Люблю я сыр. Всякий: твердый, полутвёрдый даже, прости господи, мягкий. И этом ряду отдельно стоит сыр с плесенью. Ну, почему отдельно — вы, надеюсь, понимаете: пахнет. Да что там пахнет, если быть совсем откроенным — воняет. Но что делать — любовь зла! Все мы любим время от времени чего-нибудь пикантненького употребить. Кто-то воблу любит с душком, кто-то омуля из бочки, а китайцы вон, вообще, яйца столетней давности — каждый, как говориться, по-своему…
А у меня сыр. С плесенью.
А тут иду я вчера с почты, плотно зажав под мышкой только что полученный договор на выполнение работ. Жирненький такой, не грех бы и отметить. И тут замечаю, что на первом этаже жилого дома открылся новый магаз. И криво по белому: домашняя молочка & французские сыры.
Французские сыры — это то, что доктор прописал для отмечания.
Захожу: да, действительно, много всяких молочных вкусностей и молоко, и сметана, и ряженка, и масло. С десяток сортов сыра. Правда сыр наш, местный, но по французской технологии. Взял всего понемногу.
— А нет ли у вас чего-нибудь пикантненького?
— Почему нет, вон смотрите, в отдельном холодильнике.
Это был первый звоночек, но я его не услышал — мало ли почему сыр может быть в отдельном.
Взял порционный кусочек грамм 150 козьего сыра с плесенью. Ценник, кстати, совсем не козий, а вполне себе лошадиный. Ладно, договор все же празднуем — можно позволить.
Продавщица упаковала сыр в два пакета; это был второй звонок, но я его тоже пропустил.
Третий прозвучал из гостиной, где жена оборудовала себе рабочий кабинет:
— Ты что это принес?
— Молочки взял на пробу.
— А что так воняет?
— Сыра с плесенью взял кусочек.
И я только прошел мимо комнаты.
Жена заинтересованно подтянулась на кухню, потянула носом:
— А ты уверен, что это можно есть? Может он протух еще до марксизма? Только в холодильник его не клади, — добавила она.
— Да что ты в сырах понимаешь?! С плесенью.
Но пахнет, конечно, что тут говорить.
Я люблю пикантный сыр с черным крепким чаем. Заварил себе чашечку. Сыр все это время лежал на столе и вонял. Пахло уже не только в кухне. Хлопнула дверь гостиной: жена самоизолировалась — слабая команда.
В предвкушении снял упаковку из двух пакетов и тут меня накрыло «удушливой волной». Я не застал Первую Мировую, но думаю именно так и выглядела химическая атака. Вернее пахла.
В дверь позвонили — пришла подруга жены, они куда-то там собираются. Вышел поздороваться, а она такая с порога:
— У вас что, кто-то до туалета не добежал? Так пол помыли бы! С хлоркой!
— Это мой сыр купил. С плесенью! Чтоб его! Выбрось! Выбрось я сказала. В унитаз! И смой три раза, — жена уже всерьез разозлилась.
— Девочки, не волнуйтесь так, к вашему приходу квартира будет благоухать розами и озоном.
Я упаковал сыр еще в один пакет, включил вытяжку и ушел в кабинет работать: жирненький договор — это не только много денег, но и много работы. Даже по выходным.
Часика через полтора пришло время сделать перерыв и попить чаю. Открыл дверь на кухню и в нос ударил ЗАПАХ. Его уже можно было есть ложкой и намазывать на хлеб, сам сыр не нужен.
Но стерпел, заварил чаю и отрезал еще кусочек. Вкусно. Вот не прямо ах-ах-ах-держите-меня-семеро, но вкусно. После этого решил все-таки вынести на лоджию. Упаковал еще в один пакет и вынес на свежий воздух, пусть подышит.
Часа через два потребовалось напечатать акт. А лазер у нас в гостиной, зашел, а там он. ЗАПАХ. Вернее ВОНЬ. Просочилась, черт бы ее побрал.
Нет, терпеть это больше невозможно: вышел на лоджию и решил выбросить прямо оттуда, но подумал: уплочено же.
И вот, представьте себе картину: взрослый мужик в футболке и тапках, давится вонючим сыром на морозе прямо из пакета. Представили. Вот это был я.
В общем: никакого удовольствия.
Остальная молочка была супер, а сметану можно было ножом резать и намазывать на хлеб как масло.
Хоть этим утешился.