Всё, конец! Абсолютный тупик. Финиш. Оля брела по улице с совершенно убитым настроением, что никак не вязалось с приближающимся Новогодним праздником.
Снежинки медленно кружились перед ней и опускались на размякшую серую землю.
Месиво из грязи и скудного снега за несколько дней до Нового года! Но острую обиду вызывало другое обстоятельство. И незадавшаяся погода только усиливала её.
Вчера Андрей объявил ей, что на праздники уезжает в лагерь с активом из незаурядных студентов. Но она-то знала, по какому принципу шел этот отбор.
Их группе повезло: из пятнадцати человек аж целых семь ребят.
Однако троих из парней на лекциях никто вообще не видел, а из четверых остальных у одного студента была единственная тетрадь – на все предметы, другой же был настолько тих и невзрачен, словно это была тень, а не человек.
По общему мнению, только Андрей имел всё для того, чтобы стать прекрасным журналистом. Он был самым ярким на факультете и выделялся не только внешностью, но и личными качествами – общительностью и обаянием.
Андрей пользовался популярностью среди девушек и любил быть в центре внимания. Оказывал он знаки внимания и Оле.
Оле казалось, что Андрей её любит. С первого курса они ходили вместе. Оля тоже была девушкой симпатичной и незаурядной. Отличница и умница, и за словом в карман не полезет и творческий подход к делу ей был не чужд. Интервью у нее были самые лучшие – Оля могла разговорить любого, вызвав к себе расположение и доверие человека.
Из всех девчонок Андрей выбрал именно ее. Им было интересно вместе. Они постоянно что-то обсуждали, нередко спорили, ходили на творческие вечера, встречались с редакторами газет и журналов, писали статьи и давали читать их друг другу. Оля охотно делилась с Андреем своими идеями, которых у нее всегда было великое множество.
Несколько смущали Олю суждения Андрея об умственном превосходстве мужчин над женщинами. Мальчишки с рождения любознательны, говорил он, а девчонки всего лишь любопытны. Сначала Оля соглашалась: ведь так устроено природой, что мужчина – глава семьи, добытчик, поэтому он должен быть умнее женщины, практичнее, состоятельнее в работе. Главное – его карьерный рост.
Но почему-то после таких разговоров Оля чувствовала в душе какой-то дискомфорт, который не могла себе объяснить. Ведь у нее тоже были интересные идеи, к которым Андрей, как ни странно, всегда прислушивался. Однажды он спросил: «Слушай, что ты вчера говорила…. мне понравилась одна мысль, дай я ее спалю. Как раз статью заканчиваю». И тут совершенно неожиданно для себя Оля ответила, что не помнит, о чем шел у них разговор. Ей почему-то стало обидно.
И вот все их рассуждения о мужском превосходстве привели к тому, что Андрей с криком отстаивал свое право уехать встречать Новый год в компании лидеров, мотивируя это тем, что работает на перспективу их совместной жизни. Но Оля уже понимала, какие перспективы ее ожидали.
Главная «лидерша» подбирала себе ребят со всех факультетов. Андрея она приметила давно, всячески старалась привечать его, а Олю просто не замечала. Как будто ее вообще не было.
И тут Оля поступила вполне по-женски, поставив ему ультиматум: «Или я или лидеры». Андрей выбрал последнее. Оля впала в ступор. Дошло до того, что куратор практики с возмущением спросил: «Вы вообще отличаете очерк от репортажа?»
Она, конечно, отличала. Но сейчас ей было все равно. Правда, жёсткий вопрос куратора на какое-то время привел ее в чувство. «Вот влепят по практике двойку и признают профнепригодной. Что тогда делать?»
Оглушенная провалами на всех фронтах, Оля шла по украшенной иллюминацией предновогодней улице за подарками для папы, мамы, брата и подруги. Ведь Новый год никто не отменял из-за её проблем.
Сейчас Оля почему-то не думала о разрыве с Андреем, не размышляла, почему он так жестоко с ней поступил. Сейчас самым обидным и ужасным было то, что теперь ей не с кем будет встречать Новый год. Родители уйдут на «Огонек» к папе на работу, брат в компанию. Подруга тоже уйдет, кстати, туда, куда они должны были пойти с Андреем. А как теперь быть ей? Заявиться туда одной? Чтоб на тебя смотрели, округлив глава? Сочувствовали или, еще хуже, злорадствовали? Нет! Она этого не переживет.
А Новый год уже через несколько дней… Хоть бы что-нибудь случилось! Хорошее… В чудеса она не верила. Но каждый раз в новогоднюю ночь под звон курантов с замиранием сердца загадывала желание и отчаянно, призывая на помощь все неведомые ей силы, твердила, как заклинание: «Пожалуйста, ну пожалуйста, пусть сбудется!»
Оля прошла мимо рядов, торгующих всякой новогодней мишурой, задержалась у россыпи пушистых длинных гирлянд. Не удержавшись, потрогала их, подбросила на ладони. В свете фонарей они переливались яркими серебряными искрами.
Снег, скупо выпавший накануне, сразу превратился в хлюпающую массу. Люди, ожидавшие трамвай, шарахались от фонтанов брызг из-под колес мчавшихся автомобилей.
Вдали послышался призывный и резкий звон трамвая. Народ потянулся к проезжей части.
– Девушка! – вдруг прошелестело сзади. – Или ей послышалось? Оля почему-то вздрогнула.
– Девушка!
Нет, не послышалось. Она обернулась и увидела ветхого старичка в черном пальто и старомодной шапке «пирожком». Он опирался на палочку, выглядел немощным и оттого беспомощным.
Ну, конечно… У кого еще может быть подобный голос…
Старичок был таким щуплым, почти бесплотным, что казалось, под темным тяжелым пальто ничего нет. Личико маленькое, а кожа пергаментная. Глаза и губы ввалились, как бывает у совсем старых людей.
– Скажите, – обратился он к ней. – Это какой трамвай подошел?
Оля разволновалась. Дело в том, что она плохо видела, и это обстоятельство иногда доставляло ей неудобства. Вот и сейчас она боялась, что не успеет разглядеть номер трамвая и он уедет без старичка.
Сейчас-сейчас…– заторопилась Оля, – одну минуточку. Она подбежала к заляпанному грязью трамвайному окну и с трудом, но разглядела номер.
– Это «двойка»! Извините, я плохо вижу, не могла сразу сказать… Давайте я вам помогу.
– Спасибо, – чинно поблагодарил старичок. – Не волнуйтесь! Что надо, вы всегда увидите.
И пошел вперед по тротуару.
Наверное, не его номер, решила Оля. Ну и ладно.
Но не успела она отойти от остановки, как за спиной опять раздалось:
– Девушка!
Она обернулась. На этот раз вместо старичка был парень. Но смотрел он не на Олю, а вслед уходящему трамваю.
– Это какой номер?
Шапка у парня сбилась набок, над курткой некрасиво пузырился шарф. Да и сам он был какой-то нелепый. Она почему-то разозлилась.
– Это не ваш трамвай!
Ответ прозвучал вызывающе, почти грубо. Но парень не обиделся.
– Почему вы думаете, что не мой? – растерянно спросил он.
«Дурак, что ли?» – подумала Оля.
– Потому что он ушел. И вы на него уже не успеете.
– А вам какой трамвай нужен? – неожиданно спросил парень.
– Мне он вообще не нужен, – отрезала она.
– Тогда зачем вы тут стоите?
– Да вот объясняю людям, какой трамвай уехал, а какой приедет.
Он улыбнулся.
Точно, дурак, решила она и еще раз взглянула на него.
Парень уже вернул на место шапку, заправил шарф и выглядел теперь вполне симпатичным молодым человеком. И улыбка у него была хорошая. А она ни с того ни с сего нагрубила ему.
Неожиданно повалил снег, самый настоящий – сильный, густой. Наверное, малочисленные снежинки осознали всю тщетность своих попыток хоть как-нибудь украсить землю к Новому году и призвали на помощь своих собратьев.
Оля развернулась с твердым намерением уйти. Но напоследок, чтобы как-то загладить свою резкость (зачем обижать человека?), сказала:
– Это была «двойка». Надеюсь, что действительно трамвай не ваш.
– Да мне он тоже, в общем-то, не нужен, – неожиданно признался парень.
Оля недоуменно подняла на него глаза.
– Тогда зачем вы спрашивали? Тут до вас старичок тоже все интересовался, какой трамвай, какой номер… потом узнал, что «двойка», и вообще ушел. Странно…
Парень засмеялся:
– Такой худенький, в длинном пальто?
Оля кивнула.
– Так это мой дед!
Оля вдруг раздумала уходить.
– Ничего не понимаю! Вы… сговорились, да?
– Понимаете… только не обижайтесь! – сбивчиво заговорил парень. – Мы с дедом поспорили. Вы не смотрите, что он совсем старый. Он такой заводной!
Оля представила тщедушную фигуру старичка. Заводной! В чем только душа держится!
А парень продолжал:
– Так вот. Дед поспорил на то, что я никогда не подойду к девушке, не заговорю с ней. Не смогу. А он сможет. Он очень переживает, что у меня только работа и больше ничего. Я программист, – добавил он. – Это действительно очень интересно … ну и всё…
Оля озадаченно смотрела на него. И не могла определиться: обидеться или не стоит?
– А на что хоть вы спорили?
– На пирожное, – совсем смутился парень, – на эклер. Он их очень любит.
Да-а… такого у нее еще не было.
– Ну тогда идите покупайте, – твердо сказала Оля. – Он все-таки подошел ко мне. Значит выиграл. И вообще старших надо уважать.
– Ему нельзя, – серьезно сказал парень. – У него диабет. А потом я ведь тоже подошел. И вот… разговариваю. А как вас зовут?
И торопливо прибавил:
– Я Сергей.
– А я Оля.
Ей вдруг стало весело:
– Все равно ваш дед заслужил поощрительный приз – хотя бы пол эклера! Это ведь нестрашно?
Он не ответил. Он смотрел на нее. И что-то такое было в его взгляде, что у Оли внутри вдруг разлилось тепло.
Парень смотрел серьезно, задумчиво и даже нежно. Так ей показалось.
– А знаете, Оля, если честно, я вас еще у киоска увидел, во-он у того. Вы с дождиком… играли.
Он вдруг вскинулся, как будто что-то вспомнил:
– Я сейчас! Две секунды! Только вы не уходите! Пожалуйста! Я сейчас!
Не успела Оля опомниться, как Сергей вернулся с ворохом пушистых гирлянд и тут же накинул их на воротник ее дубленки.
Снег становился все гуще и теперь падал большими мохнатыми хлопьями, делая всех людей похожими друг на друга.
– Мама! Смотри! Снегурочка!
Женщина вела за руку упирающегося мальчишку, который с восторгом взирал на Олю.
– Под ноги лучше смотри! – сурово выговаривала женщина. – Упадешь сейчас!
– А где Дед Мороз? Почему его нет? – не унимался сын.
Повинуясь какому-то внутреннему порыву, Оля быстро отделила одну сверкающую серебром гирлянду от своего воротника, намереваясь накинуть ее на плечи Сергея. Но ей было не достать.
Он же, поняв ее намерение, тут же наклонился, и Оля с удовольствием набросила гирлянду ему на шею.
– А знаете, что, пойдемте в кафе, тут, на площади. Там очень вкусные пирожные, – предложил он.
– Я знаю, мы часто заходим туда. Это недалеко от моего дома.
– И от моего тоже! – явно обрадовался Сергей.
Оказалось, что они живут почти рядом. Бывает же такое! Это вызвало у них такой восторг, что они не могли сдержать смех.
– Эй, молодые люди! – окликнула их толстая тетка с двумя сумками. – Не знаете, «двойка» давно проходила?
– Опять «двойка»! – всплеснула руками Оля. – Да что же это такое! Как будто других трамваев нет!
Сергей только разводил руками, продолжая смеяться.
– Вы чего это? Что я такого смешного спросила?
Они взглянули на тетку и, опомнившись, тут же наперебой заговорили:
– Давно! «Двойка» очень давно проходила! Сейчас приедет!
Другая женщина, находящаяся поблизости, недовольно покачала головой:
– Да как же давно! Всего минут десять прошло.
Оля и Сергей удивленно переглянулись.
Десять минут? Не может быть! Ведь прошло очень много времени. Почти вечность.
В темноте призывно и резко зазвенел трамвай.
– Да вон же идет! – кивнула толстая тетка и удовлетворенно добавила: – «Двойка»!
Картинка из интернета