Нескончаема гладь бурных вод, на закате уснувших.
Я стою и смотрю, как сереет лазурь, умирая.
Умираю и я, хоть пытался спасти свою душу.
И другим не помог, души их фанатично спасая.
Я уверен был в том, что вершу благородное дело,
К свету истины божьей заблудшие души склоняя,
Словом бога с молитвой влияя на тёмный ум смело
И приспешников дьявола с ним же самим изгоняя.
Но увидел однажды лицо я прекрасной колдуньи,
Что цветы собирала и травы лечить всех больных.
И с тех пор стал охвачен мой разум томленья безумьем:
Лишь о ней думал я, и не стало мне мыслей иных.
Кроткий нрав, красота, доброта, мир в душе и покорность
Разжигали мне плоть и тревожили ум день и ночь.
Я молился, постился, себя истязал, но покорность
Всем обетам и клятвам никак не могли мне помочь.
Исповедник сказал, что душой моей дьявол владеет.
И покой обрету, лишь изгнавши его из себя.
Ну а чтоб не вернулся — пособницу ада сумеет
Победить, покарать, чтоб она отпустила меня.
И поверил ему, ослеплённый словами о боге.
И своею рукой я толкнул на костёр ту колдунью.
Испытаний не стал делать ей, как устраивал многим
И доносам соседей и сплетникам верил бездумно.
С её смертью в деревне той, где она бедных лечила,
Мор повальный и беды, несчастья случаться вдруг стали.
Я узнал, исповеднику мысли и чресла смутила
И ему, но отдаться никак не хотела, не стала.
Я узнал, что меня она сердцем всем нежно любила
И лишь мне честь свою, жизнь, судьбу захотела отдать.
И поэтому даже под пытками не уступила,
Ожидая защиты, но её не хотел я ей дать.
И зачем я поверил наветам и шепоткам многих
И несчастную предал костру я в святом ослепленьи?
Кто здоровье, покой, радость сирым вернёт и убогим,
Если церковь несёт страх и боль и ума отупенье?
Нечестивые мысли, крамольные, ереси полны
Исповедник лишь ждёт, чтоб поймать меня, мщеньем сжигаем.
Но не дам ему сжечь себя — кинусь я в бурные волны,
Обрекая на ад душу, рай для неё умоляя.
Как легко быть фанатиком, веря, что прав ты один.
Как жестоко осколки иллюзий терзают и ранят.
Но теперь своим мыслям я сам себе есть господин
И свою судьбу тоже себе сам теперь выбираю.
Бог простит, коль раскаяньем сердце полно,
Коль страдает и рвётся на части оно.