- Извините, уважаемый! Вас можно немного уронить на горизонтальную поверхность? - раздался над ухом бравого офицера подчёркнуто вежливый голос.
Иван Алексеевич открыл один из восьми глаз и буркнул двусмысленно:
- Валяйте.
И в ту же секунду его уронили. Пребольно стукнув обтянутый фиолетовый череп, он почесал ушибленное место щупальцем и жалобно произнёс:
- Ну что вы, в самом деле! За такие шутки в приличном обществе могут и канделябром по голове стукнуть
- Как жаль, что мы не в приличном обществе. - пожаловался голос и тут же добавил, - Да и канделябра у нас нет.
Иван Алексеевич решил, что болтать с закрытыми глазами больше всё таки не стоит. Мало ли, что ещё взбредёт в голову обладателю голоса. Да и пора уже разглядеть того, кто позволяет себе так бесцеремонно обращаться с представителем закона! Тем более, что это явно был кто-то знакомый. Открывать тройные веки после попойки - то ещё удовольствие. Хорошо ещё, что в запасе всегда "Антиразлепляйка" есть. Поэтому, быстро пшикнув в глаза радужную смесь, офицер наконец-то сфокусировал взгляд на назойливом собеседнике. И тут же зажмурился. Увиденное совсем не радовало. Оказалось, что к нему пожаловал книф. Это значило, что вчера кто-то явно перебрал. Ведь всем известно, что книфы являются только к тем, кто натворил что-то не очень хорошее и теперь стесняется этого. Эти бирюзовые сущности были своеобразным воплощением совести. А значит, теперь не так просто будет от них отвязаться. "Сейчас бы сидеть в тесной кухне на табуретках в обнимку, смотреть фильм на телефоне, задёрнуть шторы и жечь спички", - тоскливо подумал Иван Алексеевич. Но, мечтам сбыться было не суждено.
- Не отворачивайся, не отводи взгляд и даже не моргай. Удачи. - занудел опять книф, - меня посылают к тебе уже третий раз за месяц! Когда это кончится-то? Я, между прочим, дома почти не бываю. А там у меня жена, детишки.
- Рад за тебя, - иронично сказал Иван, потирая всё ещё ноющее место падения. - И как тебя только на проходной пропускают всегда? Ты ж вылитый маньяк - нервотрепатель! Приходишь и зудишь, зудишь. Как комар. Даже прихлопнуть также хочется! Хотя, вахтёр впустил бы тебя, даже если бы ты сказал, что ты Джек Потрошитель. Тот еще жук. Вот взять бы тебя, да зашвырнуть куда-нибудь в созвездие Гончих псов.
- И часто тратите своё время на изучение нереальных, но при этом очень интригующих идей? - фыркнул голос совести. - Может, вместо этого подумаем вместе, как вас наставить на путь истиный?
- Слышь, бирюзовый, не гунди - отмахнулся от подобного вопроса офицер, - ты бы лучше пивка принес бы. Холодненького.
- Я вам сейчас попью пивка! - раздался откуда-то из кухни звонкий женский голос, - Размечтались!
- Кто это ещё? - испуганно и почему-то шепотом спросил у книфа осьминоид Иван. - Я вроде один ночевал.
- Это жена, - обречённо ответила совесть.
- Моя? - ещё больше испугался офицер. Да уж,
В этой квартире происходило буквально всё.
- Моя, - горестно вздохнул книф и добавил уже громче, - Дорогая, это он не подумавши брякнул.
В это время в комнату вплыла прекрасная, но холодная принцесса
Было с первого взгляда ясно, что она одна из тех, кто окружает себя роскошью и носит яркую одежду, чтобы заполнить внутреннюю пустоту В руках крупногабаритная барышня держала капающую на пол швабру.
"Наш мир постепенно начинает глючить и разрушаться" - подумал Иван Алексеевич, глядя как вода оставляет следы на его дорогущем ковре. Отчистить это безобразие будет стоить больших денег. Огромным пушистым хвостом мадам держала на подносе кофейник, пышный пирог и маленькую пачку печенья "Юбилейное традиционное".
- Вишневый пирог лучше, чем печенье, имейте ввиду , - мило улыбнувшись сказало дивное создание, облизывая на ходу покрытые песочной крошкой губы.
- Я бы принесла вам чаю, но нам не доверяют чайники.. Похоже это политический заговор! Кто бы мог подумать, что умные чайники поднимут бунт!
- Эммм...Милочка, вы не могли бы как следует выжать швабру? - только и мог выдавить из себя осьминоид. Он, кажется, ничему уже не удивлялся.
- Ох, извините, - спохватилась жена книфа. Она со всего размаха шваркнула поднос на столик и умчалась вон из комнаты.
После ухода прекрасной дивы, мужские особи плюхнулись на диван и облегчённо вздохнули.
- Может кофейку? - на правах хозяина предложил Иван Алексеевич. Бирюзовая совесть не успела ответить, потому что вернувшаяся жена быстро перехватила инициативу в общении. Она одним махом проглотила выпечку, выпила кофе и смахнула крошки со столика.
- Знаете, - обратилась она к офицеру,
- Раньше думала, что вы скандалист. А вы ничего так. Нормальный вроде. Думаю, что мы подружимся. Она игриво толкнула локоточком Ивана в бок, отчего он согнулся пополам и охнул, явственно ощутив треск тридцать девятого ребра.
- Так я развлекаюсь. - прошипел он сквозь стиснутые от боли зубы. Чертова семейка явно вознамерилась сделать его сегодня инвалидом
- А ещё поёт в церковном хоре, гоняет на скейте и вообще он лапочка. - вставил своё слово книф, сочувственно глянув на несчастного. - Дорогая, ты опять не рассчитала свою силу.
Дама наконец - то тоже заметила свою оплошность, она всплеснула руками и со слезами выбежала вон.
- Какая она у тебя нервно-истерическая натура, однако, - заметил осьминоид, проводив глазами девушку. - Как ты с ней живёшь - то?
- Как с удавом, - мрачно сказал книф. - Мне иногда кажется, что я как тот кролик. Меня проглотили наполовину: ножки ещё дёргаются, но им недолго осталось.. Люблю я её. Поэтому и прощаю многое. Я раньше был жутким романтиком. Любил всякие цветочки, деревья. Многие не понимали меня.
Казалось, что я какой-то неправильный, а я просто садовник.. Я правда очень хороший садовник. Она это как-то сразу поняла и приняла. Представляешь, даже на свиданиях просила:"
Ничего не говори. Посылай цветы. Без писем. Только цветы"
Книф даже немного расчувствовался, произнося эти слова и его глаза заблестели от непролитых слёз. Иван Алексеевич уже хотел как-то утешить свою совесть, но в комнату внезапно вновь явилась убежавшая дама.
- У него английский спаниель?!- бесцеремонно ткнув пальцем в офицера, спросила она у книфа. - Откуда по всем комнатам столько шерсти. Хоть носки вяжи!
- Извините, это я линяю к весне, - смущённо проговорил представитель закона. - Я всегда убираю. Сегодня вот не успел только. Вы как вообще?
- Сегодня? Мне кажется, тут никто не убирался месяц, - иронично заметила дама. - Нормально я.
Не стоят слёз мужики и отношения, это не так важно.
- Ну вот и хорошо, ну и ладушки! - повеселел Иван Алексеевич. - За это и выпить можно!
- Чтооо? - в один голос протянули супруги с возмущением уставившись на осьминоида.
- Шутка, - рассмеялся офицер. - Не мог удержаться. Решил я, друзья, завязать с этим делом.
И, немного помедлив, добавил уже более серьезно обращаясь к книфу:
- С твоим опытом и моим помешательством, разве мы можем проиграть!
- Мы победим! - кивнул голос совести, - Я верю в это. Вот только для начала нам нужно...
Что именно нужно будет сделать Иван Алексеевич так и не узнал. Его разбудил немилосердный звон будильника отдающий набатом в похмельную голову и не только. Болело всё тело. Каждая клеточка. "
Нет оправданий и причин, а в голове одна пурга", - подумал офицер. И твердо пообещал себе, что отныне будет вести трезвый образ жизни. А то и правда бирюзовые сущности с женами объявятся. Этого не хотелось. Особенно жен.