Любит Иришка бравировать своим умением переходить от кривляний со строением рож и деревенским юморком с просторечиями к нагнетанию мрачной пафосности а-ля чебоксарский Макиавелли. Мы с Дашей обсуждаем как планировать отпуска с учётом нашей с ней взаимозаменяемости. Неожиданно в разговор влезает Иришка: «Такие деловые! А, с заведующей вы не хотите свои отпуска согласовать?!». Я отвечаю, что заведующая вообще-то сама сказала нам договориться, как мы будем делить отпускной период. Оказывается, Иришка собирается внести предложение по изменению нашей работы, после которого отпуск мы будем делить по-другому. Что это за предложение и что за изменения: «Узнаешь от заведующей, когда она примет решение». Прямо атмосфера «Что? Где? Когда?» блиц-игра. И, всё-таки, кто её тр...л?
Мрачная торжественная таинственность нагнеталась. Меня не допускали к обсуждению вопроса. Потом выяснилось, что речь – всего-то – о том, чтобы поменять мне участок работы с отделений больницы на федеральные клиники. По задумке Иришки я должна была перейти из отдела в центр, а наша заведующая на моё место – освоить работу больницы. Заведующая на тот момент, работала пять дней в неделю самое раннее до 19, а чаще до 8-9 вечера и ещё приходила поработать в субботу. На ней была её работа врача-методиста, заведующей, отчёты, ответы на жалобы. Когда я пыталась задать наводящие вопросы, она бралась за голову и говорила: «Подожди, Алиса, может этого ещё и не будет. Я ещё не решила. Ещё есть время». Она явно не хотела озадачиваться этим предприятием. Но, Иришка – как обычно – давила, не отступала и промывала мозги с витиеватой демагогией, смысл которой очень прост: «сделай так, как я хочу».
Я уже описала историю с оператором Наташей маленькой. Описала, как Иришка орала на документоведов, чтобы никто больше никогда не вздумал носить мне дела с бланками консультативных заключений под угрозой выяснения отношений лично с ней – могущественной Иришкой. И всё остальное. После этого я перестала пользоваться услугами Иришки – просить её консультаций, помощи и советов по работе. Стала сдержанно официально с ней разговаривать. На это она заявила, что я не хочу сидеть с ней в одном кабинете. Отвечаю: «Нет, хочу». Она: «Нет, ты не хочешь». Заходит заведующая. Я делаю вид, что всё как обычно и ничего не происходит. Иришке надо – пусть она говорит. Заведующая выходит. Иришка говорит, что обижаться и показывать характер не в моих интересах. Сейчас у меня будет новая работа – федеральные клиники – которую я не знаю и которой меня надо учить. Ей от меня ничего не надо, а мне от неё в самое ближайшее время будет надо. Если я надеюсь, что найду в отделе других желающих обучать меня работе с федеральными клиниками – пусть попробую.
Работа целиком и полностью завязана на компьютерную программу, которая является частью федерального портала «Услуги». Для того, чтобы в интернете зайти в подсистему, нужно набрать свой логин и пароль от «Услуг». В этой подсистеме у меня, как у медсестры, нет права доступа к работе с федеральными клиниками, а у заведующей есть. По задумке Иришки заведующая должна была работать под моей фамилией, я под фамилией заведующей. Мы должны были поменяться логинами и паролями.
С какой стати Иришка так легко за меня распоряжается моим паролем от «Услуг»? И где гарантия, что это даст отсрочку моему увольнению? На нескольких сайтах в интернете были размещены свежие объявления о том, что отдел ВМП ищет врача-методиста. Я позвонила по телефону, указанному в объявлении. Ответила сотрудник отдела кадров, которая подтвердила, что работник требуется в отдел ВМП нашей больницы и, да, вакансия актуальна.
Я зацепилась за право на конфиденциальность пароля от "Услуг" для того, чтобы не попадать в зависимость от педагогических талантов Иришки. Но, ей на руку, заведующая приняла это на свой счёт: "Ах, ты мне не доверяешь?!".
В понедельник должно было быть собрание по поводу изменений. Загодя вечером пятницы я подошла к заведующей без Иришки и сказала ей, что не дам свой пароль от «Услуг» и не хочу брать её. Заикаясь, оправдываясь, заискивая, но сказала. Она спокойно подняла глаза от документов, прервала мои оправдания и спокойно же сказала: «Алиса, я тебя услышала». Вид у неё был спокойный-спокойный. Абсолютно никакого подвоха и ничего зловещего. Думаю, ей самой не очень хотелось всех этих изменений. Она и без них на работе жила. Не знаю, на выходных по телефону её обработала Иришка или утром понедельника, но собрание в итоге всё-таки состоялось.
Я перевелась в отдел ВМП в последних числах апреля. В мае треть месяца были выходные дни. При этом в июле я уже выполняла работы на полторы ставки. Неделю делала это бесплатно. Заведующая сказала мне написать заявление на совмещение с задержкой. Я не стала настаивать на оплате работы за неделю, считая это авансом на будущее. Можно было бы не обратить на это внимание не мелочиться, если бы я не видела как щепетильна была в этих вопросах заведующая в отношении других сотрудников.
Была история с тем, как я отказалась у ТГ принимать офтальмологию, когда она уходила в отпуск, а Даша выходила из отпуска. Работе с офтальмологией нужно было учить – подробно вводить в курс всех тонкостей, в то время, как ТГ собралась «подарить» мне этот профиль за четверть часа до отхода поезда в отпуск. Так это не делалось. Ну, и конечно, мне в минус зачли то, что когда техники месяц не могли установить мне компьютер после переезда в другой корпус, я до поздна задерживалась, потому что работала на чужом. Почему задерживалась, было забыто, а вот то, что задерживалась, на заметку взято.
На собрании меня обвинили в том, что я якобы не выполняю план: Даша выполняет объёмы работы на много больше меня (по каким критериям велась оценка?). Все одобрительно при этом молчали. Заведующая выбила мне коэффициент к окладу, а я неблагодарная выразила недоверие ей – честной уважаемой женщине – отказалась дать свой пароль от «Услуг»! И вот де сам бывший министр здравоохранения Вавухин доверял ей свой логин и пароль от «Услуг», а какая-то паршивая овца мелкая сошка его ей не доверяет! Она носила бумажку с паролем Вавухина в своей сумочке!!!
После этого слово взяли по очереди Даша и ТГ. Даша сказала, что это такая замечательная идея Иришки. Отказываться от неё из-за такого технического момента нельзя. Идея в любом случае должна быть реализована.
ТГ повторила дифирамбы Даши в адрес наизамечательнейшей идеи Иришки с ещё большей интенсивностью расшаркиваний. Задумка должна быть реализована и будет реализована при любом кадровом составе! Они не привязаны к человеческому фактору! С Алисой или без Алисы! Точка.
Заведующая: «Ну, так что?». Говорю, дайте время до обеда. Нет, до обеда у них нет времени ждать. До 12 часов! "После обеда идея должна начать воплощаться в жизнь! С тобой или без тебя!". Каждая ещё раз повторила свои дифирамбы Иришке в порядке очерёдности. ТГ с нажимом резюмировала: «Алиса, решай, ты с нами или нет?».
Мрачный пафос с тем, что идея будет реализована в любом кадровом составе, был нагнетён до предела. Серьёзность выражений лиц этих женщин были такими, как будто они главы государств стран большой восьмёрки и речь идёт – ни много ни мало – о запуске баллистической ракеты и ядерных боеголовок, но никак не об обмене профилями работы в бумажном отделе ВМП.
Всё это было в сентябре. А, до этого в августе все медицинские работники организованно делали прививки от гриппа. После этой прививки у меня понизилась температура до 35,3 - 35,4, появилась слабость, сухой лающий кашель, который не переходил в мокрый. Но, я терпела. А, тут задумалась, к чему такие напрасные жертвы?
После собрания я пошла к доктору и мне оформили больничный. Направили на рентген, выписали направления на анализы. Знакомая медсестра дала мне чемоданчик для анализов и сказала, как отнести их в лабораторию. Заведующей ВМП по телефону – как она хотела до 12 часов – я сообщила, что ухожу на больничный. Пришла в кабинет одеть верхнюю одежду, чтобы отнести анализы в лабораторный корпус. В кабинете меня ждала разъярённая Иришка. Следом за Иришкой в кабинет зашли заведующая, ТГ и Даша. Они, в прямом смысле слова, буквально окружили меня у стенки перед выходом из кабинета.
Куда это ты собралась? Ты на часы смотрела? Какой больничный? Иришка ничего такого не наблюдала сидя в одном кабинете напротив: "Не было у тебя никакого кашля!". Ты не болеешь! Ах, болеешь? Так ты с утра знала, что на больничный собираешься, когда мы тут перед тобой распинались! Мы тут перед тобой распинались, а ты знала, что уйдёшь на больничный?!
"Может быть меня в конце концов выпустят из кабинета дойти до лабораторного корпуса?".
Тут чего-то испугалась заведующая и стала урезонивать Иришку: «Ну, ладно-ладно, пусть сходит».
Из лабораторного корпуса обратно в отдел ВМП я не пошла. Устала от их травли. Пошла на участок, в котором я работала до того. Куда торопиться? У меня не рабочий день, а первый день больничного. Села в комнате отдыха и налила себе чай. Сижу с чашкой чая и не могу избавиться от мысли, что женщины из ВМП за мной пришли. Я думаю, как они могли за мной прийти, что за дикая мысль? Я никого не убила, ничего ни у кого не украла. Что я на больничном с этого дня известила. Тем ни менее не могу избавиться от чувства, что эти женщины вот-вот ворвутся в комнату отдыха участка с улюлюканием: «Ату его ату!». Думаю: не могут же они сюда зайти. Это другое автономное подразделение больницы. Они просто не имеют права сюда заходить.
Через дверь я слышу, как знакомая медсестра отвечает кому-то в регистратуре участка на вопрос о старшей медсестре: «Её нет. Сегодня не будет. Взяла отпуск за свой счёт на два дня». После этого заходит в комнату отдыха и говорит: «Что это твои впятером пришли?». Я: «Как впятером?!». Она: «Так впятером. Стояли у кабинета ***. И Даша с ними». Я отхожу от первого шока, она продолжает: «Стояли там. Потом пришли сюда *** искать. Я сказала, что её сегодня не будет».
Это не всё.
Пока я ходила на рентген и в лабораторию, женщины из ВМП не теряли времени даром.
Заведующая позвонила главному врачу диализного центра, в котором я до того работала. С ней я рассталась плохо. Она защищала меня, пока я не сказала о том, что мой Отец умер от почечной недостаточности, потому что она отказала Ему в диализе. После того, как это было озвучено вслух, мы стали по разные стороны баррикад и я быстро уволилась. Был скандал с непримиримой санитаркой и пациентом, который оскорблял поляков. Я написала об этом в Германию. Главный врач диализного центра благодарна мне за это не была.
Разговор с главным врачом диализного центра заведующая отделом ВМП поставила на громкую связь, чтобы все послушали, какую она даёт мне характеристику. Женщины бурно обсудили известия и решили все вместе в разгар рабочего дня пойти к старшей медсестре врачебного участка, которая предложила мою кандидатуру для работы в отделе ВМП, чтобы потребовать от неё объяснений. Кого она им "подсунула"?! Как уже было сказано выше, *** в тот день не было на рабочем месте.
Когда я вернулась в кабинет Иришки за сумкой и верхней одеждой, снова организовалось собрание. Меня призвали к ответу, - несмотря на мой больничный – собираюсь ли я давать свой пароль от «Услуг»?
- Нет.
- И как ты видишь себя дальше в нашем отделе?.
- Буду искать новую работу.
- Да, Алиса. И нечего делать вид, что мы делаем из тебя козла отпущения! Мы всё про тебя знаем! Нечего из себя строить белую пушистую!
И ещё, заведующая хочет добавить, что я не даю ей свой пароль от «Услуг», потому что сужу о других в меру своей испорченности:
- Вор всегда громче всех кричит "Держи вора!"
Всё это при операторе Голубике, которая зашла спросить что-то по работе.
Иришка уточняет: «Ты не хочешь давать пароль или не согласна с идеей работы?». Я из осторожности или хочу взбунтоваться против её тщеславия и гордыни, нанести удар её самолюбию автора идеи? Говорю: «Нет-нет, ну что вы. Как организовать работу дело руководства. Это как вы решите. Я человек маленький. А, вот пароль от «Услуг» - извините – давать не хочу». Иришка благосклонно смягчилась. В этом она и хотела удостовериться.
Прошли совещания Иришки с заведующей. Итогом их было приглашение меня на разговор к последней. Нет, увольняться меня никто не заставляет. Я – вот идиотизм-то – попыталась сказать, что я всегда за примирение. Была оборвана на полуслове: «Э-нет. Можешь остаться, но вот строить из себя Божий одуванчик не надо. Мы всё про тебя знаем». Да, и ещё вот что: «На Иришку такойтовну, что она тебя к стенке прижала, когда ты анализы в лабораторию отнести хотела, не обижайся – она так радеет за работу».
Почему я не ухожу, если я на больничном? Даше надо заявление на совмещение успеть отнести в отдел кадров. Так ухожу я на больничный или нет? Говорю, что ухожу, просто доделаю сейчас кое-что из работы. Иришка – как ни в чём не бывало – по-дружески говорит: «Да, разве вы не видите, она не хочет уходить на больничный. Она остаётся». Даже не знаю, правильно я сделала, что не пошла на больничный или нет. Месяц я ещё хрипела сухим кашлем и ходила лечиться на врачебный участок не сдавая больничный в отдел кадров. Сухой кашель так долго не переходил в мокрый, что меня уже отправили на бронхоскопию.
Со старшей медсестрой врачебного участка какой-то разговор обо мне всё-таки состоялся. Она – обычно спокойная и благодушная – стала напрягаться, когда встречала меня в больничном коридоре в компании моих коллег из ВМП. Зачем они это сделали? Не знаю. В качестве реванша за то, что как полные идиотки не солоно хлебавши впятером тогда стояли у её кабинета? Я понимаю, как можно просто положить перед человеком лист бумаги и сказать написать заявление об увольнении по собственному желанию. Понимаю, как один начальник может позвонить тет-а-тет по телефону другому начальнику и обсудить сотрудника. Хочешь уволить – уволь. Обсудить – обсуди не теряя своё лицо, сохраняя своё собственное достоинство. Но, в разгар рабочего дня цыганским табором выдвинуться с четвёртого этажа, дойти до третьего и впятером стоять у кабинета старшей медсестры… Не знаю, кто был автором идеи, но с учётом того, что все остальные её поддержали, уже не важно.
Вечером того рабочего дня – часов в 5 – заведующая открыла дверь моего кабинета со словами: «Почему ты до сих пор сидишь? Сегодня же мало работы. Что, опять не успеваешь?!». Я ей спокойно говорю, что успеваю, просто со всеми собраниями работа началась только после обеда. Она с неодобрением цикает. Я ей, - опять же ровно спокойно, как будто ничего не произошло: «Досвидание. До завтра».
Как у меня хватало на всё это их безумие выдержки, я сама не знаю. Они вели себя так, как будто у них коллективное помешательство и на утро будет похмелье. Выдержка у меня была даже не железо-бетонная, а стальная.
По телефону всё это обсуждаю с мужем и с мамой. На участок уже не вернуться. Я сама сказала «нет» в июне, когда эти вот с@ки ещё не успели себя проявить. Найти другую такую крутую женщину, как руководитель врачебного участка, которая рискнула бы меня взять на работу невзирая на частоту записей в трудовой книжке – не реально. Тем более, наверняка будут звонить на предыдущее место работы осведомиться о рекомендациях бывших коллег. Патовая ситуация.