У Алекса не было телефона, ему нельзя было позвонить. А ещё он не сообщал Генри свой адрес и вообще мало что о себе рассказывал. Сначала Генри это раздражало. В век развития интернета и смартфонов не иметь возможности отправить сообщение человеку, было странным. Генри приходилось идти на почту, отправлять короткое письмо на абонентский ящик, чтобы потом целую неделю, а иногда и дольше, ждать, когда от друга придёт такой же короткий ответ, из которого Генри узнает, в какой день и час Алекс окажется у него дома.
Алекс интересный собеседник с очень нестандартным мышлением, и поэтому, поначалу, Генри терпел такой способ коммуникации именно из-за страха потерять эти дружеские отношения. Но потом привык и к способу связи, и к таинственности своего друга, и ему это даже стало нравиться.
Генри миллиардер. В свои неполные пятьдесят он владел двумя корпорациями. Одна производила компьютерную технику и имела филиалы во всех крупных странах мира. Вторая же вот уже полтора десятилетия запускала в космос спутники разного назначения и готовилась к межпланетной экспедиции.
Генри не учёный. Он разбирался в науке достаточно поверхностно. Но, он хороший организатор. Умеет ставить и достигать цели, а так же находить и заинтересовывать нужных людей в работе над его идеями. Генри соединял в себе реалиста и философа. Вторая его личность позволяла мыслить далеко в будущее. А затем это будущее становилось реальностью.
Именно как философ он и интересовал Алекса. А Генри в свою очередь интересовался Алексом, как человеком, который видел развитие цивилизации как результат изменения сознания человека. Достаточно часто Алекс наталкивал Генри на различные размышления, которые вдохновляли Генри на новые идеи, и он с нетерпением ждал новой встречи с другом, чтобы ими поделиться.
Сегодня Алекс стоял перед дверью Генри с особым волнением. После прочтения очередного письма он понял, что Генри стоит на пороге чего-то нового.
– Как ты знаешь, иногда мои мысли возвращаются к Богу, – сказал Генри, – Люди веками уповали на него. Но чем больше мы развиваемся, чем больше развивается наше сознание, тем больше мы приходим к мысли о самостоятельности. Мы всё чаще опираемся на себя, берём на себя ответственность за всё, что с нами происходит, и всё меньше перекладываем свою жизнь на молитвы и ожидания, что кто-то придёт и всё за нас сделает. Сейчас учёные считают, что Бог не создавал мир за семь дней, а вся вселенная возникла из одной точки. Но, я всё же склонен думать, что именно Бог запустил рождение этой вселенной с помощью Большого Взрыва. Вселенная появилась не сама по себе. И вот тут меня осенила мысль. Если Бог бесконечно свободен, то и нам, по образу и подобию, должен был эту свободу дать. А значит, в расширяющейся вселенной не было изначально никаких законов, по которым бы она могла построиться и выглядеть такой, какой мы видим её сейчас. Закон это ограничение.
Генри ходил по кабинету из угла в угол. Иногда он останавливался, видимо подбирая слова, и потом, вновь заговорив, продолжал шагать. Алекс сидел в кресле, внимательно слушая друга.
– Но, тогда как появились законы, и всё упорядочилось? – спросил он.
– Я думаю, что ключом ко всему является сознание. Не только человеческое. Именно сознание имеет свободу и всё формирует. У изначальных частиц, которые вылетели из состояния сингулярности, тоже было сознание, хотя и более примитивное, чем наше. Но его хватило, чтобы всё запустить. Я пока мало думал над тем, что было в начале времён, это не слишком важно. Но у меня есть мысли, как всё происходит сейчас. Каждый закон это некоторое правило, которое должно действовать безукоризненно. Учёные только тем и занимаются, что исследуют всё на свете, чтобы найти закономерности, а значит найти эти самые правила, по которым строится и живёт мир. Но я предполагаю, что до тех пор, пока правило никто не искал, его не было.
– Как это? – Алекс от удивления чуть подался вперёд в кресле.
– А вот так! – Генри остановился и посмотрел на друга, – Возьмём, к примеру, атомы. Никто их никогда не видел. И на самом деле, до их открытия их и не было. Ученые начали видеть закономерности и придумали теорию, которая естественно подтвердилась. Они создали атомы своей теорией. И теперь они есть. Или, возьмём, к примеру, химию. Сейчас мы знаем многие химические реакции, мы знаем, какое вещество надо с каким соединить, чтобы получить третье. Но раньше это работало само по себе без оглядки на химические формулы.
– Но как же всё работало, если не было химии? У меня это не укладывается в голове.
– В том-то и дело, что это просто работало. Всё держалось на сознании существ этого мира. А когда ученые начали открывать химические соединения, всё перестало просто быть и начало подчиняться законам химии. То есть, с одной стороны ничего вроде бы и не изменилось. То, что было в сознании людей, закрепилось в законах. Но, с другой стороны, химия загнала нас в определенные рамки. До этого мы ещё как-то могли влиять на процессы гибкостью сознания, но сейчас уже нет. Вспомни хотя бы Иисуса, который превращал воду в вино. Это было возможно, потому что тогда не было химии. Сейчас мы знаем законы и поэтому проделать то же самое уже не можем. И так со всем остальным.
– Кажется, я начинаю понимать, – подхватил Алекс, – Алхимики бьются над превращением металла в золото, потому что когда-то, когда не существовало химии, это было возможно. И они тщетно пытаются повторить.
– Именно, – воскликнул Генри, – Ты понимаешь, о чём я. И чем глубже мы что-то изучаем, чем дальше продвигается наука, тем дальше мы уходим от свободы творить с помощью сознания к ограничению законами. Мир застывает в этих законах и теряет свою эластичность. С появлением интернета всё стало значительно хуже. Стоит только кому-то сделать открытие, как об этом узнаёт весь мир. Мы принимаем открытие как закон и, начиная с этого момента, мы получаем новое ограничение.
– Но ведь до нас на планете было много цивилизаций, которые должны были оставить нам наследие в виде законов.
– В том то и дело, – сказал Генри, – законы хранятся всё там же, в сознании. И поэтому, когда миру становится тесно в этих рамках, он устраивает своеобразный перезапуск.
– Перезапуск?
– Какой-нибудь катаклизм: всемирный потоп, большой астероид. В общем, что-то, что уничтожает цивилизацию, сбрасывает сознание в ноль, ну, или почти в ноль. Очищает его от знания законов.
– И значит, в далекой перспективе выжить сможет только та цивилизация, которая находит способ опираться на себя, на свое сознание, наблюдения, а не соваться везде с микроскопом?
– Совершенно верно. И я собираюсь создать такую цивилизацию. Отделить от нашего мира и пустить её развитие совершенно по другому руслу.
– Всё это звучит очень фантастично, – Алекс на несколько секунд задумался, – Отделить? Мне кажется для этого подойдёт какой-нибудь удалённый остров.
– В точку, мой дорогой друг! – воскликнул Генри, – Только не просто остров. Остров в океане не безопасен. Через некоторое время он начнет общаться с миром по той или иной причине, и весь план рухнет. Мне нужен остров, до которого никто не доберётся, – здесь Генри показал указательным пальцем вверх.
– В небе? В космосе?
– Именно, в космосе. Я собираюсь колонизировать один из спутников Юпитера.
Идея была очень необычной. Надо было иметь много веры, чтобы согласиться на её реализацию. Как выяснилось, ракета, которую строил Генри, сначала предназначалась для высадки на Марс. Но когда у него идея появилась, Генри понял, что Марс не подходит. В ближайшие десятилетия там развернут свои колонии все крупные страны. Нужна была планета, на которую люди позарятся ещё не скоро. К тому времени новая цивилизация окрепнет и придумает, как не подвергнуться влиянию старого мира.
Алекс вышел от Генри спустя несколько часов. На улице заметно потемнело. Пройдя несколько домов, он завернул во двор и вошёл в подъезд дома. Поднялся на площадку между вторым и третьим этажом. Остановившись, он прислушался и осмотрелся, нет ли кого в подъезде. Простояв так несколько секунд, он поднял руки и нажал на браслете на синий камень. Перед ним развернулась голограмма терминала. На терминале Алекс коснулся пальцем кнопки «Вернуться в 22 сентября 3143 года». В пространстве перед мужчиной возникла овальная дыра, из которой шёл мягкий свет. Алекс ещё раз осмотрелся, не видел ли его кто, шагнул в дыру и оказался у себя в комнате. Нажал ещё одну кнопку на терминале и дыра исчезла.
– Как всё прошло? – Марика высунула голову из кухни.
– Всё идёт так, как и задумывалось, – Алекс улыбнулся жене.
– Отлично. Сейчас закончу и буду выпрашивать у тебя подробности, – она исчезла на кухне, откуда аппетитно пахло грибным пирогом.
Алекс вышел на балкон и поднял взгляд вверх. Сквозь ветки деревьев соснового леса виднелся Юпитер, закрывающий полнеба.
Оставалось ещё пару раз посетить Генри, чтобы подкинуть ему нужные идеи и тогда будущее будет таким, какое оно есть.