Вечно мой отпуск попадает в зону эмоциональной турбулентности!
Утром пришла на пляж, пританцовывая, а уковыляла, подвывая.
Стоило сделать несколько изящных па на скользких камнях, как в колене что-то больно щёлкнуло.
Добро пожаловать в травмпункт испанского городка Калельи,
куда в высокий сезон притекают отдыхающие с высоким коэффициентом невезения!
В приёмном отделении всё выглядело продуманно для ожидания: кулер, туалет, кондиционер… Ряды кресел располагались так, чтобы всем был виден экран монитора.
Каждые десять минут на табло под потолком появлялась свежая информация: количество пациентов в очереди, максимальное время ожидания...
Народу в зале было немного, и, судя по цифрам на табло, минут через сорок я вполне могла узнать, что с ногой, на которую было больно наступить.
Прошёл час, потом ещё. Меня не вызвали, а соседние кресла заполнялись новоприбывшими, потому что шансы получить травму в течение дня неуклонно растут.
Через некоторое время табло сморгнуло в очередной раз, умножив время ожидания втрое.
В душе я радовалась, что пришла пораньше, до наплыва потенциальных пациентов. Однако радость моя сменилась тревогой: меня, по-прежнему, не вызывали.
Я догадалась, что приём ведётся в порядке срочности оказания помощи.
Сначала аппендициты, травмы глаз, открытые переломы и порезы, потом сотрясения мозга, ушибы, вывихи, а уж потом, наверное, с виду целая, моя коленка.
Этот гуманный принцип кажется справедливым до тех пор, пока не кончается терпение.
Весь день распухшее колено любезно уступало дорогу к врачебному кабинету гипертонии, отравлениям, мигреням, укусам и детскому плачу.
В нескончаемой очереди кроме местных испанцев, были немцы, французы, голландцы, бельгийцы, поляки, украинцы и русские. Не все могли объясниться на испанском или понять хромой английский медперсонала. Заметив, что я кому-то помогла с переводом, меня стали время от времени просить присутствовать на приёме.
Постанывая и охая на каждом шагу, я направлялась с пациентом в кабинет, где узнавала подробности происшествия, историю болезни и, как могла, выговаривала разные медицинские термины, добавляя к словам латинские окончания. В общем как-то с горем пополам получалось достигать взаимопонимания.
Больные искренне благодарили меня, врачи уважительно кивали, удивляясь моей осведомлённости в области медицины, а ожидающие приёма пациенты встречали меня сочувствующими взглядами, когда я в очередной раз возвращалась в зал ожидания.
Если бы не колено, я была бы абсолютно счастлива весь день напролёт безвозмездно помогать страждущим, однако волонтёрство ни на шаг не приближало меня к цели. Наступил вечер. Меня не вызывали.
Все, кто пришёл позже, ушли раньше.
Все, кроме, разве что, мальчишки-француза с выбитым плечом и странноватой речью. Симпатичный парень лет пятнадцати с взъерошенными волосами и доброй широкой улыбкой перебрасывался фразами с подружкой.
Я невольно прислушалась к разговору - ничего не понимаю! Вернее, то, что говорит девушка по-французски, понимаю, а что парнишка - нет. Да и подружка переспрашивала иногда своего спутника, явно, не из-за отсутствия слуха.
Бывает из-за брекетов нарушается дикция... Нет.
Неужели парень из Нор-Па-де-Кале (северный регион Франции)? Неужели один из «ржиков», речь которых не понимают все остальные французы и о которых снял свой знаменитый фильм «Бобро поржаловать» Дени Бун?
Нельзя было упустить шанс проверить на себе этот травмоопасный для мозга и языка диалект.
Спросила, конечно, ржика, как его так угораздило, в смысле руки.
- Прыгнул в бассейн,- улыбаясь ответил паренёк. У него, у бедолаги, всегда плечо выскакивает, когда он ныряет.
Посочувствовав этой закономерности, я всё-таки не удержалась и как можно деликатнее намекнула на особенности их местного французского языка.
- Француржик?- безмятежно переспросил парень, - да, другим каржется, шо норпадекалейцы говорёжат фтранно, но я-то обыщно говорёжу!
Коварство вопроса натолкнулось на неподдельную простоватую искренность, свойственную «северянам».
Усилия воли едва хватило, чтобы не заржать в голос. Внутри всё прыгало и клокотало от распирающего хохота... Говорёжит он… обыщно...Турбулентность нарастала.
Чтобы не обидеть парнишку, пришлось отвернуться, согнуться пополам и закрыть лицо ладонями, как будто предстоит аварийная посадка… а потом, когда приступ смеха удалось подавить, заплакала - от милоты ржика, от усталости, боли и страха за ногу. Впечатлений за день было через край - вот слёзы и полились.
Только тогда, сжалившись, подошёл врач. Быстро выяснилось, что мениск повреждён. Не до смеха. Ну и не перелом! Десять часов в поликлинике… зато настоящего ржика повстречёжила!
На прощанье он помахал мне забинтованной рукой.
-Всё хохоржо!
22/01/2022