Женя Шлейник
С этим человеком я познакомился в первый день пребывания в 433 ракетном полку (первая площадка) в Нижнем Тагиле. Выше среднего роста, плотного телосложения майор подошел после обеда, когда я разговаривал с командирами первого и третьего дивизионов. Он поздоровался за руку и представился просто: «Женя». Кто-то из командиров сказал, что это командир ЭРГ (эксплуатационно-ремонтная группа). Стало понятно, что без его хлопотного хозяйства жизнь в полку сразу остановится. Тепло в казармы, вода, канализация, электричество - все это находилось в его компетенции. Выше майора не прыгнешь, а забот – полон рот. При этом, как ни странно, комплектованию этого подразделения уделялось мало внимания. Зачастую к нему попадали солдаты из республик Средней Азии, которые плохо владели русским языком. Правда, другой особенностью этого контингента было то, что им прививали с детства слушать старших и не чураться никакой работы. Что касается обучаемости, они быстро постигали даже достаточно сложные специальности механиков котельных. А от правильности выполнения ими своих обязанностей, особенно в условиях сибирской морозной зимы, зависела в прямом смысле, жизнь всего полка.
Женя человек был интересный и разносторонний. Он прекрасно разбирался во всем многообразии оборудования своего подразделения. Его солдаты всегда ходили чистыми, в поглаженном обмундировании. Казарма ЭРГ по благоустройству, чистоте и порядку была лучшей в полку. В котельной, которая работала на мазуте, всегда была чистота и порядок. Женя был по характеру человеком спокойным, веселым, с большим чувством юмора. Я, как и два других командира боевых дивизионов, несмотря на разность решаемых задач, сразу с Женей сошелся. Кроме того, в его котельной была комната, которую он называл своим кабинетом. Там мы частенько собирались пропустить по сто грамм спирта или поиграть в преферанс.
Когда Женя узнал, что моя супруга химик по образованию, он сразу сказал, чтобы я оформлял её лаборантом. А условия работы были такими, что наша маленькая дочь несколько раз на целый день приезжала с супругой в котельную.
Одной из задач, которую командир полка подполковник Жуков Борис Владимирович поставил Шлейнику было руководство женщинами-военнослужащими. В то время женщин на службе было мало, а вот проблем с ними-много. Большая часть женщин служила в подразделениях тыла. Одной из проблем была форма одежды. Это лейтенанту было просто пойти на вещевой склад и получить все, что есть (не все, что надо, а именно все, что есть). И потом самостоятельно, особенно если он был холостяк, подгонял, подшивал, ушивал и так далее. А уж про «пришить погоны и петлицы» это совсем просто. Эти элементы на форму своей супруги я пришивал сам.
А кроме формы одежды ещё были политзанятия и другие виды боевой подготовки, о которых большая часть женщин знала только от своих мужей.
Летом 1983 года дивизию проверяла комиссия Главнокомандующего РВСН. Естественно, Шлейник получил команду провести строевой смотр женщин-военнослужащих. Объявил он об этом за несколько дней. В установленное время все женщины-военнослужащие полка собрались на плацу. Именно собрались, а не построились. Строй, естественно, они видели. Но как надо строиться, где место каждой в строю, не знали. Подошел Шлейник с начальником строевой часть. Я, к сожалению, не был на том построении, а рассказ жены не позволил воспроизвести события в их правильной последовательности. Мы, через несколько дней, расспросили Женю об этом построении. Но он сказал, что построить полк новобранцев было-бы куда проще. Построились по ранжиру. Начальник строевой части сделал перекличку, напомнил каждой в каком подразделении или службе полка они числятся. Для некоторых это оказалось открытием. Исполняющие обязанности писарей или кладовщиков тыловых служб оказались военнослужащими боевых дивизионов, связистами или фельдшерами. Хорошо, что офицеров от командира группы и выше практически все они знали. Это потом, у меня в других полках появилось много женщин – связистов, причем очень высокой квалификации. А в том далеком 1983 году женщины, независимо от штатного места службы, трудились, обычно, в вещевой, продовольственной службе или других подразделениях тыла.
Строевой смотр начался с осмотра внешнего вида. В целом, все было нормально. Форма подогнана, погоны, петлицы и другие знаки размещены правильно. Говорить о строевой подготовке, естественно, не приходилось, хотя несколько строевых приемов Женя показал. Попытались, было, отработать, но потом решили не тратить времени даром. Вечером на совещании Щлейник доложил командиру полка, что строевой смотр проведен, замечания по форме одежды устранены. Но было видно, что чем-то Женька был недоволен, какая-то недосказанность чувствовалась в его словах. Но у Жукова, кроме женщин, перед проверкой было много более важных забот. Поставив Шлейнику задачу держать внешний вид женщин на контроле Жуков посчитал вопрос решенным. Проверяющие приехали в дивизию, и на следующий день должна была начаться проверка полков. Шлейник подошел к автобусу, на котором женщины уезжали домой и, как всегда улыбнувшись, сказал, чтобы завтра все были одеты как надо.
Наутро в полку началась проверка. После развода мы пошли по местам занятий. Шлейник, поручив подразделение одному из своих подчиненных, пошел к въездному КПП встречать автобус, на котором приехали женщины. Когда все вышли из автобуса, Шлейник приказал военнослужащим –женщинам построиться. Урок не прошел даром, все быстро заняли свои места в строю. Женька обошел строй, пристально глядя каждой даме в глаза. Он был вне себя. Только природная интеллигентность не позволяла ему высказывать мысли так, как он хотел. Он еще раз обошел строй и, наконец, сказал: «Это что такое, вы что на себя надели?» Кто-то из строя сказал: «Евгений Валентинович, Вы же сами сказали вчера, чтобы все были одеты, как надо?»
Женя еще раз быстро прошел вдоль строя, резко остановился и громко сказал: «Понимаете! Приехали офицеры из Москвы!!! А Вы им что покажете? Застегнулись на все пуговицы, галстуки понадевали. Или вы думаете, что они там военной формы не видели, в Москве? Вы понимаете, придут молодые полковники, генералы, а Вы»?
Как рассказывала потом моя супруга, все стояли и не могли понять, чего он хочет. «Да они там и не такую форму видели, в Москве. А Вы,- он сделал паузу,- Вы же ЖЕНЩИНЫ,- на этом слове он сделал акцент, поднял руку и многозначительно посмотрел в небо,-а вы форму им собираетесь показать,-снова последовала пауза, было видно, что он подбирает правильные слова. Потом сделал короткий утверждающий жест рукой и твердо сказал: «Чтобы завтра все были одеты,- последовала небольшая пауза,-как ЖЕНЩИНЫ. Декольте до аппендицита, юбки покороче, каблуки подлиннее, и еще раз повторил, -Декольте до аппендицита, -снова последовала пауза, и добавил, – спереди и сзади. И прически…Да что я Вас учу, Вы сами все знаете». И, резко повернувшись, пошел к казармам.
Женщины не были-бы женщинами, если бы на следующий день фразу «декольте до аппендицита» не знала вся дивизия, от командира до последнего в списке солдата. А её автора и так все знали.