Основой этой истории стала смерть. Но перечитав, поняла что даже в таком трагичном ракурсе можно улыбнуться.
В одном приходе умер батюшка. Был он не молодой . Служил в храме около полувека и все его очень любили.
Проводили как водится по людски. Отпевал архиерей. Приехало многочисленное священство и клирос разбили на три хора.
Храм не в силах был вместить всех желающих . Люди толпились на улице, всем хотелось попрощаться со своим наставником.
Прошли пышные похороны. На девятый дней собрался только узкий интимный круг.
Отслужили панихиду, поменяли цветы на могиле . Помянули как водится.
Паства собрала некую сумму и никак не могли вручить эти деньги вдове .
Подходящего случая не было.
Тут позволю себе небольшое отступление и скажу пару слов про матушку.
Женщиной она была дородной, решительной и не терпела никаких возражений.
Находится рядом с ней мог не каждый. В приходе она командывала всем, но роль старосты занять категорически отказалась .
Уж как они ладили с батюшкой, таким кротким, худощавым и смиренным мы не узнаем никогда.
Всегда была ухоженная, нарядно одетая, с маникюром и несмотря на возраст - при ярком макияже.
Смерть любимого супруга сильно подкосила ее. Она сидела в отрешении вся поникшая и уставшая.
Без косметики и привычного начеса лицо приобрело серый оттенок и она казалась откровенно больной.
Ни с кем не разговаривала, молча принимала соболезнования и никого не стесняясь давала волю слезам.
И вот когда тарелки были убраны и на кухне варили кофе, наконец то наступил тот самый спокойный момент.
Матушка осталась одна в трапезной и молча смотрела в окно . Глаза ее были уставлены в одну точку и казалось, она ничего не чувствует и не слышит.
„Ирина Евгеньевна! Кроме Вас никто это аккуратно не сделает…“
Прежде чем я открыла рот, меня запихнули в комнату и щелкнули замком. Конверт засунули под дверь.
В голове вихрем пролетали мысли. Почему то вспомнился бессмертный городничий. "Господи! Вынеси благополучно! А я уж тебе такую свечку поставлю, что и самому генерал-губернатору не снилась!" И вдруг я вспомнила, что родилась и выросла она в Одессе.
„ Я конечно извиняюсь, но где такие люди родятся ? Это же так и самой недолго в могилу сойти.“
„Да что Вы то понимаете? Я может и хочу в могилу ,“ ответила она, не поворачивая головы.
„И кому от этого легче будет? Тебе , твоим детям? Внукам ? И уж конечно, не ему… Только подумай! Нет поставь себя на его место ! Не дай Бог конечно!
Каково ему там ? Попробуй за всю жизнь отчитайся… Дел не впроворот. А взглянет вниз ! Так лучше бы ослепнуть!
Любимая жена так себя изводит и в могилу собирается …“
„Его больше нет рядом…“
„Это таки да! Мало радости ему с тобой рядом быть ! Какой ты всегда была ?
Ухоженной, нарядной, красивой. Вернись в свое прежнее состояние ! Понятно- горе… Но так изводить себя не годится. Всему свое время. Даст Бог - когда нибудь обязательно встретитесь!“
„Так что, мне сейчас марафет наводить?“
„Почему марафет? Замазать круги под глазами , припудрить нос и причесаться - это не марафет.
А 40 дней пройдет, тогда и в парикмахерскую можно . Корни вон седые вылезли, ну и форму немного придать . Да кстати, вот это тебе на красоту.“
Потом уже через год она выловила меня специально.
„ Как ты посмела ТОГДА со мной в таком тоне разговаривать?“
„Уж не знаю, но будто не я это говорила, а кто то другой. Я и не думала, что сказать. Как то само получилось. Простите меня.“
„Хочешь верь,хочешь нет , но ты меня тогда из гроба вытащила . Все эти соболезнования, советы, слезы и сопли не приносили никакой пользы . А твои слова, такие настойчивые и резкие оказали свое действие .
И как только я вошла в форму, сразу почувствовала его присутствие рядом. Поэтому не сержусь.“
Отматывая назад эту история, я всегда радовалась, что хоть и не совсем аккуратно, но все же удалось вывести человека из состояния апатии .
После этого я перестала ее бояться. На праздничных посиделках она заговорщически подмигивала мне и говорила пароль ."Ну что, пора марафетиться ?"
На что получала неизменный отзыв." Всегда пора!"