***

Ещё набросок. Наверное как следущая глава к рассказу "висельник"

Генка все сидел у почти погасшего костра.
 Спать ему не хотелось. Смотреть в огонь можно бесконечно.
Было далеко за полночь. На часах  2.20. На другой руке компас. Светящаяся зелёная  стрелка показывала как положено на север.

Позади тихо плескалась река, впереди шумел лес.
Из трёх выцветших брезентовых палаток где спали студенты с археологического доносился храп.
Непонятно с какой. Кажется, из средней.

- Можно мы у костра погреемся?

Со стороны лесной тропы вышли парень и девушка. По виду деревенские. В холщовой одежде с вышивкой, такой, словно они пришли из экопоселения. Оба босиком. У парня серебряный обруч на голове прижимает светлые волосы, три плоских камня с дырками продернутыми кожаным ремешком на шее.  Такое в древности называлось  куриный бог и отгоняло злых духов. У рыжеволосой девушки массивное ожерелье монисто из меди.
 
Генка кивнул. Уголья ещё тлели, жара было предостаточно.
Парень бросил в костер охапку сучьев. Пламя взметнулось высоко.

- Девушка вопросительно посмотрела на парня:
-Слав, расскажи сказку, что так до утра сидеть?
- Про красных конников?
Девушка кивнула.

- Ну слушайте...

Были такие люди... Они хотели что бы не было ни богатых ни бедных. Чтобы всем и всегда  всего доставалось поровну. И ещё чтобы конце концов во всем мире закончились всякие войны.
И тогда они собрались все вместе и решили: новому, справедливому миру быть. Во что бы это ни стало.

Им было всего 15 или 16 лет и они не оглядывались назад и  смотрели в будущее с высоко поднятой головой.

Они пели героические песни и строили новый мир. Молодые и веселые. Молодым всегда проще понять новое и отринуть старое что давным давно себя  изжило.

Новое солнце светило вставало красным рассветом. Манила классовая идея равенства упавшей звездой с неба.
Себя они называли коммунисты и комиссары. Их вера была в партию. А слово их было если оно было недостаточно веским то его заменял наган или револьвер.

Генка заметил, что неслышно пришли и сели справа от него старик и солдат с перевязанной головой. Парень кивнул им и продолжал:

-Уже давно отгремела первая мировая, началась гражданская. В стране все шло наперекосяк. Брат шел на брата. Сосед на соседа писал донос и называл его контрой.
Быть красным или белым или примкнуть к бандитам, черносотенцам ли - каждый теперь решал сам.

В конце концов право выбора у людей никто пока не отбирал.
Для окончательного свержения старого мира тебовалось только малое: Смахнуть с престола царя и всех кто был с ним; Царские войска и тех кто им помогал.
Да ещё, пожалуй, убрать старую веру в Бога, так, чтобы о ней ни кто не вспоминал. Царизм опирался на веру, а попы поддерживали самодержавие.

И тогда они брали с собой острые сабли, одевали остроконечные шапки буденовки со звёздами, серые шинели до земли, да садились на вороных, рыжих и гнедых коней и горе приходило к тем, кто не принимал их учение: тех они били наотмашь, скача и срываясь в галоп. Они торопились жить. Им суждено было умереть молодыми, и не знали еще, что война и смерть молодых не щадит. Впрочем, она не щадила никого. Погибло тогда много прекрасных и может быть самых лучших людей.

Но коммуну всё же успели создать.
Они собрали всех людей и приказали: живите. Как мы жили. Горите как мы горели. И люди им поверили.
В других царствах государствах  бедные люди которым было уже нечего терять поступали так же и создавали партячейки, выбирали самых лучших комиссарами и свергали самодержавие.

Было им тогда тяжело. Не хватало пушек и винтовок. А царская армия была сильна.нужно было золото что бы купить оружие и пулеметы.  Но пусть и так, с большими потерями и такими неравными силами они успешно боролись, ведь все больше и больше солдат с оружием и простых людей переходило на сторону красных.

Вот только веру в Бога  и учения прежних апостолов комиссары не любили. Казалось им, что смиряться и покорно следовать было очень  похоже на прежнее рабство.

Красные конники всегда были первыми. Они горячими коней спеша принести свободу и равенство всем остальным.
И вот как то раз встретилась им на пути старая церковь на краю города возле самых рипейских гор.

Навстречу вышел батюшка отец Николай.

Тогда Савелий их командир соскочил с коня и подошёл к отцу Николаю.

Полы длинной шинели мазала весенняя грязь. Сабля в ножнах, пистолет в кобуре. Он хотел говорить.

Николай смотрел кротко и смиренно. Как и подобает святым отцам. Он протягивал хлеб, - возьми, Савл, раздели и дай своим товарищам.

- Уходите, - сказал Савелий, не взглянув на хлеб, - вы нам мешаете.

- Куда же я уйду, - ответил Николай, - если поставлен навечно сохранять веру от нечестивцев.

- Отойдите от входа и дайте нам войти, - Сказал негромко Савелий.
Нам нужно оружие. Нам нужны патроны и пулеметы. Белая гвардия наступает, нам нечем воевать. Мы снимем серебряные оклады разноцветные камни с икон, мы найдем золото и царские звонкие монеты. На это англичане продадут нам пушки и наганы. У нас сейчас имеется всего этого слишком мало. Надо больше. Много всего надо купить. Наши шашки и сабли ничто против горячих пуль.

- Сюда нельзя с оружием, ответил Николай.- Это храм божий. Снимите  сабли ваши и винтовки  и входите не как разбойники. Савл, опомнись, зачем ты гонишь от себя святого духа?

Николай повернулся что бы войти.

Тогда командир красных конников снял было буденовку, он помнил, шапку надо было снимать, но потом взглянул на пятиконечную синюю звезду на сером сукне и оглянулся на своих товарищей. Они ждали.

- Почему красные конники на буденовках носили синюю звезду?- Перебил Генка.
- Да кто ж его знает, - ответил за парня молчавший до того солдат с перевязанной головой, - в девятнадцатом годе издал Петроградский реввоенсовет должно быть такой указ: по родам войск, значит. В пехоте звёзды малиновые, в артиллерии оранжевые, а у конной армии стало быть синие.
Парень продолжал:
- Тогда комиссар одел ее обратно, достал саблю и размахнулся.
Парень замолчал.
Потрескивали догорающие ветки.

К костру вернулся Пашка. Принес новую охапку веток.
Он сел между Генкой и парнем.

- Я продолжу, Слав, ладно?
Слава кивнул.

- Савелий отбросил тогда саблю и револьвер и другим велел. Раньше, в стародавние времена был церковным служкой. Он знал молитвы да и все в его отряде знали. Тогда верили и ходили в церковь почти все.

У него по прежнему под нательной рубашкой висел крестик. Но две веры боролись. И какая из них победила сейчас было неизвестно.
Но им все равно нужно было золото чтобы обменять его у англичан на оружие.
Вот тогда отец Николай и поведал ему про царский секретный отряд перевозивший золото в слитках, весь запас страны на тот момент куда то через Урал, в Сибирь и дальше, на дальний восток. Откуда он это знал? Никто не знает. Но так было. И Савелий ему поверил.
А потом отец Николай сказал: брат мой, Павел, не отвергай веру, пожалуйста.