По паспорту он Мыхайло, а журналистка обращалась к нему: «Мышко;». Она пришла к нему в общежитие, когда готовила материал об инвалидах АТО.
Он рассказывает о себе:
- Я из города Макеевки, рассадника сепаратистов. Меня считали там непутёвым, потому что все на стороне сепаратистов, и только я один – за Украину. Мои бывшие одноклассники и товарищи по работе называют себя русскими, но я так не считаю: мы украинцы.
- Тобто ти не згоден, що ти росіянин? (То есть ты не согласен, что ты русский?)
- Конечно же, не согласен. Я родился в независимой Украине, прожил тут всю жизнь. Служил в украинской армии, давал присягу на верность народу Украины, паспорт у меня гражданина Украины. Россия для меня – соседняя страна, с которой нас разделяет граница...
Большинству россиян неприятно слышать подобные рассуждения из уст «украинского патриота» с русской фамилией Ларин. Но надо быть честными: «паспортная» логика преобладает и у многих из нас. Какой-нибудь мутный бандеровец родом из Тернополя с российским паспортом – для многих нынешних россиян по статусу свой, а русский патриот с паспортом Украины – чужак, от которого желательно границу взять на замок. И какие после этого к Мише-Мышку претензии? Этот двадцатишестилетний атошник «в тренде».
Если разобраться, то на Донбассе как раз и воюют те, кто в «тренде», с теми, кто «не в тренде». «Сепаратисты» – это те, кто продолжает жить «архаичными идеалами», настальгирует по триединой Святой Руси или по многонациональной советской Родине.
В лояльных майдану украинских СМИ положено изображать происходящее на юго-востоке по такому лекалу: воду мутят «сепары» – кучка завезённых из России или ею проплаченных террористов-ватников, большинство же донбассцев только и мечтает о том, как поскорее вернуться в процветающую, независимую, евроинтегрированную Украину. Но если Макеевка, трёхсотпятидесятитысячный индустриальный донбасский город, вполне типичный для этого региона, населена одними «сепарами» (а именно об этом свидетельствует украинский атошник Мышко), то какая же это кучка и какое-такое большинство мечтает вернуться на Украину?
Мышко прекрасно видит: вся украинская пропаганда о Донбассе шита белыми нитками. Видит это и большинство тех, кто находится «в тренде». Но правда для них – это не существительное, а прилагательное: всё зависит от того, за кого ты болеешь и к чему ты её прикладываешь.
Мышко болеет за Киев, его родственники – за Москву, вот и получается: у каждого своя правда. Политика, если ты болельщик, это что-то вроде тусовки в фанатском секторе. «Украина понад усэ» - фанатская речёвка, а следовательно, самая главная правда. Соответственно, всё, что с ней не стыкуется, является «вражеской пропагандой» и «фейком».
Мышко признаётся журналистке, что отец и братья отреклись от него и прокляли. Отречься от сына – это уже не стадионная страсть, а самая настоящая жизненная трагедия. И вот что трудно вместить: неужели Мышко, сам говорящий по-русски и не владеющий украинским, ради примирения с родителями и братьями не готов сделать им даже маленькую уступку – согласиться с тем, что дети из русскоязычных семей имеют право учиться в школе на русском?
Нет, не готов. Если он согласится, то тогда он не сможет оправдать своё атошное рвение. Поэтому он всё время переполнен негодованием. В фанатский сектор киевского «Динамо» проникли со своей символикой фанаты московского «Спартака». Кто может это стерпеть? Вот и болельщики за нацистскую Украину не могут стерпеть русских школ.
- Нормальным людям, - разглагольствуют они, - пофиг и русские школы, и русский язык, им хочется жить по-человечески, как в Европе!
««Слава героям, смерть ворогам!» – это для них вполне европейское поведение. И, как это для кого-то ни дико звучит, наверное, они правы. Если б Европе претил украинский нацизм, разве замалчивала бы она Одессу, бомбёжки Донецка, учила бы воевать «добровольцев АТО», давала бы Украине кредиты на вооружение?
Мы, русские, так влюблены в Европу, что рады обманываться, не замечать, что не Украина, а Европа и есть первичный нацистский очаг. Европейские расистские «двойные стандарты» – это не какое-то недоразумение: вся история Запада по сути своей расистская.
Украинцы превращаются в нацистов только тогда, когда Украина начинает интегрироваться в Европу. Ничего подобного не было на Украине советской и дореволюционной, гоголевской. Прикованный к инвалидной коляске Мышко с энтузиазмом выстукивает на клавиатуре нацистские лозунги именно потому, что они ассоциируются у него с европейским выбором, в том числе и с европейскими пенсиями по инвалидности.
Тот, для кого истина – набор примитивных лозунгов, некультурен и неумён. Но надо быть справедливыми: таких неумных «болельщиков», как Мышко, полно и в самой России. И там, и здесь они самоуверенны и категоричны. Читая их комментарии в интернете, испытываешь не только досаду, но также и жалость: жить с таким раздраем в душе человеку должно быть совсем неуютно. У христиан подобное состояние называется беснованием.
Думается, была бы у них возможность сменить свой шумный фанатский сектор на что-нибудь более тихое и основательное, многие, вероятно, ею бы непременно воспользовались. Бессмысленно отвращать от майдана другими идеологическими лозунгами: какими бы ни были на фанате шапочки и шарфы, он останется революционером-смутьяном. Раз искусившийся революцией примет новые революционные лозунги с таким же энтузиазмом, как и прежние. Всё, что не равноценно майдану, будет для него слишком пресным.
Выбор, который перед нами стоит, формулируется очень просто: жизнь по учебникам экономики или по вечным заповедям? Хочется надеяться, что любовь перевесит пошлое наукообразие. И тогда до Мышка и таких, как он, наконец дойдёт: настоящий патриотизм не изъясняется лозунгами. Превращённая в лозунг любовь – это на самом деле окаменелость.
2017