Глава 1. Антикварный салон «Альпина» и его необычный посетитель.
202...й год, первая неделя июня
О том, что на первом этаже пятиэтажного «сталинского» дома, расположившегося в глубине переулка в историческом центре города, находится самый дорогой и самый, если так можно выразиться, эксклюзивный антикварный салон всей области, а возможно и федерального округа, знали немногие. Салон, носивший громкое имя «Альпина», располагался в районе города, считавшимся самым престижным, однако фасад не был отмечен ни броской вывеской, ни яркой иллюминацией. Просто высокие окна-витражи, за которыми как будто скрывался зимний сад, ибо сквозь стекла с улицы удавалось разглядеть лишь буйную растительность. Плюс роскошные входные двери, словно снятые с парадного подъезда какого-нибудь министерства конца сороковых, начала пятидесятых годов прошлого века.
Впрочем, владельцы заведения и не стремились к какой-либо дополнительной огласке и никогда не проводили никаких рекламных компаний. Все клиенты салона становились таковыми исключительно по рекомендации узкого круга лиц, причем не просто людей весьма обеспеченных, а скорее, даже респектабельных, тех, кто уже давно вращался в высших кругах общества и принял для себя все правила и нюансы поведения. Просто так, с улицы, попасть в этот салон не представлялось возможным, даже если бы таковое желание изъявил человек, пришедший с чемоданом, набитым валютой. Если у посетителя не имелось рекомендации постоянных клиентов салона, то ему пришлось бы уйти ни с чем, так и не уменьшив содержимое чемодана ни на одну купюру.
О возможном владельце салона ходили разные слухи и даже не все постоянные клиенты этого заведения знали – кто же именно является таковым. Некоторые говорили, что «Альпина» принадлежит двоюродному брату губернатора, бизнесмену областного уровня, от того у заведения столь мощная «крыша». Подавляющее большинство знающих людей города были осведомлены, что все попытки «наездов» на салон, начиная от обычного криминала и заканчивая государственными структурами, всегда заканчивались полным фиаско тех, кто пытался это сделать.
Представители другой части городской элиты считали, что салоном владеет знаменитый некогда криминальный авторитет Феофан, давно известный своей любовью к красивым и оригинальным вещицам. Бывший вор в законе давно отошел от откровенного криминала и последнее время вроде бы занимался относительно легальным бизнесом. Однако было известно, что свое влияние во всей области он не утратил и фактически покровительствовал целому ряду предприятий самого разного профиля. Ну, а о том, что еще во времена свой криминальной молодости Феофан являлся большим любителем различного рода галерей и выставок, помнили многие.
Еще одна, заметно меньшая часть горожан, по большей части принадлежащих местной богеме, считала настоящим владельцем салона известного в области коллекционера, руководителя и владельца художественной галереи «Астрополис» Михаила Гродзинского. Последний, во времена своей молодости считался подающим надежды художником, да и в последнее время постоянно представлялся этаким знатоком живописи. Однако до сей поры никому не довелось побывать на выставках картин местного живописца. Владельцем же галереи, занимавшейся представлением экспозиций различного рода, Гродзинский стал лишь потому, что имел где-то в столице родственника, занимающего пост то ли в самом правительстве, то ли в Администрации президента. Гродзинский слыл человеком непростого характера, довольно заносчивым и высокомерным, что нередко случается, когда у человека имеется столь высокое покровительство, но в искусстве, как ни странно, в известной мере разбирался.
Впрочем, стоит отметить, что каковы бы ни были предположения обывателей или даже относительно компетентных лиц, никто из них ни разу не смог удостовериться в правоте своего мнения. Всех клиентов «Альпины», всегда в строго оговоренное время, неизменно встречали: либо сам директор салона Альберт Филиппович Ольшанский, либо что происходило в том случае, когда клиент интересовался не столь значимым предметом искусства, его заместитель Дмитрий Федорович Моховой. Предметы искусства, выставлявшиеся по обыкновению на продажу в салоне, имели весьма высокую художественную ценность, а многие являлись настоящими раритетами.
К тому же, некоторые, особо ценные вещи, клиенты получали только после довольно длительного ожидания, продолжавшегося иной раз по несколько недель. Но это ожидание всегда стоило того, ибо по-настоящему раритетные экспонаты, полученные сотрудниками салона, всегда являлись настоящим эксклюзивом и, что самое удивительное, имели весьма почтенный возраст. Причем, что характерно, качество подставляемых покупателям старинных вещей, некоторые из которых имели возраст по пятьсот-шестьсот, а то и более лет, просто поражало.
По словам некоторых клиентов, ставших владельцами подобных предметов, купленные раритеты выглядели так, словно были изготовлены всего несколько недель, в крайнем случае, несколько месяцев назад. Что интересно, любая экспертиза, к коей, что уж говорить, неоднократно прибегали дотошные клиенты, каждый раз подтверждала подлинность предмета искусства, купленного в салоне.
Нет нужды говорить, что за подобные вещи ценители старины, да и просто коллекционеры с хорошими деньгами, были готовы выложить колоссальные деньги. При этом, как не раз замечалось, владельцы заведения никогда не принимали безналичных платежей – банковским картам вход в салон был закрыт навсегда. Оплата осуществлялась лишь наличными, при этом котировались лишь несколько видов иностранных валют, а когда появилось разрешение на покупку золота частными лицами, то оно тут же стало наиболее предпочтительной формой оплаты в салоне за предоставленные услуги.
Численность персонала салона «Альпина», по крайней мере, по рассказам постоянных посетителей заведения, казалась относительно небольшой. Сам директор салона, господин Ольшанский, высокий, дородный и представительный человек, с очень породистым, холеным лицом, удивительно похожим на лица вельмож, изображенных на портретах русскими художниками конца восемнадцатого, начала девятнадцатого века. Однако, несмотря на такую, можно сказать, патриархальную внешность и всегда приветливое выражение лица, в облике господина Ольшанского многие подсознательно чувствовали сталь характера. При всей внешней доброжелательности, почему-то никому не хотелось спорить с этим человеком, по крайней мере, спорить слишком напористо или по совсем несущественным вопросам.
Время от времени сменявший Ольшанского, его заместитель Дмитрий Моховой, чем-то казался похожим на непосредственного начальника – имел еще более высокий рост, был весьма широк в плечах и вообще здорово напоминал внешним обликом какого-то былинного богатыря. Разве что борода у заместителя выглядела не столь внушительной и окладистой, а вполне современной – небольшой, аккуратно подстриженной. Так же, как и директор, господин Моховой всегда встречал гостей безукоризненно выбритым и подтянутым, носил исключительно элитные костюмы. Последнее, впрочем, было вполне понятно, если вспомнить – какими суммами оперировали в салоне, и какие люди являлись его постоянными клиентами.
В тех же случаях, когда требовалось встречать менее важных гостей, к посетителям обычно выходил один из трех молодых людей, занимавших одновременно и должность секретаря-клерка и что-то вроде охранника в одном лице. Руководство салона звало молодых людей исключительно по имени и отчеству, при этом последнее у всех троих было одинаковым. С учетом того, что молодые люди имели немалое внешнее сходство, большинство посетителей считали, что служащие являются родными братьями.
Звали молодых людей Кириллом Павловичем, Аристархом Павловичем и Сильвестром Павловичем. Молодые люди редко вступали в беседу с гостями и посетителями салона, обычно ограничиваясь очень вежливым приветствием и лишь иногда вставляя одну-две короткие фразы при разговоре клиентов с руководством. При этом было заметно, что каждый раз они внимательно следят за мимикой директора или его заместителя, и никогда не вступают в разговор без молчаливого одобрения представителей руководства.
Кроме уже упомянутых людей, в салоне служили две женщины, вероятнее всего, ведающие всем делопроизводством, ибо любые бумаги, чеки, расписки и прочие документы всегда приносили, да наверняка и готовили, тоже они. Первая из женщин, лет примерно сорока, высокая и статная, с черными, как смоль, волосами, уложенными в высокий пучок, имела немалое портретное сходство с заместителем директора Моховым. Однако, судя по её имени и отчеству, в родстве с последним она не состояла, ибо звали её Пелагея Фёдоровна, а вот фамилию никто из клиентов никогда не слышал. В документах же неизменно фигурировали только сам Ольшанский или Моховой. Женщина всегда носила безукоризненные костюмы, явно купленные не в местных «как бы модных» бутиках, а у настоящих производителей брендов. Лицо её, практически лишенное косметики, скорее можно было назвать породистым, нежели красивым. А еще никто из посетителей салона ни разу не видел, ни единой тени улыбки на лице оттенка белого мрамора. Конечно, работа в подобном заведении, в принципе и не предполагает какого-то панибратства или слишком легкомысленного отношения, но все же на челе руководства «Альпины» улыбки появлялись не так и редко, равно как на лицах молодых людей, обязанностью которых было встречать посетителей.
Вторая женщина, работавшая в салоне, выглядела значительно моложе, на вид ей было не более тридцати. Ростом немного пониже Пелагеи Фёдоровны, с очень стройной фигурой, а волосы её, уложенные в такую же прическу, как у старшей коллеги, имели цвет спелой ржи. Эта женщина чаще выступала в паре с заместителем директора Моховым, и порой внимательным посетителям доводилось замечать некие нюансы отношений между ними, которые вроде бы говорили о более близком их характере. Однако подобные предположения никогда не получали подтверждений, поэтому так и оставалось на уровне досужих суждений. Звали эту женщину Полиной Алексеевной, и она также занималась исключительно вопросами делопроизводства.
Кроме уже упомянутых сотрудников, в салоне работал невысокий, но необычайно крепкий, с каким-то невероятно широким телом мужчина, выполнявший функции водителя лимузина, на котором ездил господин Ольшанский. Директор салона, и в этом заключалась еще одна странность, был единственным из персонала заведения, кто посещал различные светские или государственные мероприятия, хотя и не часто. Всех остальных работников салона даже в городе никто из посетителей заведения никогда не видел. Впрочем, большинство клиентов салона обычно не ходили пешком, передвигаясь на солидных лимузинах с водителями. Стоит отметить, что очень редко, на некоторых мероприятиях, вместе с Ольшанским все же появлялись либо его заместитель Моховой, либо старшая из женщин сотрудников – Пелагея Федоровна.
Сам директор «Альпины» передвигался по городу исключительно на своем лимузине марки «Роллс-Ройс», некоторые поговаривали, что автомобиль этот имеет солидное бронирование, однако эта информация также была из области досужих слухов.
По идее, в салоне должны работать и представители иного, более низшего обслуживающего персонала – те же уборщики, охранники, бухгалтера и так далее, однако посетители не видели никого, кроме тех, с кем можно было ознакомиться выше. Порой создавалось впечатление, что руководство магазина будто бы скрывает каких-то людей, выполняющих всю грязную, повседневную работу. Однако ни единого следа существования таковых сотрудников никогда не находилось.
***
В описываемое утро, переулок, где располагался антикварный салон, был, как обычно, весьма малолюден. По соседству с «Альпиной» находилось лишь несколько заведений, кои могли заинтересовать посетителей. Одним из таковых являлась стоматология, занимавшая помещение на первом этаже дома, расположенного наискосок на противоположной стороне, а другим – чайный магазин на перекрестке с прилегающей улицей.
Именно со стороны перекрестка в сторону салона ранним утром направлялся человек, несмотря на теплую погоду одетый в добротный шерстяной костюм-тройку. Прохожий этот имел при себе небольшой кожаный портфель, а при ходьбе опирался на изящную, необычной формы, трость, явно выполненную из каких-то ценных материалов. Кроме прочего, на голове незнакомца красовалась старомодная шляпа, подобранная, тем не менее, очень удачно в тон остальному костюму. Разумеется, головной убор, нечасто встречающийся на улицах современного города, привлекал внимание немногочисленных прохожих. Однако сам человек, судя по невозмутимому виду, обращал внимание на удивленные взгляды окружающих не более чем слон на порхающих вокруг птичек. Признаки того, что где-то рядом припаркован автомобиль неизвестного, отсутствовали, что было совсем неудивительно – по всему переулку стояли знаки, запрещающие даже остановку транспорта. Откровенно говоря, местные жители уже и не помнили, когда в переулке вообще останавливались автомобили. Некоторые из местных поговаривали о том, что все эти знаки – следствие огромного влияния истинного хозяина салона во властных структурах города. Но, с другой стороны, жители переулка не могли не чувствовать удовлетворения – обочины переулка никогда не были забиты машинами.
Незнакомец, одетый в теплый костюм, подошел к входу в антикварный салон и, остановившись напротив, несколько раз оглянулся по сторонам, словно выискивая кого-то в противоположных концах переулка. Но, видимо, ничего, что могло бы заинтересовать посетителя, не нашлось, поэтому он слегка покачал головой, а затем решительно взялся за дверную рукоятку и вошел внутрь.
Все посетители, кому довелось побывать внутри «Альпины», описывали убранство салона примерно одинаково – этакой смесью минимализма и настоящего шика, выполненного в стиле модерн. Буйная растительность, с улицы выглядевшая этаким зимним садом, внутри оказывалась заключенной в многочисленные стеклянно-зеркальные этажерки, сосредоточенные исключительно возле самих окон. Посетители всего этого зеленого великолепия практически не видели.
Вот и сейчас, незнакомец в шляпе и с тростью, войдя внутрь, оказался в небольшом, но весьма изящно обставленном холле, в котором удивительно удачным образом сочетались мебель, выполненная из темного дерева и стеклянно-хрустальный декор. Едва посетитель переступил порог салона, как в проеме внутреннего коридора появился один из молодых людей, обыкновенно встречавших посетителей. Молодой человек сделал вежливо-приветливое лицо и, подойдя ближе, спросил, слегка наклонив голову:
- Добрый день! Чем могу быть полезным?
- Мне нужен директор этого заведения, - посетитель бросил беглый взгляд на бейджик, висевший на груди молодого человека, где красовалась надпись – «Аристарх Павлович. Консультант», слегка усмехнулся, а затем обвел рукой, с зажатой в ней тростью вокруг себя, - вот именно этого заведения.
- Прошу прощения, но господин Ольшанский не принимает посетителей без предварительной записи и без рекомендации кого-либо из постоянных клиентов нашего салона, - все также вежливо произнес молодой человек, но в голосе его послышались металлические нотки, и посетитель в шляпе и с тростью их явно расслышал, поскольку усмехнулся еще раз.
- Что же, это весьма похвально, и вполне объяснимо в сложившейся ситуации. – Ничуть не смутившись, согласно кивнул головой человек в шляпе. – Однако мне действительно крайне необходимо увидеться с директором. Я мог бы написать господину Ольшанскому записку, если бы Вы, Аристарх Павлович, смогли, проявив любезность, её передать.
- Конечно, это Ваше право – подобным образом объявить о своем присутствии господину Ольшанскому, - все так же вежливо и терпеливо продолжал разъяснять свою позицию молодой человек, - однако, я совсем не гарантирую, что господин директор немедленно отреагирует на эту записку и сможет принять Вас.
- Что же, могу понять и эту меру предосторожности... – Снова понимающе кивнул головой странный посетитель. – Но, поскольку мне необходимо увидеться с господином директором именно сегодня, я вынужден настаивать, чтобы Вы, Аристарх Павлович, передали ему мою записку, а вместе с ней показали бы господину Ольшанскому вот это... – С этими словами незнакомец залез в нагрудный карман пиджака и достал оттуда нечто похожее на старинный медальон с выгравированным на нем невероятно сложным вензелем. – Поверьте, это будет наилучшей рекомендацией для вашего начальства.
Молодой человек несколько секунд колебался, вероятно, не зная, как правильно поступить со столь настойчивым посетителем, который, судя по всему, не являлся местным жителем, ни разу не бывал в салоне, и не знал правил. К тому же весь внешний облик неизвестного говорил о том, что тот отнюдь не собирается вот так просто сдаваться и уходить из салона, не встретившись с Ольшанским. И в этот момент в холле появился еще один молодой человек, на груди которого висела табличка с надписью «Кирилл Павлович. Старший консультант».
Посетитель бросил беглый взгляд в лицо молодого человека, затем на его бейджик, и по лицу его скользнула легкая улыбка. Однако стоять, он остался там же, где и ранее, лишь приняв более спокойную и чуть расслабленную позу.
- Что здесь происходит? Что привело сюда столь досточтимого господина? – не менее вежливым и учтивым голосом поинтересовался сотрудник салона, носивший имя Кирилл Петрович и внимательно посмотрел на посетителя.
- Меня привела сюда настоятельная необходимость встретиться с господином Ольшанским. – По-прежнему с невозмутимым видом заявил незнакомец. – Я вполне осведомлен о том, что в вашем заведении не практикуют подобные встречи без предварительной договоренности. Однако дело, которое привело меня сюда, является делом чрезвычайно важности, и касается оно, в том числе самого господина Ольшанского.
- Быть может, если Вы объясните нам, что же именно привело нашего гостя в салон «Альпина», и в чем заключается интерес господина директора, возможно, нам было бы легче что-то сделать для Вас? – вопросительно посмотрел на посетителя молодой человек, с табличкой «Кирилл Павлович».
- К сожалению, мои объяснения не дадут вам, молодые люди, ровным счетом никакой информации. – На лице посетителя вновь мелькнула легкая усмешка, и внимательный посетитель смог бы уловить в его голосе нотки недовольства. – Однако мы теряем время, а разговор с господином Ольшанским становится все большей необходимостью. Я настаиваю на том, чтобы кто-то из вас передал ему вот этот предмет. – Незнакомец вновь указал на медальон. – Записка также должна быть незамедлительно передана.
- В конце концов, мы ничем не рискуем, - после короткого размышления ответил Кирилл Павлович, - я передам медальон вместе с запиской, однако Вам придется остаться здесь, в обществе Аристарха Павловича.
- Нисколько не возражаю, - на лице незнакомца появилась легкая, снисходительная улыбка, после чего он прошел к небольшому стеклянному столику, на котором находилось несколько листов писчей бумаги и чернильница с пером.
Практически все гости салона «Альпина» считали эти письменные принадлежности частью антуража помещения, и никому в голову не приходило, что это настоящие приборы для письма. Однако сотрудники салона знали об этом, а вот то, что об этом оказалось известно и неизвестному посетителю, стало для них неприятных открытием. До настоящего времени ни у кого из посетителей, даже постоянных, не возникало желания воспользоваться бумагой и пером. Странный человек явно знал о салоне непозволительно много, и дать знать о нем директору, было решением вполне обоснованным.
Тем временем, посетитель макнул перо в чернильницу, быстро набросал на листке бумаги несколько слов, после чего сложил листок вчетверо и, положив сверху медальон, передал все это Кириллу Павловичу.
Последний с некоторым сомнением взвесил все это в руке, бросил на своего брата-коллегу выразительный взгляд, мол – гляди в оба, после чего удалился в ту же дверь, откуда пришел.
Незнакомец же, несколько успокоившись, снял, наконец, свою шляпу и бросил на один из стоявших здесь стульев. Под шляпой у него оказались очень коротко подстриженные волосы, под которыми, на левом виске явственно выделялся довольно заметный шрам. Человек медленно прошелся вдоль стены холла, не обращая внимания на следившего за ним молодого человека, а затем остановился в центре помещения. Казалось, он оставался совершенно спокойным и абсолютно уверенным в себе, чего нельзя было сказать о сотруднике салона, оставшемся, образно говоря, приглядывать за странным посетителем.
Прошло совсем немного времени, когда из двери, ведущей внутрь салона, вновь вышел Кирилл Павлович, выглядевший теперь немало обескураженным. Тем не менее, сотрудник изо всех сил старался держать себя в руках и, подойдя к посетителю, чуть насмешливо смотревшему на него, сказал, указывая на внутреннюю дверь:
- Прошу Вас, следуйте за мной.
После чего с каменным лицом развернулся на месте и двинулся к двери. Посетитель быстрым шагом вернулся к стулу, на который бросил свою шляпу, ловким движением подобрал её и последовал за молодым человеком. Второй сотрудник салона, Аристарх Павлович несколько озадаченно посмотрел ему вслед, а потом слегка пожал плечами и принял свой обычный – уверенно-спокойный вид.
Дверь, в которую вошли Кирилл Павлович и незнакомец, вела одновременно и в главный зал салона и в коридор, где находились служебные помещения. Именно в сторону этих помещений и двинулся посетитель в сопровождении сотрудника «Альпины». В коридор выходило несколько дверей, однако молодой человек уверенно прошел мимо всех и остановился в самом конце у большого гобелена, изображавшего какой-то лесной пейзаж. Оглянувшись по сторонам, и бросив взгляд на своего спутника, Кирилл Павлович отогнул край гобелена, под которым обнаружилась еще одна дверь, выглядевшая куда более внушительной, нежели остальные. Незнакомец подошел ближе и вновь понимающе усмехнулся, глядя на такие меры предосторожности. Кирилл Павлович вставил в замочную скважину ключ и открыл дверь, после чего пропустил посетителя вперед.
Незнакомец уже собрался было пройти в открывшийся проход, но в этот момент одна из дверей в коридоре открылась, и в проеме появилась Пелагея Федоровна. Видимо, женщину привлек возникший шум, ибо гости в служебные помещения никогда не попадали. Незнакомец тоже повернул голову и пристально посмотрел на женщину, их взгляды встретились, после чего как-то странно усмехнулся. В какой-то момент показалось, что незнакомец хочет что-то сказать, но тот не издал ни звука, продолжая посматривать на сотрудницу салона. А вот на лице женщины, обычно таком холодном и невозмутимом, отразилась целая гамма противоречивых чувств.
В первый момент в её взгляде промелькнуло нечто похожее на страх, затем нечто вроде легкого отвращения. Но уже в следующее мгновение на лице появилось выражение радостного удивления, возникающего обычно в те моменты, когда человек встречает свою первую любовь. Пелагея на некоторое время застыла на месте, не сводя взгляда с незнакомца, но тот не стал задерживаться в коридоре, едва заметно кивнув головой, а затем вошел в дверь, открытую Кириллом Павловичем. Последний с некоторым недоумением посмотрел на женщину, после чего последовал за гостем.
Однако стоило странному посетителю исчезнуть за дверью, как лицо Пелагеи Федоровны приобрело обычное – холодно-властное выражение, она резко повернулась и вошла в дверь, расположенную напротив той, откуда она вышла минуту назад.
Незнакомец же, вместе с несколько озадаченным молодым человеком, не забывшим, тем не менее, закрыть за собой дверь, скрытую под гобеленом, прошли по узкому коридору, облицованному металлическими панелями, и остановились у еще одной металлической преграды. Здесь молодой человек остановился на мгновенье и, подняв руку, трижды стукнул костяшками кулаками по металлу, затем подождал немного и стукнул еще дважды.
Посетитель бросил очередной снисходительный взгляд на все эти меры предосторожности, но на сей раз на его лице не появилось даже тени улыбки. Из-за двери не послышалось ни единого звука, однако в следующее мгновенье оба решительно шагнули к ней, причем незнакомец даже чуть раньше Кирилла Павловича, чем немало удивил последнего.
Дверь в этот момент распахнулась будто сама, и на пороге появился директор Ольшанский собственной персоной. Лицо его, казалось, не выражало никаких чувств, однако при внимательном наблюдении можно было увидеть, что директор сильно напряжен.
- Подожди снаружи, - сухим, бесстрастным голосом бросил он молодому человеку, - я дам знать, если понадобишься.
Молодой человек хотел было что-то сказать, но наткнувшись на стальной взгляд Ольшанского, тотчас же развернулся и ушел по коридору назад. Директор же, даже не взглянув на посетителя, молча повернулся и знаками показал, чтобы тот проходил внутрь. Незнакомец коротко склонил голову и прошел в кабинет.
На лице Ольшанского, как могло показаться со стороны, на короткий миг возникло чувство глубокого сожаления, но затем он принял прежнее, равнодушное выражение и захлопнул дверь, ведущую в коридор. Затем, опять-таки знаками показав посетителю на кресло, расположенное в центре комнаты, директор прошел к обычному, совсем не антикварному письменному столу, расположенному в углу, и уселся за него.
Незнакомец с невозмутимым видом сел в предложенное ему кресло, ловко бросил шляпу через всю комнату на невысокий комод, стоявший поодаль, и быстро осмотрел все помещение. Он, казалось, сразу понял, что в кабинете нет ни одного окна, и заметил еще одну дверь, находившуюся в противоположном углу комнаты.
- И так, Микас, что заставило тебя нарушить оговоренные границы и прийти сюда? – нарушил, наконец, молчание Ольшанский, бросив на посетителя взгляд исподлобья.
- А ты ничуть не изменился Петр, - спокойно ответил незнакомец, откидываясь на спинку кресла и называя директора совсем не тем именем, под которым его знали все клиенты салона, - и Илона тоже почти не изменилась, хотя почему-то испугалась, увидев меня в коридоре.
- Ты что – виделся с ней здесь?! – Ольшанский вдруг весь напрягся и подался вперед, сверля пронзительным взглядом незнакомца, которого назвал Микасом.
- Ну-ну, успокойся, Петя... – Слегка скривив лицо, махнул рукой Микас. – Это просто случайность, она вышла в коридор в тот момент, когда один из твоих... – Тут он на мгновенье замялся, но тут же нашелся. – Один из помощников открывал мне эту потайную дверь, можешь не переживать, что было, то прошло и уже не вернется.
- Хотелось бы на это надеяться. – С явным недовольством пробурчал Ольшанский, на несколько секунд опуская глаза вниз, а потом снова подняв их на своего посетителя. - И все-таки, что же заставило тебя пойти на такой шаг, как нарушение границ зоны ответственности? Ни за что не поверю, что ты просто решил проведать старых знакомых!
- А почему бы и нет?! – картинно развел руками Микас, улыбнувшись во весь рот. – Когда мы виделись в последний раз? Наверное, в тот год, когда избрали последнего генерального секретаря Красной Империи, будь она неладна?!
- Никогда не понимал, что тебе не нравилось в СССР – жил ведь, как у Христа за пазухой. – Несколько успокоившись, пожал плечами Ольшанский. – Устроился, чуть ли не лучше нас всех, за исключением, наверное, этого проныры – Мангуста. Кстати, не знаешь – как он там?
- А представь себе – знаю, и очень даже хорошо, - внешний облик посетителя, носившего имя Микас, вдруг стал очень серьезным и даже каким-то задумчиво-опечаленным, - он мертв!
Некоторое время в кабинете царила тишина, нарушаемая только негромким тиканьем старинных часов, расположенных рядом с комодом. Однако вид у Ольшанского был таким, словно он наступил голой ногой на морского ежа и одновременно увидел направленное на себя дуло пистолета. После полуминутной паузы директор салона начал вдруг кашлять и прочищать горло, словно у него застрял там кусок.
- Какого черта?! – прорычал, наконец, Ольшанский, с трудом справившись с возникшим приступом удушья. – Что ты несешь?! Как он может быть мертв?! С какой такой стати?!
- И, тем не менее, это так, - на лице Микаса теперь появилось выражение, напоминающее лицо смертника, которого ведут на казнь, - он убит.
- Убит?! – переспросил Ольшанский, снова подавшись вперед, и вид у него был при этом такой, словно он собирается в сей же момент наложить на себя руки. – И кто же посмел его убить?! Разве мог кто-то из наших нарушить договор или это...
Он не договорил, еще больше изменившись в лице, как будто теперь еще и проглотил что-то необыкновенно ядовитое.
- Вот именно, это – то самое, о чем ты подумал. – С мрачным видом произнес Микас, после чего опустил голову и уставился в пол. – Ты ведь не стал при нашей последней встрече обновлять маячок, и в результате оказался не в курсе того, что происходит в последнее время. А происходит немало странного, и не просто странного, но и страшного, чего-то похожего на то, что происходило много-много лет назад, надеюсь, ты хоть об этом не забыл?
Посетитель замолчал и снова пристально посмотрел на Ольшанского. Тот закрыл лицо руками, и некоторое время сидел так, но потом все же взял себя в руки и, открыв лицо, спросил своего гостя хриплым голосом:
- Как это произошло? И почему он не воспользовался аварийным каналом спасения?
- Канал оказался заблокированным извне, - еще более мрачным тоном, чем ранее, ответил Микас, - судя по тем данным, что успел передать малый дубликат, из внешнего поля, вероятно со среднего верхнего уровня, был подан противофазный шумовой сигнал на гиперчастотах, сделавший работу аварийного канала невозможным.
- И этот же сигнал сделал Мангуста уязвимым для внешнего воздействия, - прошептал едва слышно директор салона, но собеседник его услышал и кивнул головой.
- Именно так, - продолжил Микас, с обреченным видом оглядываясь по сторонам, - а затем, в его закрытую обитель кто-то вторгся и там, ну, в общем, сам понимаешь...
- Это был кто-то из местных или проявилось непосредственное внедрение? – после короткой паузы спросил Ольшанский, снова пристально и с какой-то затаенной надеждой посмотрев на своего гостя.
- Увы, но для того, чтобы иметь точные данные, простого маячка несколько маловато. – С кислым видом покачал головой Микас. – Для уточнения произошедшего нужно побывать на месте, а этого, как сам понимаешь, никому из нас не хочется. Однако, по косвенным сведениям, это все-таки было вселение по полной программе.
- Выходит, мы можем снова столкнуться с криттерами-контролерами. – Уже утвердительным тоном проговорил Ольшанский, понемногу приходя в себя, а потом бросил колючий взгляд на собеседника. – И что ты намерен предпринять, ведь не просто же так ты приехал сюда? Ведь явно не ради того, чтобы просто предупредить?
- Ну, не буду скрывать, имеется у меня, конечно, и свой интерес, - кивнул головой Микас, - только не стоит напрягаться, интерес не личного плана, - посетитель невесело усмехнулся, - вокруг моей обители началась какая-то странная возня, и я предпочел покинуть её до того, как начнутся активные действия.
- Вот оно что? – Ольшанский бросил на посетителя недовольный взгляд. – Хочешь отсидеться в моей обители?
- Ну, твоя обитель мне не нужна, просто в вашем районе пока все спокойно, - примирительно поднял руки перед собой Микас, - я бы предпочел переждать какое-то время в любом тихом местечке этого города, ведь здесь, насколько я знаю, имеется несколько артефактов, которые могут, в случае чего, сыграть роль аварийного канала?!
- Черт бы тебя побрал! – в сердцах выругался Ольшанский, хлопнув по столу ладонью. – Ты уже и про это пронюхал?! Ладно, живи здесь, только не лезь в жизнь моей обители! Я надеюсь, ты не всю свору приволок с собой?!
- Нет, конечно, - отрицательно махнул головой Микас, - это могло бы привлечь слишком много ненужного внимания, со мной только один – второй дубликат.
- Хм, а первый? А твои... – На этом месте Ольшанский слегка запнулся. – Твои хозяйки?
- Увы, но пришлось оставить их там. – На лице Микаса на несколько мгновений появилось виноватое выражение, но он тут же принял равнодушный вид. – Иначе меня бы моментально вычислили по следу клана. Пришлось пожертвовать остальными, чтобы спастись самому.
- Да уж, - язвительным тоном проговорил директор салона, - ты никогда не отличался щепетильностью, и чувство привязанности тебе, похоже, совсем незнакомо.
- Можно подумать, ты поступил бы иначе в такой же ситуации?! – скривив лицо, отмахнулся Микас. – Наверняка бежал бы так, что только пятки сверкали?!
- Не исключено, что и так, - без малейшего оттенка возмущения согласился Ольшанский, - но уж точно не стал бы бравировать этим поступком.
- Ладно, так дашь мне на время возможность пожить рядышком? – после короткой паузы спросил Микас. – Обещаю, что не сделаю ничего без твоего ведома, а, кроме того... – Он замолчал на секунду, а потом пристально посмотрел на директора и добавил. – И потом, ты можешь воспользоваться моим запасным маячком.
- Ну, хорошо, - Ольшанский вытащил из кармана пиджака платок и вытер им лицо, - только даже не пытайся встретится с кем-то из моих хозяек!
- Я же пообещал маячок, - покачал головой, одновременно разводя руками, Микас, - и потом, я же сказал – все что было – прошло!
Ольшанский кивнул головой и, вздохнув, снова откинулся на спинку кресла. Он не сделал ни единого движения и не произнес ни одного слова, но дверь в кабинет распахнулась, и в помещении практически бесшумно появился Кирилл Павлович.
- Проводишь господина... – Директор вопросительно посмотрел на посетителя.
- Левитина, - с легкой улыбкой на лице подсказал Микас.
- Господина Левитина и его спутника на нашу запасную квартиру в пригороде, - негромким, но уверенным голосом приказал Ольшанский, а потом повернулся к Микасу, - все, можешь идти, после поговорим подробнее!
Микас молча поднялся, легкой походкой приблизился к комоду, где лежала его шляпа, нацепил её на голову и вопросительно посмотрел на молодого человека. Тот также молча указал на дверь, и Микас, кивнув Ольшанскому, вышел из кабинета. Молодой человек тотчас же последовал за ним.
Директор салона некоторое время смотрел на закрывшуюся дверь, а потом тяжело вздохнул.
Буквально в следующий момент неслышно распахнулась дверь, находившаяся позади стола, и в комнату незаметной тенью проскользнула Пелагея Федоровна. Она приблизилась к столу, наклонилась к директору и обняла его сзади за плечи.
- Зачем сюда приходил Микас? – едва слышным шепотом спросила она. – Мне почему-то страшно!
- Мне и самому немного страшно, - чуть подумав, ответил Ольшанский, а потом посмотрел искоса на женщину и, вздохнув, произнес вполголоса, - похоже, нас всех ожидают немалые перемены в жизни.
И в кабинете снова воцарилось молчание, наполненное какой-то тягостной грустью.
Глава 2 - http://proza.ru/2022/02/20/1262