Болото

               
               
                -1 ттат-

Залаяла собака. В калитку постучали. Иван Терентьевич неохотно вышел на крыльцо. Предзакатное солнце в окружении перистых фиолетовых облаков выглядело словно гигантская волчья ягода, упавшая в слои космического мохнатого лишайника.
- Кто там? – флегматично осведомился Иван Терентьевич.
- Добрый вечер. По делу, - раздался уверенный жёсткий молодой голос с той стороны.
- Все дела у прокурора, - так же безразлично, не повышая голоса, чтобы перекрыть не прекращающийся собачий лай, ответствовал мужик.
- Иван Терентьевич, нам надо с вами поговорить, пожалуйста… - голос стал мягким и заискивающим.
- Да уймись ты, - прикрикнул Иван Терентьевич на собаку. – Я с незнакомыми не разговариваю.
- Давайте познакомимся, - голос прямо ласковым стал.
- Зачем мне с вами знакомиться? Мне и так хорошо…
- Иван Терентьевич…
- Ну чего вам надо? – вздохнул мужик.
- Нам надо на Остров…
При этих словах Иван Терентьевич вздрогнул.
- Цыц ты, бестия!.. – топнул он на собаку, схватил её за ошейник и затолкал в конуру. Подошёл к калитке и сквозь щель глянул на незнакомцев. Трое парней: высокий худощавый и двое чуть пониже и поплотнее, все в чёрном с головы до ног, лица обмотаны чёрной тканью – одни глаза блестят.
« С этим ковидом теперь хоть мужику в парандже ходи – всё можно»
Иван неуверенно потоптался на месте.
- Иван Терентьевич, не бойтесь…
- Да чего мне бояться, я уже своё отбоялся, - равнодушно ответил мужик, - а вот вам…
- Иван Терентьевич, откройте пожалуйста калитку, через забор разговаривать как-то…
- Ладно… - мужик отодвинул засов.
Парни вежливо поздоровались.
- Нам бы на Остров пройти, - сказал долговязый, - говорят вы единственный, кто может туда провести.
- Говорят, что кур даят, - грубовато хихикнул мужик. – Зачем вам на Остров?
- Мы вам хорошо заплатим, - будто не услышав вопроса, сказал парень.
- Мне и пенсии хватает… - мужик потупился и вдруг резко взглянул на непрошенных гостей. – Ребята, вам что жить надоело? Гиблое это место.
Длинный молча вытащил из кармана внушительную пачку купюр.
Иван молчал.
- Если мало…
- Да не в деньгах дело…
- А в их количестве, - мрачно буркнул один из парней.
- Если вам не нужны деньги, может вы чего-то другого хотите? – осторожно осведомился долговязый.
- Да ничего я не хочу! – почти крикнул мужик. – Я жить хочу! Уж немного мне осталось. Дайте дожить спокойно. И вам советую – не лезьте на рожон. Жизнь одна.
- Если к этой пачке добавить ещё, то тогда вы точно спокойно доживёте.
Мужик раздражённо хмыкнул.
- Если вернусь… Нет! забыл я дорогу, стар стал, память отшибло…
- Иван Терентьевич, вы единственный кто нам может помочь…
- Помочь отправиться на тот свет, - издевательски хихикнул мужик.
- Говорят вы недавно водили туда группу…
- Брешуть! – оборвал Иван, - давно там не хаживал.
Долговязый молча достал из кармана ещё пачку купюр, добавил к первой, подошёл к мужику и насильно вложил деньги ему в руку.
- Небось фальшивые, - криво улыбнулся Иван.
- Обижаете, Иван Терентьевич, мы не преступники и не кидалы. За честную работу честно платим.
- Самоубийцы вы – вот вы кто. И меня толкаете на убийство.
- По нашим сведениям ни один человек не погиб…
- По вашим сведениям… - передразнил Иван, - кроме меня никто ничего не знает. И не узнает.
Иван Терентьевич глубоко вздохнул и сильно сжал купюры в руке. Посмотрел на заходящее солнце и глянул в глаза долговязому.
Его взгляд говорил о том, что от своей затеи этот парень не отступится, даже если все звёзды на небе погаснут.
«Не отстанут ведь», - подумал Иван.
- Знать судьба такая, - сказал он вслух. – Завтра на заре, в пять.

                -2 ттат-

Утро выдалось морозным и безветренным. Трава, покрытая толстым слоем лазурно-пепельного инея, хрустела под ногами как мелкий гравий. Выпуская изо рта клубы голубоватого пара, Иван Терентьевич сказал:
- Командовать парадом буду я.  Мобильные и всякую прочую электронную хренотень отключить. По возможности не разговаривать. Что надо я сам вам скажу. По болоту идти чётко след в след. Пока всё. Айда, - он застегнул верхнюю пуговицу старенькой потрёпаной фуфайки, поправил видавший виды армейский вещмешок и бодро равномерно зашагал по направлению к лесу. Трое чёрных фигур двинулись за ним. На фоне пастельно-розовой дымки и идиллического рассветного пейзажа они казались инородными объектами, прикреплёнными к этой пасторальной картине аппликатором-дадаистом.
Лес был погружён словно в прозрачно-соляную декорацию, которая в свою очередь была опущена на дно гигантской стеклянной колбы. Деревья и кусты были как будто вырезаны тонким резцом из агата, яшмы и малахита. Из стратосферы лес выглядел, наверное, как колоссальная гемма. Редкие трели птиц катились по этой драгоценности миниатюрными металлическими шариками. И вдруг шорох. Однородный, глухой и плотный. Группа притормозила.
- Муравейник, - Иван указал на тёмный бугор между двух сосен.
Он подошёл к внушительному сооружению этих неутомимых насекомых и слегка наклонился, рассматривая муравьёв.
«Вот твари, которые не знают ни усталости, ни страха. Будто с другой планеты свалились. А может это мы, люди, свалились…»
Лирическое отступление длилось несколько секунд. Отряд продолжил путь. Иван пытался отгонять от себя мрачные мысли. Ему хотелось превратиться в муравья, в обыкновенного рабочего муравья, который бездумно доставляет жратву своей царице и ничего не боится. Чёткий путь и чёткая судьба. Он ускорил шаг, но вскоре снова замедлил и зашагал равномерно и спокойно.
«Не торопи события. Если случиться что, то не раньше и не позже…»
Группа вышла на небольшую поляну.
- Перекур пять минут. Подберите себе прочные и желательно ровные палки – они нужны для передвижения по болоту, - Иван сорвал несколько хвоинок сосны, размял в руке и понюхал, затем нырнул в кусты и вышел оттуда с гладким прямым шестом, видимо припрятанным заранее. Парни на удивление быстро справились с задачей.
«Японские лётчики, япона мать – так и рвутся в пекло, аж гай шумит».
Иван только головой покачал, махнул рукой и скомандовал: «Вперёд».
Деревья застыли в кажущейся нескончаемой летаргии. Изысканные, отполированные восходящим солнцем и густо усыпанные рубиновым бисером, кружева паутин между ветвями, напоминали музейные экспонаты. Вдруг они дрогнули, завибрировали, заколыхались. Деревья, до этого казавшиеся восковыми фигурами, низко наклонили свои верхушки. Стволы сосен инфернально-надсадно заскрипели, а кроны берёз и дубов сухим металлическим шелестом проскребли слух до самого сердца. Внезапный сильный порыв холодного ветра заставил идущих остановиться. Его низкий массивный гул не предвещал ничего хорошего.  «Откуда взялся этот ветер?» – в глазах у всех читался этот немой вопрос. Парни напряглись и насторожились. Иван Терентьевич только глубоко втягивал носом воздух. Казалось должны вот-вот набежать тучи… Однако, ещё несколько мощных порывов, и ветер также внезапно прекратился, как и начался.
- В старину б сказали: леший шалит, - будто самому себе сказал Иван, вздохнул и задумчиво зашагал, не глянув на парней.
Прошло около часа. Лес стал меняться. Высокие сосны, дубы и берёзы уменьшались в размерах. Место великанов стали занимать их корявые и плюгавые собратья, всё больше стало попадаться осин, образующих порой непроходимые заросли. Наконец осталась одна уродливая низкорослая древесная флора.
- Стоп, - скомандовал Иван Терентьевич, - болото.
Трое его спутников покорно остановились, и глаза их не выражали ничего, кроме холодной целеустремлённости.
«Эстрималы хреновы, - подумал Иван, - с ихней бы энергией детей строгать, Китай бы переплюнули…»
- Идти за мной чётко след в след, смотреть под ноги, по сторонам не глазеть, постараться не реагировать на разные подозрительные звуки… могут болотные газы выходить на поверхность или… короче… не шарахаться в сторону, не оглядываться назад и… не обделаться в случае чего… – он угрюмо улыбнулся, – … да уж лучше обделаться, чем… - Иван не договорил, посмотрел на ясное голубое небо, бесшумно пошевелил губами и, стукнув шестом оземь, тихо сказал: « С Богом».


                -3 ттат-

Остатки тумана бледными размытыми нитями, лениво извиваясь, ползли над ярко-зелёными густыми пятнами ряски и выступами буро-мшистых кочек. Запах гниющих растений словно перекатывался исполинскими полупрозрачными шарами, которые норовили втянуть в себя всё живое и превратить в тягучую жирную массу.
Иван ступал аккуратно, легко и даже грациозно, словно исполнял магический ритуальный танец. Как шли те трое он не видел, но слышал и чувствовал их тяжёлую поступь. Он ни о чём не думал, он прогнал все мысли и полностью отдался этому странному рискованному танцу.
Вдруг, как будто материализовавшись из самого воздуха, появились четыре большие чёрные птицы. Каждая величиной поболее орла. У них были очень длинные и широкие крылья, а хвосты, наоборот, невзрачные и куцые. Птицы не летели, а медленно и бесшумно парили низко над болотом. Когда они оказались почти над самыми головами четырёх авантюристов, те увидели, что птицы были безголовы. И туловищ у них тоже почти не было – два огромных крыла как бы срастались в одно поле. Словно базальтовые тени, птицы проплыли над группой, и последняя из них уронила перо. Узкое, извилистое, длинное, как стрела, и тяжелое, словно отлитое из аспидного свинца, оно спикировало чёрной молнией и вонзилось перед ногой Ивана, будто преграждая дорогу. Мужик замер, опёрся на шест, тяжело вздохнул и осторожно переступил через преграду. Он не оглянулся. Куда исчезли птицы и как отреагировали на них парни ему было безразлично. Идущие за ним молчали, как живые трупы. Ну и хорошо.
Несколько минут шли молча. Напряжённое дыхание парней и неуверенная поступь стали выдавать их волнение.
«Это вам не курорт!» – злорадно подумал Иван.
Внезапно, и так колышущаяся болотная твердь, превратилась в морские волны. Из омута, фонтанируя во все стороны ряской и грязью, вылезла бесформенная бело-серая глыба, которую окружала толстая прозрачная, словно стеклянная оболочка. Глыба поднялась метра на три над поверхностью, а затем ухнула обратно в чёрную жижу омута. Через секунду на её месте стала извиваться, то показывая, то вновь пряча в глубине свои гигантские тошнотворно-белые с ярко-синими прожилками  спиральные кольца, чудовищная змея. Её сатанинское представление длилось не более пяти секунд, но этого оказалось более чем достаточно, чтобы горе-путешественники превратились в соляные столбы.
Первым опомнился Иван Терентьевич.
- Ууууууххххх! – шумно выдохнул он и покачал головой. – Ну что? – он глянул на три чёрных статуи, - штаны сухие?
- Бля… - только и выжал из себя самый низкий. Он перегнулся пополам и блеванул.
Другие не шевелились.
- Хватит торчать посреди болота как обугленный тростник, надо идти. Я предупреждал вас ребята, что это не экскурсия по лазурному берегу, - Иван Терентьевич крякнул, стёр холодный пот со лба и медленно двинулся вперёд. – Здесь нельзя долго стоять на одном месте, за мной, след в след, живо! – прикрикнул мужик.
- А может назад?.. – неуверенно промямлил парень, который блевал.
- Вот вам назад! – Иван показал им смачный кукиш. – Назад дороги нет! Пока до Острова не дойдём и шагу назад ступить нельзя! Экстрималы долбанные! Ищут приключений на свою задницу! И меня старого дурака толкают… - он сплюнул и почти зарычал: - Вперёд!
Группа двинулась медленно и неуверенно, словно подталкиваемая сзади некой неведомой силой. Дышать становилось всё тяжелее и тяжелее. Все давно уже заметили, что над поверхностью ряски на ряду с комарами и мошками вились какие-то ярко-оранжевые круглые насекомые. По мере продвижения внутрь болота, количество их увеличивалось. И вот они почти окончательно вытеснили всю вьющуюся над ряской мелкую живность. Словно густые облака из капелек масляной краски они нависли над болотом, видимо выделяя некий тяжёлый газ – без запаха, но плотный и обволакивающий. Не смотря на такой позитивный цвет этих ничтожных тварей, скопления их являли омерзительное зрелище. Невозможно было определить в чём же состоит эта мерзость – она не видилась, она ощущалась подсознательно.
Парни сорвали со своих лиц чёрные маски, чтобы облегчить дыхание. Иван искоса глянул на них и сплюнул – лица у всех были в шрамах, особенно много их было у долговязого.
«Извращенцы», – только и подумал Иван, остановился и посмотрел на небо. Было около восьми утра. Безоблачное небо должно было быть голубым, но у него был коричневатый оттенок, словно приближались сумерки. Иван безнадёжно махнул рукой.
Теперь группа авантюристов скорее напоминала группу заключённых, шествующих на эшафот. Они шли так, будто каждому из них на шею накинули петлю и тащили вперёд чуть ли не волоком. А небо всё темнело и темнело. И вот оно стало коричнево-бурым с непонятной фиолетовой волнистостью, совсем не похожей на облака.
- Что за…
Иван кашлянул и заглушил грязное ругательство долговязого.
- Не знаю, - сказал мужик, - здесь каждый раз всё по разному.
Оранжевые насекомые тоже окрасились в коричневый цвет и ещё больше сгустили свои рои.
- Скоро вместо воздуха мы будем дышать этими тварями и они закупорят нам лёгкие, - с горечью сказал один из парней.
- Долго ещё? – мрачно и раздражённо осведомился длинный.
- Не долго, уже рукой подать, - устало ответил Иван и указал на рыжий сухой ствол корявой сосенки, - вон ориентир.
Подул лёгкий, но острый, как самурайский меч, ветерок. Он заставил всех передёрнуться, поднять плечи и съёжится.
Через несколько мгновений воротился удушающий штиль. На поверхности болота стали вспыхивать фосфоренцирующие огоньки, расплывающиеся в пятна гнойно-зелёного цвета. Некие чёрные образования, похожие на жмутья грязных волос, закружились в воздухе.
- Быстрее! – крикнул Иван, весь подтянулся, собрался и быстро, но без нервозности, зашагал по только ему одному ведомой тропе, по обе стороны которой что-то булькало, глухо протяжно гудело и дребезжало.
- Ещё чуток… а там за сосенкой уже твёрдая земля… - громко шептал на выдохе Иван.
Но идти становилось всё тяжелее. Воздух стал вязким как смола.
- Ещё метров двадцать…
Тёмно-коричневое небо вспыхивало синими отсветами, а из линии горизонта выростали зелёно-алые то ли горы, то ли пирамиды.
- И где же твой ориентир? – злобно спросил долговязый. Шрамы на лице у него тоже стали зелёно-алыми.
И только сейчас Иван увидел, что сосёнка исчезла, картина переменилось, и до самого остроконечного ало-зелёного горизонта простиралось сплошное чёрное болото, похожее на слегка волнующееся море липкой грязи в клочьях коричневого тумана.
Иван устало опёрся на шест. Страшная гнусная ругань полилась в его адрес.
- Мужик, где Остров? – орал долговязый.
- Не знаю, не знаю, - отрешённо бормотал Иван, - теперь я уже я ничего не знаю…