Гл.26
Матвей и Татьяна шли по молодой сосновой роще, к которой они добрались почти бегом.
Деревца здесь небольшие, самое высокое - метра полтора. Всё вокруг просматривалось на далёкое расстояние, но парень с девушкой всё равно пребывали в постоянной тревоге. Они же не знали, что волкодав их преследовал, а потом вернулся назад, им казалось, будто злобная собака их скоро нагонит и разорвёт на мелкие кусочки. И ещё они думали, что волкодав прячется где-то в этой рощице, просто затаился, чтобы его не заметили. Матвей и Таня, когда сели подкрепиться, периодически вставали, чтобы застать зверюгу врасплох, который, как они представляли, уже потихоньку к ним подкрадывается.
Но вокруг ни души.
Также Матвей и Таня переживали, как и где им провести наступающую ночь. На земле нельзя, ведь собаку вряд ли напугает костёр. Да и где взять дрова, не губить же молодые сосенки? Лес отступил, примерно, на километр справа и столько же слева. Что ж, придётся идти туда, где есть высокие "исполины", которые безропотно примут их для ночлега. Таня заранее предупредила, что не следует особенно углубляться в лесонасаждение, чтобы снова не заблудиться. Будет обидно, когда уже к людям рукой подать.
Матвей открыл ножом сардины в масле и они с удовольствием поели их с сухарями. Прежде развели костёр, чтобы в алюминиевой чашке заварить пару кружек чая. У них ещё оставалась банка сгущёнки и пачка печенья.
Мясные консервы они почти не трогали, такая пища им ещё в избушке надоела. Считай год Матвей и Таня питались в основном только мясом.
Влезли на высокий клён, выбрали там местечко поудобнее и уснули, предварительно привязавшись верёвками. В последнее время молодёжь, если им приходилось ночевать на высоте, уже не привязывали себя к веткам или стволу какого-либо дерева. А сейчас решили, что стоит подстраховаться. Они устали за день, что еле добрались до середины клёна. Не мудрено, если крепко заснут, то потом могут и свалиться. А волкодав тут как тут. Парень и девушка до сих пор опасались его появления.
Утро их встретило ярким весенним солнышком и "васильковым" небом, на котором ни тучки. Радость молодых людей портило тревожное ожидание злобной псины, они по-прежнему считали, вроде он идёт по их следам. Прежде чем спуститься вниз, Матвей и Таня тщательно осмотрели территорию, но ничего подозрительного не обнаружили. Откуда им было знать, что жизнь самой собаки уже висит на волоске.
К деревне они добрались через двое суток. Примерно, за километр от поселения, Матвей с Таней обнялись и заплакали, даже юноша не постеснялся своих слёз.
Наконец-то! Наконец-то закончились их испытания. Так они думали.
- Ой, да деревня совсем невеличка. - с разочарованием сказала Таня, когда они подошли к ней совсем близко.
- Не суть важно, Танюха. Главное, тут есть живые люди, при помощи которых мы скоро переместимся в свой родной город.
- Да что-то и не видно этих живых людей. Смотри, большая часть домов обрушилась, а дворы поросли сорняками. Матвей, что-то не очень приветливо нас тут встречают.
- Мы же с тобой ни какие-нибудь министры, чтобы нас встречали с музыкой и цветами. Кто знает, что мы пришли и что оставили позади себя.
- Да я не хочу быть никаким министром. Просто обидно будет, если эта деревня окажется заброшенной.
- Нет, тут ещё живут. Смотри, в крайнем домике на верёвке бельё висит.
- Ну слава Богу. Так что, сюда и завернём?
- Давай. Обычно все стучатся в крайний домик.
- Ну что, начнём? Три-четыре, хозяева! - крикнула Таня и тут же упрекнула Матвея. - Ну, чего молчишь?
- Подумал, что достаточно и одного твоего голоса.
Таня позвала ещё несколько раз и на порожки вышла старушка, низенькая такая, её короткие седые волосы были зачёсаны назад, их держал большой коричневый гребешок. Без головного убора, зато в тёплой куртке и тёплом байковой халате синего цвета, на ногах простые чулки и короткие сапожки с меховым отворотом.
- Ну чего кричите? Вы туристы?
- Мы, бабуля, вынужденные туристы. - пояснил Матвей.
Старушка посмотрела на них более внимательно, мол, о чём говорят - непонятно, потом подошла к калитке.
- А как это, вынужденные? Или кто насильно вас заставлял к нам приехать? Кстати, а на чём вы сюда добрались?
- Пешком. - сказала Таня. - Бабушка, пустите нас, пожалуйста. Мы уже восемь месяцев бродим по лесам и впервые вышли к населённому пункту.
Старушка всплеснула руками.
- О Господи! Проходите, деточки, конечно, проходите! Вы и так намучились, ещё и я вопросы тут задаю.
- И правильно, что спрашиваете, мы вот отдохнём, так и сами всё расскажем.
- Меня зовут Лизавета Павловна Короткова. - представилась старушка. - А вы кто, как к вам обращаться?
- Я Матвей. - первым отозвался юноша.
- А я Таня. - улыбнулась девушка.
- Вы женатые? - тут же последовал очередной вопрос.
- Пока нет. Но мы пара. - пояснила Таня.
- Ладно, всё потом. А сначала вам надо искупаться. Баньки у меня нет, я всю жизнь купаюсь в корыте. Вода всегда на печке стоит в большой кастрюле. А вот он ковшик. - Лизавета Павловна указала на табурет. Там, в жестяном ведре с водой, плавал пластмассовый ковшик, когда-то он имел оранжевый цвет, теперь весь выгорел или от времени краска поблекла, что стал грязно-серого цвета, лишь на его ручке слегка сохранилась первоначальная красота.
- Есть во что переодеться? - суетилась Лизавета Павловна. - Вообще, называйте меня бабой Лизой, так мне привычнее.
- У нас с собой много было одежды, но вся износилась по пути. Есть кое-что, но хотелось бы сохранить её, а то и домой не в чем будет поехать. Если можно, то дайте что-нибудь на время, а я постираю нашу одежду и мы сразу переоденемся. - сказала Таня.
- Ничего, не беспокойся, деточка, носите, сколько угодно. - она протянула Тане ещё один байковый халат, совсем новый. Розовый в жёлтый цветочек. - А тебе, Матвей, сейчас принесу. Я быстро. Живу сама, потому мужской одежды у меня нету. - и баба Лиза быстро посеменила к выходу. - Обмывайтесь, не надо стесняться. Я не зайду в вашу комнату.
Хатка маленькая у бабы Лизы, деревянная, как и все тут. Но веранда, со множеством окошек, была вместительной. Там стоял стол на железных ножках, венские стулья, штук пять, на окнах тюлевые простые занавески, на стене много прибитых гвоздей, а на них пучки укропа зонтиком, ещё какие-то травы, сушёные ягоды калины и ещё много чего, название которому Таня и Матвей не знали. Домик поделён на две комнаты. В первой две железные кровати, убранные красивыми сиреневыми покрывалами и по несколько подушек, установленных друг на дружку. Подушки прикрыты капроновыми накидками, а там, где кровати - прибиты бархатные ковры, один с тигром, другой с оленями. Пол состоял из широких досок, покрашенных в кирпичный цвет. Окно большое, занавески тоже простенькие, но белоснежные, видно, что за ними тщательно "ухаживали". У окна стол, снова венские стулья, два штуки, но эти были поновее. Между кроватей помещена высокая этажерка, на ней лежали какие-то книги, похоже, что художественная литература. Было приятно, что старушка грамотная, даже почитывает что-то на досуге. Везде лежали круглые половики, самодельные, из разноцветных лоскутьев. Обычно такие мастерят из старой ненужной одежды.
Вторая комната, видимо зал, или как принято говорить - гостиная. Тут два окна, на подоконниках герань в огромных горшках, вернее, горшки заменяли старые кастрюли. А гардины тут уже подороже, шёлковые, с фиолетовыми и зелёными разводами. Занавески везде крепились на толстой деревянной багете, на некоторых ещё висели тонкие новогодние гирлянды. Если в прихожей на потолке находилась обыкновенная лампочка, то в зале, к середине потолка, была пристроена стеклянная люстра, со множеством висюлек, которые так плохо отмываются от грязи и вездесущих мух. Но люстра у бабы Лизы имела вполне приличный вид. Справа старинный массивный диван тёмно-зелёного цвета, между окон тумбочка с двумя дверцами. На ней чёрно-белый телевизор. Но что удивительно, так это печка, её почему-то поместили во второй комнате, с той стороны, где и диван. А слева расположился буфет жёлтого цвета, в нём стопы тарелок, рюмки и стаканы. Рядом с буфетом, тоже жёлтого цвета, двухдверный шифоньер. Всё скромненько, но уютно.
Баба Лиза крикнула из прихожей:
- Вы ещё одеты?
- Одеты. - хором ответили Матвей и Татьяна.
- А я совсем глупая, послала вас купаться, а корыто-то на улице. Вот, принесла. - она ловко поставила на пол овальную жестяную посудину с невысокими бортиками. Там же молодые люди увидели брусок розового мыла и мочалку.
- Шампунь на этажерке, а полотенце сейчас из шифоньера достану. Плескайтесь, я ухожу.
Баба Лиза от Борьки Назарова принесла Матвею синее трико и серую рубашку.
- Не жадничай, Борька! - говорила она тридцатилетнему молодому человеку. - Они на время берут, потом принесу обратно.
- Да мне не жалко, просто удивительно, что к тебе из леса люди пришли. А можно на них посмотреть?
- Что это тебе, обезьяны в зоопарке? Вот очухаются они маленько, тогда и позовём всех наших, посидим у меня в беседке, а то давно не собирались.
Уже за столом, куда баба Лиза поставила разогретые вареники с картошкой и компот из малинового варенья и свежих яблок, немного разговорились. Молодые люди поведали ей, как они заблудились с самого начала. Что пришлось им вынести, как зимовали и всё, что с этим связано.
Пожилая женщина лишь вскрикивала, не в состоянии поверить, что с ними такое было на самом деле, один раз она даже валерьянки себе накапала в рюмочку. Потом, когда немного отошла от их откровений, и о себе кое-что рассказала:
- У меня нет никого. Муж умер, ещё мы молодыми были, детей не успела родить. Замуж звали ни раз, но я не пошла, так любила своего мужа покойного. Я и сейчас его люблю. Вы не думайте, у нас тут раньше много народу селилось, до сотни срубов стояло. Потом старики умерли, а молодёжь в города подалась. Работали доярками и свинарками, тут две фермы были построены, да и нынче ещё можно развалины от них увидеть. И поле распахивали, выращивали овощи, в основном картошку. Дома тоже развалились, но есть и целые, можете в любой поселяться и жить себе на здоровье.
- Нет, мы лучше в свой город поедем. - сказал Матвей. - Там родители до сих пор не знают, где мы и что с нами.
- А я бы не отказалась, если бы вы у нас затормозили. Тут жилых всего несколько домов. Я, потом Мария Семёновна Дудник, тоже пенсионерка. Все мы пенсионеры, только Борька ещё молодой. Дальше Валентина Николаевна Манаева, Андрей Иванович Чуприн и Колосовы, Людмила Фёдоровна и Игорь Петрович, они муж и жена.
- Как так получилось, что с вами тут живёт этот Борька? А где он работает? - спросил Матвей.
- Да он тут почти не живёт. Ездит на вахту, его по полгода не бывает и больше. Борька здешний, родители умерли, а парень так и остался в своей хате. Есть ещё у нас тут один человек, участковый. Он расположился в своём участке. Зовут его Леонид Анатольевич Сысоев. Сам из райцентра, до которого почти двести километров. Раньше Анатольич на мотоцикле приезжал в начале недели, плот у нас тут огромный был на берегу. Вот и переправляли его на том плоту. Потом в пятницу он уезжал обратно, на выходные стало быть. Но егошняя жинка не вынесла постоянной разлуки, с другим загуляла. Теперь он почти всегда с нами, раз в райцентре уже никто его не ожидает. Участковый чуток от нас помоложе, но мы находим с ним общий язык. Сейчас Анатольич отсутствует, лёг на операцию. А что с ним - помалкивает. Сказал, что будет в середине лета.
- А почему его на плоту сюда доставляли, моста, что ли тут нет? - спросил обеспокоенный Матвей.
- Есть, но он далеко. Туда расстояние, как и до райцентра, если отсюда. Но от моста к райцентру - дорога длиннее будет в два раза. И то неизвестно, отремонтировали ли его, он же недавно сильно поломался.
- И как же вы тут существуете? - поражалась Таня.
- А разве нам привыкать? Всегда так было, только народу тут жило побольше. Вот такие дела, детишки. Ничего, главное, вы целы и невредимы, и что никакой зверь вас не разодрал. Вот радость-то будет родителям...