Людям нужно доверять, нельзя доверять тому, что у них внутри.
© Джон Бриджер*
Высвобождаясь
От власти малого, беспамятного «я»,
Увидишь ты, что все явленья —
Знаки,
По которым ты вспоминаешь самого себя,
И волокно за волокном сбираешь
Ткань духа своего, разодранного миром.
© М.А. Волошин*
Все его считали не по годам мудрым человеком. Нет, не умным, знающим кучу разных фактов, слов и прочего, а, именно, мудрым. Даже если он ошибался в чём-то, то это было похоже на то, что сама Вселенная, боги или какие-то иные потусторонние силы вмешались, создали ловушку, которую никто бы не смог избежать. При этом даже в свои двадцать пять лет он выглядел очень молодо. Вероятно, болезнь, не позволившая ему служить в армии и навсегда закрывшая ему спортивную и военную карьеры, одновременно берегла лицо от морщин и ран. Первые были не видны, а вторые стремительно затягивались. Этот феномен вызывал особое внимание со стороны женщин, одна из которых с нескрываемой завистью сравнила его кожу с "попкой младенца". У мужчин же это обстоятельство вызывало обратный эффект. Однажды его разыскал энергичный старичок, при очной встрече выразивший своё сожаление, так как рассчитывал увидеть, как минимум, своего ровесника. Это был лидер одного из общественных движений, поддерживавших правящую партию и официальную идеологию, которого очень привлекла небольшая аналитическая заметка в ведущей национальной газете. Однако, вид и возраст автора по неизвестной причине никак не устраивали гостя.
Но главный его талант заключался в умении слушать собеседника, слышать и понимать, что ему не договаривают и где пытаются обмануть.
Конечно, были ситуации, которые он, как и всякий молодой человек, воспринимал чрезмерно эмоционально. И тогда случались проблемы, которые в иных обстоятельствах либо быстро разрешились бы, либо не возникли бы вовсе. И всё же, он был одним из тех, кто притягивал к себе людей, хоть ни лицом, ни голосом, ни манерой одеваться не выделялся, не был кем-то особенным. Наоборот, внешне можно было принять за простого «своего парня», пока не начинал говорить. И хотя мог разговаривать с каждым на его языке, т.е. по стилистике, лексикону и эмоциональной окрашенности, однако, такой внутренней уверенности в своих словах редко от кого можно было бы услышать. Любому наблюдателю со стороны, в отличие от собеседников, при всей дружественности, искренности, задушевности и открытости могло в ощущениях показаться, что есть что-то большое, неведомое, некая сила, одним, внушающая и передающее спокойствие, другим оппонентам, особенно, противникам, страх и сомнения, заставляющие их чувствовать себя очень неуютно. И те, и другие, странным образом, предпочитали рассказать больше, чем планировали или даже не думали этого делать. Наверное, этому где-то учат, например, в спецслужбах, но он открыл в себе это будучи ещё подростком. Однако, так и не понял до сих пор, как можно это умение обратить в свою личную выгоду.
Однажды волею судьбы и процесса карьерного роста оказался он в столице на повышении квалификации. Поселился в общежитии вуза, где жили докторанты, аспиранты и прочие кандидаты в учёные мужи (это к слову, так как и женщин среди постояльцев было предостаточно, тем более, что комендант этого заведения самым откровенным и бесстыдным образом зарабатывала, сдавая комнаты приезжим на несколько дней).
Вечера здесь можно было проводить по трём основным сценариям. Во-первых, заниматься своей исследовательской работой, готовится к экзаменам, писать статьи и рефераты. Во-вторых, устраивать встречи и вечеринки, проще говоря, попойки, а затем заниматься наукой и учёбой. В-третьих, человек всё время может находиться в каком-то движении, но никто, возможно, и сам он, толком не будет знать и понимать, каким именно делом тот занят. Конечно, были те, кто пытался совмещать эти варианты, но практически через время все приходили к необходимости выговориться, рассказать о наболевшем, при чём таком, о чём даже после батареи выпитых бутылок спиртного не расскажешь в привычных обстоятельствах. Однако, в присутствии нашего героя, особенно, один на один, появлялось стойкое желание обсудить это или хотя бы выговориться, словно больше не предвидится такой возможности. При этом, чаще всего, не совета какого-то ждали, хоть и задавали массу вопросов, а возможность озвучить в чьём-то присутствии, чтобы сделать их весомее, что ли, и тут же попытаться переосмыслить всё.
Для таких бесед не выбиралась какая-то секретная комната или келья аспиранта, курилка или уж тем более общая кухня. Они случались спонтанно в самых разнообразных местах.
Вот глубоко за полночь на лестничной площадке его старший коллега, годящийся в отцы, неожиданно с внутренним раскаянием признаётся в измене, случившейся накануне. Атмосфера похоти, ловушки соблазнов, словно спеленали его волю и толкнули в объятия изнывавшей от желаний и страстей низкорослой и пухлой женщины, которую никогда бы не заметил, просто прошёл бы мимо. В памяти соседа оживали сцены, вызывавшие в нём только ужас и омерзение от содеянного. А ведь это был бывший военный, опытный педагог, мужчина, мастер на все руки. Он не понимал, как это произошло, ощущал себя использованным, но хуже всего, воспринимал как безвольного слабака, трепача и предателя. Какими словами можно удержать этого человека от саморазрушения? Как вернуть ему его всегдашнюю весёлость, позитивность и уверенность в себе?
Вероятно, существуют слова для таких случаев. Не может не быть. Не он - первый, не он - единственный. А пока оставалось только вдыхать вместе с ним прохладный воздух проветриваемых коридоров и в таких же домашних тапочках, как у него, идти к двери их общей комнаты.
Однажды ему, просто случайно встретив в коридоре, предложили чаю с липовыми листочками, которые его коллега, собрала, гуляя по аллеям города. Трудно было отказать, тем более, что человек приглашает впервые, хотя на переменах и во время занятий общался с ней не раз на самые разные темы. Эта красивая, интеллигентная женщина оказалась в ситуации, что нужно пройти аттестацию, а до пенсии было ещё несколько лет. То ли чай так подействовал расслабляюще, то ли у неё давно было желание выговориться, да повод нужен был и слушатель, хозяйка комнаты через время начала рефлексировать. Так она поведала о своих тайных опасениях. Некоторое время назад её единственный сын стал наркоманом, причинил много боли и горя. От него едва не ушла жена, обнаружились заболевания, от которых его жизнь висела на волоске. Однако, парень нашёл в себе силы завязать с пагубной привычкой, выкарабкаться из паутины болезней, найти приличную работу, восстановить мир и любовь в семье. Теперь вот ждут пополнение. Но сердце матери не спокойно, ведь через разные тернии пришлось пройти. Сможет ли родиться ребёнок, здоров ли он будет, учитывая непростой жизненный путь отца? При этом она не искала уже ни христианского утешения, ни мусульманского милосердного сопереживания, ни буддийского наставления, ни языческого напутствия. Она просто хотела отпустить т о, что угнетало её сердце.
Однажды неожиданная исповедь произошла в коридоре перед входом в оранжерею Академии наук. Здесь в мансардном помещении должна была пройти выставка-встреча с молодыми учёными и иностранными инвесторами. До мероприятия был ещё целый час, хотелось прийти пораньше, занять удобные места и побыть в тиши после шумных интерактивных занятий. В небольшом закутке рекреации на скамейке сидел человек с лёгкой проседью в чёрных волосах головы, скрытый от посторонних взглядов большой пальмой в кадке. Можно было бы пройти мимо, извинившись за беспокойство, но у солидного мужчины была какая-то странная поза. Нет, помощи ему не требовалось, ни медицинской, ни другой, кроме как побыть в одиночестве. Однако, в самый последний момент, когда его уже собирались оставить в покое, он попросил остаться и посидеть вместе с ним. Далее была шикарнейшая мелодраматичная пауза - оба мужчины красноречиво молчали, при этом из-за ширины скамейки они практически соприкасались плечами. Вдруг пожилой человек вздрогнул, всхлипнул, далее молча поплакал, вытирая лицо платком и тихо поблагодарил.
Он представился профессором, который работал здесь и пришёл на встречу, но из-за внутренних переживаний не мог переступить порог оранжереи. Ему было необходимо освободиться от проблемы, которая вцепилась в душу и разъедала мозг. Не мог он предстать таким перед публикой. Он всегда добросовестно готовился к выступлениям, проговаривал свою речь. В какой-то момент всё это ему показалось таким фальшивым и нелепым. Он - профессионал, специалист высшей категории, педагог-наставник, чувствовал себя опустошённым, без стержня и без смысла. Проблема была в семье, что должна была быть оплотом и тылом. Нет, жена и домочадцы по прежнему его очень любили, как и он их. Но раньше, когда живы были родители, они часто ему указывали на недостатки, могли поругать прилюдно, при этом не давая ему проявлять строгость в воспитании детей. Теперь, когда отца и матери не стало, сыновья и дочь выросли, у него нет ощущения своей значимости в семье. С ним советуются в последнюю очередь, больше ставя перед фактом, его часто одёргивают при попытках им что-то сказать нравоучительное. У женатых сыновей своя жизнь, но даже с внуками ему не дают вести себя свободно, делая замечания и раздавая советы. Даже дочь может позволить себе поднять голос или высказать упрёки, не давая шанса оправдаться или объясниться. С женой выходит аналогично. Он сам когда-то решил с ней не спорить, над ней не подшучивать, и теперь ощущает себя пустым местом. При этом на своей работе, среди коллег и студентов его авторитет непререкаем. Но там всё течёт и меняется, а домой возвращается он ежедневно, а лет через десять, выйдя на пенсию, останется там навсегда. Глубокий вдох, опять слова благодарности и извинения, что заставил выслушать бредни старика. Моментальное и разительное изменение во всём - осанке, движениях, лице и выражении глаз. И какие-то силы, чтобы выдержать сегодняшний день до конца.
Как-то вечером, после очередного праздника в общежитии нужно было приводить комнату, где были посиделки в порядок. Мусора набралось, что за один раз не вынести. Неожиданно свою помощь ему предложил коллега из соседнего курса, который известен был местным обитателям своим пристрастием к спиртному. Даже китайцы передавали о нём информацию свои землякам в первый же день заселения в общежитие. Сорокалетний мужчина в белой майке и трениках, мало походивший на преподавателя вуза, скорее на дворового алкаша, в тот вечер на удивление не пивший совсем и одетый в красивую футболку с символикой столичного университета просто взял пакеты и пошёл рядом. Пока они спускались по лестнице с юмором, а местами с сарказмом рассказал историю и всю подноготную своей семьи и большой родни, которые связывали с ним свои высокие ожидания. Для их провинциального города его путь - это успех и большие возможности. Однако, он сам понимает, что живёт словно на автопилоте, так как преподавание - это не его дело. Такой диссонанс жутко раздражал, делал мелочным, злобным и мстительным. Чтобы заглушить это он уходил в запои и блуд в разумных рамках, чтобы не лишиться работы и статуса. Единственной отдушиной стало общение с младшим сыном. В нем проснулись не только отцовские чувства, сильно однобоко деформированные после рождения трёх подряд дочек, но и нераскрытый в своё время плотницкий талант. Люльку и часть игрушек он смастерил сам, как когда-то учил его этому покойный ныне дед. Уже много дней он размышлял о смысле жизни, а сегодня ещё и впервые взглянул трезвыми глазами на застолье. Оказалось, что можно веселиться, общаться с другими, не упиваясь до невменяемого состояния. И сразу же стали появляться какие-то позитивные мысли и мечты. Например, подумалось, что их захудалый городок растёт, люди прибывают, можно открыть свой бизнес по сборке мебели. Вот только, как об этом сообщить родным? Что можно посоветовать человеку, который старше тебя на пятнадцать лет, имеет в двое больше детей и определился с любимым делом, когда сам перед отъездом на курсы ставил себе аналогичные вопросы? Когда выбрал семью, близких, а не призрачную мечту, как мотивировать на новые цели и быть честным? Хотя... Кого считать семьёй, причислять к близким? Стоит сперва взвесить, что он сможет именно им и себе дать в обоих случаях, а затем уже выбирать... Но выбор делает каждый сам.
Утром в общем на их секцию туалете, который был одновременно и душевой, сияющий довольной улыбкой тридцатилетний сосед чистил зубы. Вдруг он заговорщически подмигнул и прикрыл дверь. Под шум струящейся воды задал вопрос как женатому человеку о том, каким образом выбрать спутницу жизни, свою единственную. Сейчас в его кровати лежит замечательная девушка. Уже были букеты, конфеты, ресторан, театр вчера, потом ночь близости. Сегодня от счастья прыгает сердце и кружится голова, словно у подростка. Но как президент федерации тхэквондо своего города, уже знает, что в таких ситуациях легко совершить ошибки, разрушить не одну чужую жизнь. Да и как понять, что тебя любят по-настоящему, а не твои деньги, славу и внешний вид? Давно хотел спросить об этом, однако получилось только сейчас. Потому как решать, предлагать или не предлагать стать супругой и надёжным тылом, нужно в эти несколько минут, пока красавица спит, и не вернулся в свою комнату. Что ж, хорошо, что он понимает, что выбор делать ему вне зависимости от злых советов и доброй критики, дружеских насмешек и предупреждений от опытных профессионалов. Жизнь многогранна, в ней нельзя всё ставить только на сердце, мозги, член или желудок. Нельзя верить тому, что говорится в постели, в минуты близости, особенно, женщиной. После нельзя обманывать себя, особенно, мужчине. Готов ли он возвращаться к ней, в её постель, в их общий домой всегда, с одинаковым желанием? Готов ли он принять, что мы все меняемся и будем меняться, особенно, после рождения детей. Даже в бою можно всё делать грамотно и правильно тактически, но выбрав неправильную стратегию, всё проиграть. Что ж, совет да любовь - в одном случае, приятно было познакомиться - в другом. После этих слов сосед, сохраняя олимпийское спокойствие, подставил голову под холодный душ, набросил сверху полотенце и пошёл в свою комнату. Через время оттуда послышалась возня, весёлый смех, девушка вышла на кухню ставить чай. Что ж, первый вариант, значит, первый.
Кстати, в общежитии нет будуаров и дамских туалетов, но некоторые откровения происходили в комнатах в тот момент, когда девушки и женщины переодевались или даже красились, собираясь на выход. Рассказанные в такой обстановке откровения, были на самом деле таковыми. Например, душевный стриптиз-анализ о потере веры в чудеса. Когда прочные и добротные знания умножают печали, мешают не только выйти замуж, но и спокойно работать по профессии. Когда девственность была потеряна в юности во время свадебных торжеств близких родственников под настойчивыми ухаживаниями и липкими речами троюродного братца, и это позже повторилось несколько раз, добавив опыта и доставив удовольствия, но напрочь перечеркнуло все романтические ожидания любви, своего единственного принца и волшебство интимного совместного познания. Когда молитвой складываются слова успешной преподавательницы и без пяти минут кандидата наук, пытающейся понять от чего её мужья не просто уходят от неё или к другим, а сводят счёты с жизнью. Когда по-восточному красивая, миниатюрная и молчаливая соседка из секции комнат напротив находит повод (угостить свежеиспечённой лепёшкой), чтобы, преодолев смущение и сомнения, попросить не осуждать её за то, что готовит еду, обстирывает, убирается в комнатах, помогает набирать и печатать текст, удовлетворять плотские желания своему соседу, кандидату наук, мужчине, который старше её намного и патологически некрасив. Возможно, со стороны они выглядят, как бандит и жертва, но это её шанс вырваться из тёмной глубинки, оградиться от скабрезных шуточек (и не только) мужчин из своей группы повышения квалификации. Трудно описать сколько благодарности было в её глазах, когда она вынуждена была повернуться в дверях, лишь услышав твёрдо, по-мужски сказанные слова о том, как мудро в некоторых обществах был устроен быт для таких случаев, как, например, у самурая и гейши.
За несколько месяцев учёбы сколько подобных исповедей было?
Помог ли он реально кому-то?
Порой человеку легко выложить сокровенные мысли и обнажить душу незнакомцу, с которым точно не встретишься больше - соседу по купе в поезде, бармену, таксисту, медсестре, врачу, вожатому в детском лагере и другим случайным людям. Может быть для всех он был таким случаем?
Вот только чем больше расширялось и множилось его внутреннее пространство людскими секретами, ошибками, переживаниями, тем меньше ему самому хотелось делиться своими. Он понимал, что знает только одного человека, кто может его внимательно выслушать, ясно промолчать или честно ответить.
Это он сам.
Может просто ещё не встретил?
Может просто ещё не время?
Может вернувшись домой…
Стук в дверь? Кто-то пришёл…
Привычный вопрос, есть ли время поговорить?
Конечно, есть. Проходите, только сутану надену…
Что? Свитер надену. Не прилично принимать гостей в майке, а закроем окна, будет жарко. Всё-таки лето уже и скоро по домам.
14.02.2022.
==========================
* Гарри Сент-Джон Бриджер Филби (3 апреля 1885 - 30 сентября 1960), также известный как Джек Филби или Шейх Абдулла, был британским арабистом, советником, исследователем, писателем и колониальным служащим разведчиком. Отец известного советского разведчика в Англии Кима Филби.
* Волошин Максимилиан Александрович (1877 — 1932) — русский поэт, публицист, критик, эссеист, художник