Наконец-то нас, контору промысла, переселили в более-менее приличное помещение на третьем этаже здания, в котором располагался ЦИТС. Раньше хозяевами этих "шикарных апартаментов", состоящих из трёх кабинетов, двух кладовок и одной большой, темноватой комнаты, был энергоцех. Начальник базы Минниахметов для контор цехов построил новое здание. Туда и переселились энергетики. Я занял кабинет, ранее принадлежавший начальнику энергоцеха Владимиру Ивановичу Кубанскому.
За нашим нефтепромыслом было закреплено две бригады подземного ремонта скважин. В районе ГТУ-6 работала бригада Хариса Халитова. В районе 48-ой и 75-ой ГТУ бригада Юры Белова. Прошло уже полтора года после начала освоения Волковской группы месторождений. Ряд скважин там требовал замены насосов.
После моих неоднократных обращений в НГДУ, наконец-то к нам на Волково была направлена бригада ПРС мастера Альхамова Ирика Мусаевича – сына начальника НГДУ. Подъёмник в бригаде Альхамова был новенький, редкий по тем временам "АзинМАШ"-37 на шасси КРАЗа-255. В остальных бригадах ПРС подъёмники были СУПР – на тракторном ходу с односекционной мачтой. Культбудка, всё оборудование и ключи тоже были новые. Ирик Альхамов сразу занял наступательную позицию. Он требовал от нас быстрейшего решения всех организационных вопросов, и вообще, наверное, ощущал себя посланником небес на грешную землю. Во всяком случае, мы сразу почувствовали себя вроде как врагами народа.
После того как были сняты контрольные динамограммы работы вновь спущенных насосов, и на двух скважинах из четырёх отремонтированных этой бригадой, обнаружилась неправильная подгонка плунжеров насосов, я потребовал вернуть бригаду на скважины и устранить брак. Был большой шум, но бригада вернулась и устранила недостатки.
Вскоре на Волково приехал начальник НГДУ Альхамов и устроил в операторной ДНС и в штабном вагончике форменный обыск. Он сам открывал дверцы и выдвигал ящики столов. В одном из ящиков обнаружилась пустая бутылка из-под водки. Альхамов заставил Наиля Бакиева нюхать её, и несколько раз спросил:
- Это Суханов выпил?
Наиль сказал, что он не знает, кто её выпил. Ни Наиль, ни я не знали, как в ящике стола оказалась эта бутылка. Не добившись признательных показаний, Альхамов уехал.
Вообще такие наезды с обысками были свойственны стилю его работы. Однажды, в Курасково, он попросил начальника цеха антикоррозионных покрытий и капитального ремонта технологических сооружений Захара Каюмова открыть ящик стола одной из сотрудниц. Захар отказался, мотивируя свой отказ тем, что за этим столом работает женщина, и он не считает необходимым открывать ящик. Тогда Альхамов сам его открыл. Там находился использованный предмет личной гигиены женщины.
Бывая в конторах цехов, Альхамов пальцами проводил по горизонтальным поверхностям, даже если надо было вставать на цыпочки. При обнаружении там пыли он устраивал нагоняй начальникам цехов. В общем, он натренировал сотрудников так, что при каждом своём приезде, люди, заслышав о его появлении в Курасково, брались за тряпки и срочно начинали протирать всё, что попадётся под руку.
В Курасково он бывал почти каждый день, и всегда во время обеда. Перед приездом, для него специально лепились свежие пельмени. Начальник энергоцеха Кубанский, скорее всего по его заданию стал снимать очереди при входе в столовую. Вскоре все эти меры до того всех распугали, что народ почти перестал ходить в столовую. Как только доносился слух, что в Курасково едет Альхамов, людей как ветром сдувало. У всех находились какие-то срочные дела на объектах, как можно далее расположенных от Курасково.
Вскоре на складе исчезла спецодежда. Вместо климатических костюмов рабочие стали получать "зэковские" бушлаты. На попытки начальников цехов, затронуть этот вопрос на оперативках, Альхамов отвечал:
- Надо писать письмо в Башнефть.
Также, не один раз, он говорил на оперативках, обводя присутствующих в зале строгим взглядом:
- Вы все работаете на уровне мастеров!
Закономерен был вопрос:
- А он кем командует? Мастерами что-ли? Значит он начальник цеха?
Но это обсуждалось уже на кухнях.
За время работы Альхамова на посту начальника НГДУ ни один сотрудник не улучшил свои жилищные условия. Я три года добивался установки домашнего телефона. Хотя думаю, что он скорее нужен был НГДУ. В Дёме (район Уфы), за каждым цехом был закреплён двор определённого дома. В начале оперативки, секретарь парткома докладывал информацию, о том, какой цех подмёл закреплённую за ним территорию, а какой нет. Поэтому, каждый понедельник, чтобы не подвергнуться критике, с цехов направлялись люди для очистки закреплённых территорий. Это обычно были жители Дёмы. В этот день они просто не ездили в Курасково. Вставали попозже, брали мётла и веники и шли на свои участки. Дёмские жители про наших работников так и говорили:
- Вон опять придурочные уфанефтевские мётлами махают.
По субботам, всем начальникам цехов с жёнами, было предписано являться в Дёмский дом культуры железнодорожников, для прослушивания всевозможных лекций и просматривания номеров художественной самодеятельности. Руководил процессом секретарь парткома Ханмурзин.
То ли дурачась, а скорее в знак протеста против такой политики руководства, я специально на оперативки приезжал в "зековском" бушлате. На вопрос Альхамова начальникам цехов:
- Чего вам не хватает?
Виктор Котов, правда, уже выйдя с оперативки, как обычно слегка картавя, как-то ответил:
- Чего не хватает? Чего не хватает? Финского рекуператора двойного действия на слоновьем меху нам не хватает!
Южная Сергеевка вступила в фазу запуска объектов. Была введена в эксплуатацию реконструированная ДНС. Начали запускаться скважины на 88-ом и 83-ем кустах. На 88-ом зимой производились киносъёмки художественного фильма с участием известного артиста Сергея Шакурова, играющего роль бурового мастера, Героя Социалистического Труда. Название фильма, по-моему, было "Срок давности" киностудии "Мосфильм". Эпизод фильма, снятый на 88-ом кусту, показывал нелёгкий труд буровиков в Западной Сибири.
При обустройстве Южной Сергеевки нам впервые пришлось столкнуться с румынскими станками-качалками UP-9Т "Вулкан". Ими оборудовались скважины 83-его, а впоследствии и 101-го кустов. Сравнение их характеристик и тонкостей обслуживания с нашими - Бакинскими 7-СК8, было явно не в пользу отечественной продукции.
В один из дней необходимо было запустить в эксплуатацию две новых скважины на 83-ем кусту. С утра направил туда звено слесарей и сварщиком, во главе с Муратом Баймухаметовым. По окончании рабочего дня получил известие от приехавшего в Курасково "смутьянина" Валентина Карпова о каком-то взрыве на кусту. Подробно расспросив его, выяснил, что хлопок произошёл на скважине, где работали геофизики, ещё не переданной нам буровиками. Мы с Виктором Котовым остались ждать Мурата в Курасково. Я решил не проявлять панику, не подавлять своим присутствием на сложных работах, тем самым не подрывать авторитет молодого мастера.
Мурат с людьми вернулся около семи вечера. По его виду можно было понять, что произошло нечто экстраординарное. Достав из сейфа спирт, предложил ему выпить для снятия стресса, успокоиться и рассказать всё по порядку. Выяснилось, что на соседней скважине с той, на которой они работали, при спуске геофизического прибора случился взрыв, в результате которого образовалось облако чёрного дыма, напоминающее гриб атомного взрыва. А на одной из двух пусковых скважин колонный патрубок оказался не ввёрнутым в муфту обсадной колонны, и шатался от лёгкого к нему прикосновения. Из скважины шёл газ. Существовала угроза открытого фонтанирования. Мурат впервые оказался в такой необычной ситуации. И надо отметить с честью из неё вышел. Колонный патрубок был ввёрнут. Скважины обвязаны и запущены.
Остро назрела необходимость организации Южно-Сергеевской бригады по добыче нефти и газа. К сентябрю она была сформирована. Возглавил её Виктор Сапожков, перешедший к нам на промысел из ЦКПРС.