Я проглядел две отвратительно переведённые книги с подписью директора Всемирного Экономического Форума, Клауса Шваба, о том, что нам готовит грядущее. Один трактат посвящён четвёртой промышленной революции, второй – возможным последствиям нынешней пандемии. Мнения главы форума в целом столь же далеки от оптимизма, как Урюпинск от Мадрида, и хотя гражданин начальник по своей должности рвётся выискивать во всем положительные стороны, я более разделяю его опасения, нежели поддерживаю оптимизм. Известная цитата гласит, что предсказывать непросто, особенно если речь идёт о будущем, но я таки попытаюсь сыграть в Кассандру, хотя, вероятно, сыграю в ящик, так и не дождавшись падения Илиона.
***
Можно спорить о том, четвёртая это промышленная революция, или нет, но изменения в окружающем пространстве несомненны. Я ещё застал действующие образцы ламповой вычислительной техники; настольный компьютер, на котором я программировал на первой работе, имел 32 килобайта оперативной памяти (оставшиеся 32 были занятны языком “Бейсик”). Я воткнул туда экзотический «Forth», и оно работало как швейцарские часы. У пудового аппарата, занимавшего пол-стола, имелся экранчик на лучевой трубке размером с открытку, именуемый БОСГИ (блок отображения символьно-графической информации). Отображаемая информация состояла в десяти строчках символов а-ля кино “Матрица” – но буквы и цифры были не по-западному ядовито-зелеными, но по-нашенски камуфляжно-серыми. Альтернативой для расчётов являлся ввод с перфокарт в монструозное чудо вычислительной техники, институтскую машину серии ЕС, целиком - от микросхем до матобеспечения - содранную с буржуйской IBM, однако со сниженной тактовой частотой – самые большие в мире интегральные схемы Союза классово чуждую нам частоту отвергали... Железка занимала пару помещений и потребляла энергию в объемах среднего танка — дисковод жесткого диска был размером со стиральную машину, а сам диск имел габариты крышки от большой кастрюли… С высот нынешнего смартфона, у которого память почти в сто тысяч раз больше, а тактовая частота выше в три тысячи раз, супер-девайс ЕС выглядит жалкой насмешкой. Лишь за последние 20 лет, если верить г-ну Швабу, стоимость хранения гигабайта информации с 10 тысяч долларов в год сократилась до трёх центов… На моих глазах ушли в небытие виниловые пластинки, магнитофоны с большими кассетами, а затем и с маленькими, появились и пропали видеомагнитофоны; переливающиеся спектральными цветами оптические диски уступили место скромным флешкам. Телевизор из мощного устройства на лампах трансформировался в невесомый плоский экран. Исчезла из обращения фотоплёнка, сперва черно-белая, затем и цветная. Заслуженная лампочка Эдисона-Ильича с вольфрамовой проволокой внутри заполненной азотом колбы, которой худо-бедно пользовались сто лет, превратилась в подобие самогонной спирали с парами ртути, а кончила как унылое чмо, обзаведясь хитрым светодиодом — когда я в первый раз купил диод на семь ватт, то сомневался, не будет ли слишком темно - на вид оно оказалось ярче нормальной стоваттной лампочки…
19 и 20 век были временем фундаментальных открытий: электричество, квантовая механика, элементарные частицы, ДНК - ничего сопоставимого по значимости за последние 50 лет в природе не обнаружили, несмотря на взрывной рост количества научных публикаций (или же благодаря ему). В области замены рукам и ногам революции не заметно — автомобили ездят лишь немного лучше, самолёты летают слегка тише и чуть экономнее, ракеты все так же жрут сотнями тонн керосин, заливая его жидким кислородом, а для энергетики молодежнее атомной электростанции ничего толком не придумали с 1950-х, если не считать сомнительной эффективности ветряки и полупроводниковые панели - дань божеству парникового эффекта… Но человечество, полагаю, вплотную подошло к капитальнейшему прорыву в принципиально новой области — замене мозгам.
Если исходить из того, что центральная нервная система в конечном счёте работает на принципах физики и химии — передаче по нервам электрических сигналов с функциями памяти, основанными на химических реакциях (а такой точки зрения придерживается большинство естествоиспытателей), искусственный мозг с большой вероятностью может быть создан. До недавнего времени не было предпосылок, чтобы сделать машину сравнимой сложности, но сейчас они появились. За пять десятилетий закон Мура, гласящий, что количество транзисторов на схеме удваивается каждые два года, довёл содержимое рядового процессора до невообразимого числа десять в одиннадцатой степени, сопоставимого с количеством нейронов в человеческой голове. В 70-х подобное устройство было абсолютной фантастикой, сейчас оно покупается у китайских умельцев за двести баксов в розницу. Число элементов на чипе за это время выросло в сто миллионов раз, быстродействие добавило ещё пару тысяч. На заре кибернетики для потехи устраивали соревнования феноменов-счетчиков и вычислительных машин — сегодня подобное ристалище выглядит как поединок комара с асфальтовым катком.
По-видимому, основная проблема для моделирования — скверное понимание того, как наш орган в реальности работает. Очевидно, что мы обрабатываем информацию в значительной мере не как компьютер - но как именно, никто толком не знает. За последние 10-20 лет, однако, компьютерные системы изрядно продвинулись в областях, успех в которых 30 лет назад представлялся крайне сомнительным. Появились программы для распознавания лиц, расшифровки речи, даже для вождения автомобиля — это уже не примитивные игрушки, но вещи, все активнее входящие в повседневную жизнь. Говорят об автоматической постановке диагноза и составлении юридических бумаг, на повестке дня сочиняемые машиной стихи и проза. Последние образчики искусственного интеллекта в этой области напоминают Элизу Дулитл из «Пигмалиона» Бернарда Шоу, которую профессор Хиггинс обучил безупречному произношению, но её ремесло цветочницы не давало ей на первых порах возможности адекватно поддерживать светскую беседу («вот я и говорю: кто шляпку спёр, тот и тётку укокошил...»). Если отвлечься от шизофренического содержания, машина выражается нормальным человеческим языком с совершенно правильной грамматикой и синтаксисом — построение фраз демонстрирует своеобразное изящество в духе стихов капитана Лебядкина. Тренд, позволивший добиться подобных успехов - не пытаться привить железке человеческий способ думать, но дать ей возможность научиться самостоятельно. Невменяемая производительность и колоссальный объем данных, накопленный в сети, позволяет компьютеру добиваться успеха без особой помощи со стороны.
В конце 1990-х специальная программа на специальном компьютере «Deep Blue» со скрипом обыграла тогдашнего чемпиона мира по шахматам Гарри Каспарова - это была сенсация. Сам Гарри заявлял, что такое невозможно в принципе. Машина, огорчившая гроссмейстера, представляла собой творение IBM с массивным параллельным вычислением на почве тысячи рядовых процессоров, плюс специализированные… Только издыхающая вычислительная Годзилла могла себе позволить подобное разбазаривание ресурсов для чистой демонстрации возможностей техники — по тупой мощи аппарат входил в число двухсот пятидесяти крупнейших в мире. Современные шахматные программы на единственном процессоре для лаптопа или смартфона не оставят от белкового шахматиста камня на камне - они сейчас играют примерно во столько же раз лучше чемпиона мира, во сколько чемпион мира делает это лучше меня. Появление компьютеров произвело в шахматах маленькую революцию — отменили доигрывание, потерявшее смысл в качестве соревнования людей, изрядно модифицировали представления о стратегии, нашли новые возможности в дебютах и эндшпиле… И появилось стойкое убеждение, что со «Стокфишем» или «Альфа зеро» человеку бороться невозможно.
Бытует представление, что есть индивидуумы, способности которых качественно отличаются от способностей обычных людей. Для гения нормальных границ не существует — он может пронзать разумом пространство и время и мановением руки останавливать на скаку паровоз… Беглый взгляд на график количества шахматистов с тем или иным коэффициентом Эло заставляет в такой картине усомниться. Если бы существовали действительно гениальные игроки (а шахматисты любят говорить о гениальности некоторых представителей своей профессии), мозг которых в принципе отличается от мозга нормальных людей, то распределение коэффициента Эло имело бы резкий пик сильно справа от посредственного Эло серой массы. В реальности, распределение — это один широкий горб, плавно спадающий к высоким значениям. Эло ведёт себя точно так же, как распределение по росту или мышечной силе. Уссейн Болт бегает не быстрее автомобиля, но на 20 процентов лучше среднего человека, который тренировался бы сходным с ним образом. Точно так же, гроссмейстер запросто обыграет человека с улицы, но если человек с улицы станет столько же времени посвящать тонкостям перемещения фигур по доске, то разница между обоими будет заметно меньше, чем разница между гроссмейстером и компьютером. Мозг сам по себе — очень ограниченная машина, как мышечная сила - очень ограниченная величина по сравнению с параметрами лошади или слона - и по-настоящему сложные проблемы могут решаться лишь путём взаимодействия большого числа индивидуумов. Индивидуум способен предложить принцип реактивного движения, но физически не может в одиночку разработать все вопросы, связанные с аэродинамикой, автоматикой и химией горения, нужные для космического полёта. Ракету сделал не Королев, и не фон Браун, как не граф Петр Андреевич Клейнмихель построил некрасовскую железную дорогу, и не Хеопс соорудил пирамиду — в такие вещи вложен труд и мозги тысяч и тысяч людей.
Атомную бомбу склепала не столько группа евреев-эмигрантов, сбежавших из Европы и дрожавших от страха, что Гитлер доберётся до плутония первым, сколько американское общество, заплатившее 20 миллиардов долларов в ценах 1996 года за заводы по разделению изотопов, электростанции, нужные для того чтобы эти заводы снабжать энергией, дома для рабочих, испытательные полигоны, тренировку пилотов, прокорм бюрократов и т.д. и т.п. Маленькая характерная деталь. Для оказавшегося в итоге малоэффективным метода разделения в гигантском масс-спектрографе были нужны титанические электромагниты. Меди для обмоток в условиях войны не хватало — уходила на патроны. Выход нашли — металл заменили столь же хорошо проводящим ток серебром из запасов казначейства — слитки пустили на проволоку… После войны проволоку переплавили обратно в слитки, благо огромные магниты в конечном итоге остались не у дел….
Ньютон, повторяя слова малоизвестного схоластика, говорил, что он — карлик, стоящий на плечах гигантов, и поэтому видит немного дальше. На самом деле, гигантов нет — пирамида целиком состоит из людей сходного роста, стоящих на плечах друг у друга. Строение из любого материала, однако, имеет некую предельную высоту, после достижения которой оно неизбежно рухнет… В докомпьютерную эпоху расчёты делались либо на бумаге, с помощью разнообразных таблиц, или с примитивными по нынешним меркам устройствами: абак, логарифмическая линейка, арифмометр, ныне канувшими в Лету. (Недавно я, правда, видел в ролике на ютьюбе чувака, на полном серьезе ковырявшего логарифмическую линейку в кабине Ту-160 — возможно там есть ограничения на применение полупроводников в связи с повышенной радиационной опасностью.) Существовал достаточно низкий предел сложности вычисления, обусловленный количеством необходимых для него человеко-часов, который изрядно сдвинулся с появлением компьютеров, и продолжает быстро сдвигаться. Общее знание, цивилизация, зависит не от гениальности отдельных представителей общества, но от разумной организации многолюдной вычислительно-делательной машины; в конечном итоге от совокупного количества работы, вложенной коллективным мозгом и руками в деятельность прогресса.
***
Часто говорят, что машина, в отличие от человека, не способна на «творчество». Это был в точности аргумент Гарри Каспарова перед проигранным матчем с IBM. То же самое утверждал моложавый кореец Ли Седоль, чемпион мира в древней азиатскую игре «го», долгое время не поддававшейся искусственному интеллекту - новое поколение программного обеспечения размазало чемпиона по полу на глазах у дочки (бедняга чуть не плакал) со счетом 4-1. «Deep Blue» победил советского шахматиста грубой вычислительной силой — для го, из-за большего количества вариантов, такой подход уже не работает. Программе пришлось «научиться играть» — она сама отыскала критерии, по которым оценивает позицию, обрабатывая партии людей и играя с различными воплощениями самой себя — они, эти критерии, не были в неё заложены на начальном этапе. Создатели матобеспечения сами в точности не знают, каков именно получившийся алгоритм — он слишком для них запутан. То есть, вероятно, можно говорить, что на каком-то зачаточном уровне машина развила «интуицию» - именно то, что по нашим представлениям отличает творчество от рутины.
«Альфа Зеро» - творение программистов из конторы, купленной ныне «Гуглом», в отличие от специальных шахматных программ прошлого, не было создано для шахмат. Играть оно обучилось само, за несколько часов, и после этого с разгромным счётом уделало сильнейшие специализированные программы, которые программисты учили соображать 20 лет, понемногу совершенствуя алгоритмы. Почтенному «Стокфишу» она устроила мамаево побоище с ночью длинных ножей: 28 побед против 72 ничьих, ни одного поражения. Я видел в сети ролик, где гроссмейстеры, открыв рты, рассказывают, что «альфа» самостоятельно додумалась до супермодного варианта староиндийской, открытого лишь предпоследним поколением шахматной элиты каких-то десять лет тому назад, и что-то там новое показала… Программа по мнению гроссмейстера Шипова демонстрирует забойный уровень не просто в тупом переборе вариантов (этим никого уже не удивишь), но и в том, что зовётся стратегическим чутьём... Шипову «альфа» напоминает шахматного бога, он говорит о программе с придыханием и в мужском роде, не особенно политкорректно педалируя дарования самцов в области передвижения пешек...
Есть множество граждан, с пеной у рта утверждающих из различных философских и мировоззренческих соображений, что компьютер «никогда» не сможет думать лучше человека. История техники полна заявлениями подобного свойства, исходящими иногда от очень авторитетных личностей «У телефона слишком много ограничений, чтобы всерьёз рассматривать его как средство связи (1876 г). » «Летательные аппараты тяжелее воздуха противоречат законам физики (1895г)»«Телевизор будет неспособен удержать аудиторию дольше, чем полгода; людям быстро надоест таращиться каждый вечер в фанерный ящик (1946г).» «Иметь дома компьютер совершенно бессмысленно (1977г)» «Сотовые телефоны не смогут заменить местную проводную связь (1981г )» «Интернет завянет потому, что большинству людей нечего сказать друг другу. К 2005 году станет ясно, что влияние интернета на мировую экономику не больше, чем у копировальной машины. (1998 г)»… С моей точки зрения, более плодотворно, чем категорическое отрицание, утверждение, приписываемое Генри Форду: «Когда говоришь, что нечто может, или не может быть сделано, то будешь прав в обоих случаях».
Мне хотелось бы ошибаться, но у меня все больше появляется предчувствие, что машины в обозримом будущем реально «передумают» людей практически всюду, и внесут в повседневное существование гораздо более сильны изменения, чем все предыдущие поколения устройств, которые нас лишь «пересиливали». Пока мы наблюдаем лишь облачко на горизонте, но ведь не исключено, что вслед за ним к побережью подойдёт ураган пятой категории…
***
Гроссмейстер Шипов, восхищаясь способностями «Альфы», смотрит в будущее с надеждой. «Понятно, » - говорит он, - « что Гугл гоняет в шахматишки не для полезного досуга. Ясно, что искусственный интеллект развивает не только эта корпорация добра, но и другие игроки; и что эти товарищи озабочены не столько тем, чтобы облагодетельствовать человечество, сколько получением максимальной отдачи от научно-исследовательских разработок.» «Но я надеюсь, » - продолжает гроссмейстер, – «что разработки послужат в конечном итоге ко всеобщему благу».
Я не надеюсь, что от внедрения искусственного интеллекта последует всеобщее благо — оно не последовало ни от каких предыдущих успехов познания. Мы живём дольше, чем когда бы то ни было, потребляем в среднем больше, чем в любую предыдущую эпоху. Но...
Две трети населения США страдают избыточным весом, а треть — ожирением. При такой статистике отклонением от нормы является скорее вес, в прошлом веке считавшийся нормальным — за него почти что приходится извиняться. Первопричина — жадность монополий, посадивших народ на сахар и автомобиль. Когда я бывал в Штатах, меня удивляло пренебрежение аборигенов к тёплым курткам и шапкам — они садятся в тачку в гараже, включают обогреватель, доезжают до супермаркета в паре миль и закупают там гору полуфабрикатов с уймой дурных калорий и галлон-другой газировки, способной вызвать диабет у носорога. В прессе идет яростная компания против «навязывания нереальных стандартов, вызывающих у нормальных женщин чувство вины». Связанные с избыточным весом проблемы суставов и позвоночника «лечат» обезболивающими на основе опия, в результате чего больные садятся на вещества — от передоза обезболивающими за 2020 год ушло в лучший мир почти 70 тысяч человек, еще 23 тысячи перебрали с другой наркотой. На сто человек в год приходится 70 рецептов содержащих опиум препаратов, при суммарной эквивалентной дозе 640мг морфина per capita.
Со времен падения СССР потребление антидепрессантов выросло в США в пять раз. Последний опрос показал, что таблетки от депрессии в последний месяц принимал каждый восьмой житель Штатов. Самые высокие показатели - среди белых женщин: 20%. В 2015 году клинической депрессией приболел каждый пятнадцатый — почти как гриппом. Практически все серийные убийцы США потребляли психотропные. В свете подобной статистики «Бесконечная шутка » Уоллеса, где той или иной формой наркомании страдают все поголовно, не кажется особенным преувеличением. Сам Уолллес, не дожив до 50, повесился, когда прекратил принимать таблетки.
Если верить «центру тревоги» ( anxietycentre.com ), тревожные состояния за последние 10 лет испытывали в Штатах 54 процента женщин и 46 процентов мужчин, а 43 процента населения регулярно употребляют рецептурные психотропные средства.
Половина американцев, судя по недавним опросам, вообще не читает книг (ни одной за последний год), а две трети не читают художественной литературы. 50% браков кончается разводом. Каждый третий афроамериканец за свою жизнь побывал в тюрьме, а каждая третья американка в абортарии.
Жители Штатов все вместе задолжали 13 триллионов долларов — по сто тысяч на семью, или по 130 на те семьи, которые что-то должны ( некоторые счастливчики, понятное дело, долгов не имеют — остальные должны им).
Возникает вопрос - зачем нужно финансовое благополучие, если оно выливается в общество ожиревших, задолжавших свою зарплату за несколько лет, ненавидящих свою работу невротиков, сидящих на опиатах, страдающих от стресса и депры, не читающих книг и не способных завести нормальную семью ? Единственным разумным ответом, видимо, является то, что в других местах ситуация не особо лучше, но еще и без относительного финансового благополучия...
***
С появлением программ наподобие «Математики» , традиционное умение решать задачи в объёме не только школы, но и университетского курса, становится архаикой — почти все рутинные операции машины делают лучше. Взятие интегралов с момента их изобретения Ньютоном считалось творческим делом, где надо не только знать правила, но и чувствовать, какое преобразование сработает; для того, чтобы успешно интегрировать синус требовалась определённая тренировка и наличие способностей — компьютеры опошлили эту благородную область, как они извратили игру в шахматы. Последние игрушки способны прочитать формулировку задачи прямо из учебника и написать подробное решение со всеми промежуточными шагами; домашнее задание в таких условиях превращается в профанацию. Недавние вести с полей искусственного интеллекта говорят о вполне успешных попытках доказывать серьёзные результаты. Не сведётся ли в конечном итоге профессия математика к умению понимать то, что надоказывала машина и ставить ей вопросы, которые было бы по каким-то соображениям интересно решить?
Индивидууму становится все труднее противостоять обволакивающей силе массового оболванивания. Поколение смартфона на глазах утрачивает навыки критического осмысления информации и логических рассуждений, программы по точным наукам превращаются в род кулинарной книги, из которой надо лишь запомнить рецепты для экзамена, требующего исключительно памяти и механических навыков.
Наука — не исключение из общей тенденции. Модная область «теории струн» наплодила огромную гору бумаги, из неё выросло несколько интересных математических теорий, но там не получили буквально ни одного реального, проверяемого в эксперименте, результата. Люди цитируют друг друга, пишут диссертации и книги, возможно когда-нибудь где-нибудь расчёты будут кому-нибудь реально нужны, но наступит ли это время, а если наступит, то когда — никто не знает. По моим ощущениям, чуть не 80 процентов научных работ делают теперь ровно для того, чтобы их написать — просто потому, что это можно сделать, и чтобы работу процитировали в другой, столь же бесполезной статье, и можно было получить грант — публикации ни на йоту не увеличивают реальное знание. Лаборатория превращаются в род фабрики, где по известным рецептам гонят продукт, служащий исключительно сырьём для других таких же фабрик. Математик старой советской школы Арнольд с ужасом описывал юных аспирантов, которые ничего не ведают в двух шагах от своей специализации, узкой, как туннель метрополитена.
По-видимому, 20 век была уникальным периодом, когда действительно требовались в массовом порядке соображающие и знающие люди; гонка вооружений нуждалась тех, кто может думать самостоятельно, хотя бы и в достаточно ограниченной области. Гонка, если не выдохлась совсем, то заметно поутихла, и на первый план снова выходит задача вырастить «квалифицированного потребителя», который мирно делает за пайку то, что от него требуется, и не создаёт проблем хозяину.
***
Покамест, все достижения науки и техники в области средств коммуникации (книга, радио, кино, телевидение, сотовая связь…) приводили лишь ко все более изощрённому промыванию мозгов. Лев Толстой называл изобретение книгопечатания величайшим орудием невежества, но станок Гутенберга — детская игрушка по сравнению с телевизором, смартфоном или тиктоком... Страшно подумать, что может выдумать в этой области искусственный интеллект.
Со времени краха коммунизма неравенство в мире лишь растет; средний класс размывается, в основном люмпенизируясь — общество превращается в горстку супербогатых, уже не знающих на что потратить миллиарды, и океан полунищих, которым хватает разве на еду, в которой год от года все больше затейливо упакованной химии. Автопарк среднего покупателя «Бугатти», стоящего в базовой комплектации миллион в валюте, насчитывает 84 автомобиля. Безумная тачка, якобы предназначенная для повседневной езды, выдает на-гора скорость за 400 км/ч при том, что в Европе больше 130 вообще по-моему нигде ездить нельзя, кроме немецкого автобана; в сети, однако, есть сообщение о том, что хотят судить одного немца, прокатившегося по автобану 417 и вывесившего ролик в сеть. Формально за то, что при езде по закону требуется контролировать транспортное средство, на практике, конечно, чтобы не выпендривался… Рынок для супербогатых процветает — ничтожная прослойка мультимиллионеров владеет двадцатью процентами собственности. Все больше людей занимаются тем, что обслуживают и развлекают богачей, строят им дворцы, яхты и личные самолёты, охраняют в поте лица заработанное, промывают мозги мирному населению... Компьютеризация и роботизация высвобождает все больше рабочих мест из непосредственно производства; высвобожденные околачивают груши, более или менее тщетно пытаясь кому-то что-то впихнуть — раздают листовки, предлагают кредиты, страховки и курсы, разносят по домам пиццу…
Смешно полагать, что машинный интеллект будет призван служить обществу — он станет служить тому, у кого будет в подчинении. Видимо, в качестве некой экстраполяции нынешних тенденций можно представить себе социум, где котором власть над людьми сама по себе уже не будет никого особенно интересовать - важна будет лишь власть над компьютерами, правящими людьми. Возможно, человечество поделится на две касты — охраняемых роботами господ и рабов, которые будут нужны лишь для того, что роботы сделать не смогут - к примеру, быть наложницами или воспитателями детей. Возникнет некое новое средневековье, где полчища машин станут решать, чей хозяин сильнее, а бесправный плебс с надежно выправленным мышлением будет безропотно делать что ему прикажут и размножаться в контролируемых масштабах для того, чтобы не портить господам экологию.
Ростки этого бравого нового мира мы все отчётливее наблюдаем вокруг. Уже сегодня почти каждый таскает на себе универсальное устройство для слежки и стука на себя, любимого, сопряжённое с аппаратом для промывания мозгов — смартфон. Оруэлл предсказал его под названием «телескрин», но фантазии англичанина не хватило на то, чтобы представить девайс носимым в кармане. О могуществе техники говорят вычисления, которые проделывали стоящие за Навальным — а ведь им приходилось пользоваться по сути кражей данных; на что способны спецслужбы, имеющие в распоряжении, кроме слежки за смартфонами и соцсетями, доступ к камерам видеонаблюдения и софт для автоматического распознавания лиц? Терактов становится все меньше — и это неудивительно, если тащат под трибунал подростка, вздумавшего что-то пискнуть по компу про взрывчатку; но какова плата за это? Мы все оказываемся под колпаком — если раньше государству приходилось вербовать и оплачивать армию стукачей, то теперь каждый сам на себя пишет донос и складывает в аккуратный файл с надписью «компромат». В Британии — в лучших традициях сталинских чисток – только что посадили на годик какую-то неумную активистку с арабской фамилией, которая вякнула в интернете, что наделавший шуму пожар в жилом доме был «еврейским жертвоприношением». То, что раньше называлось разговорами на кухне, становится ныне вполне реальным мыслепреступлением, за которое можно схлопотать вполне материальный срок.
***
Маркс полагал, что новый строй сменяет предыдущий, когда к тому подталкивают материальные условия. Мне все больше кажется, что первичным фактором для смены общественных парадигм является скорее религия. Уже Аристотель в рабовладельческом по Марксу обществе описал чуть ли не все возможные формы правления — от кондовой деспотии, до демократии, а рабы прекрасно уживались в США с продвинутым капитализмом… Мне кажется, устройство общества после того, как люди вышли из пещер, связано скорее не с тем, что в нем умеют и знают, а с тем, во что там верят. Сейчас все более понятно, что социализм был прежде всего религией, и его провал в конечном итоге определился тем, что прежняя западная вера — религия личного обогащения как пути к благодати – таки возобладала. В свете этой оптики, переход от древнего мира к средневековью был связан прежде всего с победой христианства; а переход к новому времени - с фактическим угасанием христианства и приходом ему на смену некой реформированной веры, где личное спасение уже не играет прежней роли. Если для средневекового сознания рай и ад были еще чем-то реальным, то после Лютера они переместились в область концепций, о которых нормальный человек не заботится просто потому, что Господь все уже решил относительно нашей загробной судьбы, и надо по возможности приятно провести время здесь. „Wer nicht liebt Wein, Weib, Gesang, der bleibt ein Narr sein Leben lang“ - «кто не любит вино, женщин и песни, остаётся всю жизнь дураком» - вот знаменитая фраза — символ новой веры - приписываемая отцу протестантизма, который оставил монастырь и разрешил священникам заводить семью. В концепции Вебера капитализм происходит из протестантской этики, еще более радикальные воззрения утверждают, что буржуазный строй является религией сам по себе...
Если создание мыслящих машин действительно случится, каковы будут последствия с религиозной точки зрения? С точки зрения рационализма, это будет означать крушение последних надежд на божественную природу человека и его разума. С точки же зрения человеческой, это, полагаю, приведёт к конечной деградации вида гомо как мыслящего существа — машина займет в обществе роль высшего начала, и попытки думать самостоятельно будут подлежать искоренению как покушение на устои и духовные скрепы; как подрыв авторитета, смута и ересь.
Знаковая фигура обезьяны с гранатой эволюционировала от обезьяны с палкой к обезьяне с копьём, потом к обезьяне с арбалетом… В конечном итоге она вполне может стать обезьяной с компьютером – единственное, на что она в массе своей неспособна — стать человеком.