Ассалямуалейкум уа рохматуллахи уа барокатуху, дорогие русскоговорящие россияне и прекрасные девы! Скажу вам благую весть - мы все ещё живем в мире неосознанного счастья. На вопрос почему мы так считаем мы, Аллах свидетель, ответим вам по еврейски, то есть встречным вопросом - Помните, что говорит о музыке Дарвин? Ну, мы и не сомневались. Рассказываем. Дарвин считал, что Аллах наделил человека способностью исполнять и ценить музыку, раньше чем речью. Оттакото, атеисты!! Надеюсь вам понятно почему так получилось?
У всякого человека найдется масса причин, чтобы сойти с ума, и, если бы не музыка, то так бы и было. И бродили бы сейчас по бескрайним просторам Гондваны кроманьонцы-шизофреники, гейдельбергские дауны и неандертальцы- параноики.
Сочинять или слушать музыку - всё равно что возвращаться на родину по туманной дороге. Подъезжая всё ближе к дому, различаешь всё больше деталей - цвет шифера на крыше и геометрию кирпичей, форму окон, узор на наличниках, пение птиц в саду, плоды на деревьях. Так в музыке люди научились расставлять дорожные знаки, чтобы дух не блуждал в эмпиреях и изображать природу не копируя ее. А биение сердца - это первая музыка, с которой начинается жизнь всякого человека, и каждый ребенок рождается, уже зная, что это такое.
Наша дорогая редакция никогда не забудет, как впервые услышала вариации Гольдберга Баха. Играл Гленн Гульд. Нам тогда было лет десять, и мальчику в мгновение ока, после нескольких вступительных аккордов снесло крышу. Мы даже достали пенал с цветными карандашами и нарисовали схему этих вариаций, состоящую их нескольких, вписанных друг в друга, полных радуг с нанизанными на них зелеными, синими и желтыми бусиками. Типо как пропаганда гомосексуализма, но без гомосексуализма. .
Потом то мы узнали, что Гленн Гульд, по воле Аллаха, записывал Гольдберг-вариации дважды с разницей в 25 лет. Первая запись стремительная как майский дождь, без повторений (а у Баха сказано повторить!). Она длится чуто более получаса - 39 минут. Именно от нее у нас ярким пламенем загорелась задница. А моя бабушка, мой светлый ангел, успокоила меня словами "Если жопа горит, значит она у тебя пока еще, хвала Аллаху, есть."
Вторая запись - была затворническая, неторопливая, с повторениями - длится час. Мне сначала нравилась первая, 1955 года, потом вторая, потом обе, потом мы полюбили слушать вариации, когда их играют как при Бахе - на клавесине с двумя мануалами. А потом мы поняли, что Бах - противоположность всякой успокоенности и обеспеченности. Он как воронка, в середину которой затягивает человека, чтобы только так он без фантазирования смог понять собственное присутствие и поэтому не важно на чем и где играют Баха.
Хорошая музыка всегда остается хорошей музыкой, а великая музыка незыблема. Любую прелюдию, фугу или концерт Баха можно играть в любом темпе, с любыми динамическими оттенками или без таковых - все равно это будет великая музыка, и никакой мудак, который молотит по клавиатуре обеими пятернями, не сможет ее испортить. А кроме всего прочего, играть такую музыку с цинизмом и без любви просто невозможно.