Сказка
Раздался хрустальный звон. Алиса подбежала к окну и, внимательно вглядываясь в спускающиеся на прохожих сумерки, увидела летящие снежинки. Они нелепо кружились: будто неведомая сила подбрасывала их вверх, а потом закручивала в водоворот; подбрасывала и закручивала...подбрасывала и закручивала… Алиса завороженно смотрела на эту диковинную чехарду: такого она в своей жизни еще не видела!
Еще вчера она тоскливо наблюдала, как ветер гонял по серым тротуарам пожухлые одинокие листья и накрапывал дождь. А сейчас она была счастлива: наконец-то пришла долгожданная зима!
Мелодичный звон повторился. Разыгралась метель. Прохожие кутали покрасневшие носы в поднятые воротники и старались увернуться от порывов ветра. Что-то прозрачное, одно за другим, со звоном посыпалось с крыши, и Алиса увидела на подоконнике тоненькие расколотые прозрачные сосульки. Сорванные ветром с карниза крыши, они отражали в своей хрупкой прозрачности свет из окна, и их осколки напоминали разбитую волшебную палочку доброй феи.
«Так вот что так красиво звенело…» – Алиса, обрадованная своим открытием и предновогодним снегом, включила гирлянды на елке, забралась с ногами в мягкое кресло, укрылась пледом и стала мечтать, глядя на мерцание танцующих разноцветных огоньков.
«А вдруг это была настоящая волшебная палочка? Жаль, что разбилась», – подумала она, но тут же запретила себе грустить.
Вот-вот наступит Новый год и метель за окном наряжала весь город в белоснежные шубы сугробов. А завтра Алиса, щурясь от множества солнечных зайчиков в заледеневших крупинках снега, будет строить крепость с сестрами и соседскими мальчуганами, а потом играть с ними в снежки. И сейчас от этого ощущения радости у нее аж дух захватило.
В комнате пахло хвоей, и старинные часы мирно отмеряли время уходящего года…
«Интересно, а какой подарок приготовили мне родители?» – она всматривалась в темную тень под разлапистой елкой. Ей показалось, что у самого ствола лежит какой-то сверток. Она тихонько соскользнула с кресла и, чтобы не привлекать к себе внимание сестер, игравших в соседней комнате, на цыпочках подобралась к этой темноте. На полу, к ее разочарованию, лежал всего лишь толстый рулон серой бумаги. Но любопытство взяло вверх, и она осторожно развернула его. Там оказался красивый, светящийся, но кем-то сплющенный шар. Алиса хотела расправить его, но в следующее мгновение он со свистом вырвался из упаковки наружу, раздуваясь все больше и больше, словно его надувала разыгравшаяся за окном вьюга. Расширяясь стремительно, шар жадно поглощал в себя все вокруг: и елку с игрушками, и Алису, и весь их дом, и заснеженный городок. И, как показалось Алисе, он поглотил весь мир вокруг. Просто не объять все взором…
«Вот небывалое дело! – восхищенно подумала Алиса. – Теперь я могу попасть хоть куда на планете».
– Держи карман шире! – рядом оказался тот самый Болванщик, которого она встретила в компании Кролика и мыши Сони на безумном чаепитии в Стране чудес. Приподняв для приветствия цилиндр, он насмешливо ей улыбнулся.
– А Вас никто сюда и не звал! – рассердилась Алиса. – И вообще, оставайтесь на своем сумасшедшем чаепитии и не портите настроение другим!
– А я и сижу, и, как всегда, пью чай. – Он сел в ее кресло и взял одну из чашек со стоящего рядом чайного столика. Кто и когда успел его сервировать, было загадкой для Алисы.
– И даже не собираюсь путешествовать по этой планете, как некоторые умники: идти туда, не знаю куда! Найти то, не знаю что! – нравоучительно продолжил он, отхлебнул чай и выразительно посмотрел на Алису. – И прошу мне не грубить! Это невежливо!
Его беспардонность в ее доме рассердила девочку:
– Прошу Вас немедленно покинуть мой дом! Вы перепутали сказки.
– Девочка, а я у себя дома! Мой дом везде. Мой дом – вся эта планета. И добавил ехидно: – А вот ты разве можешь о себе это сказать?»
Алиса растерялась и промолчала.
– Вот видишь, молчишь! – он вытянул пухлые губы трубочкой, втянул в себя чай, поморщился и по-хозяйски добавил в него щипцами четыре кусочка сахара. Громко звеня ложечкой о чашку, он старательно размешал его, пристально заглянул в чашку, словно что-то изучая в ней, и сделал заключение: – Молчание – знак согласия! Из этого делаем вывод: дом не твой. И так как из нас двоих это не твой дом, значит, он мой! И поэтому прошу тебя покинуть его и не отрывать меня от важного занятия – чаепития. Иначе Время меня накажет! – и он махом выпил весь чай.
– Чем накажет? – удивилась Алиса. – Время и так для Вас остановилось, потому что Вы его зря теряли-теряли, теряли-теряли и совсем потеряли в той Стране чудес!
Болванщик тоскливо посмотрел на нее:
– Ты права, девочка: что не ценишь, то рано или поздно теряешь. – С него слетела маска прорицателя, и лицо стало ясным, а в карих глазах заблестели слезы.
Алисе стало жалко Болванщика. Ей захотелось успокоить его и погладить по длинным каштановым волосам. Но она сдержалась, решив, что это будет выглядеть неуместно.
– Я осознал… Но как получить прощение у Времени? Как вырваться из этого плена? Наверное, это невозможно.
В отчаянии он так резко поставил пустую чашку на тоненькое фарфоровое блюдце, что расколол его. И трещина, расширяясь прямо на глазах, превратилась в большую дыру в блюдце, потом рассекла стол, и в нее стали падать одна за другой чашки, блюдца, сахарница, чайник. Алиса подбежала, чтобы хоть что-то спасти из любимого маминого сервиза, но не успела. Она заглянула в эту черную дыру, и ее неудержимо стало затягивать туда, словно толстой трубой пылесоса. Алиса вскрикнула. Болванщик схватил ее за руку, чтобы удержать в комнате, но и его следом за ней, как перышко, втянуло в это огромное жерло трубы. И они на пару понеслись в ее темном пространстве неизвестно куда…
– Все-таки вдвоем веселее! – призналась Болванщику Алиса.
– Только бы снова не попасть туда, откуда я сбежал, – взмолился Болванщик.
За поворотом в месте изгиба трубы скорость падения замедлилась, и они увидели вдали тусклый свет. Уже можно было различить, что с разных сторон мимо них проплывали какие-то люки с дверными ручками. Болванщик свободной рукой приоткрыл один: там горел огонь; открыл другой: там шумела темная чаща, дернул ручку третьего люка: их осветило яркой зеленью опушки.
– Сюда! – Болванщик широко распахнул дверцу и их втянуло на летнюю лужайку.
Среди высоченной травы стояла старая деревянная избушка.
Громко каркнул на дереве большой черный ворон. Дверь избушки со скрипом распахнулась и на шатком крыльце появилось странное существо: то ли неухоженная девица, то ли молодящаяся старушка. На ее лице сверкала венецианская маскарадная маска. Сладко потягиваясь, она посмотрела на ворона и забубнила недовольным, хриплым голосом:
– Ой, разбудил неземную красоту! Что каркаешь, словно гостей кличешь!
Ворон шумно слетел к ногам спрятавшихся в траве непрошенных гостей и три раза каркнул, привлекая внимание хозяйки избушки, снова взлетел и приземлился на цилиндре Болванщика. Непонятное существо взмыло под козырек крыльца и зависло в воздухе, рассматривая гостей.
– Дождалась жениха! – крикнула девица-старушка, увидев Болванщика, и глубже натянула на лоб сбившийся набекрень розовый свалявшийся парик. – А я уж и гадала, и колдовала, и все свои наряды для встречи примеряла, а тебя все нет и нет! Словно время остановилось! – Она кокетливо притопнула костлявой ногой, выглянувшей из-под лохмотьев юбки, словно собралась танцевать гопак, и зыркнула на Болванщика сквозь прорези маски, ожидая ответа. Он побледнел и потерял дар речи.
Алиса, стараясь спасти положение, выглянула из-за спины Болванщика и вежливо откликнулась:
– Вы правы, госпожа! Его Время наказало за безделье и остановилось на пяти часах, а в Англии в это время все пьют чай. Вот он беспрестанно и пил чай.
– Да он же так может лопнуть и до свадьбы не дотянуть! До чего ж все непутевые из разных сказок попадают ко мне, к девице-красе, к Бабе-яге! – взвизгнула она и в отчаянии сорвала свой розовый парик, обнажив седые, редкие кудельки, и швырнула его в Болванщика. Он, как вратарь на воротах, ловко поймал парик и пришел в себя:
– Я не хочу жениться! Да у меня и невесты нет! – резонно добавил он.
Баба-яга критически осмотрела свой наряд и торжественно сказала:
– Велика ли беда? Нет, так будет!
– Уж не Вы ли невеста? – насмешливо спросил Болванщик.
Баба-яга закружилась, приплясывая и хихикая:
– Конечно, не я. Это розыгрыш! – она резко остановилась и, оглядываясь по сторонам, заговорщическим тоном, словно открывала Болванщику самую большую тайну, продолжила: – Есть у меня дочка: красивая, добрая, работящая, хорошо воспитана, – она подпрыгнула, потерла скрюченные ладони и мигом скрылась за дверью избушки.
Болванщик заметался:
– Скорее бежим отсюда. Старушка со сдвигом!»
И они стали бегать по поляне в поисках той самой дыры, из которой сюда попали. Но кругом росла густая высокая трава.
Позади Алисы раздался знакомый мелодичный перезвон. Она оглянулась и замерла: вместо избушки стоял белоснежный дворец с большими окнами, а в их проемах мелькали танцующие пары в маскарадных костюмах. Она потянула за рукав сюртука Болванщика, который исследовал почву в поисках выхода.
Он обернулся и застыл на месте с открытым ртом. Навстречу им легкой походкой шла невысокая очаровательная девушка в бальном воздушном платье. Нет, она не шла, а плыла по воздуху, потому что трава за ней оставалась непримятой.
– Кто Вы, прекрасная незнакомка? – именно эти слова пришли в голову Алисе.
Девочка не сводила глаз с платья девушки: оно поразило ее волшебным сиянием рассыпанных по подолу мельчайших бриллиантов и притягивало к себе внимание веселой, радужной игрой красок. Алисе показалось, что и сама девушка светится изнутри. Ей очень захотелось иметь такое же чудесное платье, когда она станет взрослой! Она бы его надела на самый волнительный и торжественный день в своей жизни…
Но ее мечты прервал чей-то взволнованный голос.
– Я Вас тоже не знаю, – пробормотал изумленный Болванщик.
– Я Золушка. Меня знает весь мир. Маменька разве не говорила вам обо мне?
– Говорила, говорила! – закивал головой Болванщик и тут же без паузы выпалил: – Будьте моей женой!
Алиса заметила, как хищная улыбка промелькнула на лице Золушки и, романтический флер, который окутывал их, исчез. Девочка дернула его за рукав:
– Нельзя слету делать такие серьезные предложения незнакомой девушке. Это неразумно!
Но Болванщика уже понесло:
– Надо немедленно, сейчас же сыграть свадьбу!
Алиса возмущенно зашептала ему на ухо:
– Опомнитесь, Болванщик! Она Вас вконец оболванит! Это же черная колдунья – Баба-яга. Она превратилась в Золушку. У нее точно такой же перстень, как у Яги.
– Сейчас все носят подделки! – прервал ее Болванщик и назидательно добавил: – И прошу с этой минуты называть меня уважительно: господин Шляпник!
Алиса хотела ответить ему, что главное не как сосуд назовут, а то, что в нем содержится. Она не раз слышала это от папы в его воспитательных беседах с сестрами. Подражая отцу, она подняла указательный палец вверх, огорченно вздохнула, строго взглянула на Болванщика и …оторопела! Слова комом застряли в горле… На нее вместо теплых, карих, смотрели водянистые, болотного цвета, прищуренные глаза. Так люди обычно прикрывают глаза от боли.
Алиса кинулась к нему, чтобы помочь, но Золушка встала между ними:
– Девочка, не лезь не в свои дела и хватит шептаться с моим женихом.
И подхватив ошалевшего Болванщика под руку, она полетела с ним во дворец.
Алиса оторопела от такой прыти. «Что же делать? Как спасти Болванщика? Видел бы он себя со стороны! Хоть он и болтает порой несуразицу, но главное: он не злой.Не бросать же его на произвол судьбы!». – Он ведь ринулся спасать ее, когда ее втянуло в эту злосчастную трубу.
Трава стала упругой и холодной. Трудно было идти. Что-то разорвалось под ее ногами, она отпрыгнула в сторону и увидела в траве лопнувший гриб сморчок. Из его середины, как из яйца, появился маленький розовый Фламинго. Он быстро надувался и вскоре стал ростом с Алису.
Золушка с Болванщиком оглянулись на прозвучавший хлопок и удивились: откуда появился на поле этот огромный Фламинго? Золушка тут же добавила, словно приказывая спутнику:
– Из этого Фламинго мы сделаем на нашу свадьбу вкуснейшее блюдо, как из запеченного с яблоками гуся, – она дерзко захохотала, точно как Баба-яга.
Алиса ахнула и загородила собой Фламинго:
– Да, можно подделать перстень, но смех подделать нельзя.
– Ого, как мгновенно вползла в Болванщика черная магия. Не успели и глазом моргнуть, как он стал другим. – Она посмотрела вслед удаляющейся паре.
После смеха Золушки-Бабы-яги Болванщик закувыркался как гимнаст, делающий сальто, и над травой попеременно мелькали: то голова, то ноги, то голова, то ноги… Было удивительно, что в такой кутерьме цилиндр не слетал с его головы. А рядом плыла над травой его невеста.
«Надо же, как его закрутило! В Стране чудес сидел, пил себе чай и вел бесполезные разговоры, что не составляло никакого труда! А папа учил, что человек должен всегда идти вперед к своей мечте…» – тут она вспомнила, как они летели с Болванщиком вниз по трубе. – А куда мы летели? Вот если бы не свернули по пути в этот люк, может быть, Болванщик встретил бы настоящую Золушку, а не подделку».
– Я хочу идти сам, – сказал сидевший на руках у Алисы фламинго.
– Конечно, конечно, – ответила расстроенная Алиса. Совсем одуревший Болванщик не выходил у нее из головы, – извините, я совсем забыла о Вас!
Она поставила птицу рядом и почувствовала, как ей теперь не хватает живого тепла, оказывается, Фламинго согревал ее.
– Ты – единственный здесь настоящий, - девочка с нежностью погладила шелковистые перья птицы.
С ярко-синего летнего купола неба посыпался крупными хлопьями снег. На небе не было ни солнца, ни облаков. Алиса чувствовала движение морозного воздуха, но ветра не было.
Она вспомнила маму, и ей захотелось в теплый, родной дом. Ее огромные серые глаза наполнились слезами. Снежинки одна за другой оседали на мокрых длинных ресницах, таяли, а потом вновь замерзали, и льдинки на ресницах мешали смотреть.
– Что это за погода: не лето и не зима… – всхлипнула Алиса.
– Худо дело! Мы попали в Страну безвременья… Здесь нет времени… Беспогодица и бесчасье… Здесь все обездолены и несчастны. – Фламинго обнял Алису своими мощными розовыми крыльями, ей стало тепло и уютно, как дома под пледом у камина.
– Нам нельзя расслабляться, надо действовать! – собралась с духом Алиса, – А если мы пойдем во дворец, то тебя могут схватить и зажарить, как гуся.
– Да уж, это еще хуже, чем было в стране Чудес. Там хоть мною забивали в ворота ежей. А здесь совсем хотят лишить жизни. – В тепле мысли у Алисы заработали быстрее: – А как же Болванщик, что с ним будет? Ему, видимо, нравится так жить и быть Болванщиком. Может быть, и не мешать ему в этом его желании? Каждый сам выбирает свой путь. – Алиса задыхалась от волнения: – Но его же заколдовала Баба-Яга!
Птица спокойно возразила:
– Но никто не отрубал ему голову. Она на месте. И ты предупредила его об опасности. Он сам сделал свой выбор.
– Верно! – вздохнула с грустью Алиса. Ей все-таки было жалко безголового Болванщика.
Фламинго внимательно посмотрел на печальную девочку:
– Я множество раз был бит Герцогиней, когда она играла мною в крокет. И знаю, что надо быть твердым, чтобы попасть в цель. Иначе тебе отрубят голову.
Алиса достала из кармашка юбки носовой платочек (она была хорошо воспитана) и промокнула слезы:
– Эта страна без солнца и без времени – не для нас.
– Правильно, – согласилась птица. Садись ко мне на спину, обхвати меня за шею, но не сжимай сильно, чтобы я мог глубоко дышать в полете. И главное, ничего и никого не бойся! Страх не даст нам выбраться из этой Страны безвременья и невзгод.
Они летели высоко в синем небе без солнца, и замок внизу превращался в маленькую далекую точку. Неожиданно мимо со свистом пронеслась в ступе-ракете Баба-яга. Она была в своем обычном образе.
– Не допущу, чтобы я осталась без вкусного свадебного ужина! – загорланила Баба-яга, делая крюк в воздухе и возвращаясь к ним. – Костлявая девчонка мне не нужна. Да и со своим любопытством она мне только мешает! А ты, жалкая птичка, поворачивай обратно! Камин зажжен, гости ждут ужин.
– Мы не вернемся, не надейся! – закричала в ответ Алиса и от страха сжала шею Фламинго. Птица, задыхаясь, стала терять высоту. Алиса все поняла и крикнула:
– Прости меня и лети один. Только не оглядывайся, не теряй силы. Я не пропаду!
Девочка разжала руки и стала парить, медленно спускаясь вниз, словно с парашютом, благодаря своей широкой, раздувшейся куполом юбке. Ей было не страшно. Она радовалась, что спасла Фламинго.
А вокруг нее злобно кружила на своей метле Баба-яга.
– Где же Ваша ступа, уважаемая? – рассмеялась Алиса.
– Да на метле я уж точно с тобой разделаюсь! Вредительница! – она сорвала с головы побагровевший от злости парик и запустила им в Алису. Но промахнулась.
– Не отдам я тебе жениха! И не мечтай! – и швырнула в Алису вновь выросший на голове парик, но на этот раз фиолетового цвета.
– Да мне он и не нужен! Пусть сам решает, как ему дальше жить.
– Точно не нужен? – обрадовалась Баба-яга, и на ее голове вырос парик солнечного цвета, – так она напомнила Алисе только что распустившийся желтый одуванчик. – Не обманываешь?
– Я всегда говорю то, что думаю.
– Я впервые в своей жизни за все эти столетия безвременья влюбилась! – застенчиво призналась ей Баба-яга, по привычке кинула в сторону Алисы солнечный парик, смутилась и радостно засмеялась. И сейчас ее смех напоминал мелодичный звон.
Алиса ощутила тепло: будто нагретые солнцем одуванчики нежно щекотали ей щеку. Она открыла глаза. Любимая кошка терлась о ее щеку, а сестры разворачивали у елки свои подарки и звонко смеялись.
Музыкальный бой антикварных часов оповещал домашних, что наступило шесть часов вечера, и маятник продолжал привычно отбивать секунды Времени.
«Как хорошо, что я дома, – обрадовалась Алиса – и здорово, что я опять случайно встретила Фламинго! А была ли это случайность? Он меня многому научил и помог, как надежный друг. Жаль, что он был только во сне…"
Алиса подошла к весело щебечущим у елки сестрам и увидела свой подарок. Это был рулон, завернутый в крафтовую бумагу древесного цвета, и на нем лежало бледно-розовое перышко.