Когда вокруг неандертальцы
и людоеды-африканцы,
мне человеком трудно быть,
с душой и совестью дружить.
И петь о тяжести войны
в заложенные плотно уши.
Рассказывать про боль страны
в растлённые обманом души.
Не праздновать при виде жертв,
гордясь победой над «врагами».
Не говорить – «люблю я смерть»,
и хвастать жуткими богами.
Встать на колени перед адом,
беситься с множеством чертей,
и ненавидя всех людей
мечтать о площадях с парадом.
Нет мне пророческого духа,
чтоб с божьей твердостью сказать:
там будет страшная разруха,
где мира не желают знать.