Традиционное мировоззрение формируется в семье. Интервью М.В. Голубовой (Марианны Либерте) (1981-2021) с А.Н. Закатовым, апрель 2021 г.
22 декабря 2021 года безвременно ушла из земной жизни писательница и журналистка Марианна (в крещении Мариамна) Владимировна Голубова (1981-2021), писавшая под псевдонимом Марианна Либерте.
Да упокоит Господь рабу Свою Мариамну во Царствии Своем.
В сборнике бесед, записанных М. Либерте, вышедшем под названием «Русская книга» (последняя книга, вышедшая при её жизни https://www.moscowbooks.ru/book/1085923/), опубликовано интервью с А.Н. Закатовым, директором Канцелярии Главы Российского Императорского Дома Романовых Е.И.В. Государыни Великой Княгини Марии Владимировны, данное в апреле 2021 года (Либерте М. Русская книга. – Хантсвилл (Онтарио, Канада): ALTASPERA, 2021. – 183 С. «Семейному воспитанию я обязан формированием моего мировоззрения». Интервью с историком и директором Канцелярии Дома Романовых Александром Закатовым. – С. 59-70).
Марианна Либерте: Господин Закатов, с 1997 года указом Главы Российского императорского дома Е. И. В. государыни великой княгини Марии Владимировны вы назначены на должность личного секретаря императорской семьи. Получается, вы преодолели длинный путь от нового становления дома Романовых до наших дней?
Александр Закатов: Мне посчастливилось быть участником возрождения монархического движения в России в 1980-е годы и стать свидетелем первого визита на Родину государя великого князя Владимира Кирилловича и государыни великой княгини Леониды Георгиевны в ноябре 1991 года. Когда в 1992 году государь скончался, я присутствовал на его отпевании в Исаакиевском соборе и погребении в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга. А 1 июня 1992 года в московском Донском монастыре я был представлен его преемнице великой княгине Марии Владимировне.
М. Л.: Столько времени прошло, а вы верны своим убеждениям и дому Романовых.
А. З.: С тех пор я иногда выполнял поручения государыни и её матери великой княгини Леониды Георгиевны, готовил проекты ответов на письма, исторические справки. В марте 1997 года вместе с князем З.М. Чавчавадзе и князем В.О. Лопухиным я был назначен членом организационного комитета по устроению церемонии присяги наследника великой княгини Марии Владимировны цесаревича Георгия Михайловича. В августе того же года с разрешения государыни я смог посетить резиденцию императорской семьи во Франции – поместье «Кер Аргонид» в городе Сен-Бриак, для знакомства с архивом императорского дома, необходимым мне в процессе работы над диссертацией. Мой приезд совпал с периодом, когда у императорской семьи не было постоянного руководителя Канцелярии. Когда я представил великой княгине Марии Владимировне результаты моего первичного исследования архива и доклад о перспективах его использования, ее императорское высочество высказала пожелание, чтобы я исполнял должность личного секретаря императорской семьи. Я принял это назначение как почётный и ответственный долг. С тех пор я на постоянной основе участвую в деятельности Канцелярии и других учреждений и организаций, состоящих при Российском императорском доме.
М. Л.: Вы из семьи учёных и священников. Оказало ли это влияние на ваше духовное развитие?
А. З.: Да, именно семейному воспитанию я обязан формированием моего мировоззрения.
Несмотря на царившую в СССР антирелигиозную атмосферу, я никогда не был атеистом. Не было ни единого момента, когда бы я усомнился, что существует Бог – наш Отец и Творец, любящий нас.
М. Л.: Ваше мышление формировалось под влиянием ваших родных. Расскажите, как это происходило?
А. З.: Мои дедушка и бабушка со стороны отца оба были детьми священников. Дома сохранилось несколько икон и богослужебных книг. Дедушка П.С. Закатов являлся членом КПСС, в 1957-1963 гг. был ректором Московского института инженеров геодезии, аэрофотосъемки и картографии, потом заведовал кафедрой инженерной геодезии в Московском инженерно-строительном институте. Он умер, когда мне было 5 лет, и о степени его религиозности я мало знаю, но, по воспоминаниям родных, а также его коллег и учеников, которых я застал, он относился к Церкви с почтением и по мере сил защищал верующих людей от преследований и унижений, которым они в те времена нередко подвергались.
М. Л.: А ваша бабушка как подходила к воспитанию детей в вере?
А. З.: Бабушка Н.С. Страхова не скрывала свою веру, посещала церковь, никогда не состояла в партии, не участвовала в выборах. Она воспитала в вере и моего папу, своего младшего сына. А потом они вместе «привили» веру мне.
При этом не могу сказать, что мне давалось какое-то особенное религиозное воспитание, что меня часто водили в храм и т.п. Этого не было. Вера пришла и окрепла благодаря тому, что мне читали, о чём мне доводилось услышать краем уха во взрослых разговорах, из объяснений, которые давали папа и бабушка к репродукциям икон и картин в альбомах.
Мой отец откладывал совершение надо мной таинства крещения, потому что хотел, чтобы я его запомнил. Он ведь не мог предположить, что скоро коммунистический режим, а вместе с ним и государственный атеизм исчезнут. А ему хотелось, чтобы вера в моей душе не угасла по мере взросления. И меня крестили летом 1980 года, в возрасте 8 лет, в один день с моей мамой. Маме потребовалось ещё некоторое время, чтобы прийти к Богу. Она тогда согласилась креститься, скорее, из любви к папе. А для меня крещение стало радостным и торжественным, но, в то же время, вполне естественным событием. И до него, когда я оказывался со старшими в церкви, у меня были такие же благоговение и интерес ко всему, что там находится и происходит. О смысле же таинств и основах вероучения я узнал по-настоящему, конечно, позднее.
Папа как будто заспешил сделать нас с мамой членами Церкви, и, как выяснилось, не напрасно. В конце того же года у него обнаружили рак мозга. В 1981 году он после двух операций потерял способность двигаться, его выписали умирать домой и в сентябре он скончался в возрасте 35 лет. Но после его ухода я ещё больше стал дорожить тем, что он мне рассказывал и объяснял.
М. Л.: Что ещё вас удивляло и вдохновляло? Может, какой-то момент запомнился?
А. З.: Меня назвали Александром в честь старшего брата бабушки Александра Сергеевича Страхова, офицера императорской армии, пропавшего без вести во время Гражданской войны. Впоследствии я выяснил, что он был расстрелян в ноябре 1920 года во время красного террора в Крыму в возрасте 23 лет.
М. Л.: Ваша жизнь, словно мозаика: сотни деталей формируют ее. Что ещё вспоминается вам из истории вашей семьи?
А. З.: На моё воспитание оказал влияние ещё один бабушкин брат Иван Страхов, дважды видевший императора Николая II и его семью во время празднования 300-летия дома Романовых, а в 1917 году в возрасте 18 лет участвовавший в восстании юнкеров в Москве и потом подвергшийся репрессиям в 1930-е гг. Его рассказы вызывали у меня огромный интерес к истории России.
М. Л.: Ваши родственники что-то говорили вам о Романовых?
А. З.: В нашей семье сохранился календарик-книжечка за 1916 год, раздававшийся на фронте от имени императрицы Александры Феодоровны. В нём были фотографии всех членов императорской фамилии. Папа показывал мне этот календарик, рассказывал о людях с красивыми, добрыми лицами и о том, как их убили. И я буквально с младенчества проникся сочувствием и симпатией к ним.
В 1981 году Русская православная церковь за границей причислила императора Николая II, членов его семьи и других казненных членов династии к лику святых новомучеников. В СССР об этом отзывались с возмущением и сарказмом. Я впервые узнал о прославлении царственных мучеников из какого-то стишка в сатирическом журнале «Крокодил», заканчивающегося словами: «Сначала нужно стать «Кровавым», / Потом уж можно стать «святым»».
М. Л.: И все же в вас зарождались свои мысли и теории. Когда вы начали изучать историю?
А. З.: Не скрою, что при всей симпатии к убиенной императорской семье у меня тоже не сразу сложилось понимание правильности этой канонизации. Ведь и в храмах, которые я стал посещать уже самостоятельно и чаще, чем в раннем детстве, многие священники (где-то вынужденно, а где-то и по собственному убеждению) критиковали и императора, и дореволюционную Россию, и зарубежную Церковь.
Осознание святости императора Николая II и других замученных Романовых пришло ко мне, можно сказать, мистическим образом.
М. Л.: Как это произошло?
А. З.: Мне приснился сон, почти не содержавший никаких присущих сновидениям фантастических черт, очень жизненный. Я увидел расстрел императорской семьи в подвале, происходящий на моих глазах. И, к своему ужасу, я стоял на стороне палачей. Не стрелял, но стоял среди них и смотрел. И встретился взглядом с государем Николаем II, который посмотрел мне в глаза с болью и одновременно с какой-то надеждой. Это было чрезвычайно реалистично, я тогда не чувствовал, что это сон. В этот момент я проснулся. С тех пор последние сомнения в святости государя и его родных у меня развеялись: настолько страшно было стоять на стороне палачей, с одной стороны, и, с другой, настолько светлым и всепрощающим был взор императора. Я не придаю большого значения снам, но именно этот сон стал крайне значимой вехой для моего духовного пути.
М. Л.: Святые отцы говорили, что сны бывают как свыше, так и от нехороших мыслей. Многих сны приводили к вере. У вас сон, похоже, был свыше. Что же было дальше?
А. З.: В конце 1970-х я узнал о том, что история дома Романовых не закончилась в подвале Ипатьевского дома. Потом было ещё несколько попавшихся на глаза публикаций, где упоминались Кирилл Владимирович, Владимир Кириллович и Мария Владимировна – наследники служения дома Романовых. И там были какие-то новые обрывочные сведения, проступавшие из-под наслоений издёвок и насмешек.
Так что к середине 1980-х годов, когда началась перестройка и открылся ряд новых возможностей, я уже твёрдо идентифицировал себя не только православным христианином, но и имел монархические убеждения.
В тех взглядах было много наивного, местами чересчур прямолинейного, а местами – наоборот, запутанного. Разобраться лучше мне помогло дальнейшее изучение трудов по истории, праву и государствоведению, а также общение с императорской семьей. Но основа веры и моих общественных убеждений всё-таки была заложена в детстве.
М. Л.: Вы директор Канцелярии главы Российского императорского дома. Что входит в ваши обязанности? Каково это – быть главным сотрудником Е.И.В. великой княгини Марии Владимировны и Е.И.В. великого князя Георгия Михайловича?
А. З.: В окружении государыни и великого князя царит демократичная атмосфера в самом хорошем смысле этого слова. Все сотрудники – главные, каждый в своей сфере. Мы по-настоящему команда единомышленников. Все чины Канцелярии служат на общественных началах, не получая никакого жалования, руководствуясь своими убеждениями и верностью присяге. Помимо службы в Канцелярии, все трудятся в учреждениях в соответствии со своей профессиональной подготовкой. Я, например, преподаю историю Отечества в Московском государственном университете геодезии и картографии. Есть в Канцелярии юристы, медики, историки, инженеры, священник. В мои обязанности входит общая координация деятельности Канцелярии и информирование общественности об идейных основах и позициях императорского дома по наиболее важным вопросам. Также я являюсь историографом дома Романовых, заведую историческим архивом императорской семьи и ввожу в научный оборот исторические источники о её бытии в изгнании.
М. Л.: Вашими заслугами можно гордиться, но вы человек не гордый. А в личном плане?
А. З.: Личная гордость – это не христианское чувство. Можно гордиться своей страной, героизмом своего народа, красотой творчества выдающихся соотечественников и т.п. И даже в таких случаях нужно избегать перерастания этого чувства в греховную гордыню. А уж гордиться самим собой и своими достижениями точно не стоит.
М. Л.: Господин Закатов, позвольте личный вопрос. Вы бываете довольны собой?
А. З.: Признаюсь честно, обычно я недоволен собой. У меня нет комплекса неполноценности. Я знаю, что кое-что умею делать неплохо, но одновременно понимаю, что предела совершенству быть не может. Значит, даже самое лучшее, что удалось совершить, чем ты сейчас удовлетворен, через некоторое время тобою же будет восприниматься уже более критически.
Если говорить о том, что меня радует в самом себе, то это когда удаётся преодолеть раздражение или обиду, превозмочь лень, проявить силу воли и ограничить себя в каких-то излишествах. Я убежден, что нужно не гордиться какими-то добродетелями и талантами, которых у большинства из нас, увы, мало, а уважать в себе хотя бы стремление к борьбе с грехами и слабостями.
М. Л.: Вы занимаетесь исследованиями в области истории. Как вы находите редкие исторические моменты: вам помогают историки или вы справляетесь сами?
А. З.: Я сам по образованию историк-архивист, и у меня твёрдый принцип: всё, что я пишу, должно быть результатом моей собственной работы. Я имею право опубликовать что бы то ни было под своим именем только в том случае, если я сам это нашёл, сформулировал или изложил. Естественно, как и прочие исследователи, я пользуюсь трудами других учёных. Обращаюсь к коллегам, когда нужно что-то выяснить или уточнить в сферах, где они компетентнее меня. Но во всех этих случаях я ссылаюсь на них, на их мнения, на введённые ими в оборот исторические источники. Это обязательно для любого уважающего себя исследователя.
М. Л.: Мне давно хотелось вам задать этот необычный вопрос. Даже историк С.М. Соловьёв удивлялся этому факту: почему монаршие особы часто женились на немецких принцессах?
А. З.: Здесь нет ничего удивительного. Во-первых, германских принцесс было очень много, так как Германская империя состояла из целого ряда королевств, герцогств, княжеств и других государственных образований, династии которых имеют равнородный статус. Во-вторых, большая часть германских царственных домов исповедует протестантизм, что в определённой степени облегчало переход их членов в православие при заключении браков с российскими монархами и великими князьями. В-третьих, вплоть до ХХ века у России с Германией существовали, в целом, союзнические отношения. И династические браки были призваны содействовать укреплению этих межгосударственных союзов.
М. Л.: Благодарю вас за столь подробный ответ. Господин Закатов, вы много времени посвящаете изучению русской истории. Какие три ключевых момента вы готовы выделить в историческом росте и в дальнейшем становлении России?
А. З.: На мой взгляд, главным образом на развитие России повлияли следующие эпохальные события: Крещение Руси, обретение суверенитета объединившимся Русским государством после «Стояния на Угре» и преодоление Смуты начала XVII века и восстановление православной законной наследственной монархии.
В первом случае был избран духовный вектор, во втором – достигнута полнота государственной жизни, а в третьем – возрождено всенародное единство в верности основополагающим традиционным ценностям.
М. Л.: Получается, это цепочка событий?
А. З.: Конечно, в нашей истории есть ещё много ярких и героических свершений – это и славные правления свв. Ярослава Мудрого, Владимира Мономаха и Мстислава Великого, и достижения св. Андрея Боголюбского и Всеволода Большое Гнездо, и победы свв. Александра Невского и Димитрия Донского, и свершения в царствование Иоанна Грозного, и завершение, в основном, собирания русских земель при Алексее Тишайшем, и преобразования Петра I Великого, и победоносная эпоха Екатерины II Великой, и разгром полководцами Александра I Благословенного европейских полчищ под водительством Н. Бонапарта, и Великие реформы Александра II Освободителя, и подвиг новомучеников и исповедников в годы гонений на веру в Бога, и самоотверженный труд по развитию промышленности, и победа в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг., и освоение космоса...
Но если говорить о магистральном, цельном развитии всероссийской цивилизации, то именно принятие христианства в 988 году, освобождение от иноземного владычества в 1480 году и всенародное восстановление государственности после гражданской войны и иностранной интервенции в 1613 году остаются главными и образцовыми вехами.
М. Л.: В одной из своих статей вы сказали, что русский язык необходимо хранить, как драгоценность. Как вы видите это, и можно ли сохранить чистоту и красоту русского языка?
А. З.: Не только можно, но обязательно нужно! Язык и мышление неразрывно связаны между собой. Мыслить можно только на каком-то языке. «Чистой мысли», отдельной от языка, не существует. Чем богаче язык, тем более развито мышление. И наоборот, если язык оскудевает и засоряется, это сказывается на способности к мышлению, делает людей примитивными, ограниченными и легко манипулируемыми.
Русский язык является одним из самых богатых, позволяющим выразить множество смыслов. Даже иностранные слова, прочно вошедшие в нашу речь, насыщаются семантическим разнообразием с помощью больших, чем в других языках, грамматических форм.
Естественно, язык постоянно развивается и модернизируется. Это неизбежный и естественный процесс. Происходят и заимствования. Многие слова, которые мы считаем исконно русскими, на самом деле пришли к нам извне: «богатырь», «шапка», «сарафан», «сундук», «сарай»...
Дело не в том, чтобы «законсервировать» язык, а в том, чтобы изменения не становились подобными ГМО и вредным химическим добавкам в продуктах питания.
М. Л.: Что же делать для развития языка и его совершенствования?
А. З.: Чтобы сберечь родной язык, нужно следовать нескольким основным правилам и методам.
Во-первых, прививать с детства любовь к чтению. Здесь чрезвычайно важна роль семьи. Если в семье для ребёнка чтение стало естественной частью бытия, то никакие реформы образования ему не будут страшны.
Во-вторых, задумываться над смыслом слов, узнавать их этимологию, интересоваться историей языка. Это помогает разобраться не только в текстах, но и в собственной жизни, способствует чёткому определению целей и задач в любой сфере деятельности.
В-третьих, избегать использования иностранных слов там, где в этом нет необходимости. Новые заимствования оправданы, если в своем языке отсутствует соответствующий термин, или если для определения какого-то понятия или явления требуется чрезмерно сложная словесная конструкция. В остальных случаях лучше применять русские слова или традиционные заимствования, уже ставшие органичной частью русской речи.
В-четвертых, даже в скорой переписке избегать постоянного употребления смайликов, а выражать свои мысли и эмоции словами.
М. Л.: Господин Закатов, по поводу знаков и смайликов, не поверите, но я разочаровываюсь в человеке, если он не способен словами выразить свои эмоции и чувства. Согласна с вами. А что есть базис русского языка?
А. З.: Базисом русского языка остаётся классическая российская литература XIX века. Важно читать и перечитывать произведения А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Н.В. Гоголя, И.С. Тургенева, графа Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского, Н.С. Лескова, А.Н. Островского, С.Т. Аксакова, Н.А. Некрасова, А.П. Чехова… Периодически проверять себя: всё ли мы понимаем из написанного ими? Отмечать, что из их лексики осталось в нашей речи, что мы уже редко употребляем, а что вообще ушло в область неведомого? Не лениться заглянуть в словарь, если попалось непривычное слово или словосочетание.
Существенным фактором сбережения русского языка является продолжение употребления церковно-славянского языка в богослужении Русской Православной Церкви. Благодаря этому и старославянский и древнерусский языки остаются живыми, хотя и не в повседневной, а только в религиозной сфере. Но эта область составляет значимую часть жизни миллионов православных верующих, да и для многих представителей других конфессий и для нерелигиозных людей представляет культурологический интерес.
Пока в храмах звучат молитвы на славянском языке, ещё более насыщенном и чистом, чем русский язык, не только в церковной, но и в светской жизни сохраняется хотя бы общее представление об истоках нашей речи и, в целом, нашей культуры и цивилизации.