«Утопия» Томаса Мора — глоток свежего воздуха в тотализированном мире?
Актуальная ссылка на визуализированную аудиоверсию рассказа: https://youtu.be/3P7y_vGI3KU
Предисловие:
«Ваши овцы, обычно такие кроткие, довольные очень немногим, теперь, говорят, стали такими прожорливыми и неукротимыми, что поедают даже людей, разоряют и опустошают поля, дома и города».
(Афоризм).
«Борьба с собою в системе и с системой в себе. То есть, в тебе живут две личности, пытающиеся вытеснить одна другую: личность свободолюбивого Волка и личность, стремящаяся «быть как все», чтобы сойти за своего в окружающей системе».
(Посыл писателя Германа Гёссе в его книге
«Степной волк»).
Итак, немного о многом…
Томас Мор — английский писатель-гуманист, философ, поэт мыслитель, юрист, политик, богослов. Годы жизни: 1478 – 1535. Также был лорд-канцлером Англии с 1529 по 1532 годы. 6 июля 1535 года, после пребывания Мора в тюрьме на протяжении трёх месяцев, он был казнён по приказу английского короля Генриха VIII. Известные учёные отзывались о Море как о человеке ангельского ума и редкостной учёности, а также благородства, скромности, любезности. Томас происходил из семьи известных лондонских юристов. Его семья была хоть и не знатного, но честного рода. Чтобы понять внутренний мир Томаса, увидеть то, как формировались его взгляды на жизнь, необходимо отметить факт, что после ухода из университета и в период учёбы в юридических школах Лондона он сблизился с кружком оксфордских гуманистов. С одной стороны, Мора, как и их, увлекала античность. Он выступал в качестве приверженца изучения греческого языка. С другой стороны, он, как и многие другие гуманисты, осуждал восстания, не веря, что они помогут победить социальную несправедливость и помочь бедным людям улучшить свою жизнь. Тем не менее, он сочувствовал страданиям угнетаемого властями народа и стремился прийти на помощь людям, несправедливо притесняемым тоталитарной структурой и вышестоящей над народом государственной диктатурой. Данные наклонности, а также протест против вторжения власти короля и парламента в область свободы личной воли, отрицание титула короля как верховного главы церкви привели Мора к смерти. В протестантской Реформации Мор видел угрозу для церкви и европейского общества в целом. Томас был против разрыва короля Генриха VIII с Римом и создания самостоятельной англиканской церкви как результата протестантской Реформации в Англии. За это суд признал Мора виновным в государственной измене, и ему был вынесен смертный приговор.
Наиболее известным жизненным творческим трудом Мора была его книга «Утопия», написанная в 1516 году. Второе название, звучащее пусть и чересчур вычурно и громоздко у данной работы, но, тем не менее, более углубленно раскрывающее суть сюжета, является «Золотая книжечка, столь же полезная, сколь и забавная о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопия». После выхода книги и обретения ею популярности в мире термин «утопия» стал нарицательным. На латыни он означает «нигде», «место, которого нет». По сути, книга «Утопия» — что-то вроде антроподицейной хрестоматии, взывающей к поддержанию социальной дисциплины, но в первую очередь — к защите личности от насильственного навязывания системой авторитарных устоев, пересекающих грани дозволенного. Принципы и идеология фактического интернационализма, развитие и совершенствование коммунитаризации общественных ценностей, а также побуждение человечества к стремлению свергнуть плутократию в нашей действительности — всё это подаётся утопично, конечно же, но тем не менее оживлённо обсуждается в данном историко-фантастическом романе. По своей значимости для мировой литературы и культуры «Утопия» не уступает, к примеру, «Комедии» Данте Алигьери. И хотя произведение Алигьери «Комедия», в итоге переименованное итальянскими поэтами в «Божественную комедию», не демонстрирует открытую параллель с «Утопией», тем не менее оба произведения обладают неким схожим шармом. Шармом, привлекающим начинающего погружаться в их мир читателя. Они несут в себе некую обособленную каноничность, представляющую читателю возможность поразмышлять над миром и бытиём, существующими и привычными ему (читателю) и над миром и бытиём, которые теоретически возможны. В данном случае подразумевается не просто фантастичный мир или мнимое бытиё, а мир и бытиё возможные, если попытаться взглянуть на них сквозь призму определённой апологии. Тематические интерпретации этих двух произведений, конечно, по большей части противоположны одна другой. Сюжет книги Мора — это утопическое путешествие, а сюжет книги Алигьери — скорее путешествие в стиле эсхатологической антиутопии. Для сравнения: в стиле и жанре эсхатологической антиутопии авторами Р. Светловым и А. Рахманиным также написана «Книга о конце мира», которую я сейчас читаю. Тем не менее, между «Утопией» и «Божественной комедией» имеется и определённая эстетическая схожесть. Она заключается в композиционной особенности, дарящей миру новый взгляд на фатализм, драматургию и реализм. Легендарная «Утопия» послужила источником для социально-политических учений социалистов-утопистов XIX века. «Комедия» вообще ознаменовала собой итог развития средневековой мысли, а также вылилась в стремительный шаг к принятию ценностей Возрождения. Не знаю, почему, но мне захотелось сопоставить «Утопию» с какими - либо из других величайших творений известных мировых авторов, с произведениями которых мне довелось ознакомиться. В первую очередь вспомнилась именно «Комедия» Данте. Если задуматься — разве утопийский Рафаил Гитлодей, рассказывающий Петру Эгидию и Томасу Мору о своём путешествии к затерянному в просторах Индийского океана, удивительному по природе и характеру своего населения, острову, не напоминает комедийного Данте Алигьери, ведомого поэтом Вергилием (а в последствии и ведомого своей возлюбленной Беатриче) в потустороннем мире от адовых низов до райских верхов?.. Алигьери, ведомого своим спутником сквозь девять кошмарных кругов ада, семь уровней исправительного чистилища к желаемому раю, состоящему из десяти небес и распускающейся небесной розы… В итоге ведь оба героя этих двух произведений приходят к удивительной развязке своего необычного путешествия, как бы делающего этих двух героев пионерами на пути к тем самым миру и бытию, которые до этого считались лишь теоретически возможными. Можно было бы разоблачаемые в «Утопии» Мором паразитизм аристократии, духовенства, слуг, наёмного войска, а также погоню знати, высших чинов и классов за лёгкой наживой и роскошью при абсолютном отсутствии какой-либо заботы о тружениках и представителях крестьянства сравнить с нечто подобным же, описываемым в книге ещё одного уважаемого мною писателя Александра Беляева «Последний человек из Атлантиды». Только в романе Беляева подобный посыл наблюдается, в большей мере, между строк. Также, ко всему прочему, там при происходящей гибели Атлантиды и перед лицом всеобщей катастрофы все люди автоматически становятся равными. И словно пыль, развеваемая ветром, исчезает разделение на владык и подвластных, на богатых и бедных, на аристократов и плебеев. В конце концов, на государей-богов и рабов… Улетучивается спесь и ханжество, а трапезы становятся совместными и коллективными для всех граждан. И это очень удачный пример, когда у какого-нибудь условного короля Генриха VIII отпало бы желание производить насилие над личностью, навязывая этой личности свою волю, а затем убивать её (эту личность), ссылаясь на право это сделать согласно придуманным и установленным ни кем-то, а самими людьми, законам и писаниям…
Однако, вернёмся к книге «Утопия». Перед началом её чтения необходимо понять, что данное произведение хоть и является фантастическим, но, по сути, именно сюжет «Утопии» среди прочих закладывает фундамент для мировой философии социализма. Подчёркивание автором вымышленности происходящего сквозит во многих вещах и явлениях в романе. Например, придумав фамилию своему персонажу Рафаилу Гитдлодею, Томас Мор хотел дать отсылку к тому факту, что данная личность является вымышленной. «Гитлодей» — греческое слово, первая часть которого означает «вздор», вторая — «опытный». Название утопийского города Амаурот с греческого языка означает «непознаваемый». А название упоминаемой на острове реки Анидр можно расшифровать как «река без воды». Это вновь своеобразный намёк автора на то, что вряд ли река может быть без воды. Следовательно, Анидр — вымышленная река. Может быть подобный символизм увеличивает ценность вымышленного государства с его гуманными антитоталитаристскими порядками. Политический строй Утопии, как выясняется, проникнут демократизмом. Основной задачей правительства является забота о государстве, социальном строе, а также организация производства и правильного, законного распределения. Правительство Утопии обеспечивает качественную охрану страны от агрессии, борьбу с преступностью, стремится к установлению мира и порядка, о чём, помимо прочего, свидетельствует и проведение его внешней политики. Количество рабов немногочисленно, и они набираются из граждан, осуждённых за преступления. На острове Утопия нет частной собственности, денежного обращения. Споры между утопийцами редки и преступления немногочисленны. Поэтому сложное законодательство не нужно. Там полное равенство во всём. К войне с другими государствами утопийцы прибегают лишь в самом крайнем случае, не стремясь нападать первыми и считая, что лучше дать своему врагу посул (взятку), подкупить приближённые силы врага и разойтись мирно, используя дипломатическую полемику либо договорённость. Общество острова составляет семейный и трудовой коллектив. Для того, чтобы не давать развиваться у граждан инстинкту собственничества и захватничества, стремлению к властвованию и тирании, семьи на острове регулярно обмениваются домами и земельными участками. Ещё мне очень запомнился посыл Мора в «Утопии» по поводу того, что если правительство латает бюджетные дыры государства за счёт налогов и социальных отчислений, собираемых с граждан страны, то такое правительство не является способным к рациональному управлению страной. Любой нормальный правитель осознаёт необходимость решать финансовые проблемы государства за средства, заработанные трудом правительства. А деньги, собираемые с населения в качестве налогов, социальных отчислений и так далее, должны расходоваться на нужды граждан.
Это лишь часть коммунитарных порядков, описываемых Томасом Мором в произведении. Сам собой назревает вопрос: «Что, в принципе, стоило бы почитать и с чем ознакомиться тем лидерам, кто когда-то в мире, спустя многие годы после смерти Мора, старался строить истинный социализм и коммунизм, а также пытался взять бразды управления по созданию анархо-коммунистического и анархического сообщества, ища пути искоренения ныне одержавшего верх зла под названием «государственный тоталитаризм» и «элитарность»?». Может стоило начать с ознакомления книги «Утопия», а не всяких пособий по разработке других пособий с различными громкими названиями, но с содержанием, не приведшим ни к одной толковой мысли, разве что к мысли об устроении кровавых переворотов и войн в мире в течение всей истории человечества? Можно было бы не уделять внимания сюжету «Утопии» и не восхвалять его за описание идеального, с точки зрения распределения прав личности, устройства социальной жизни. Можно было бы, если бы в нашем мире понятие «справедливое государство» не представляло бы из себя нечто, такое же аморфно – теоретическое, что из себя представляет и возможность существования в реальной жизни острова «Утопия» с его справедливым социальным устройством. Тогда бы произведение Томаса Мора не было столь подвержено критике со стороны жадных и ненасытных чиновников и плутократов. С их подачи оно не превращалось бы во что-то наподобие, например, литературы стригольнического движения в Новгороде. Движения (представляющего собой религиозные учения), которое протестовало против закабаления свободных людей окружающей их системою.