Женщина

      
                За руку с Испанцем.*


                "Женская   красота – страшная сила! Еще
                раз убеждаюсь в старой истине,
                которую я вывел самостоятельно:
                если женщина была второй ошибкой Бога,
                то у меня она была первой!"


Не зная Вас тревожить не посмею,
Веселым взглядом – северный рассвет.
Простое – Нет! Открытей и добрее,
Ненужной встречи – Да!? Нет, лучше – Нет!


       Женщины всю жизнь ходят по лезвию бритвы, причём на каблуках.

      "А это была она, та же женщина, в которой слились воедино все женщины мира, основа всех тайн и ключ всех решений. Та, которая умеет пользоваться молчанием, та, которая обладает мудрой ясностью сияющего утра, ясностью, закаленной в бесконечной печали и усталости, что копится не за одну лишь жизнь. А, кроме того, и прежде того, нужно быть самкой, женщиной, чтобы во взгляде отражалась эта смесь пресыщенности, мудрости, утомленности, всех женщин рождающих мужчин – этих героев, этих богов на глиняных ногах, которых они иногда даже любили, не понимали и – почти без исключений – рано или поздно начинали презирать.

      Она словно приподняла во мне краешек завесы над пустотой, возможно, это имело отношение к ней и к ее намерениям, а о них я ничего не знал, но в первую очередь это имело отношение ко мне самому. К тому, из-за чего некоторые люди делают сначала один шаг, потом другой, третий и идут по дороге погруженные в мечты о том, как бы оказаться за линией горизонта в нечто от единственной в своем роде субстанции, из которой ткутся сновидения.

      Женщина сидела нога на ногу и покачивала ступней. Улыбаясь и склонив голову набок, и я уже знал, что она что-то обдумывает или рассчитывает. Да, я хочу спать с этой женщиной, хочу спать с ней не один раз, а много раз, бесконечное число раз. Целовать медленно, не спеша, не задыхаясь, чтобы, подобно морю, смягчающему очертания скал, смягчить те ее суровые черты, из-за которых она иной раз кажется далекой. Я хочу зажечь искры света и удивления в ее темных глазах, я хочу изменить ритм ее дыхания, вызвать сердцебиение и сладкие судороги плоти. И ночью, как терпеливый охотник, чутко поджидать в сумраке, когда наступит то мгновение, сотканное из мимолетной краткости и поглощенности собой, когда женщина полностью погружается в себя и на лице ее появляется выражение, присущее всем женщинам, рожденным и еще не рожденным.

      Если женщина вбила что-нибудь себе в голову, то нет человека…. Когда женщина, в конце концов, принимает решение, любое решение, она становится неумолимой. Я видел, как они лгут….

      Хладнокровно, с улыбкою лгут. Все они смотрят в глаза, почти преданно. Даже когда врут или обещают то, чего не выполнят никогда, пусть даже сами не зная, что будет именно так.

      Иногда ее непроницаемый взгляд, рождает беспокойство мужчины. И уверенность в том, что этим женщинам известны вещи, о которых они не говорят. Они не готовы к тому, чтобы что-то менять в своей жизни ради кого бы то ни было….

      Понимание жизни, идущее от начала времен. Бывают девочки с таким взглядом, хотя не было у них еще опыта, чтобы обрести его, не было у них еще времени, чтобы научиться ему. Жесты. Выражение лица. Манеры….

      Ее обаянию мужчины поддаются с легкостью, но она вовсе не играет роль, эдакой победительницы и не прикидывается беспомощным существом, нуждающимся в защите. Она уверена в себе. Жизнь - штука нелегкая, и каждый сам справляется, как может. Она умна, или, может быть, интуиция у нее развита до ненормальности, и ей доподлинно известны все механизмы управления мужчинами, действуя по принципу: по отношению к мужчинам все справедливо….

      Говорит она ровно столько, сколько надо. То есть ничего. Эдакая умная девочка, и очень жаль, что ты до сих пор совершаешь ошибки. Плохая девочка, вызывающая симпатию. Как она говорит, наивность глаз, улыбающихся, в ожидании того времени, когда могут сбыться все мечты, и смеется именно так, как надо. Впечатление обманчивой хрупкости….

      Почему же все-таки, я хочу видеть ее лицо, когда она спит. Знать, что проснулась, и ощущать на себе ее взгляд, касаться ее кожи и узнавать – там, в глубине этого теплого тела, - улыбающуюся девочку, девочку с фотографии мобильного телефона. Скрытое от меня лицо, волосы на смятых подушках. Одна рука за головой, а другая засунута между согнутых ног, пальцы которой выглядывали между сомкнутых бедер….

      Она проснулась, и с нею проснулись все женщины мира. Она была теплая и сонная, с встрепанными волосами. Потягиваясь, как красивое и спокойное животное. Мечта перестала быть мечтой. Стала одержимостью – концентрированной, конкретной….

      Мы бываем жестокими из-за честолюбия или развращенности, по глупости и невежеству….

      Они пользуются собой, как оружием. Можно назвать это расчетом, или необходимостью….

      Им ничего не стоит выпотрошить сильного взрослого мужчину одним жестом, улыбкой, словом. Они тебя убивают, а ты вроде бы продолжаешь жить, не зная, что уже давно мертв. Все твои упреки они выслушают с полным безразличием, не ощущая ни малейшей потребности извиниться. Это ее игра и ее правила. Так было с самого начала. Они умеют манипулировать мужчинами. Признание собственной слабости для женщины – худшая зараза. Я тебя обману, и я тебя предам….

      Нельзя объять необъятное, убить ветер и понять женщину….

      Ее улыбка – улыбка красивой и мудрой самки, которая спокойна, потому что уверена в себе, под этой улыбкой скрывается плоть, в которой сквозит и задумчивость, и может быть, даже надежда. Нежная кожа улыбалась с такой теплотой, что чувствовалось, как это тепло сбегает по шее к плечам, рукам и дальше, под одежду. В ней плавная изогнутость, идеально гармонировала с другими линиями тела. Нет ничего, что я любил бы сильнее, как ненавижу эту улыбку, подаренную другому. Ее глаза, глаза раненного животного, с расплывчатым проникающим и невидящим взглядом, тайное проклятие тьмы и одиночества.

       Как мне хотелось остановить мгновение, крепко обхватить ее и хотя бы ненадолго овладеть ее умом и телом. Но она сопротивлялась, ускользала, отдавая лишь тело. Как бы я хотел, проникнуть в самую ее суть. Снять покровы с ее души - ту мучительную, злокачественную коросту, что наросла там за тысячи женских жизней на бесчисленных ранах и ссадинах, нанесенных тысячами мужчин. Ее отчаяние, как мраморная плита – непроницаемое, отполированное до полного совершенства, без единой щербинки надежды. Нигде и никогда не существовало карты, которая помогла бы мужчине в путешествии к душе женщины. Настанет день, и все уйдет неведомо куда….

       Собственно, она сама предостерегала меня, давая для этого достаточно информации, но я этого не понимал. Либо не хотел понимать. Ведь и она – по своему, конечно, - все время нашептывала мне правду. Извращенно сладкую в освобождении от моральных принципов. Возможно, но это не для меня. И что бы я ни сказал, ни сделал, это ничего не изменит…."

       * - Испанец - Артуро Перес - Реверте


   Как-то так, продолжение следует.                S. А.