Настоятель небольшого Воскресенского храма городка Белый протоиерей Петр оставил за своими широкими плечами тридцать лет пастырского служения. Он не представлял жизни без родной церкви и наставлял прихожан дорожить ею. Даже когда батюшка отправлялся со своими чадами в паломничество, то просил их не забывать об этом.
– Поездки к святым местам, – говорил он, – должны благотворно влиять на наши сердца, воспитывать самую великую добродетель – смирение, укреплять любовь к Богу и, конечно же, к своей православной общине.
Поэтому отца Петра не могли не беспокоить путешествия возникшей на базе местного объединения «Досуг» «независимой» паломнической группы. Ее возглавляла руководитель состоящего из ее друзей и знакомых клуба пожилая известная активистка Ленура Изольдовна Иванова. Она и большинство «паломников» не знали дороги в приходскую церковь. Настоятель пытался как-то при встрече с Ленурой объяснить, что паломничество без благословения и духовного окормления – это обычная экскурсия, что оно не принесет желаемой пользы, хотел договориться о встрече с группой. Но та и разговаривать не стала.
– Мы и сами не глупые, знаем, что такое духовность и культура… – кинула гордо она и удалилась.
Отец Петр посмотрел ей вслед, вздохнул и прошептал:
– Господи, вразуми ее, вразуми их… Спаси и сохрани…
А руководимые Ленурой «паломники» посещали лавры, древние, знаменитые монастыри, соборы. Они, в лучшем случае, прикладывались к мощам святых, к чудотворным образам, несколько минут любовались архитектурными, живописными красотами обителей, храмов со словами: «Какая здесь благодать!» и расходились осматривать «другие достопримечательности» городов и по магазинам. А последний раз, покидая одну из обителей, кто-то из группы похвастался идущему навстречу беловолосому сухощавому схимнику:
– Это мы уже десятый монастырь посетили!
Старец посмотрел на паломников добрыми глазами и сказал:
– А я только этот – первый и последний…
Он, посторонившись, пропустил несущуюся, будто вырвавшуюся из плена, не слышащую его толпу. Затем инок повернулся к золотокупольному собору и, утерев слезу, стал молиться Господу.
Возвращаясь в свой родной город, «паломники» не упускали случая поучить местных прихожан. Мол, те редко ездят к святым местам, а только молятся в своем скромном храме. И местный батюшка для них был «не такой»: «не вышел голосом, ростом, обаянием», не имел особых достоинств.
Организуя новое «паломничество», Ленура объявила, что недалеко, в соседней области, есть «очень намоленный, красивый храм». Но самое примечательное то, что настоятель церкви после богослужения всех паломников приглашает в трапезную и там играет на баяне, распевая задушевные песни.
…В одно прекрасное летнее утро комфортабельный автобус тронулся в путь. За его широкими окнами стали проплывать унылые деревянные дома. Вдруг, словно спустившись с бездонного чистого неба, в котором купались его синие купола, взорам пассажиров предстал белый, по-праздничному нарядный местный храм. Тут с переднего сиденья вскочила Ленура, загородив своей тучной фигурой лобовое стекло, и громко произнесла:
– Товарищи, на что тут смотреть. Сами видите – так себе храмик. Да и священник его ничего из себя не представляет. Еще меня пытался поучать… А вот скоро вы увидите знаменитого батюшку. Как мне рассказывали, он очарователен, талантлив. Играет и поет ангельским голосом задушевные песни. Настоящее чудо…
А когда после церковной картины в боковых просторных окнах показались мусорные контейнеры на фоне пустыря, Ленура, улыбнувшись, умолкла и заняла свое место возле водителя.
За окнами проплывали деревни, сосновые леса, а синий купол неба все ярче освещало солнце, лаская радостные лица «паломников». Но все это казалось им обыкновенным и будничным по сравнению с тем, что им предстояло увидеть. Все с нетерпением вглядывались в даль, будто опережая время. И вот показались первые, ничем особым не привлекающие внимание дома города.
– Товарищи, вы, когда разойдетесь по магазинам, то о времени не забывайте! – поднявшись, воскликнула Ленура. – Чтоб на трапезу не опоздать… на главное мероприятие!..
– Да успеем, мы уже привыкли оперативно справляться! – ответила от имени всех пожилая дама.
– Давайте так: в десять двадцать мы все собираемся у церкви, – повелела руководитель группы.
Все единодушно согласились. Когда по приезду путешественники вышли из автобуса, то замерли от удивления. Перед ними, как в сказке, красовался отреставрированный огромный белоснежный храм, увенчанный блестящими на солнце золотистыми куполами. Рядом с ним виднелись великолепной архитектуры крестильня и огромная трапезная.
– Вот это благодать! – сказала, прижав руки к груди, одна из «паломниц».
Все поддержали ее восторженными поддакиваниями. Затем члены клуба, как по команде, ринулись искать другие достопримечательности города. Первым на пути им встретилось скромное на вид трехэтажное старинное здание исторического музея. Но, боясь потерять драгоценное время, путешественники устремились в привлекающие разнообразием вывесок и названий магазины.
В условленное время все «паломники» собрались у паперти храма. Теперь, когда в багажное отделение автобуса были уложены полные сумки, пришло время посмотреть на удивительного священника и испытать удовольствие от посещения трапезной. Когда группа вошла в церковь, то ей предстали десятка три местных прихожан. Кто-то из «паломников» подошел к казне, кто-то сразу направился ближе к иконостасу. Но все пристально и дружно с нетерпением смотрели на закрытые царские врата. И вот они отверзлись. На амвон с чашей вышел священник. У членов группы открылись широко не только глаза, но даже рты. Это был их приходской настоятель отец Петр. Его, своего однокашника по семинарии, попросил послужить в этот день местный настоятель отец Андрей, который срочно уехал к больной матери.
– Со страхом Божиим и верою приступите! – возгласил отец Петр.
К нему, скрестив на груди руки, начали подходить местные верующие. После произнесенной священником молитвы они стали причащаться Святых Христовых Таин. «Паломники» не верили своим глазам: «Как?», «Почему?», «Откуда он взялся?», «А как теперь будет с баяном?», «Неужели приехали впустую?»…
Отец Петр, закончив Литургию, произнес живую, всколыхнувшую души всех проповедь. В конце нее он поделился радостью:
– Как же приятно здесь видеть своих родных прихожан, как мило, что вы, братья и сестры, за сто километров поехали следом за мной, своим настоятелем.
«Паломники» то стыдливо опускали глаза, то отводили их в стороны. После приложения ко кресту они, не разговаривая друг с другом, отправились в трапезную. Грустные гости, потеряв аппетит, уныло занимали места за столами, установленными буквой «п». За ними в столовую вошел и отец Петр. Остановившись у края скамейки, он произнес молитву и начал трапезничать вместе со своими земляками. В углу на столике скучал баян, отражая солнечные блики. «Паломники», вяло орудуя ложками, косились на него и вздыхали. Отец Петр, зная, в чем дело, поднялся. Он подступил к баяну и проговорил:
– Вижу, вы тоскливо смотрите на баян отца Андрея. Сейчас я... Правда, три года не брал инструмент в руки – он у меня отслужил свое, пришел в негодность…
Отец Петр легким движением рук ловко поднял баян. Сначала воцарившуюся тишину трапезной испугал писк и визг хаотичных звуков. Но вскоре они стали обретать музыкальность и мелодичность. После такой небольшой репетиции полилась, наполняя трапезную, живая, как вытекающий из истока ручеек, неслыханная благозвучная мелодия. А затем батюшка, казалось, самой опечаленной до глубины душой запел:
Люби, как дом родной, отцовский,
Свой приходской ближайший храм,
Пусть он времен и не петровских
И нет убранств особых там.
Семью и дом не выбирают
И жить к соседям не идут –
Общину, церковь не меняют,
Когда по-Божьему живут…
Эти простые и назидательные слова, которые, как лучики святой правды, коснулись сердец слушателей, возвысила волна красивого проигрыша. А через какую-то минуту снова раздался нежный голос отца Петра, и он, исполнив еще несколько куплетов, закончил песню особо назидательным воззванием:
И неужели прихожане
Не смогут истину понять,
Что святость там, где послушанье,
Что лишь смиренным благодать.
В глазах некоторых слушателей, отражая проливающийся сквозь просторные окна небесный свет, заблестели слезинки. А отец Петр поставил баян на место и с улыбкой сказал:
– Дорогие братья и сестры, я своим пением отвлек вас от главного – вкусных щей и ароматной каши.
Священник, подавая другим пример, снова взялся за ложку. А многие из гостей в глубокой задумчивости сидели неподвижно, смотря то на баян, то на своего приходского пастыря.
– Вот это да… не зря приехали… – поделилась впечатлением одна из «паломниц».
– И нужно было ехать за тридевять земель, чтобы увидеть своего батюшку и услышать такие правильные святые слова? – прошептала ее соседка.
Этот вопрос задавали себе и другие гости храма, поглядывая со стыдом то на священника, то на Ленуру, которая сидела с понурой головой, не дотрагиваясь к пище…
На следующий день, в воскресенье, отец Петр совершал богослужение в своем родном храме, который еле вмещал многочисленных прихожан. Это была его дружная сплоченная община, большая семья, которую он, любящий пастырь, возглавлял и знал. Поэтому настоятель сразу заметил нескольких вчерашних «паломников», переступивших порог церкви. Они молились, исповедались, причастились Святых Христовых Таин. Отец Петр не мог налюбоваться этими новыми прихожанами, видя, как они воистину освящаются в храме Божьем и приживаются в его дружной общине. Однако ему не давала покоя мысль о Ленуре. В памяти, а точнее, в сердце отпечаталось ее печальное и обиженное лицо. «Нужно было к ней все-таки подойти, поговорить, а я после трапезы – бегом в машину, – мысленно корил он себя. – Ведь и я когда-то был далеким от настоящей веры. Но нашлись люди, пообщались душевно со мной, и я пришел в церковь, пришел к Богу. Какой же я черствый…» В таких тяжелых раздумьях и душевных терзаниях отец Петр вышел из храма. Даже теплые яркие лучи, которые его ослепили, не смогли прогнать с лица тень смятения. Но через какой-то миг оно вдруг посветлело. Перед настоятелем, рядом с папертью, стояла Ленура, одетая так, как одеваются на самое великое торжество. Она робко поздоровалась и так же несмело сказала:
– Я не решилась в храм зайти, стыдно… Вас обидела тогда... Я хочу у Вас попросить прощения, покаяться, в общем… Если я не вовремя, то извините… Я уйду…
Отец Петр хотел тут же ответить женщине, но огромная волна радости перекрыла ему дыхание. Его впервые так глубоко впечатлили евангельские слова о большей радости об одном грешнике кающемся, нежели о девяносто девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии. Он, приветливо и тепло улыбнувшись, наконец проговорил:
– Дорогая Ленура Изольдовна, В-вы очень вовремя. Да и все сюда приходят всегда вовремя. Я очень рад Вас видеть. А насчет покаяния, то пойдемте в храм, я Вас исповедую.
Прежде нервно зажатые на груди руки женщины расслабились и разомкнулись. Она облегченно вздохнула.
– Нет, на церковную исповедь мне нельзя, – произнесла Ленура. – Я не крещеная. Я ведь считала себя и без этого святой. В общем, запуталась я, батюшка… Натворила дел… Но я очень хочу покреститься…
В ее глазах, которые она стыдливо отводила в сторону, блеснули слезы. Отец Петр подступил к ней ближе и по-отцовски ласково сказал:
– Слава Богу, Вы пришли… Это главное. Пойдем, сядем и поговорим по поводу Таинства крещения, о Православии, – и священник показал рукой на скамейку, на которой, к его удивлению, стоял знакомых очертаний черный футляр.
– Спасибо, – душевно проговорила Ленура и, приближаясь к скамейке, добавила: – Это вот баян... Я Вам его принесла, чтобы играли…
– Простите меня, дорогая Ленура, но здесь не место устраивать концерт, а трапезной, к сожалению, у нас нет…
– Простите… но Вы меня не так поняли. Вы вчера сказали, что Ваш баян пришел в негодность. Вот я и решила Вам подарить. Это инструмент моего покойного мужа. Он все равно покрывается пылью. А Вы так хорошо играете, так душевно поете. Он должен быть у Вас.
– Очень Вам благодарен, – растерянно произнес отец Петр. – Но это очень дорогой подарок… Как я могу его принять…
– Батюшка, – впервые улыбнулась Ленура, – я баян сюда еле дотащила. Обратно нести не хватит сил. Поэтому я его в любом случае оставлю.
– Огромное Вам спасибо, – приложив руку к сердцу, сказал отец Петр и задал женщине беспокоивший его вопрос: – Скажите, пожалуйста, а если бы я не умел играть и не устроил вашей группе концерт, то Вы бы…
– Батюшка, я бы пришла все равно, – прервав настоятеля, взволнованно ответила Ленура. – Ведь меня, прежде всего, до глубины тронула ваша проповедь. В самую душу легли и не давали покоя слова: кто имеет веру и крестится, тот спасен будет, а кто не крещен, тот будет осужден… И, конечно же, Ваше доброе отношение к нам, тем, которые Вас не слушали. Поэтому я бы так или иначе пришла…
– Слава Богу, что Господь Вам указал путь сюда, – с добродушной улыбкой сказал отец Петр.
В таком прекрасном настроении батюшка сел с Ленурой на скамейку и, облокотившись на футляр, стал ей объяснять азы Православия и, конечно же, что такое Таинство крещения. Женщина с детским интересом и любопытством слушала и с искренней любовью посматривала на приходской храм.
Как только беседа закончилась, Ленуре кто-то позвонил.
– Извините, батюшка, я недолго… – сказала женщина и поднесла телефон к уху, поздоровавшись с собеседницей. Затем послышались обрывки фраз: – Вы уже собрались в клубе?.. Я сегодня думала всю ночь… Мы никуда не едем… Потому что Сам Господь вчера привел нас, непослушных, которые ехали за тридевять земель, к своему батюшке. Это не случайно. – Ленура смущенно посмотрела на священника. – Я сейчас у церкви встречаюсь с батюшкой, нашим дорогим отцом Петром… Нет, не сочиняю. Это я прежде говорила то, чего нет… В общем, ждите, скоро буду...
Извинившись перед настоятелем, Ленура спрятала телефон в сумочку и умоляюще обратилась к нему:
– Отец Петр, Вы ко мне прежде обращались по этому поводу, теперь я Вас попрошу… Пожалуйста, не откажите. Сейчас в клубе собрались многие мои друзья и знакомые... Если Вам нетрудно, зайдем туда. То, что Вы мне сегодня поведали о Православии, они непременно должны услышать. Ведь в церкви из наших, я видела, были только четыре человека. А хочется, чтобы и другие поняли то, что я теперь знаю… Я Вас умоляю… Еще мы Вас чайком угостим и бутерброд найдется.
– Ну тогда можно хоть до вечера беседовать… С радостью!.. – сказал с улыбкой отец Петр.
– И еще… буду просить Вас под аккомпанемент баяна спеть нам.
– Обязательно. Сегодня мне очень хочется исполнить песню «Слава Богу за все». Само сердце велит.
Отец Петр, взяв в руку тяжелый инструмент, направился с Ленурой к тротуару. У самой калитки женщина оглянулась, еще раз посмотрела на храм, который приветливо сиял на солнце золотистыми крестами, украшая синее и чистое, как праведная душа, небо. Отец Петр также повернулся к родной церкви и прошептал:
– Благодарю Тебя, Господи.
Его сердце было готово счастливой птицей улететь в светлую высь. Настоятеля окрыляла радость от того, что скоро в этот храм начнет ходить новая прихожанка с прекрасным христианским именем «Елена», и надеялся также у алтаря увидеть посетителей клуба «Досуг», на встречу с которыми направлялся. Ему хотелось верить, что они все в скором будущем пополнят приходскую общину и если уж соберутся в поездку к святыням, то только в качестве настоящих получивших благословение паломников.