Переходящий кубок

            
        Был жаркий летний день, окна в доме были широко раскрыты,  и пение птиц с улицы отчетливо слышалось даже дома. Заслушавшись их вокала, я не сразу обратила внимание, что кто-то тихо стучался в нашу квартиру.
Даже не спрашивая, я сразу отворила дверь, поскольку к нам постоянно приходили  или подчиненные супруга, то просто соседи, или же знакомые с каким-то вопросом. На пороге стоял один из его коллег.
- Марина, передайте, пожалуйста, это вашему супругу, - проговорил он, протягивая мне полутора литровую пластиковую бутыль с чисто-прозрачной, словно слеза, жидкостью.
- Что это, святая вода?
- Да, так, - загадочно улыбнулся он и, развернувшись, сразу ушел.
- Спасибо, передам, - крикнула ему вслед и, не зная, как поступить, поставила на тумбочку в прихожей.
- Тебе вон Исаевич что-то передал, - сказала мужу, когда он пришел на обед.
- А-а, - протяжно произнес он, - убери её. 
- Что за жидкость там такая?
- А ты открой, попробуй, - засмеялся он.
- Я похожа на дегустатора?
- Понюхай тогда, - вновь улыбнулся он.
- Раз улыбаешься, значит, ничего там страшного не должно быть. И смело откупорив пробку, вдохнула.
– Фу, да тут чистейший самогон! Не веришь, понюхай сам тоже, - шутливым тоном ответила ему. - Тогда ему место в баре, пусть там и стоит.
- Ребята наши говорили, что Исаевич готовит качественный самогон, - проговорил  супруг. Пусть стоит, может, кому пригодится. 
        Этот гостинчик поставила в бар и забыла. Да и не придумала еще, как с ним поступить. Емкость с этой жидкостью простояла там несколько месяцев. Я вспомнила о ней, когда решила сделать генеральную уборку в верхних шкафах. Заметив среди винных коллекций пластиковую бутыль с самогоном, решила перелить в стеклянную посуду.
«А попробую - ка лучше сделать из него настоящий коньяк. Тем более у меня есть хороший рецепт, которым в свое время великодушно поделился наш давний друг. Всё равно у нас в семье некому его даже пробовать», - и тут же, не откладывая в долгий ящик, приступила к задуманному.
        Рецепт оказался очень и очень простым, без особых сложностей. Понадобилось всего две столовых ложки дубовой коры, одна столовая ложка сахара, одна столовая ложка сухой заварки-чая и шесть  горошин черного перца. Затем еще два лаврового листика, на кончике ножа лимонной кислоты и сто миллилитров воды.
        После проведения своего опыта над самогоном, в нем уже не присутствовали ни вкус, ни запах сивухи. Я перелила его в красивую, под хрусталь бутылочку и убрала всё в тот же бар.
        Периодически проводя уборку в шкафах, я вновь наткнулась на этот напиток, похожий уже на благородный, дорогой коньяк.
« О, чуть не забыла, у моего же свата на днях день рождения, подарю  ему», - решила я.
И, когда приехал зять, отдала, чтобы передал своему отцу.
 Но его отца дома не оказалось, поэтому он отдал своей матери этот мой подарок. А  она, в свою очередь, получив этот напиток,  убрала его уже в свой бар и тоже  надолго забыла о нем.
        Так прошла зима, и весна уже смело стучалась в окна домов. 
        Звонок преподавателя из техникума, где учился младший сын наших сватов, лишний раз подтверждал, что у него появились проблемы в учебе.    
«Пойду к преподавателю Николаю Ивановичу, попрошу, чтобы он позанимался с нашим сыном, подтянул его в учебе, чтобы сдал все хвосты», - и, схватив этот уже коньяк,  мать нашего горе-студента помчалась в техникум.
- Николай Иванович, а можно, чтобы вы взяли шефство над моим сыном-оболтусом, хотя бы пока закроет свои незачеты?- проговорила она на одном дыхании, когда встретила его в коридоре учебного заведения.
- Вы же знаете, Любовь Васильевна, у меня очень большая нагрузка. Парень он у вас неплохой, только вот лени у него многовато.
Помолчав для пущей верности, проговорил:
- Но ради вас только я постараюсь погонять его по предметам, чтобы он перекрыл свой «неуд».
- А это вам, Николай Иванович, с наступающим праздником. И заранее Вам спасибо, что не отказали, - и вручила ему свой небольшой пакет.    
        А преподаватель, вернувшись домой, убрал коньяк уже в свой бар. Так  коньяк переходил из рук в руки долгие месяцы. И распечатали бутылку только на последнем пункте назначения - на дне рождения хозяина. Когда уже собравшиеся гости выпили по рюмочке водочки, Николай Иванович вспомнил про этот гостинец, который ему подарила одна из родительниц. Он достал бутылку из бара и только тут обнаружил, что она была уже распечатана.
- Подождите, подождите,  сначала я сам попробую и если через пять минут не умру, значит, он нормальный, будем все его пробовать, -  в шутливом тоне проговорил он  и, налив себе отдельно из этой бутылочки, сначала немножко попробовал на язык, а потом и вовсе, залпом осушил всю рюмку. За разговорами не заметили, как он повторял пробу еще и еще раз.
-  Так, Николай Иванович, это что за разделение общества, что-то ты сам только пробуешь и пробуешь этот напиток. Мы видим, тебе даже очень хорошо. Мы тут все пьем, давимся, так сказать водкой, а ты один только этим коньяком балуешься. Наливай и нам тогда, -  весело проговорил один из друзей.
Весь вечер никто больше не притрагивался к водке, пили только этот коньяк.
        На следующий день преподаватель позвонил моей свахе.
- Любовь Васильевна, вы уж извините меня, - проговорил он, - нам всем так понравился ваш коньяк. И еще больше смутившись, проговорил,- а у вас больше нет  такого напитка?
       Я не знаю, что она ему ответила, но мне тут же перезвонила и задала этот же вопрос: «а нет ли у меня еще такого коньяка».
- Увы, - сказала я,   меня угощали, а я угостила вас.