- И опять ты в дураках!
- Для меня честь вам проиграть, Елена прекрасная... Да простит меня Андрюха!
Гриша дурашливо раскланивается, а Андрей смеется вместе с ним, уже в который раз поражаясь: как Гришаня даже собственное поражение в карты умудряется превратить в шутку, держась при этом с достоинством победителя? Лена, впрочем, зло фыркает и уходит в темноту ночи.
Деликатно выждав пару минут, Андрей идет за ней.
Тишина. Такая, что страшно от этой тишины. И как бы ни хотелось на войне - тишины, покоя - когда они наступают, никак не можешь поверить. Откуда ждать подвоха? Вдруг нас, таких беззащитных на привале и трогательно-нелепых с этими картами, шутками, обнимашками, одной сигаретой на нескольких человек, уже окружили и вот-вот нападут...
Хоть и есть разведка, нервы все равно ни к черту.
Лена обнаруживается сидящей под деревом.
- Злишься на Гришку?
- Нет.
- А если честно?
- Наверное, я ему завидую.
Надо бы сказать что-нибудь: да брось, это же такая ерунда... Но Андрей не может. Потому что и сам завидует Гришке.
Дело, конечно же, не в находчивости и веселом характере: этим только восхититься можно. И не в том, что Гришка, кажется, с самим чертом сможет мило побеседовать... Его не останавливают гопники на улицах, не требуют пояснить про район, над ним не посмеиваются в университете... Заводила, душа компании, всеобщий любимец (но не подхалим, не лизоблюд). Хороший парень - Гриша.
И он может написать, позвонить родителям...
- Потому что он живет. А мы с тобой просто тупо боремся за выживание.
- Ты про то, что он сильнее нас?
- Насчет сильнее - не знаю... Раньше я бы сказала, что в детдоме он бы и недели не протянул, теперь вижу - он бы где угодно выжил. И он - счастливее.
- А я тоже счастлив.
- Когда я рядом?
- Да.
- Или когда Аида рядом. Ты говорил. А сам по себе ты - счастлив?
Андрей мотает головой:
- Не знаю.
Признаваться слишком больно, но - нет. В детсаду посмеивались, в школе - тоже, требовали пояснить и за книжки, и - почему девчонки нет, и - почему с сестренкой так возишься. Почему-то не хотелось окружающим верить, что можно по-настоящему любить читать, ждать свою любовь, не размениваясь на мутки с кем попало "лишь бы было" и по-настоящему с самого детства мечтать о сестренке, а после охранять ее от дворовых хулиганов и учить делать снежных ангелов... Жаль, многим этого не понять. И как быть счастливым, когда вокруг - такое?!
- Вот скажи, когда ты в последний раз был по-настоящему счастлив?
- Да вот только что.
- А я счастлива... только с тобой. Без тебя... вечно пытаюсь кому-то что-то доказать, борюсь с этим миром, который смеется мне в лицо, пытаюсь доказать, что я не ничтожество, годное только для насмешек. Ну, радуюсь, когда что-то получается... например, быстрее всех автомат собрать. Но это скорее злость, чем радость. Я так уже от нее устала.
- Тебе просто с окружением не везло.
- Сейчас вроде среди хороших ребят... а все равно - несчастлива.
- Это с непривычки. Я помню все твои рассказы. И как над тобой в детдоме издевались, как в раздевалке били, как ты еду из мусорного ведра таскала... Это пройдет, Леночка. Со мной тебя никто не обидит.
У Лены - щеки, мокрые от слез.
- Я тебе почему-то верю. Но все равно не могу успокоиться. Ощущение, как будто Гриша надо мной хорошо так поиздевался.
- Нет, я его знаю. Гриня вообще ни над кем издеваться не стал бы, зачем ему это?
- Будто не знаешь, зачем люди издеваются над другими... От скуки, конечно.
- От скуки есть книги, есть карты, разговоры...
- Жаль, не все это понимают. И не всем это интересно.
- Кому неинтересно, с теми не договориться. Только бить в ответ.
- Гриша же как-то договаривается.
- Гриша - это Гриша...
Издалека видно огонек костра и силуэты ребят. Ветром доносит хохот - Гриша травит очередную байку.
- Знаешь, я много думала... и все равно не понимаю - почему он такой?
- Добрый или находчивый?
- И то, и другое... Как будто над ним вообще никогда не издевались.
- Мне кажется, он как будто человек из идеального мира - где не травят за то, что у тебя нет пары... и не придумывают гадости на твои слова, что любишь младшую сестренку.
- А я никак не могу поверить, что это бывает.
- И я тоже. Вроде так и должно быть - но где идеал, а где мы...
- Я иногда задумываюсь... а он был бы таким, если бы его травили в детстве и позже... или если бы у него родители погибли...
- О таком даже думать страшно.
- А жизнь в принципе страшная штука, увы. Но если серьезно... Он счастливый потому, что с горем и травлей не сталкивался?
- Мы с тобой говорим, как два старых инвалида.
- А мы и есть.
- В каком-то плане да... Хорошо, что хотя бы Гриша не пострадал... Или хотя бы не искалечен так, как мы.
- Лучше Юлии Друниной не скажешь: "Вас только краем опалило пламя, то пламя, что не пощадило нас".
- Ты очень красиво читаешь стихи.
- Да я знаю. На конкурсах и в школе надо мной никогда никто не ржал. Потому что я всегда читала о войне. Она же... как жизнь. Просто надо выжить, как будто это приказ. Когда меня совсем доставали, я представляла себе, что я солдат в плену и моя задача - выжить. Ну и драться училась, конечно.
- Бедная ты моя...
- Особенно почему-то цеплялись к внешности... Что я высокая, что я рыжая... Мне стало легче, только когда стихи Симонова прочитала. С тех пор, собственно, и полюбила поэзию. Но только о войне, всякие розовые сопли о любви мне читать противно... Война - на ней все настоящее, и тебя не высмеивают за рыжие волосы... Потому что есть дела поважнее. И можно действием доказать, что ты никакое не ничтожество... А знаешь, надо мной в школе даже учителя посмеивались: что тебе мальчик должен читать, чтобы понравиться... Будто не знают, что в наше время стихи никто не читает вслух.
Андрей опускается на колено и негромко декламирует:
- "Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд, И руки особенно тонки, колени обняв..."
Лена слушает, не перебивая. Андрей замечает, что она плачет.
- А я всегда мечтал почитать любимой девушке стихи. В первую очередь - эти.
- Кто автор?
- Гумилев.
- Когда вернемся, я все его творчество прочитаю. Даже если оно не о войне.
- Я тебе подарю том его стихов и белое платье.
- У меня же есть! То, которое я купила, пытаясь тебе понравиться... Помнишь? Или ты...
- Да.
- Знаешь, я никогда не задумывалась о том, что мне могут сделать предложение...
- А я не думал, что сделаю его вот так... Но не жалею.
- Зато будет что внукам рассказать... Если, конечно, нас завтра не убьют.
- Если нас не убьют, я тебя заберу отсюда. Будет белое платье и стихи Гумилева.
- И я устроюсь флористкой в какой-нибудь магазинчик, а по вечерам буду читать детям стихи Юлии Друниной и Константина Симонова.
- А я - печь лимонные пироги и читать Гумилева и Асадова.
- А Аида будет читать нам на латыни заклинания по призыву демонов?
- Или Ахматову. Она ее любит, хоть и стесняется этого.
- Так мило... Помню, нас заставляли читать всякую ересь. Особенно когда проходили Блока. У него ведь есть прекрасный цикл "На поле Куликовом", а нас заставляли учить стихи о незнакомке, которая шатается меж пьяными, дыша шелками и туманами... Фу.
- Я тоже думаю, что у Блока и получше стихи есть. Давай вместе его перечитаем?
- Как только вернемся.
- Слушай, Лен...
- Ась?
- Можем местами поменяться? Мне надо в первые ряды.
- Меня спасать?
- Ну, можешь считать, что мне очень нужен десяток медалей и еще орден - похвастаться перед Аидой.
Лена смеется:
- Ладно, как скажешь.
Подбегает Гриша, подтягиваются остальные ребята:
- Вы куда пропали? Мы уж думали, что в плен...
- Извини, заболтались. Гриша... будешь свидетелем на свадьбе?
- Ну вы даете... Хотя... предложение перед боем - это очень сильно.
- Будь тут работающий загс, мы бы сейчас же и расписались.
- Нет, так не пойдет! А как же банкет, оркестр, подружка невесты, в конце концов?!
- Гриша!
- Что? Это ты тут невесту нашел, а я во сне с автоматом обнимаюсь... Вдруг твоя свидетельница окажется моей любовью?
Лена вдруг смеется:
- Гриша! Свидетельница - со стороны невесты! А со стороны жениха - свидетель... Вот позовем Ваню.
- А чего мелочиться, зовите весь полк!
- Так, отставить шуточки! Скоро начнет светать, так что выдвигаемся на позиции.
- Тут никто не шутит.
- Эх, и сыграем же свадьбу!
- Только для начала надо выжить.
- Ребят... я знаю, что у вас обоих жизнь - не сахар... Хочу пожелать - пусть совместная жизнь будет раем.
- Пора.
- Я люблю тебя.
- Я тоже тебя люблю.
Тогда никто еще не знал, что впереди - новый виток ада.