в Крыму.
Услышав это, я удивился. Похоже, господин министр обороны не знает истории своей страны. Он в школе-то учился?
В 1853 году Англия ещё не начала войну против России, боевые действия не велись, а если быть точнее, то 12 мая следующего, то есть 1854 года, в условиях густого тумана в 6 верстах (6,4 км) от Одессы сел на мель английский 16-пушечный колёсный пароходофрегат «HMS Tiger». 225 человек экипажа были взяты в русский плен, а само судно потоплено.
А если господин министр ведёт речь об атаке лёгкой кавалерии, то в 1975 году я был в Севастополе и в Балаклаве и с тех пор помню, как выглядит памятник погибшим участникам атаки лёгкой кавалерии. А вот надписи на памятнике не запомнил, а фотографии у меня не сохранились.
Итак, Атака лёгкой кавалерии (англ. The Charge of the Light Brigade) на позиции Русской армии во время Балаклавского сражения 25 (13) октября 1854 года в ходе Крымской войны. Британской кавалерией командовал граф лорд Кардиган.
Об этом сражении и этой бригаде никто бы не узнал, если бы не было стихов Альфреда Теннисона «Атака лёгкой бригады». Вот эти стихи в известном для меня переводе.
Теперь уж и фланги огнём полыхают.
Чугунные чудища не отдыхают —
Из каждого хлещет жерла.
Никто не замешкался, не обернулся,
Никто из атаки живым не вернулся:
Смерть челюсти сыто свела.
Но вышли из левиафановой пасти
Шестьсот кавалеров возвышенной страсти —
Затем, чтоб остаться в веках.
Утихло сраженье, долина дымится,
Но слава героев вовек не затмится,
Вовек не рассеется в прах.
Об «атаке лёгкой кавалерии» в Британии по сей день снимают фильмы и пишут книги, говоря по-современному, грамотный пиар превращает даже преступную глупость в высокую доблесть!
Итак, что там случилось. Воспользуемся сведениями из Википедии
Кавалерийская дивизия британской «Восточной армии» стояла лагерем в Балаклавской долине, охраняя пути, соединяющие английскую армию под Севастополем с морской базой в Балаклаве. В состав дивизии входили тяжёлая и лёгкая бригады, каждая имела по 5 полков кавалерии (всего около 1500 всадников). Дивизии были приданы две артиллерийские батареи (12 орудий). Во главе дивизии находился генерал-лейтенант Чарльз Бингэм, граф Лукан, а тяжёлой и лёгкой бригадами командовали генерал-майор Джеймс Скарлетт и генерал-майор Джеймс Браднелл, граф Кардиган. До Крымской войны Кардиган никогда не участвовал в боевых действиях.
25 (13) октября главнокомандующий русскими войсками в Крыму А. С. Меншиков решил нанести удар по коммуникациям противника. На Чёрной реке был собран отряд под командованием генерала П. П. Липранди, около 16 000 человек. В 05:00 отряд перешёл в наступление, и в 07:30 Азовский пехотный полк штурмом взял турецкий редут № 1 на Кадыкёйских высотах. Турки бежали, бросив ещё три редута. Англичане в этом бою потеряли около 9 орудий.
Артиллерийское оружие в те годы было больше чем средство ведения боя — это был своеобразный символ. Артиллерийские части не имели знамён, а на стволах орудий стояли эмблемы армии и государства. Даже повреждённая вражеская пушка забиралась в качестве трофея. Именно из русских бронзовых пушек была отлита часть высших военных наград Великобритании — Кресты Виктории.
В 8:00 на место боя прибыли командующие — английский генерал лорд Реглан и французский генерал Канробер. Лорд Реглан, указывая Канроберу на русских, увозящих орудия с редутов, сказал, что жаль отдавать им эти орудия. Канробер ответил: «Зачем идти самим на русских? Предоставим им идти на нас: мы на превосходной позиции, не будем отсюда трогаться!» Однако Реглан позвал генерала Эйри и продиктовал ему несколько строк. Эйри передал бумажку капитану Нолэну и велел передать её командиру кавалерии, лорду Лукану. В приказе Лукан прочитал:
«Лорд Реглан желает, чтобы кавалерия быстро выдвинулась к линии фронта, преследуя противника, и попыталась воспрепятствовать неприятелю увезти прочь орудия. Отряд конной артиллерии также может присоединиться. Французская кавалерия находится на вашем левом фланге. Немедленно».
Впоследствии Реглан утверждал, что капитан Нолэн забыл прибавить устно, что ему было приказано: «если возможно (if possible)». Лукан же выражал готовность под присягой засвидетельствовать, что этих слов («если возможно») Нолэн ему не показал.
Получив приказ атаковать, лорд Лукан спросил Нолэна, какие именно орудия имеются в виду в приказе. Нолэн показал рукой, причём вроде бы на позиции в дальнем конце долины. Сам Нолэн погибнет во время атаки и суть его жеста останется неизвестной. Лукан приказал лорду Кардигану возглавить бригаду, численностью 673 человека (по другим данным 661 или 607) и атаковать по долине между Федюхиными горами и захваченными утром редутами. Кардиган пытался возразить, что на равнине находятся тяжёлые русские пушки, которые защищены с обоих флангов пушечными батареями и стрелками на окружающих холмах. Лукан ответил: «Тут нет выбора, кроме как повиноваться (we have no choice but to obey)». Затем Кардиган скомандовал: «В атаку!»
В десять минут двенадцатого в атаку пошла наша бригада лёгкой кавалерии… Когда она двинулась вперёд, русские встретили её огнём пушек с редута справа, ружейными и штуцерными залпами. Наши кавалеристы гордо промчались мимо; их амуниция и оружие сверкали под утренним солнцем во всём великолепии. Мы не верили своим глазам! Неужели эта горстка людей собралась атаковать целую армию, выстроенную в боевой порядок? Увы, так оно и было: их отчаянная храбрость не знала границ, настолько, что позабыто было то, что называют её самым верным спутником — благоразумие (Уильям Рассел).
Атака началась внезапно для самих русских. Английской лёгкой кавалерийской бригаде удалось пройти под перекрёстным огнём русской артиллерии и пехоты с Федюхиных и Балаклавских (Кадыкёйских) высот и прорваться к пушкам 3-й Донской батареи. Стоявшие за батареей Киевский и Ингерманландский гусарские полки, а также Уральский казачий полк, не смогли организовать контратаку английской лёгкой кавалерийской бригаде и в беспорядке отступили. Но, в результате фланговой атаки трёх эскадронов Сводного уланского полка подполковника Еропкина, возвращавшиеся подразделения лёгкой кавалерийской бригады англичан были рассеяны и понесли дополнительные потери. Отступать пришлось опять под перекрёстным огнём русской артиллерии и пехоты, что ещё больше увеличило количество убитых и раненых.
Английский журналист Уильям Рассел, очевидец, в своём репортаже для газеты «Таймс» описал окончание атаки в следующих словах:
«Итак, мы наблюдали, как они ворвались на батарею; затем, к восторгу своему, мы увидели, что они возвращаются, пробившись сквозь колонну русской пехоты, разметав её как стог сена. И тут их — потерявших строй, рассеявшихся по долине — смёл фланговый залп батареи на холме. Раненые и потерявшие коней кавалеристы, бегущие к нашим позициям, красноречивее любых слов свидетельствовали об их печальной судьбе — да, они потерпели неудачу, но даже полубоги не смогли бы сделать большего… В 11:35 перед проклятыми московитскими пушками более не осталось британских солдат, кроме мёртвых и умирающих…».
Участник сражения, французский генерал Пьер Боске, произнёс по поводу действий британской кавалерии знаменитую фразу: «C’est magnifique, mais ce n’est pas la guerre: c’est de la folie» («Это великолепно, но это не война: это безумие»).
О потерях Википедия сообщает особо.
Английский корреспондент Рассел на месте событий, по количеству вернувшихся к двум часам дня кавалеристов, оценивал потери в 409 человек. Кардиган, на следующий день после битвы, в личном дневнике записал потери общей цифрой в 300 человек убитыми, ранеными и взятыми в плен, а также отметил потерянными 396 лошадей. Калторп, личный помощник Реглана, в своей книге, изданной в 1856 году, назвал цифру 156 убитыми и пропавшими, 122 ранеными и 335 лошадей потерянными.
Современный британский исследователь Марк Адкин, основываясь на полковых записях, оценивает потери в 103 убитыми непосредственно в битве, 7 человек умершими вскоре после неё от ран, 130 ранеными, 58 попавшими в плен. Похожих цифр, что у Адкина, придерживается и российский исследователь Алексей Васильев, определяя потери бригады в 102 убитых (из них 9 офицеров), 129 раненых (из них 11 офицеров), 58 пленных (в том числе 2 офицера), 16 человек умерших от ран (9 из них в русском плену) и потерянными 362 лошади.
На просторах интернета мне встретился ещё один эпизод того же сражения под Балаклавой.
«Тонкая красная линия»
Ключевым моментом сражения, по мнению многих историков, стала атака 1-го Уральского казачьего полка подполковника Хорошхина на позиции 93-го шотландского пехотного полка.
По английской версии, этот полк оставался последним прикрытием союзных войск от прорыва русских в военный лагерь в Балаклаве.
Чтобы удержать большой фронт атаки казаков, командир шотландцев Колин Кэмпбелл приказал своим солдатам построиться в шеренгу по два, вместо предусмотренной уставами в таких случаях шеренги по четыре.
Атаку казаков шотландцы отбили.
Оборону шотландских горцев от наступающих казаков восторженно описывали английские журналисты. Обмундирование шотландцев имело красный цвет, и корреспондент газеты «Таймс» Уильям Рассел описал обороняющихся как «тонкую красную полоску, ощетинившуюся сталью».
Выражение «тонкая красная линия» как символ мужественной обороны из последних сил вошло в устойчивый оборот сначала в Англии, а затем и в других странах Запада.
Также журналисты описали такой диалог между Кэмпбеллом и его адъютантом Джоном Скоттом:
— Приказа к отходу не будет, парни. Вы должны умереть там, где стоите.
— Есть, сэр Колин. Если понадобится, мы это сделаем.
На деле всё было несколько не так, как писали англичане. 93-й полк вовсе не был последней линией обороны. В тылу у него располагались позиции английской артиллерии, а в самой Балаклаве готов был вступить в бой отряд французов.
Поэт Константин ФРОЛОВ-КРЫМСКИЙ ещё в 2005 году рассказал в стихах о битве под Балаклавой.
Английская конница
(13 октября 1854 года в ходе Балаклавского сражения погибла бригада легкой кавалерии английских войск, считавшаяся лучшей конницей в мире)
Английская конница, легкая конница!
Любой пред тобой в изумленье поклонится.
Изящны! Бесстрашны! Красивые, черти!
Но путь ваш проходит Долиною Смерти.
Ах, дивные кони Великобритании!
Цена одного скакуна - состояние!
Забава и гордость Двора королевского...
За вашу погибель спросить будет не с кого.
Блестят на мундирах златые узоры,
В такт рыси звенят серебристые шпоры.
На резвом коне пред зияющей бездной
Джеймс Кардиган - непревзойденный наездник!
- Вон русские пушки, вот ровное поле!
Любой кавалерии вольная воля!
Под небом чужим, по-осеннему хмурым,
Пускайте коней самым быстрым аллюром!
Как в поле укрыться от русской картечи!
Она рассекает, кромсает, калечит.
И жизнь ваша ценится меньше “полушки”,
Но мчится бригада на русские пушки.
Спокойно, уверенно, метко и быстро
Работают русские артиллеристы.
- Примите “гостинец”! Вы сами просили!
Кто ж вас заставлял нападать на Россию?
Не всем в том бою улыбнется удача.
Но часть храбрецов до редутов доскачет.
И будут мелькать искаженные лица,
И будут рубиться, рубиться, рубиться...
А после, держа боевые порядки,
В исходную точку вернутся остатки.
И сотни улан, не вступая в сраженье,
Безмолвно расступятся в знак уваженья.
Английская конница, легкая конница...
Теперь Кардигана изводит бессонница:
Он жив, а бригада, овеяна славою,
Лежит бездыханная под Балаклавою.
19.03.2005 г.