Нужно смотреть в будущее. А чтобы смотреть в него ясными глазами, нужно понять, что происходит в настоящем. А настоящее вытекает из прошлого. Прошлого опыта. Те, кто вершил историю, создавал законы до нас, оставили нас разбираться с тем, что происходит сейчас. О том, что сейчас происходит в России, я решила узнать у того, кто внёс немало изменений в российское законодательство – политика Ильи Владимировича Пономарёва.
Начнём с Вашей истории, Илья Владимирович.
- Как Вы начали свою политическую деятельность? С чего? Почему именно эта сфера?
- В политику я приходил дважды. Первый раз – в детстве. Тогда Горбачев инициировал программу поиска новых кадров, которые через пионерскую организацию и комсомол должны были прийти в партию и стать новой элитой СССР – левой, но антисталинистской, опирающейся на принципы «ленинского социализма», или как его тогда еще называли – «социализма с человеческим лицом». Социализма Роя Медведева и Михаила Шатрова, Платонова, Блока и Маяковского. Я тогда был активистом пионерской организации, отвечавшего за идеологию – сначала на уровне школы, потом района, а потом и всего города Москвы. Увы, эта попытка развалилась в связи со слабостью Горбачёва как лидера, и к 1990-му году с обновлением системы – «перестройкой» - было покончено, и её неудача привела к краху всей страны. Я в то время сам сыграл не последнюю роль в роспуске морально обанкротившегося московского комсомола, и ушёл заниматься бизнесом: посчитал, что это будет менять жизнь вокруг сильнее любой политики.
- С какими трудностями столкнулись?
- Со многими. Какое-то время я предпочитал не замечать явных признаков того, что страна при новой власти идёт куда-то не туда – расстрел парламента в 1993-м, война в Чечне, лживая приватизация, фальсифицированные выборы 1996-го, дефолт 1998-го... Каждый раз эти события сильно влияли на мой бизнес и тревожили совесть, возбуждая чувство попранной справедливости. Избрание Путина вселило определённую надежду на позитивные изменения; однако разгон НТВ ясно показал, что ни о каком народовластии можно не мечтать. В этот момент я окончательно решил, что пойду заниматься политикой, и в 2002м году ушел окончательно из НК ЮКОС, и сначала поработал в сфере GR, а с 2003-го уже полностью переключился на политическую деятельность в КПРФ, считая ее, во-первых, левой, во-вторых, главной оппозиционной силой страны. Я создал в её Центральном Комитете информационно-технологический центр, инициировал процесс обновления партии с помощью новых Интернет-технологий, вошел в состав руководства левого аналитического центра «Институт проблем глобализации», вступил в Совет по внешней и оборонной политике, принял участие в создании нашумевшего антиолигархического манифеста «Государство и олигархия», а в конце того же года был одним из инициаторов создания «Левого фронта».
Надо сказать, что я был довольно наивен в то время. Мне казалось, что надо оппозиции только чуть помочь – наладить сбор средств, выстроить политтехнологическую машину, и победа придет. Реальность оказалась существенно сложней; руководство КПРФ не очень-то стремилось лезть на рожон и побеждать на выборах.
- Почему же? Не верили в свою силу сопротивления действующей власти?
- Думаю, банально боялись. Они люди старой формации, богобоязненные, так сказать. Точнее, начальство-боязненные. А Ельцин тогда и Путин сейчас для них все равно интуитивно воспринимались как начальники, хоть и идейные оппоненты. Конечно, мне такой взгляд на мир не близок – я считаю, оппозиция равна власти.
Плюс внутри компартии постоянно боролись два крыла – лево-интернационалистское и державно-патриотическое; и я со своим прошлым соратника Ходорковского влез сразу в центр их противостояния. Со вторым мне точно было не по пути – для меня, как для всех подлинных марксистов, ценностью является Человек, а не государство, и задача общественного развития – это рост личного благосостояния большинства граждан, создание общества равных возможностей для всех жителей страны, максимальное раскрытие творческого потенциала каждого, солидарность людей труда вне зависимости от их национальной принадлежности. Государство, согласно основоположникам левых идей, вообще в будущем должно отмереть, и я вижу, что постиндустриальное общество эволюционирует именно в этом направлении, и очередной шаг будет в переходе от представительской к прямой демократии. Власть будет децентрализовываться и переходить на места, люди обязательно начнут брать свою судьбу в свои собственные руки.
В общем, когда в 2006-м создалась «Справедливая Россия» как широкая коалиция разных левоориентированных сил, я к ней присмотрелся, и убедившись в соответствии ее программы моим убеждениям, в 2007-м присоединился, избравшись в декабре в Госдуму от Новосибирской области.
- Что, на Ваш взгляд, Вы сделали для русского государства/законодательной системы? Каков лично Ваш вклад?
- Вклад, в первую очередь, при работе в Думе, так как там я сразу возглавил тему инноваций и новых технологий, создав соответствующий подкомитет. Это было моей главной темой ответственности, и в ней довольно много удалось сделать. Программа информатизации и цифровизации госуслуг, электронное правительство, устранение кучи бюрократических процедур и создание основ деятельности МФЦ, создание сети технопарков и позже – центра «Сколково», законодательство по инвестфондам и авторским правам, отмена роуминга и право граждан сохранять мобильный номер при переходе от оператора к оператору, создание виртуальных мобильных операторов и многое другое – это законы, над которыми я непосредственно работал. Были и не чисто инновационные темы – я был сопредседателем группы, которая создала нынешний вариант закона о госзакупках, многое удалось в деле упрощения налогообложения малого бизнеса и индивидуальных предпринимателей. Вообще мне удалось немало сделать для того, чтобы модернизация экономики стала центральной темой президентства Медведева и самой модной темой в стране (к сожалению, вся только начавшаяся модернизация стремительно была свернута после его ухода, хотя вопреки некоторым громким критикам нам кое-что серьезное удалось – российский рынок венчурных инвестиций превысил миллиард долларов и стал третьим в мире, в страну пришел Массачусетский технологический институт, целый ряд созданных тогда стартапов динамично развиваются и сегодня, хотя многие уже, увы, вне России).
К сожалению, два события стали катастрофическими для будущего страны, в значительной степени обесценили результаты моей работы и, на мой взгляд, предопределили невозможность в будущем мирного и эволюционного транзита власти. Это обратная «рокировка» Путин-Медведев в 2011-м году, вызвавшая к жизни «Болотное движение»; и агрессия России против Украины в 2014-м. Если бы этой рокировки не было, не было бы такого штопора, который начался в 2012-м. Медведев довольно слабый был президент, зато именно по этой причине при нем фактически был период парламентской республики с партийным премьером и правительством.
- То есть, Вы хотите сказать, что при Д. А. Медведеве во главе страны ситуация сейчас была бы лучше? А Путин тянет страну назад? Хотели бы, чтобы Д. А. снова стал президентом?
- Я хотел бы, чтобы тогда Медведев остался, но сейчас, безусловно, я новых «рокировочек» не хочу, хочу, чтобы вся эта камарилья сгинула, наконец. Консервация власти внутри страны, массовая эмиграция наиболее экономически и интеллектуально активных слоев населения, международная изоляция, технологический и инвестиционный голод, резкое падение уровня жизни населения и новая волна антисоциальных реформ типа пенсионной – вот лишь некоторые итоги поворота 2012го года. Попытки Путина сейчас провести антикоррупционные чистки, омолодить элиту и привести в нее новое поколение молодых технократов обречены на провал.
- Многие россияне считают, что нас, русских, ненавидят, например, в Эстонии, Польше, Латвии.. Тем не менее, у меня есть знакомые из этих стран, которых удивляют такие мнения. К тому же, если сравнивать заработные платы и уровень жизни в этих странах с российским, то жители вышеперечисленных европейских государств могут испытывать к нам разве что жалость, но уж никак не ненависть. Как Вы считаете, является ли такая пропаганда провокацией властей? Возможно, они просто хотят, чтобы люди боялись уезжать из России в более развитые страны?
- Развернувшаяся в стране пропаганда ненависти – любимый прием любой власти. И это особенно тревожит. Хотя, кстати, как власти России нагнетают недоверие к странам Балтии, Польше, Украине, Америке, так и элиты этих стран успешно манипулируют населением чувством опасности, которое у жителей этих стран резко повысилось после начала агрессии в Украину. Однако люди там все понимают правильно: опасность исходит от Путина и от российской верхушки, но никак не от россиян. Даже в Украине отношение к русским, приезжающим в Киев, прекрасное, никаких проблем вообще нет. Украинцы считают, что если не побоялся приехать – то уже, значит, нормальный человек. Хотя одновременно любая ассоциация с Россией как со страной, и тем более с ее руководством – это каинова печать.
Ужасно, что Путин делает как раз все возможное, чтобы «креативный класс», в массе своей нелояльный к нему, уезжал; зато чтобы остающиеся более отсталые и менее мобильные слои населения крепче сплочались вокруг вождя. Рациональная тактика для удержания власти, но ужасная стратегия, которая лишает страну будущего. Здесь как раз разительный контраст с правлением Медведева, где я решал главную задачу – оставить лучшие мозги в России, остановить их утечку, и более того – привлечь уехавших и просто западных специалистов с технологиями и инвестициями в нашу страну.
- Рациональная, скорее, лично для Путина. Верно? Разве вокруг сильного лидера люди не желают сплотиться? Разве их нужно удерживать таким, мягко говоря, нелояльным образом?
- Верно, именно для Путина. Люди объединяются либо во имя идеи, либо против врага. Даже тема процветания их обычно не объединяет, а разъединяет.
Поэтому, честно говоря, больших возможностей для позитивного развития в условиях лично Путина во главе страны я не вижу. Все слишком далеко зашло. Бессмысленно думать о реформах при нем; скорее, надо думать о том, как сохранить страну после его ухода, какой бы не была причина этого. Пока я вижу серьезные риски хаоса и даже распада России по сценарию СССР; велика вероятность прихода к власти национал-популистов, прошедших украинскую и сирийскую войны, а вот у либеральных сил, страдающих общественным эскапизмом, социальной глухотой и политической немотой, перспектив мало. Альтернативой националистам могут быть только левые организации и политики; к сожалению, уверен, что нынешняя либеральная тусовка либо самоустранится через эмиграцию, либо упадет в объятия националистов, надеясь на роль умных евреев при дворе Пиночета.
В качестве альтернативы этому сценарию я вижу работу по помощи Украине стать успешной, «витриной» позитивной революции, примером для россиян. Пока эта страна такой, к сожалению, не стала – но потенциал у нее огромный, и если она сможет преодолеть слабость внутренней политической системы, осознать себя не только как нацию, но и как государство – я думаю, все получится.
- По чьей вине Украина всё ещё не стала успешной?
- Думаю, в 2014-м украинское общество еще не имело видения будущего, и выходило на Майдан против коррупции и за довольно абстрактное понимание «европейского выбора»; а вполне себе старая элита быстро решила, что донецкую группировку сбросили, можно переделить власть внутри себя, ничего при этом по сути не поменяв. Но ей это еще аукнется – думаю, украинцы доведут свою революцию до конца. Я лично прилагаю максимум усилий, чтобы им помочь, работая над привлечением международных инвесторов в экономику Украины. Уже есть первые весьма неплохие результаты, но это пока еще только начало.
Я всегда считал и считаю, что надо любить свою Родину, но не словах, а на делах. И это означает, что надо прислушиваться к чаяниям большинства, любить свой народ, даже когда он заблуждается, и заниматься практической деятельностью (кто может – бизнесом, кто может – выборами, строительством политических структур), ставить общественные интересы выше личных, быть добросовестным, честным и последовательным, моральной альтернативой жуликам у власти, и поменьше жаловаться на жизнь. Делай, что должен – и будь, что будет! А будет все хорошо…