- Что ты наделал? - услышал он испуганный голос Сэма.
- Осуществил одну из главных своих мечт: врезал по роже одному из этих сытеньких и гладеньких.
- Нас же теперь точно в утилизацию отправят. Меня так и вовсе не за что, а просто с тобой, так сказать, за компанию.
И тут Ари осознал, что приятель- то прав. Сэм своими глазами наблюдал избиение управленца и не пресёк. А если не пресёк, то тоже преступник, причём виноват не меньше того, кто действительно совершал преступное деяние. Отчаяние начало захлёстывать его пополам с паникой. Отправляться в утилизацию ещё живым очень не хотелось. Он слышал от транспортников много историй о невероятной жестокости мусорщиков. Причём сами транспортники объясняли её не характером утилизаторщиков, а их работой. Мёртвым-то всё равно, что с ними делают в утилизационной системе, а вот живым будет, мягко говоря, очень неприятно. И тут простая мысль моментально прервала панику и обуздала отчаяние:
"Я должен бороться. Если я не сдамся, а буду бороться до последнего, то даже если и проиграю, меня просто убьют, а уже потом моё тело поволокут в утилизацию. По крайней мере, я не буду мучиться, а это уже немало. Лучше погибнуть в борьбе, чем стоя на коленях.
Он бросил взгляд на валяющегося на полу управленца. Чинуша не подавал признаков жизни. Ари подошёл, наклонился и пощупал шею чиновника. Жилка не билась.
- Ты?.. Ты... его...
- Да. - на удивление спокойным голосом ответил Ари. - Теперь у нас нет другого выбора, кроме как начать бунт. Иначе нас точно отправят в утилизацию. Я не хочу отправляться к мусорщикам, по крайней мере в качестве мусора, а ты?
- Я ттоже. - всё ещё заикаясь ответил Сэм.
- Тогда в путь! Мы построим хорошую, свободную и справедливую страну, которая будет важной вехой на пути к свободе для всех будущих поколений. Ты со мной, Сэм?
Приятель помолчал, успокаивая дыхание и, по всей видимости, собираясь с мыслями и набираясь решимости, а потом твёрдо и уверенно ответил:
- да!
Отступление 2.
"Ох, как же мне плохо!" - была первая мысль Василия. Он даже не понял, проснулся он или нет? Сначала в его сознании появилась боль. Болела голова. Болела сильно. Так сильно, что казалось, будто в черепушке переливается горячий свинец. Это горячее, раскалённое, обжигающее и больно бьющая в голову изнутри субстанция переливалась, перекатывалась, шевелилась, ворочалась, словно человек, который страдает бессонницей и пытается заснуть. У него ничего не выходит и он ворочается, крутится, сминает простынь и одеяло, безуспешно пытаясь устроиться поудобнее. Так же и в его голове нечто жидкое, горячее и большое ворочалось, переворачивалось, пиналось и не желало успокаиваться.
Василий попробовал простонать, но из горла вырвалось лишь:
"Хр-хр-хрр..."
Тут же он почувствовал, что в его рту образовалась пустыня Сахара. Было сухо. Не было ниединой капельки воды. Губы, казалось, потрескались, а язык распух, словно он не пил неделю, находясь всё это время под палящими лучами солнца.
"Надо встать и добраться до воды!"
От одной этой мысли боль в голове Василия усилилась ещё больше. Он мысленно застонал, поскольку сил стонать вслух просто не было.
"А где это я? Впрочем, об этом потом."
Василий сделал неимоверное усилие и приподнялся сначала на локтях, а потом и сел, спустив ноги с дивана. Жидкая, горячая жидкость всколыхнулась в его голове и бедолага приготовился к накату ещё более сильной боли. Но неожиданно боль оказалось намного меньше, чем когда он лежал. Это его немного ободрило. Пока бодрость не прошла, он встал на ноги. Его зашатало и пришлось приложить некоторые (довольно большие) усилия для того, чтобы устоять на ногах.
В окно светило солнце неприятным, режущим глаза светом. Впрочем, оно помогло ему найти дверь и Василий зашлёпал к ней. За дверью был поворот, потом коридор и вот цель его пути - кухня. Добравшись до холодильника, он заглянул в него. На текущей повестке дня образовалось две новости: хорошая и плохая. Хорошая заключалось в том, что спасительный напиток имелся в наличии. Плохая заключалась в том, что он (напиток) стоял на нижней полке холондоса.
Василий попробовал наклониться и сразу почувствовал, что голова начинает кружиться, а мир вращаться. Он срочно передумал и присел на корточки. Схватив желанный сосуд, он резко встал. Излишне резко. Его сильно повело и он схватился свободной рукой за верх холодильника, чуть не свалив его. Обошлось. Он восстановил равновесие, относительно уверенно утвердился на ногах и закрыл холодильник.
Быстро скрутив пробку, он начал лечение, как пелось в одной песне "Чижа", жидкостью номер один. Жить становилось лучше, жить с каждым глотком становилось веселее. Головная боль и жажда стремительно сдавали свои позиции. Начало приходить понимание, что он дома, а также начали появляться воспоминания о вчерашнем вечере.
Отвлекая от нахлынувшего прошлого, в подмышке появился зуд. Он почесал это место. Зуд прошёл и Василий вновь стал вспоминать вчерашний вечер. Жена была на даче, так что отмечание пятницы удалось.
"Санёк и Серый... Где они? Спят наверное в другой комнате. Сейчас бутылочку допью, чуть оклемаюсь и пойду посмотреть, что там и как?" - решил он, в очередной раз вливая в себя порцию жидкости с номером один.