Судно идет по морю-океану в очередной порт назначения. Дизель крутит свои, установленные дедом обороты, команда работает по графику . Штурманы-механики стоят вахты, мотористы –матросы работают кто на палубе, кто в машине. Ритм жизни размерен, не то что стоянки и приходы- отходы с грузовыми операциями и швартовками- отшвартовками. Монотонность морского бытия.Пейзаж-горизонтальный.
В эту монотонность порою добавляют разнообразия плановые судовые тревоги, командирские совещания, с подведением итогов соцсоревнования и политинформации.
Если комиссар не хочет особо напрягать экипаж, то политинформации редкие и коротки. От командирского же совещания не уйти, в конце каждого месяца подводятся итоги соцсоревнования экипажа,результаты отсылаются в Отдел кадров.
Офицеры собираются в кают-компании, мастер монотонно зачитывает инфо по аварийным случаямх на судах. Это навалы на причал, столкновения и другие неприятные штурманские случаи. Инфо по судоводителям-судовредителям. Аварий по вине механиков ,как правило мало, или почти нет. Поэтому, эта часть совещания для присутствующих механцов, скушна. Итоги по соцсоревнованию подводят в самом конце совещания. Тоже достаточно монотонная часть, единственно, что может вызвать оживление собравшихся, это залет кого-либо из офицеров. Залеты совершаются по пьянке, либо по дикому раздолбайству.
Тогда решается судьба козодера, что ему именно вкатить-«не выполняющий» или «выполняющий соцсоревнование». Как в народе говорят: «выпивающий», «не выпивающий» или «выпивающий с замечанием». Для штурманов приговор выносит капитан, для механиков-дед. Деды редко выносят косяки своих подчиненных на судилище штурманов. Как говорится, « у нас в подвале (машинном отделении) все спокойно». Казнит дед своих механиков там же, в машине, используя нецензурную лексику и не скупясь в выражениях. Наверху же, на вопрос капитана, « что там у вас в машине было», ответит, что все нормально, разобрались, не повторится и не будет вдаваться в частности. Если конечно его механик не конченый идиот и козодер, который надоел ему самому хуже горькой редьки. Вот тогда он и засветит все косяки и будет настаивать на списании данного лица с борта.
Судовая тревога… Как много всего для моряка в этом словосочетании… От тревог тоже не уйти, их надо проводить каждую неделю. Лежит данная обязанность на старпоме и согласовывается с капитаном. Должны отыгрываться все тревоги, а это тревоги «пожарная», «человек за бортом», «пожар», «борьба с водой». Может быть добавлена и тревога «следование судна в зараженном районе», что случалось довольно редко. По этой тревоге, четвертый механик, матерясь на весь мир и штурманов в частности, несется включать ФВУ(фильтро-вентиляционная установка) для создания подпора в помещениях ПСО и ПКЗ, пунктах санобработки и коллективной защиты. Мата в ситуацию добавляет и боцманюга. Кляня начальство и вспоминая всех родственников, он задраивает герметичные двери, с ссохшимися от времени уплотнениями. Его действия заранее обречены на неудачу, и он об этом знает. Подпора обеспечено не будет… А вот вопросы от начальства, почему не заменил резину дверей, будут.
Чтобы провести «шлюпочную тревогу» или «тревогу человек за бортом» как положено, судно должно лечь в дрейф на спокойной воде и иметь на это какой-то запас времени, чтобы не выпасть из расписания. Такое случается крайне редко, играют только «шлюпочную тревогу». Команда собирается у шлюпок, к которым она приписана. Механик запускает шлюпочный мотор, командир шлюпки проверяет людей по списку, и на этом все заканчивается.
Длинные переходы плохо влияют на психику людей, поэтому нет-нет и старпом или капитан вносят свою «изюминку» веселья для. С такими «изюминками» на тревогах я сталкивался дважды.
Шли мы вроде из стран Африки. Старпом решил приблизить учения по тревоге к реальности и тишком запалил дымовую сигнальную шашку в жилом коридоре. Валит дым оранжевого цвета, срабатывает пожарная сигнализация, звучит колокол громкого боя, по трансляции объявляется «пожарная тревога». «Пожар на палубе «N»,левый борт». Команда бросает работы и несется по своим местам по расписанию. Группа разведки уточняет особенности и выдвигается к месту возгорания. Подносятся огнетушители, раскатываются пожарные рукава, включаются пожарные насосы и т.д. и т.п.
Старпом и капитан наблюдают и руководят действиями команды с мостика. Кто-то из штурманов обращает внимание на какие-то слабые крики из иллюминатора лобовой надстройки. Твою дивизию, как говорится. Штурман орет: «А боцмана,боцмана забыли»!
Еще в Африке у боцмана прихватил желудок, и судовой врач поставил диагноз- язва желудка. Поскольку прихватило сильно, назначил ему постельный режим, опасаясь прободения. Боцман, забытый всеми, тихо лежал в своей каюте и дожидался прибытия в порт. Но так получилось, что шашку запалили как раз у его дверей, старпом просто забыл о нем. Дым потянуло в каюту, боцман стал задыхаться , открыл иллюминатор и начал звать на помощь. Хорошо, что вовремя услышали.
Два матроса, в дыхательных аппаратах АСВ-2 и с третьим в руках, рванулись на спасение. Влетели в каюту, натянули на больного маску, открыли вентили аппарата и потянули к боцманюгу к выходу. Но боцман стал упираться и пытаться сдернуть с себя маску. Совсем очумел от дыма, решили матросы и продолжили тянуть его на спасительный воздух. Боцман что-то орал через маску, но матросы упрямо тянули его к спасительному выходу. Наконец ему удалось сорвать маску, и он простонал, что дышать ему нечем. Только тогда матросы додумались глянуть на манометр баллонов. Баллоны был пусты, аппарат полностью стравил давление за время хранения.
Оперативно был доставлен рабочий аппарат, и больной благополучно выведен из зоны пожара. При виде прибывшего на место происшествия старпома, боцман зашипел и затрясся. На большее сил у него не оставалось.
Дым сигнальных шашек ядрен, поэтому часть коридора приобрела оранжевый цвет. До прихода в Питер, матросы отмыли переборки и подволок. А то, что отмыть не удалось, закрасили. Происшествие огласки не получило. Капитан у нас был хороший, Шевелев Валерий Константинович, он никогда не выносил сор из избы.
Как-то, на время его отпуска, к нам пришел новый капитан. Он был только что из старпомов, приблатненный человечек, по всей видимости. Ему надо было сделать всего один рейс капитаном, чтобы перейти работать на берег в один из отделов береговых служб в Белом здании или «Пентагоне» по-морскому. Пароходство делилось на плавсостав и «моряков». Плавсостав в море ходил, а «моряки»-управленцы деньги зарабатывали на берегу сидя. У них была «своя атмосфера». Свои льготные путевки и свои премии.
Ну, пришел ты на один рейс, сиди себе и сиди.Попивай представительское спиртное, да вокруг посматривай.Каких-либо подвигов от тебя не требуют. Списался, на берег сошел и о море забыл. Ан нет, захотелось ему от скуки в тревогу поиграть.
«Давайте спустим шлюпку прямо на ходу, до воды и не останавливаясь, чтобы не терять время»-предложил капитан. Ему объяснили, что это невозможно. «Тогда остановимся на короткое время и все-таки спустим шлюпку!». Так ведь волна, лучше не стоит-ответили ему штурманы.Молодой капитан был молод и самолюбив. Ну как же - «Я и море!».
Судно сбросило ход, погасило инерцию и легло на волне в дрейф. «Учебная тревога! Учебная тревога! Человек за бортом!»-было объявлено по судовой трансляции.
Я был тогда третьим механиком. По расписанию и механиком в шлюпке. Мотор шлюпки должен быть запущен до посадки внее команды.Пытаюсь крутить стартер, мотор не запускается, у АКБ вышел срок службы, они разряжены. Электромеханик уже заказал новые по приходу. Решение по тревоге было спонтанным, его не предупредили и он их не подзарядил. До прихода в Европу оставалось уже дня два, и мой друг и собутыльник Влад, как говорится ,просто «расслабил булки» ягодичных мышц. Мы оба списываемся в отпуск одновременно, расслаблен и я. Все эти спуски шлюпок никому не нравятся, уже были случаи обрыва тросов и травмирования людей, находящихся в них.
Еще, будучи четвертым механиком, я был предупрежден более опытным мотористом.
«Саша! Обрыв тросов шлюпки грозит большими неприяностями для находящихся в ней. Поэтому, если оборвется кормовой трос, то все это говно, состоящее из аварийного имущества, весел и людей, полетит на тебя. Если носовой, то полетишь в эту кучу ты. При спуске садись на задницу, обними руками движок, чтобы удержаться при любом обрыве и спрятаться за него, как за щитом».
Я вылезаю из шлюпки назад на борт. Команда была «До воды», ход давать не надо, шлюпка останется висеть на тросах, мне там делать нечего. В шлюпку садятся не все, только ответственные за ее спуск. Ранее, на такой волне, мы уже спускали шлюпку, чтобы забрать запчасти с другого судна, стоящего на рейде. Опыт у меня есть и опыт этот не радостный. Тогда я разбил ногу, а токарь голову. Получать травму или перелом перед списанием в отпуск, мне очень не хочется. Но наш командир шлюпки, второй помощник, бегает и орет команды. Он пришел из рыбаков, впервые на торговом судне и несколько раз попался пьяным капитану. Нервничает, поскольку подозревает, что если накосячит и сейчас, то будет списан не только с «ж…пой», а еще и с вылетом из пароходства.
Увидев меня вне шлюпки, второй переходит с крика на визг. «Лезь в шлюпку, какого …вылез!»-визжит он. Я пытаюсь объяснить, что мотор не пошел и мне там делать, как механику, нечего.АКБ разряжены,все вопросы к электромеханику. Штурман обкладывает меня матом и я, матерясь в ответ, все-таки лезу в шлюпку и обхватываю руками мотор, готовясь к худшему. Шлюпка медленно вываливается за борт и идет к воде. Судно качает волна и ее начинает бить о борт. Не смотря на увеличение амплитуды, спуск продолжается. Шлюпка ударяется о борт все сильнее и сильнее, но ее продолжают спускать. Матросы безуспешно пытаются предотвратить удары о борт, упираясь в него веслами и отпорными крюками. Аварийное имущество летает по шлюпке, что-то трещит. Я крою матом второго помощника и обещаюсь прибить, если покалечусь. Наконец спуск остановлен и нас поднимают на борт. Матросы бледны, у многих трясутся руки. Колбасит и меня, но нам повезло, мы целы и живы.
У шлюпки треснул борт и боцман клеит его стеклотканью и эпоксидной смолой. Это надо сделать до прихода в Питер. Иначе будет разбор с причиной вывода из строя аварийно-спасательного имущества. Шлюпка должна быть заменена на новую, дальнейшее использование такой запрещено категорически. Судно просто не выпустят в рейс без ее замены. Ну и нашему молодому капитану грозит не сытая и спокойная работа в «Пентагоне», а хрен в грызло с возможным понижением в должности.
Но все проходит гладко. Авария шлюпки не афишируется, она свежевыкрашена, следов преступления не видно. Судно вновь уходит в море, а человек благополучно переходит работать на берег. Я и электромеханик уходим в летний и продолжительный отпуск.