Много лет назад Александр, а тогда просто юный пионер Саша, был влюблён в девочку Нюру. Он с родителями жил в Москве, но в тот год был отправлен к бабушке «на молочко, поближе к природе» – поправить здоровье. В деревне, где она жила, была маленькая начальная школа. И четвёртый класс Саша оканчивал там.
А Нюра жила в этой деревне и ходила во второй класс. Он её заметил, когда она тихонько плакала в углу в школьном коридоре. Оказалось, что её выгнали из класса. Ни за что! Гришка на уроке дёрнул её за косичку, она повернулась к нему, чтобы стукнуть учебником по голове, дать сдачи, а учительница увидела и выгнала не его, а её!
Нюра стояла такая несчастная, заплаканная и такая жалкая, что Саша решил Гришке наподдавать на переменке. У него проснулось странное чувство – желание защитить, заступиться. Будто Нюра была его младшей сестрой. Его тоже часто обижали во дворе и в школе: он был щуплым и тихим. И он по себе знал, как это – быть несправедливо наказанным. Ему тоже часто попадало от взрослых незаслуженно.
А Нюра размазывала слёзы по щекам и, шмыгая носом, рассказывала, какой Гришка дурак. Маленькая, несчастная, с тонкой белой косичкой, она была похожа на щенка, которого ни за что ни про что пнули злые люди.
Саша, конечно же, после уроков поговорил с Гришкой по-мужски. Они были примерно в одной весовой категории, но жажда справедливости придавала силы. И в результате разговора Гришка от Нюры отстал. А девочка стала смотреть на Сашу с такой благодарностью, что и не передать! Как он тогда гордился собой!
А ещё Александр вспомнил школьный концерт, на котором Нюра должна была петь песню про Октябрятскую звёздочку, но учитель пения заболел, аккомпанировать было некому. И чтобы концерт не сорвался, все пели, кто что хочет, без музыкального сопровождения.
И Нюра тогда пела тоненьким голоском грузинскую народную песню «Сулико». Так чисто и жалостно звучал её голос, что захотелось заплакать. И Саша тогда понял, что когда вырастет, то обязательно на ней женится!
Но родители приехали, забрали его, баба Таня вскоре умерла, и Саша в деревню больше не приезжал.
…Вот эту девочку и напомнила женщина, одиноко и потерянно стоящая на тротуаре с чемоданами.
Александр работал таксистом. Сначала проехал мимо, а потом дал задний ход и, остановившись, подобрал её. Пока ехали на Плющиху, она говорила, а он вспоминал детство, свою смешную любовь и мучительно думал: «Она – не она? Выросла, похорошела – а вроде всё та же. Такая же милая, смущённая улыбка, те же глаза, такая же добрая и непосредственная… Не узнала.
Сколько воды утекло! Повзрослели, изменились. Как у неё сложилась жизнь? Наверно, замужем… дети… Да и у меня семья – крепкая, советская ячейка общества. Светка у меня хорошая: бойкая, звонкая, жаркая! Двух парней родила. Всё как у людей…»
– Как звать-то тебя?
– Нюрой, как прежде.
«Она, – улыбнувшись, подумал Александр. – Правду говорят, мир тесен…»
А Нюра боялась себе признаться, что тоже его узнала.