Надо сказать, что суеверие студентов, а в том, что оно есть сомневаться не приходится, доходит порой до абсурда. И если, не дай Бог, случился казус, и ты на экзамене получил двойку, ну или тройку, когда рассчитывал на большее, значит «съел что-то не то». И часто, вместо того, чтобы перечитать конспект, начинаются поиски «причины». А ведь и педагог мог «встать не с той ноги».
Но я не об этом. Когда я учился в институте, у нас на курсе был паренек, прозвище которому было «ШАНС». Учился он ни шатко, ни валко. Но зато имел замечательный блокнот. Увы, мне не довелось видеть это «чудо» своими глазами, но то, что я слышал от других, и от самого «хозяина чуда», меня поражало.
Подготовка к экзаменам этого «Шанса» начиналась не с поиска хорошего конспекта или учебника. И, тем более, не с консультации у педагога или изучения курса лекций. Он брал блокнот, садился где-то на «галерке» и считал. Что считал? Шанс, который у него есть для успешной сдачи предмета. По- хорошему, правильно это назвать не «шанс» а «вероятность успешной сдачи». Но не будем судить его строго. «Теорию вероятностей (именно так, а не «вероятности»)- математическая наука, изучающая закономерности, присущие массовым случайным явлениям». И она ему на первом курсе была еще не знакома. А блокнот уже был и со временем пополнялся новыми «статистическими» данными.
Да и значения «шансов» исчислялись не в цифрах от «нуля до единицы», а в процентах. И, что самое главное, вот эти самые проценты он суммировал, чего с вероятностными числами делать категорически нельзя. Поэтому и получалось у него (правда нечасто) что «шанс успешной сдачи» составляет сто пятьдесят (например) процентов. То есть, не просто «сдаст» а еще и «больше, чем на пятерку».
Одна цифра мне была известна «из первых рук». Сам «Шанс» мне, как то, сказал, что у любого есть «шанс пять процентов сдать экзамен, даже если ты не знаешь названия дисциплины, которую предстоит сдавать»!!! Это почти дословные его выкладки, с которых он и начинал подготовку к экзаменам.
А дальше шло: знаешь название предмета, преподавателя (мы тогда не допускали такого сокращения, как «препод», так говорят сейчас студенты), был на лекциях, есть хороший конспект, есть «шпоры», есть «свой человек на кафедре», есть помеченный билет, есть «технические средства» (как в известном кино), знаешь, где будет экзамен и можно заложить «шпору» и так далее. Заметьте, пока не было ни одного «шанса» подразумевающего знание материала. «Зная курс и дурак сдаст», -это тоже от него.
Надо сказать, что кроме того, что он высчитывал «шансы», он ещё мастерски делал «шпоры» и пользовался ими «артистически». Конечно, заходя на экзамен, он прогнозировал место, куда можно будет сесть, так, чтобы удобно было пользоваться «подручными средствами сдачи экзаменов». Правда, это часто не помогало. Я уже рассказывал, что на курсе ТЭД (техническая электродинамика) нам разрешали пользоваться конспектами. Увы, это, иногда, не помогало.
На втором курсе зимой мы сдавали Борису Израилевичу Яхинсон (доцент, потом профессор) курс ТОЭЦ (теоретические основы электрических цепей). Мне не повезло, я получил «два шара» и остался на семестр без стипендии. Пересдал я быстро, но замдекана была неумолима.
Шанс написал ответы так подробно, что можно было подумать: Яхинсон читал лекцию, а Шанс тут-же писал конспект. Но задачу не решил, и объяснить толково, что написано по первому и второму вопросу тоже не смог. «Два балла».
На первой пересдаче картина не изменилась. Все написано, но объяснить ничего не может. А когда, уже на второй пересдаче, Яхинсон спросил, как ему удается все написать, Шанс, полагая, что его мастерство могут оценить по достоинству, показал, как он использовал «шпору». Номер не прошел, Яхинсон умение не оценил. Сколько труда стоило Шансу уговорить замдекана на последнюю пересдачу, история об этом умалчивает.
В кабинет Яхинсона, куда пришел Шанс для пересдачи, все шкафы с книгами были закрыты. Яхинсон, взяв направление, внимательно его осмотрел. Подпись замдекана была подлинной. Прежде. Чем разложить на столе билеты он предложил «играть по-честному. Если Шанс (конечно, он назвал студента по фамилии) выложит все шпоры, не будет пытаться вскрыть шкафы с книгами, но правильно напишет ответы, тройку он поставит. С тем он вышел, закрыл дверь на ключ и пошел на занятия.
Каково же было его удивление, когда, придя после занятий в кабинет, он увидел полные ответы на все вопросы и, что самое удивительное, правильно решенную задачу. На вопрос Яхинсона, соблюдались ли условия договора, Шанс сделал удивленное лицо и сказал, что ни один из оговоренных пунктов он не нарушал.
Делать было нечего. Но перед тем, как поставить тройку, а больше при пересдаче Яхинсон не ставил, он попросил рассказать, как «все было».
Шанс согласился. Ведомость и зачетка были подписаны. «Борис Израилевич, -сказал Шанс,- все перечисленные Вами условия были выполнены. «Шпоры» я Вам отдал, шкафы не открывал, дверь входную не взламывал, под дверь никто ничего не подсовывал. А вот про телефон уговора не было. И я позвонил в общежитие, а дальше все просто».
Именно так все и было из «общаги» ему не только продиктовали все ответы, но и задачу решили. Увы. Это не помогло.
Я сдал летнюю сессию, а проходя мимо одной из аудиторий услышал песню. «У солдата выходной, пуговицы в ряд…». На ступеньках лестницы сидел Шанс и пел. Ему пришла повестка из военкомата.