Когда предают любовь

 
            (Отредактировано 12.02.2022)
Игорь  получил задание подвезти к ферме прицеп с сеном. Ему нездоровилось, но он не сказал об этом ни матери, ни отцу – председателю колхоза. Весной люди часто болеют.
Трактор его стоит в двух шагах от крутого берега мелководной летом речки Горёвки.  Зимой ее занесло сугробами. Весенние  ручьи пропитали их водой, образовав жуткую подвижную смесь. Медленно продвигаясь по руслу, снежная кашица достигла уровня высоких берегов.   

 Нащупав рычаг переключения передач, Игорь вялой рукой по ошибке включил заднюю скорость. Трактор поехал и, пока тракторист соображал, что произошло, упал с обрыва и исчез. Водянистый снег сомкнулся, от трактора не осталось и следа. Открыть дверцы кабины в густой снежной массе Игорю не удалось. 

У председателя колхоза Степана Семеновича Овсянникова  было трое детей. Игорь – старший. Остались дочь Светлана и младший – Витя.


…Жену свою председатель не любил. Она буквально женила его на себе. Стоило ему, горячему парню, отслужившему в армии, разок прикоснуться к ней, первой красавице на селе, как она объявила, что беременна. А у них, Овсянниковых, с этим строго! Родители твердо сказали: женись, или мы тебя  знать не хотим!  Степан поступил учиться стационарно в сельскохозяйственный институт.  Екатерина все пять лет жила у его родителей, нигде не работая. Родила ему Игоря, потом Светлану.

Конечно, она его ревновала. Предлагала перевестись на заочное обучение, но он на это не пошел. Ему хотелось быть в кругу молодежи, ходить на лекции, участвовать в общественной работе. Ему нравились студентки, а он им тоже. Каждое лето уезжал он со строительными отрядами, чтобы заработать хорошие деньги. Он даже не понимал подспудного чувства, которое руководило им: он не хотел возвращаться домой, где его ждала нелюбимая жена.

А в чем она провинилась перед ним? На первый взгляд, кажется, что ни в чем!  Екатерина стала выделять Степана среди парней, хотя влюблена была в другого. Если бы она его отталкивала, заставляла переживать, водила бы за нос – другое дело! Может быть тогда он иначе относился бы к ней. А так юноша решил, что девица  воспользовалась его неопытностью.

 …Двадцать лет назад Степана избрали председателем колхоза, когда он окончил сельскохозяйственный институт. Молодой специалист быстро вывел хозяйство в передовые. А за эти заслуги был избран членом бюро районного комитета КПСС. 
 Став председателем колхоза, он полностью изменился. Его уже не влекли молодецкие шалости. Особенно  после похорон Игоря, и когда ушли один за другим родители. Он либо целыми днями занимался колхозными делами, либо с утра до поздней ночи пропадал в райцентре. Дома он только ночевал, да иногда и этого не было.

 Екатерина не смирилась со своей участью. Она злилась, ругалась, вслух и мысленно проклинала свое замужество и своего мужа. На сердце ее всегда было неспокойно, там затаилась злоба. А мысли, как известно, материальны. Не зная причины для ревности, она придиралась к Степану по пустякам и только сердила его этим. Каждая попытка поговорить заканчивалась скандалом и испорченным настроением. 
Семиклассник Витя вместе со сверстниками  купаться ходил  за село, где речку подпирает небольшая плотина.  Берег там песчаный, растут раскидистые ивы. Можно загорать, а хочешь – отдыхай в холодке.

Случилась гроза. В ожидании дождя мальчишки зашли в воду, только русые головы видны. Они всегда так поступали. Витя выбежал на берег, чтобы одежду  спрятать под деревья. Молнии уже блистал неподалеку, и темная зловещая туча наползала на Горёвку.  Мальчик вприпрыжку пустился по пляжу. И в это мгновение раздался оглушительный гром! Друзья видели, как хлестко ударила молния ему в спину, и он замертво упал лицом вниз на песок.

Гроза еще бушевала, но мальчики выскочили из воды и стали тормошить приятеля. Он был недвижим. Его загорелое тело местами почернело. Двое пустились в село, чтобы сообщить ужасную весть родителям. Степан Семенович с Екатериной быстро примчались на пляж. Екатерина стала причитать:

- Все из-за тебя, все из-за тебя!

Она хотела сказать: дети наказаны за то, что  родители жили недружно. А фактически продолжала бесконечную череду обвинений мужа.   

- Что ты городишь? Лучше помолчи!

Екатерина уселась на заднее сидение. Туда же положили Витю, головой матери на колени. Она склонилась над ним и рыдала. 

Теперь свою родительскую любовь Степан и Екатерина отдавали единственному ребенку. Светлана окончила десятилетку, училась в институте на третьем курсе. Общительная, добрая, она постоянно привозила в общежитие  продукты и щедро делилась с подругами.  Домой Светлана приезжала на междугороднем автобусе, а в город, как правило, ее отвозил отец.

Екатерина решила, что Степан обязан отвозить ее в город. Чем бы ни был занят председатель колхоза, она приходила к нему в контору и говорила:

- Ты что, забыл? Пора уделить внимание дочери.

Степан Семенович бросал все и отправлялся в путь.

На этот раз у него было срочное дело. Бухгалтерия составила годовой отчет, и  цифры показывали, что колхоз на грани разорения. А ведь это было не так! 
Главный бухгалтер Татьяна Павловна, недавняя выпускница экономического факультета, ничего не могла понять. Степан Семенович  решил вникнуть во все детали сам. Третий день подряд пересматривал он отчеты с ферм, полевых и тракторных бригад, требуя от Татьяны Павловны то одну папку первичного учета, то другую. Он нервничал, но сдерживался, стараясь ничем не обидеть молодого специалиста. Ведь когда-то и он был начинающим и ошибался.

Екатерина несколько раз отвлекала его от работы.

- Ты собираешься дочь отвозить или нет? Мы уже все приготовили, Светлана ждет.

- Пусть не волнуется. Сегодня мне некогда – завтра отвезу. Завтра! Завтра! На один день опоздает – ничего страшного.

Трижды приходила Екатерина в течение дня. Ведь она больше ни о чем и думать не могла, как о том, чтобы доченьке угодить, а Степану досадить. Она не верила, что у мужа – неотложные дела. «Что-то главный бухгалтер зачастила к нему в кабинет! Что-то они задумали!»

Зимний день короток, да и рабочий день закончился. Осталось проверить отчет с овцефермы. Кажется, настриг шерсти по одной отаре не указан? Наконец-то! Вот где собака зарыта! Степан Семенович велел главбуху принести папку отчета по овцеферме.

В кабинет заглянула уборщица, спросила с порога:

- Сегодня прибрать в кабинете или завтра с утра?

А сама механически дотронулась до накладного дверного замка и надавила на кнопку. Замок пришел в рабочее состояние.
 
- Да, завтра уберешь. Меня с утра не будет, в город поеду.

Уборщица ушла домой. Татьяна Павловна принесла нужную папку. Войдя в кабинет, она закрыла за собой дверь. Английский замок защелкнулся, но она не обратила на это внимания. Предположения председателя оправдались. Нашлись недостающие доходы!

Возбужденный, Степан Семенович на радостях достал из сейфа бутылку коньяка и два бокала, налил себе и бухгалтеру. И в это время раздался стук в дверь.

- Открыто! – крикнул председатель. Но стук повторился. Он встал, открыл дверь, причем удивился, почему она на замке? На пороге стояла Екатерина.

- Кто замок закрыл? – произнес он, ни  к кому не обращаясь.

- Давно я ждала этого часа! Попались, голубки? Отчет у них годовой! Вот он какой – под коньячок, за закрытой дверью, когда нет никого в конторе!

- О чем ты говоришь? Опомнись! Присоединяйся к нам. Мы  только что проверку закончили.

- Ты всегда мне врал, и сейчас врешь! Но на этот раз ты попался!

Татьяна Павловна, красная от стыда, выбежала из кабинета. А Екатерина продолжала:

- Вот теперь я все расскажу первому секретарю райкома партии! И как ты на заседания ездишь до полночи или с ночевкой, и как здесь, в селе, ни одной юбки не пропускаешь. Я все расскажу! Дочь ему отвезти некогда, потому что свидание у него!

- Перестань говорить глупости! Зачем сочиняешь сплетни о хорошем человеке? Никогда ничего у нас с ней не было и не могло быть! Выбрось эту дурь из головы!

- Вот я посмотрю, как ты будешь на заседании бюро райкома выкручиваться. Мне поверят, а не тебе! Выговор объявят за моральное разложение или вообще из партии исключат. Из председателей выгонят. Пойдешь работать скотником на ферму! Будешь там дояркам подол задирать! Вот там тебе как раз и место.

Степан Семенович выпил коньяк из обоих бокалов и решительно сказал:

- Пойдем домой. Там договорим.
Он потушил в кабинете свет и почти силой вытолкал супругу за дверь.

Дома Екатерина продолжала рисовать картину, как Степан будет извиваться и выпутываться на заседании бюро райкома, когда будут разбирать его персональное дело.   

- Это все потому ты затеяла, что я не отвез сегодня дочь в город?

- Да, из-за этого! Она у нас единственная, мы все для нее должны делать.

- А что бы ты делала, если бы меня не было? – задал неожиданный вопрос Степан Семенович.

- Я бы от радости перекрестилась! Ты мне всю душу вымотал! То у него заседания, то отчеты. Бабы у тебя на уме, больше ничего, вот что я скажу!

- Нет у меня никого, ты зря наговариваешь.

- Да, конечно! Специально подобрал главного бухгалтера, чтобы была красивая и молодая. Я все поняла, как только она появилась в конторе! И замок защелкнулся сам собою, да? И коньяк сам по бокалам разлился? Ничего, за все ответишь! Сполна ответишь. Ты куда собрался?

- Пойду подышу свежим воздухом. Жарко в комнате.

Степан набросил на плечи полушубок и вышел на крыльцо. Он курил, глядя на звезды и полную луну. И размышлял о том, что на этот раз жена закусила удила и может наделать больших глупостей. Посмотрел на добротный бревенчатый дом, на летнюю кухню, на рубленую баню.
Разве не для семьи он старался, когда все это строил? Столько лет безупречной работы! Да, были женщины, но это по молодости, давным-давно. А теперь Екатерина будет клеветать, очернять ни в чем не повинную женщину. Да и его самого. Как обрадуются его недруги! Какой фельетон появится в районной газете! Все это промелькнуло у него в голове, пока он выкурил папиросу.

После этого он решительно направился в летнюю кухню. Открыл металлический сейф, достал ружье, вложил патроны. Выйдя на улицу, направился в баню.
Вышедшая на крыльцо Екатерина услышала глухой выстрел, раздавшийся из бани. Там на полу в луже крови она увидела Степана. Женщина, не заходя в баню, дико закричала, запричитала. Из сельского клуба набежала молодежь вместе со Светланой. Вскоре прибыли участковый милиционер, врач местной амбулатории.

Внесли председателя в дом, положили на широкий стол в зале. Правая нога его была босой. Ею, видимо, нажимал он на курок ружья. Он выстрелил себе в сердце.

Обезумевшая Екатерина бросалась к нему, приподнимала голову, целовала его. И причитала:

- Что же ты наделал! Как же мы с тобой счастливо жили! Да не пошла бы я ни в какой райком! Это я сгоряча наговорила!

Колхозники слушали ее причитания, и каждый думал: «Допекла мужика, допилила! Все нервы ему испортила».

- Одни мы с тобой остались, - обнимала Екатерина дочь. – Нет ни Игоря, ни Вити, ни папы. – За что мне такое наказание? Как жить теперь будем?

И вдруг замолкла, что-то мучительно вспоминая. «Я бы от радости перекрестилась…», - застучали в висках слова. Только теперь дошел до нее смысл этих слов. «Господи, прости меня, грешную…», - успела подумать она и упала в обморок.

Хоронили Степана Семеновича всем селом. Екатерина почернела лицом, на нее смотреть было больно. Иногда она шептала: «Как  мы с тобой счастливо жили…».